Там, где закончилась любовь, не началось войны.
И зря ты карты рисовал и строил планы.
Ведь жизнь твоя теперь ничто, моя – цветные сны,
Вдохнешь свободу лишь тогда, когда падут тираны.
Там, где предательство сбылось, тебя я не прощу.
Давно не трудно говорить, но верить – трудно.
Ведь для тебя весь мой успех подобен палачу,
А доброта в твоей душе уснула беспробудно.
Там, где усиленно топтал, я больше не слаба.
Пусть в силе есть немереной определенный риск.
Я старый план забросила: мольба – удар – мольба,
И в месте «подвигов» твоих воздвигла обелиск.
Там, где не пролита слеза, и там, где отреклась,
Все обещания твои бросаю в воду.
Пусть нет теперь пути назад, зато вернулась власть,
Теперь я и судьбу вершу, и делаю погоду.
Там, где ты клялся мне в любви, и руку предлагал,
Теперь заброшенный пустырь, холодный воздух.
Не верю я в твою любовь, и всё ты лгал.
Зато оставить позади тебя мне будет просто.
Там, где ты жёг меня огнём, ругал до исступленья,
И ныне шрамы, их следы не отмщены.
Запомни только: истязать разбитых – преступленье.
Твоё падение на дно – в нём нет ничьей вины.
Там, где мы «просто не сошлись», и где я виновата,
Спроси себя, но только честно – в чём?
Ждала – с весны до ноября, с рассвета до заката,
Но вместо добрых слов, меня, придя, толкнул плечом.
Туда, где холодно молчал, пришёл спустя полгода,
Не знаю, что ты делал там – не подменил ли факты?
Я предпочла не убегать, не зная сна, и брода,
И ты явился на порог: «Привет, ну как ты?»
Тот, кем судьба была светла, забыт, оставлен.
И в памяти нет дней, ночей – лишь как меня душил.
Я пару дней на мир большой глядела из-за ставен,
Но Бог был добр. Спасибо за спасение души!
Там, где решается судьба, когда – нибудь сочтемся.
Я не боюсь тебя, и я потери не боюсь.
По мне, так лучше мы совсем со всем не разберемся,
Чем тело наших чувств пинать, пытаясь вызвать пульс.
Там, где закончилась любовь, не началось войны.
Но победила я. Не мне подсчитывать потери.
Был резок ветер февраля, но дождалась весны,
И я счастливее тебя, по крайней мере.
Там, где предательство сбылось, ты сам разбит.
Весь город – мой. И улицы, и крыши.
Да, у тебя другая, но такой несчастный вид!
Ни ориентиров, ничего. А я взлетаю выше!
Там, где усиленно топтал, услышишь замечанье,
И все плечами лишь пожмут, в чьей был судьбе.
Я ж это всё хочу почтить минутою молчанья…
…Лишь по любви моей большой. Не по тебе.