Я ехала в машине, рассеяно наблюдая за тем, как мимо проносились быстро сменяющие друг друга летние пейзажи. Было жарко, пыльно, но водитель такси открыл переднее окно и, пристроив на него локоть, с видимым удовольствием принимал освежающие воздушные потоки, которые играли его довольно густой каштановой шевелюрой и заставляли трепетать свободный ворот расстегнутой сверху синей рубахи.
Водитель был средних лет, худощавый, загоревший. Его, словно высеченные стеком скульптора, резковатые черты, говорили о явном наличии воли и независимости. В противоположность обычно разговорчивым пилотам авто, этот был молчалив, хотя голос я сразу обратила внимание, у него был приятный, низкий, богатый оттенками.
Мимо нас пробегали поля, на которых готовы были богатства урожая, густые участки зеленых насаждений, села и даже небольшие поселки городского типа, которые мы умудрились проехать за какие-то полтора-два часа. Я, убаюканная равномерным гулом мотора, так и норовила уснуть, однако, каждый новый скачок машины по ухабистой дороге, заставлял меня прийти в состояние «боевой готовности».
Но вот вдали показался, так хорошо мне знакомый город Н. Этот город я знала с самого раннего детства, потому, что здесь в Абрикосовом переулке, в обычной кирпичной пятиэтажке жила моя бабушка по папиной линии. Она была невысокой и какой-то кругленькой, с удивительно молодыми черными глазами, которые красноречиво говорили о молодости ее души. Бабушка Лиза, так мы ее звали, смолоду и до самой старости работала учительницей в младших классах. Ее седые волосы, убранные сзади в пучок, имели настоящий серебристый оттенок, будто она с ними и родилась. Этот контраст глаз и волос по цвету удивительно ей шел. Каждый год после окончания четверти, я отправлялась в эти места, сначала с моими родителями, а позже – сама.
Машина, въехав на территорию города, без доли промедления, будто почуяв цель нашего путешествия, прибавила газу и помчалась безошибочно и без тени сомнения в ту сторону, где был бабушкин дом. Вскоре мы были уже рядом с домом. Водитель притормозил возле третьего подъезда, возле которого, вопреки ожиданиям и традициям не сидели бабушки-старушки, у которых «ушки на макушке». Скорее всего, в этот час было просто очень жарко, и даже старинные тополя, росшие возле дома, не давали достаточного количества тени, чтобы в ней можно было найти прохладу.
Водитель резко затормозил, машина остановилась, уже готовая отдохнуть с дороги. Я рассчиталась с водителем, вышла из машины и уже через пару минут быстро поднялась на четвертый этаж, нажав красную кнопку черного звонка. С той стороны дверей я услышала знакомую мелодию, похожую на птичью трель, вскоре дверь отворилась и на пороге я увидела свою бабушку.
Не передать словами, сколь бурную радость я вызвала своим приездом. Из-за бабушкиной спины ко мне бросился Шарль - средних размеров пес равномерного блондинистого окраса. Он, подпрыгнув вверх, поставил свои лапы мне на плечи, и ласково лизнул своим шершавым языком в щеку, в знак радости встречи, признательности и еще бог знает чего – у собак богатый спектр чувств.
Приняв душ после дороги, через пятнадцать минут я уже сидела за быстро накрытым столом, и уплетала за обе щеки любимые бабушкины блинчики с грибами под белым соусом.
Дом бабушки Лизы был недалеко от моря, куда я, прихватив с собой коврик и махровое полотенце, сразу же отправилась, потому что было еще не поздно. Должна вам сказать, что встреча с морем всегда для меня праздник. Я с детства люблю и мягкие песчаные пляжи, в которых утопают ступни ног, и большие валуны, покрытые чем-то вроде зеленого мха, на которых можно сидеть, даже если море приходит в слегка волнительное состояние. Наверное, в такие моменты со стороны я похожа на русалку, которая выплыла со дна морского и решила отдохнуть на ничьей территории – не на суше, не на море, а на каменной гряде, сев на один из камней и устремив свой взгляд в сторону горизонта, словно в будущее. Ко всему прибавлю, что мои длинные русые волосы ниже лопаток, свободно при этом развевались и играли в солнечных лучах, под печальными вздохами морского ветра.
Пляж в это время был довольно пуст, а набегающие на берег небольшие волны создавали непередаваемую словами, таинственную и тихую музыку большой воды. Когда солнце окончательно зашло за горизонт, в последний раз подсветив панораму вечернего курортного города, я быстро встала и пружинистой походкой пошла на Набережную, чтобы вспомнить еще раз такую знакомую старинную улицу детства. Все было на ней также и в то же время, уже не так. Каждый день, каждый месяц, каждый год добавляет в окружающий нас пейзаж что-то новое и в целом, это всегда легче заметить на свежий взгляд.
Не встретив по пути никого из знакомых, вскоре я была уже дома. Мы с бабушкой долго разговаривали под аккомпанемент музыкального канала ее телевизора. Выпив по паре чашек чаю с фирменными пирожками Лизы, а после чаепития почитав несколько страниц из томика стихов, который был у меня с собой, я почувствовала, что веки мои сами закрываются, и какие-то маленькие эльфы словно летают перед глазами, навевая на меня сон. Ночью я крепко сплю, и стоит мне лечь – я тут же засыпаю и тут уж даже из пушек пали – меня не разбудить. Словом, скоро я была в уютном уголке спальни, где стояла довольно поместительная кровать, не хватало только какого-нибудь легкого балдахина над ней, чтобы я попала принцессой в сказку «Тысяча и одна ночь».
Этой ночью мне приснилось, что я хожу по какому-то неизвестному мне дому, где никого кроме меня нет. Зайдя в одну из комнат, я увидела старинное зеркало, довольно большое в серебряного цвета металлической замысловатой формы оправе. Я подошла к нему, но никого в нем не увидела, хотя стояла прямо напротив него. Пока я стояла перед ним, как зачарованная, а у меня просто не было сил отойти в сторону, в нем стали происходить какие-то перемены: сначала появились плывущие в синем небе облака, потом небесный пейзаж сменил какой-то молодой мужчина. Я успела заметить, что он русоволосый, кареглазый, с тонким орлиным носом и густыми чуть сросшимися бровями. Несмотря на то, что он был прямо напротив, меня, казалось, он в упор не видел. Зрелище было в совершенстве похоже на явь, словно это не был сон.
Проснулась я от того, что лучик солнца упал прямо на мое лицо. Он ничуть не грел, но, двигаясь по лицу и меняя свое расположение при этом, как ему вздумается, наводил на меня какое-то возмущение. Я проснулась и, полная сил и энергии, быстро встала и, отодвинув тюлевую занавеску, вышла на лоджию, увитую снаружи вьющейся розой. Каждый раз, когда я приезжала к бабушке и выходила на балкон, меня поражала красота и аромат, исходящий от этого замечательного кустарникового растения, густо разросшегося, и превратившего лоджию в прелестную беседку для отдыха.
Взглянув вниз, я увидела хорошо знакомую детскую площадку, на которой роились малыши дошкольного возраста. Особенно много их было в песочнице, и там они строили какие-то замки или пекли песочные куличи.
В этот момент Лиза позвала меня из кухни и, когда я зашла туда, меня уже ждал завтрак – пара бутербродов с колбасой и стакан крепкого кофе с прибалтийским сгущенным молоком, которое придавало кофе совершенно непередаваемый вкус. Бабушка все расспрашивала меня о родителях, о моей работе, и вообще о жизни. И конечно, кое-что рассказывала о себе и знакомых, которых я тоже знала.
Потом, пока она хлопотала на кухне, я зашла в ее спальню. Первое, что бросилось в этот момент мне в глаза – это зеркало, висевшее над комодом, которого раньше я никогда не видела. Меня, собственно говоря, поразило то, что оно было точно таким, как то, которое я видела только что во сне. Та же форма, то же фигурное металлическое обрамление под черненое серебро, только вот разве что размер поменьше.
Как только я взглянула в зеркало, казалось, в нем произошло какое-то еле заметное возмущение. Как вам это передать? Сама не знаю – все вроде бы так, как было и все же, не совсем так.
- Бабушка, а что у тебя за новое зеркало? Оно какое-то необычное! Откуда оно у тебя?
В это время я уже была на кухне и села на крутящуюся табуретку, такую, какие бывают у пианистов. Положив оба локтя на стол и подперев подбородок кулачками, я уже была все внимание и приготовилась слушать про все тайны Лизы.
- А, это? Это непредвиденный подарок от подруги. Она приезжала сюда прошлым летом, накупила всякой всячины, заходила и в магазин древностей. Когда собралась уезжать, оказалось, что не в состоянии все увезти – вот это зеркало оказалось несколько тяжеловатым и громоздким, поэтому она оставила его мне, как подарок.
- Лиза, но оно какое-то необычное. Ты, надеюсь, обратила внимание на это? Как будто живет своей жизнью. Что-то в нем есть колдовское! Ты не замечала этого?
- Вот посмотри только! – тут я подошла к зеркалу, но ничего в нем не увидела, чтобы могло привлечь к нему внимание. Оно словно застыло на этот раз.
Дни отдыха потекли за днями, но вот, как-то вечером, идя с пляжа, я решила зайти в небольшое симпатичное кафе, чтобы перекусить и выпить чашку кофе. Когда я зашла в зал (а кафе располагалось в полуподвальном помещении жилого дома), то обратила внимание, что через несколько столиков от меня, сидит молодой мужчина. В кафе стоял полумрак, который как бы усиливал чисто психологически прохладу, только в центре - за стойкой бармена было светло. В этот момент молодой распорядитель обслуживал несколько новых посетителей. Между столиками, будто пава, грациозно двигалась официантка, молодая девица, похожая на модель, с гладко причесанными темными волосами в маленьком белоснежном передничке с наколкой на мини – платье цвета бордо. Девушка была самая настоящая «ноги от ушей», но двигалась между столиками, как дикая кошка.
Я посмотрела по сторонам – людей мало, тихо играет музыка. Кстати, кофе здесь делают отменный! Какое-то пирожное, какое я еще в жизни своей не пробовала, проглотила в один присест.
Тут поворачивается лицом ко мне мужчина и о, чудо! Мне кажется, что я с ним где-то уже встречалась, но вот где именно, не помню! Бывает же такая досада! Что-то внутри тебя трепещет, что-то неуловимо знакомое, улавливаемое где-то на уровне только твоего подсознания, но ты не можешь понять, откуда оно, что это за воспоминания…
Между тем, ты уже взволнована и этим волнением выведена из состояния того покоя и равновесия, в котором находилась еще минуту назад.
Когда незнакомец повернулся ко мне, я разглядела, буквально «сфотографировала» его лицо и тут же отвернулась, потому что не хотела, чтобы он заметил мой интерес. А вот вам его точный снимок: худощавое аскетическое лицо, кажущееся еще более худым под влиянием южного загара, небольшие темно-коричневые глубоко посаженные глаза и сросшиеся брови над ними, нос с горбинкой благородной формы. Волосы длинноваты, но хорошо подстрижены и сохраняют форму при резком повороте головы. И очень нервные руки – с тонкими длинными пальцами, как у пианиста, и красивой формы ногтями.
Отвернувшись, я сделала вид, что рассматриваю интерьер помещения, но как только я вновь посмотрела туда, где только что сидел этот змий-искуситель, как я мысленно уже окрестила его, я с удивлением заметила, что столик уже пустует, а незнакомец словно испарился. На душе стало как-то тревожно, сама не знаю, почему. Должна вам сказать, что не люблю вещей необъяснимых.
Я вышла из кафе и быстро направилась домой. Когда я повернула ключ в замочной скважине, поняла, что бабушки Лизы еще нет дома. Я тихо прошла в ее комнату и подошла к волшебному зеркалу, как я мысленно его уже называла. Вдруг, в нем появилось какое-то движение, а затем я совершенно явственно услышала скрип, затем тихий звон бьющегося стекла и даже отдаленный звон колокольчиков, напоминающий новогодний. Дальше – ровным счетом ничего. Полнейшая тишина.
Я направилась на «разведку» на кухню, и услышала какой-то неясный гул внизу. Выглянув в окно, увидела во дворе небольшую группу людей. Они о чем-то довольно оживленно переговаривались, жестикулируя. И хотя до меня долетали снизу отдельные обрывочные фразы, но в целом я ничего не могла по ним понять. Вскоре позвонила Лиза и сказала, что скоро уже придет домой. А я могу ужинать без нее, если хочу.
Однако мне вовсе не хотелось сейчас есть, я подошла еще раз к зеркалу, но оно тотчас затуманилось, а через несколько секунд я вновь увидела в нем свое отражение.
- Ну, подумала я про себя, это уже похоже на игру разыгравшегося не в меру воображения! Что это за галюники такие? Хотя, я должна сказать, мне подобные вещи не были до сих пор, по крайней мере, свойственны!
Когда бабушка пришла, я еще раз ее осторожно спросила, не замечала ли она каких-нибудь странностей за своим зеркалом? Надо вам заметить, что вопрос ее немало удивил и позабавил. Она у меня человек старой закалки, убежденный атеист, поэтому не стала скрывать шутливой критики в мой адрес.
- Это зеркало у меня уже несколько месяцев и никогда я за ним ничего подозрительного не замечала! Зеркало – как зеркало! Что-то ты мне не нравишься, моя милая, со своими фантазиями! У тебя случайно нет легкой формы лихорадки?
После этих разговоров, мне захотелось пройтись недалеко от дома, чтобы проветрить слегка мои впечатления и мысли. Так как на улице было по-прежнему жарко, хотя градус жары чуть-чуть уже начал спадать, людей на улице было немного, в такую погоду явно лучше отсидеться дома или где-нибудь в кафе, чтобы не получить теплового удара в самый разгар отдыха. Так и подумали, как видно, местные жители и даже отдыхающие.
Итак, улица, по которой я шла, была почти пустынна. Деревья на ней были старыми, много повидавшими на своем длинном веку. Я не сомневалась в том, что они могли бы немало рассказать интересного, если бы умели говорить на человечьем языке. Под одним из них приютилась какая-то старинная беседка, призванная, наверное, защищать прохожих от жары и дождя в непогоду. Она была сделана под старину из тонких плоских дощечек, выкрашенных зеленой масляной краской, и имела многочисленные просветы во внешний мир. Внутри нее была установлена по всему периметру большая фигурная скамья. Я с большим удовольствием на нее присела, и тут же меня стало клонить в сон самым натуральным образом. И даже не успела ни о чем таком подумать, как заснула. И погрузилась если не в сон, то в дремоту.
Во сне я шла в дождь и ветер по незнакомой мне местности, были сумерки, деревья и кусты цеплялись своими ветками за мою одежду и мешали мне идти. Где-то методично ухал филин, наводя какую-то неясную тоску, время от времени на моем пути пролетали маленькие летучие мыши, тихо шурша своими крыльями. Вдруг, далеко впереди забрезжил яркий свет, и какая-то неизвестная мне сила увлекла меня вперед. Мне было как-то тяжело и даже тревожно, но я ничего не могла поделать с собой. Я чувствовала, что мне надо преодолеть какое-то пространственное расстояние и дойти до этого огонька. Время от времени мне казалось, что огонек или затухает или удаляется от меня, но я все равно шла на него, не зная, что сулит мне встреча с ним.
Вокруг не было ни одной души, я не знаю даже, как передать это чувство полного одиночества. Мне хотелось увидеть хотя бы кого-нибудь. В какой-то момент я поняла, что огонек все же явно приближается, и сознание этого придало мне сил. Я пошла быстрее. В ногах моих путалась какая-то жесткая трава, словно мешая идти. Как будто лесные духи хотели, испугав меня, вернуть назад, или наоборот, предупредить о чем-то.
Не знаю, сколько прошло времени, но только подойдя ближе, я увидела ярко горевший костер, возле которого сидели трое мужчин. Один из них был явно в годах, с густой седой шевелюрой и такой же бородой, два других были намного моложе его, причем, как мне показалось, один из них прямо-таки здорово походил на таинственного незнакомца, который недавно буквально растворился в кафе. Третий – тоже молод, но не похож на первых двух. Одежду их рассмотреть было проблематично, все же вокруг было темно, а при свете играющих и рассыпающихся искр рассмотреть ничего толком нельзя.
Разговор незнакомцев так тих, что до моего слуха доносятся только какие-то обрывки фраз, которые я не могу связать воедино, получив необходимую информацию.
Неожиданно у меня под ногами хрустнула сухая ветка и все трое повернулись в мою сторону. Мне стало бы страшно, наверное, но в этот момент я проснулась. Ах, да, это был сон! Но он был какой-то непонятный и в то же время - такой явный!
Мариус сидел в своем кабинете и читал книгу модного нынче автора, которую пару дней назад дал почитать ему друг. Молодой человек снимал вот уже год как небольшую однокомнатную квартиру, в самом центре курортного городка. Квартира была совсем недалеко от его работы, а работал он музыкантом в небольшом ресторанчике «Фрегат», расположенном во внутренней части небольшого парка, которым местные жители, тем не менее, очень гордились. Молодой человек играл на пианино и гитаре, и в этом деле он был большим докой. Когда он учился в музыкальном училище, все прочили ему учебу в консерватории и дальше - большое будущее, но случилось так, что его родители попали в автомобильную катастрофу и погибли, а мечты о продолжении учебы пришлось хотя бы временно, отложить…
С девушками он не встречался, хотя многие из них хотели с ним познакомиться, просто когда-то, несколькими годами раньше, он встретил здесь приезжую из Москвы девушку Наташу, которая ему очень понравилась. Да что там – понравилась! Он в нее просто влюбился! Они встречались после его работы, а потом он даже взял отпуск на целых десять дней! Он хорошо умел плавать, Наташа не отставала от него, они заплывали далеко в море. Наташа шутила, что они так заплывут в Турцию! Они пошли даже в турпоход по южному берегу и, можно сказать, что там вместе «съели пуд соли». Девушка работала бухгалтером в большом столичном банке.
К концу отпуска Мариус уже души не чаял в своей новой знакомой и решился сделать ей предложение руки и сердца, купив красивое золотое колечко. Но, когда он сказал об этом, она только рассмеялась, сказав, что в столице у нее есть жених. Кольцо она не стала брать, даже в знак памяти об их встрече.
В комнате юноши стоял полумрак, только возле настольной лампы висел купол яркого света. Наш герой оторвался от книги и вспомнил ту девушку, что сидела в кафе. Она была совсем буднично одета, но одежда ее как-то празднично облегала ее ладную фигурку, волосы, свободно раскинувшиеся по плечам, были похожи на морскую волну. Глядя в ее глубокие зеленоватые глаза, можно было представить, какова глубина ее души. О таких глазах говорят, что они - ее зеркало. Кстати, она немного напоминала ему москвичку Наташу, чем-то неопределенным и неуловимым. И, в то же время, это была совсем другая девушка. И она показалась ему какой-то скромной, может быть, даже немного несовременной.
В это время за окном комнаты послышалось дуновение ветра, и оно захлопнулось, как от сквозняка. Мариус подошел к окну, приоткрыл его и взглянул на небо. А, понятно, в чем дело! Сегодня у нас полнолуние! Луна светит, словно юпитер с неба, вот только появившиеся с вечера тучи, пробегая мимоходом, закрывают время от времени ее полностью, вот почему создается впечатление, что она мигает кому-то, словно маяк, будто стараясь предупредить о чем-то…
Следующий порыв ветра теперь захотел открыть окно настежь, а с ним в комнату проникло миниатюрное существо, размером с воробья, не больше! Оно, как видно, обессилев, упало на подоконник и лежало, будто не смея пошевелится. Герой нашей повести осторожно взял в руки это крохотное создание и понял, что это – обыкновенная летучая мышь, которых нередко можно увидеть летним вечером и узнать по характерному шелесту крыльев.
С тех пор каждый день незваный гость начал наведываться к Мариусу. Утром он прилетал, будто в свой родной дом к молодому человеку, а вечером возвращался в свой "большой мир". Каждый раз, когда Мариус брал его в свои руки, он чувствовал всю хрупкость этого маленького живого творения природы, которое, казалось, каждый раз напоминало ему о том, как нужно беречь все, что есть живое в этом мире.
К полудню молодой наш герой отправлялся на работу в свой ресторан. Каждый раз, идя туда, он по дороге думал о том, что все давние мечты его стать известным музыкантом поставлены под большой вопрос. Жизнь сама выдвигала перед ним свои требования, нужно было зарабатывать, чтобы прокормись себя и хотя бы немного скопить денег на учебу. Своего летучего друга Мариус назвал Эльфом, и, как ни странно это было, вскоре тот начал отзываться на это имя, будто понял, что оно предназначено ему. Так состоялась удивительная дружба между человеком и летучей мышью.
Фото из Интеренета