Тут вот некоторые, слабонервные, вроде недовольны, - как, дескать, можно? Это же варварство, средневековье… Ну да, это и происходило в середине прошлого века. В 1950 году. Да ещё и в стране С.С.С.Р. Тогда аборты были строго запрещены, а за подпольные, суд и срок. И тем, кто… и тем , кому… Но мы этих законов не знали, газет не читали и творили не зная что. Мы видели , как Верка боялась ехать домой с «пузом», где без неё там ещё шесть ртов ждали её заработка. (не надо было с Федькой по воду ездить. Он бы и один привёз…) Мы умные, всё понимали и Верку жалели, чувствуя , что с ней будет дома. И только Лилька, очень горевала, что мы хотим сделать что-то плохое, чтобы «извести» ребёночка. Она, как мадонна на иконе, сложив крестом руки на груди, толклась тут же и уговаривала всех сразу-
-Девочки, не надо…, девочки, ну пожалуйста, прошу вас…-
-Ох, Лилька, шла бы ты куда подальше отсюда.-
А Верка лежала и стонала, как в род-домах стонут. Много позже мы все сами узнали, как в род-домах по делу стонут и кричат, а эта лахудра от боли в ноге. Разве это боль?
Но, как бы ни было , дело надо было доводить до конца. Предложения от псевдо – акушерок поступали и тут же применялись в действие. Верка, хоть и дура, но соглашалась на всё. Мы по очереди топтались у ней на спине и пояснице, через подушку били куском «топляка», заставляли поднимать тяжести. Так как ничего особо тяжёлого у нас не было Веруня поднимала по очереди нас. Лилька не разрешила себя поднимать. А зря. Все были уверены, что подняв крупную нашу Лилианну, дело было бы сделано. Но, добрая Лилька, упёрлась рогом, и ни в какую. Пару раз сталкивали юную роженицу, с топчана, на земляной пол. Результат был нулевой… Дитя мужественно держалось за своё место под сердцем.
Все немного подустали, да и толку никакого,.. хотели уже бросить это неблагодарное дело.
И тут неожиданно послышался украинский голосок. Девушки- хохлушки не входили в круг акушерок, но заинтересованно подглядывали из-за своих занавесей за всем происходящим.
-Ой, девоньки, ще бачу...- И поведала нам, что её бабка пользовалась какой-то настойкой из трав, которую надо вливать внутрь, но не через рот. И что она сама видела,( ночью, нечаянно проснулась на двор, и побоялась сразу окликнуть бабушку). Но ,ещё нужна такая штука с наконечником. Дело по прерыванию беременности снова набрало обороты.
Откомандировали шуструю Машку Мучкину к аборигенам за клизмой. У них же были дети и, значит клизма у кого нибудь была.
Машуня ласточкой обернулась, и штаб по выполнению важного мероприятия заработал…
Встал вопрос:- что вливать? Никаких трав у нас под рукой не было. Лекарственных препаратов, кроме бутылки с йодом, которым мы смазывали многочисленные раны от рыбьих костей, и крабовых клешней, тоже не имелось. Предложений было немного. А тут ещё Лилька, ходила по кругу и не зная кого уговаривала…
-Ну, девочки… Ну, вы же взрослые… Это же не гигиенично… (и где таких слов нахваталась?) Ну …-
Получив очередное, -пошла вон, не нукай,- бедная заступница умолкала, но не уходила.
Сошлись на том, что варим мыльный раствор. Никакой гигиены не надо, мыло скользское лучше не придумаешь. Собраны все запасы обмылков. У некоторых обнаружилось даже духовое, довоенное . Сюда же добавили хозяйственного (оно самое чистое) , сварили в кастрюльке, остудили до тёплого состояния… и строго по очереди набирали этого раствора в детскую клизму и вливали в Верку. Я сильно трусила, но не в моём характере было бросать благое дело.
Я была четвёртой вливающей. Почти не глядя от страха выдавила мыльную жидкость… Все ждали когда появится младенец, спрашивали у будущей мамочки, есть ли боли… Но из Верки ничего, кроме мыльных пузырей не выходило. Было даже смешно смотреть на неё .Измученная Верка только мотала лохматой головой и даже уже не стонала.
Мы дружно материли Федьку, грозились сделать ему какую-нибудь пакость, но ничего придумать не могли и на том успокоились. Наша совесть была чиста, как и Веркина нижняя часть тела. Нас ждала не менее трудная работа, и , не менее интересные жизненные коллизии (это по научному) . Верка выглядела цветущей и здоровой. И когда наш катер отчаливал от берега, я видела как она кому-то помахала рукой. Федьке наверное.
Кстати, когда я вернулась в Иркутск, через три года, я узнала, что Верка дома, родила здорового , красивого пацана. А мы, дуры, чуть его не угробили. Хорошо, что не умели.
Шёл октябрь месяц. Мы ничем не остались должны ни рыбе, ни крабам, ни Западному побережью холодного Охотского моря. Здесь осталась тоска по родине (ностальгия, по научному ), грустные, похожие на волчий вой песни на закате на берегу моря, наши радости и горести, адова работа. Мы собрались домой. Но мы не знали, что человек предполагает, а Бог располагает…