* * *
Лежат в земле берестяные грамоты
И молчаливо ждут,
что их найдут...
Найдут!
И кисточкой почистят
бережно,
И страсти прошлого прочтут.
1. Полеи
___________________________________
Полеи возвышаются над озером, располагаясь на холмах - довольно высоких и крутых. Я бы сказал, что Полеи - это аул, только русский. Да и холмы эти у нас зовут не иначе, как горами. О, с каким надрывным воем втягивался в полеёвскую гору гружёный "газон"-51-й!...
На карте района (Опочецкого, Псковской области) деревня Полеи раскинулась на западном берегу озера Велье (площадь его - 500 гектаров, средняя глубина - свыше 8 метров, местами и до 18-ти, озеро проточное, с донными и береговыми ключами, песчано-каменистым дном, разнообразными - высокими крутыми и низкими, местами заболоченными, берегами). Помню по детским воспоминаниям: из местных людей никто не называл это большое красивое озеро - Велье, все говорили - Полеёвское.
Мне бы хотелось поведать. каким это место было в прошлом. Для чего? Может быть, для потомков, на которых надеюсь... Ведь если не верить в лучшее, то как же тяжко тогда! Во-вторых, когда мы во что-то позитивное верим, мы его и приближаем, друзья.
Раньше, лет 30 назад, пройдя от Мякишева, с большака, километров 5 через лес, останавливался утомлённый пешеход, будто на пороге, на последней горке перед входом в деревню. И с высокого этого порога Полеи открывались, как на ладони. Прямо по курсу зовуще синело широкое озеро.
Дружная семья полеёвских гор, приобнявшись песчаной дорогой, будто бы исполняет танец горцев. На плоских вершинах - добротные дома с хозпостройками под старыми липами, клёнами. И из всех домов, из окон, видно озеро, которое необъятным синим простором величественно, как море, уходит под истончающиеся до прозрачно-голубого флёра поднебесные дали, под курчавящиеся в летнем небе бодрые ярко-белые облака... И такие же бодрые, как облака, бродили под присмотром какой-нибудь старушки, в ложбине между гор барашки и овечки - деревенское стадо; и лежали в тени ракит, спасаясь от зноя, коровушки - не колхозные, а домашние, холёные, своенравные. И бежали на гребнях иссиня-чёрных волн белые барашки пены на ветру...
2. "Девичья грудь"
________________________________________
В низинке, заросшей густыми и высокими болотными травами - осокой, таволгой, валерианой... неожиданно возникает округлый, если не считать небольшой вмятины, холм, напоминающий, по словам местных жителей, девичью грудь - особенно зимой, когда местность заметена снегами, и мелкие детали исчезают...
Прошли, прокатились века. Люди забыли о перипетиях и кровавых драмах своей - местной - истории, которая творилась здесь, в районе нынешних Полеёв, битва за битвой и война за войной. Здесь было порубежье, "сумежье", дальше - всего в нескольких верстах начиналась чужая "краина" - Великое княжество Литовское (позже - Речь Посполитая), могучее и не всегда дружелюбное государство - западное по сути. Да и до Ордена Ливонского отсюда - рукой было подать. Набегов, нашествий, приступов с вражьей стороны здесь всегда было вдосталь - как рыбы в Полеёвском озере, как лодок на полеёвском причале, как чаек в полеёвском небе...
В пору голодного детства моей матери, Анастасии Петровны Кольцовой, после страшной войны, редкие полеёвские детишки (война опустошила край) зимой катались на самодельных салазках и лыжах с "Девичьей груди". Попробовал и я, уже позже, в начале 60-х, обновил свои новенькие, только что купленные, лыжи. Проехал всего один раз. Помню: удар был сильнейший. И так было жалко сломанной лыжины! Я не учёл по молодости лет, что края холма, будто лопатами по низу ровно обрезаны - это след береговой линии, которая в течение веков вытачивалась волнами.
Примечания.
* А супротив круглого холма "Девичья грудь" - через болотце, в северном направлении, тянется с запада на восток к озеру длинный холм, редко поросший соснами. Холм песчаный с крутым, вероятно, обточенным некогда волнами берегом. Спускается он к болотцу с Девичьей грудью по центру.
Совсем недавно (2023 год) мне приснился сон про Полеи. В этом сне на Длинном холме стояла старинная церковь, в которой доживали свой долгий век какие-то стародавние, совсем уж дряхлые не то монахи, не то церковные служки из числа причта... Они были уже так слабы, что им нужно было приносить пищу и воду...
Давненько уже я пришёл к выводу о том, что сны - во всяком случае мои - не снятся просто так, с бухты-барахты... Допускаю, что на Длинном холме - супротив Девичей груди - некогда, в седой древности, находилось некое культовое сооружение...
Читатель, сугубый прагматик, может сколь угодно смеяться надо мной, не для него и писаны сии строки.
3. "Золотуха"
________________________________________
В пору моего детства и юности - в 50 - 70-е годы ХХ века - все полеёвские крутые склоны, по которым и лошадь-то с бороной или плугом пустить не знаешь как - повалится, сломает ноги - были, тем не менее, распаханы и засеяны сверху донизу. Как же счастливо, радостно перекатывались летним денёчком ярко-голубые волны цветущего льна, играя переливами синего цвета! А на другой горе катились по просторному склону жёлтые волны ржи - и смыкались на вольном ветреном берегу с тяжёлыми волнами озера, которые с неумолчным шумом накатывали на сырой песок в мусоре валобоя, накрывали с головой прибрежные валуны, оставляя на них трястись и колебаться туда-сюда пожелтевшие от времени шапки пены.
Зелёные волны раскачивали привязанные к шершавым стволам ольшин деревянные просмолённые лодки, пропахшие рыбой. Большинство же лодок были просто затянуты носами на песчаный берег. Только вёсла, на всякий пожарный, всё же были припрятаны в кустах. Здесь же, на берегу, свистели на ветру развешенные на кольях рыбацкие сети. А где-нибудь с краю, ближе к болотИнке, догнивали кверху прогнившим днищем старые, отслужившие своё развалюхи; борта их вросли уже в волны трав луговых и цветов...
Этот берег местные люди называли несколько загадочно - Золотуха. Почему Золотуха? Может быть потому, что он светлый, чистый, просторный, с протяжным жёлтым песком на дне, по которому в погожий день так прытко отплясывала сиртаки солнечная рябь... Что ежели мыли в старые добрые времена золотишко тут? Нет, скорее это местный "слынчев бряг", свои "золотые пески", местное "лазурное побережье" - отсюда и Золотуха.
Я мог часами шляться по берегу, слушая укороченные гекзаметры озёрного прибоя или целыми днями - с утра до позднего вечера - болтаться в лодке на озере (лодку постоянно болтало, даже и в самый штиль). Это было в радость!
4. Остров Рубилово
_________________________________________
Дядя, брат матери, Михаил Петрович Кольцов, отчаянный водитель грузовика "Колхида", избороздивший не без приключений пол страны, держал, как и положено горцу, корову, свинью и овец и сетовал, что на скотину не набраться травы. В просторном краю её остро не хватало!
Помню, как мы с дядей на его тяжёлой деревянной лодке плавали за три с лишним километра - с Золотухи на остров Рубилово, чтобы привезти оттуда травы. Обкашивали остров, нагружали лодку и везли груз "морем" на Золотуху. А там, разгрузив, ещё с полкилометра волокли эту траву на волокуше в крутейшую гору к дядиной бане - там расстилали для просушки. И когда травушка высохнет до кондиции, до сухого хруста, то есть станет сеном, мы носили его, шумливое и душистое, на вилах в сарай и бросали в высоко расположенное оконце - набивали сарай сеном. И весь этот трудовой процесс проходил под яростный звон слепней, вонзающихся в голое тело и мгновенно прокусывающих кожу...
Плавать за травой на остров приходилось не раз и не два - покосец там был вполне приличный.
На острове Рубилово, затерянном в синих ветреных просторах Полеёвского озера, я бывал в мои детские и юношеские годы бессчётное число раз. Будучи старшеклассником, я с друзьями наведался сюда пожить - этак с недельку. В 1972 году, в июне, мы засыпали на этом прекрасном острове в самодельном шалаше под нудные сюиты комариного писка и эпический шелест здешних вековых дубов, подпиравших звёздное небо; её же величество луна при этом была озабочена протягиванием от берега к острову зыбкого золотистого мостика...
В те - юные мои - годы я не задумывался над вопросом, что представлял собой этот островок в пору седой древности. Но позже я дозрел в этой нетривиальной теме настолько, что спросил себя: "А почему - Рубилово?" И ответ я получил, как ни странно, во сне!...
Не стану приводить подробностей, суть в том сновидении можно свести к следующему: я плыву к острову Рубилово по ночному озеру в лодке и вижу там свет домашних окон. На острове - поселение: небольшие дома, пара-тройка улиц, маленькая площадь в центре на горке, и по периметру - стена, не слишком высокая, но всё же преграда...
Примечания.
**Слышал я в детские годы свои предание от местных жителей Полеёв, что глубоковская хозяйка, графиня обожала остров Рубилово. Её привозили в карете из её имения в Глубоком и далее на лодке графиню доставляли на остров. Там стояла беседка (или бельведер), устроенная для её графского высочества. Вероятно, сам граф организовал устроение данного развлечения для любимой супруги.
До сей поры даже и в заброшенном виде этот остров таит романтическое очарование... Что уж говорить о том давнем времени, когда остров Рубилово был тщательно и со вкусом ухожен. До сей поры на нём шумят древние дубы, посаженные, вероятно, по указке глубоковской графини.
Думаю, что героиней этого предания была княжна Софья Михайловна Дондукова-Корсокова, которая в 1865 году вышла замуж за графа Петра Александровича Гейдена. С 1890 года граф осел с семьёй в полюбившемся ему Глубоком...
Бельведер, полагаю, стоял в центре острова, в самой высокой его точке, то есть на вершине холма. Виды, открывающиеся с острова, для человека эстетически небезразличного, представляют немалую радость, если не сказать большего...
5. Городище
__________________________________________
И ещё один сон о Полеях в той же связи... Я попадаю в средние века, оказываюсь в обширном многолюдном городище, расположенном над Полеёвским озером. Городище обнесено высокой бревенчатой стеной. Место это мне хорошо знакомо по реальным воспоминаниям - это обширное плато на вытянутой горе над озером. Сколько раз в детстве я бегал там и гулял, собирая землянику. Там стоял высоченный, до неба (как казалось нам, детям) обзорный "маяк". Всего один раз я вопреки всем запретам старших взобрался кое-как на верх этого деревянного сооружения, но ничего кроме головокружения и страха не испытал. А спускаться оказалось куда труднее, ведь ступени-то были рассчитаны на взрослых...
После этого сна я спросил у матери, было ли в Полеях городище.
- Городище? - удивилась мать. - А как же! Мы с него зимой всегда катались. Собирались там всею оравой...
6. Полуостров Рог
_______________________________________
Если взглянуть на него с высоты летящего самолёта (или через интернет), то невольно удивишься тому, как этот обширный полуостров среди двух озер напоминает очертаниями Сицилию. А ещё больше ступню с отстоящей немало пятою. Раньше по этому гористому месту, называемому по-разному: то урочище Рог, а иногда и Мыс, шли два пути, и оба - в Полеи. На берегу залива прикорнуло на крутых холмах очаровательное селение Заноги (если углубиться в этимологию этого топонима, то он, вероятно, означает место за "ногой" или за "ногами")*...
В пору моего детства Рог был совершенно обнажён - лес на нём был весь вырезан, только пеньки всюду виднелись. И там было много земляники, малины. Как-то мы рванули с двоюродной сестрёнкой Настей с корзинками на Рог, благополучно начали сбор ягод... И тут зашли тучи, хлынул ливень и начался чудовищный ураган с шквальным ветром и жуткой грозой. Честно признаюсь: за всю мою жизнь я ничего подобного пережитому тогда светопредставлению не припомню. Казалось, ослепительные молнии с рёвом, с артиллерийским грохотом, били с небес прицельно - всё в этот злосчастный Рог, где мы прятались под жалким кусточком. А было нам с сестрёнкой на двоих лет 13 только... Ясный день перешёл в почти чёрную ночь. Гроза была страшная. Мы тряслись, как листочки, и уже не верили в спасение. Часа через три за нами приехал дядюшка на своём ижаке с коляской. Он звал нас, но мы были так напуганы, что боялись перебежать небольшую протоку, связывающую два озера - Велье и Мутишино. Нам представлялось, что в момент перебежки молния шибанёт с диким хохотом точно в нас, и хана! Таким мне запомнился Рог...
7. Полеи это Полей
___________________________________________
Сам по себе никогда бы я не заподозрил, что дорогие моему сердцу Полеи, родину матери, я все годы своей жизни называю неправильно, с ошибкой. Я уже был почти что "молодым пенсионером", когда узнал об этом - ненароком.
В Опочке гремел фестиваль "Река Великая". Звуки народной музыки русских, латышей и белорусов растекались с Вала, где проходило мероприятие. По этому случаю зелёный свежевыкошенный бережок реки Великой у стадиона пустовал, я один купался в бодрящей холодком воде. Только двое ещё, помимо меня, присутствовали на пустынном берегу - пожилая леди, похоже из "столиц", и её молодой спутник, отдалённо напоминавший Пьера Безухова.
Женщина разделась до купальника и подошла вплотную к кромке воды. Я же, наплававшись, выходил.
- Как температура воды? - вопрошала незнакомка.
- Всё замечательно, - отозвался я.
Женщина ринулась в воду. Я и её спутник на берегу обменялись приветствиями, потом разговорились. При человеке был ноутбук; похоже, он не расставался с этим прибором нигде и никогда.
- Некогда на месте, где мы сейчас стоим, сидел в походном кресле господин Витовт и смотрел через реку на молодую, 11-тилетнюю крепость Опочка, думая о том, как бы её захватить, - между прочим сказал я.
- Думаете, литовский лагерь был разбит здесь?
- Возможно.
- А подвесной мост... вон там находился?
- Все полагают, что там. Но я думаю - совсем в другом месте. Через реку - это уж слишком. Он был протянут через оборонительный ров.
- Но эти рвы - такие мелкие и не широкие...
- Это теперь. Прошло шестьсот лет... И Вал был тогда куда как круче. И весь снизу одет был в бревенчатую юбку...
Молодой человек, оказалось, живёт вблизи Полеёв - дача там у них с тётушкой. Та, что купается в реке, радуясь жизни - это его тётя, филолог из Москвы. Сам же он неравнодушен к истории. Мы взялись говорить про Полеи, и тут он заметил походя:
- А у меня везде Полеи проходят как Полей - в старых документах.
- Не Полеи, а Полей? - подивился я.
Собеседник мой, не долго думая, развернул планшет, постучал пальчиками по клавиатуре и показал мне некий текст (где то и дело бросались в глаза "яти", "ери" и "еры") и в нём название "Полей", в котором вместо "е" красовался "ять".
Эта встреча мною вскоре забылась (а зря!). Лишь через пару лет я вспомнил о том, что Полеи это Полей - когда зачем-то рассматривал старинную карту Псковской губернии, и на месте нынешних Полеёв увидел Полей. И какие бы старые карты я ни открывал (в интернете), везде к югу от синего пятнышка - озера Велье - был обозначен Полей. Оказался-таки прав "Пьер Безухов"!
В далёком прошлом (10 - 14 веках) особая видом буква "ять" (содержащая христианский символ), по мнению лингвистов, звучала вовсе не как современный гласный звук "е", а, ближе к "и", может быть, как "и" в украинском слове "мисяц". Получается, что название древнего селения было не только величавым, но и напевным - ПАЛИЙ.
До 13 века, когда в древнерусском языке произошло падение редуцированных гласных, язык наш был более вокальным...
В том самом веке 13-м, несчастливом, не только редуцированные пали, но пало во мглу и самоё светлое солнце Руси. Той древней былинной, светло-пресветлой, в которой "комони ржут за Сулою, звенит слава во Кыяве, трубы трубят в Новаграде, стоят стязи во Путивле". И весело бегут лодии под тугими парусами - по просторам синего Велья - ко пристани Палий-града...
8. Полеи в период оккупации
____________________________________
Я лишь слегка коснусь событий минувшей войны на родине моей матери. Маме в 1941-м, когда пришли немцы, было 8 лет. Все её родственники воевали с врагом. Старший брат Иван погиб в разведке в конце 1941-го, средний брат Василий вместе с Михаилом с 1941 по 1944 год воевали в Калининской партизанской бригаде. После освобождения края Михаил по молодости лет попал на курсы военных водителей и в звании сержанта окончил боевой путь в Корее; Василий же попал вместе с большинством местной молодёжи в действующую армию, уходящую на запад, и в Латвии, под Мадоном, в печально известных многим боях..., погиб смертью храбрых. Все мамины братья, по её отзывам, были прекрасные честные умные люди, подавали большие надежды... Но судьба распорядилась так, что только Михаил уцелел. И отцу с матерью мамы суждено было остаться в живых, несмотря на немецкие аресты и попытки расстрела. Так, дедушка мой Пётр Васильевич, за связь с партизанами (по доносу) был отвезён карателями в Идрицу и приговорён к расстрелу. Но спас Петра Васильевича господин Случай. Налетели на посёлок наши краснозвёздные асы, и проворный старик, в прошлом, в первую мировую, георгиевский кавалер, дал дёру из Идрицы, пока немцы прятались от наших бомб. Дедушка был партизанским проводником и связным. До войны он был председателем колхоза, хотя и не состоял в партии.
Полеи стали одним из центров партизанского движения. Об этом до сей поры свидетельствуют сотни окопов на склонах лесистых холмов. В пору моего детства на берегу озера стоял деревянный крест - на том месте, где один молодой парень подорвался на мине...
Немцы и их прихвостни неохотно посещали Полеи, и случалось это не часто. Летом 1944 года отряд карателей сжёг деревню. После войны все оставшиеся в живых отстраивали дома заново.
9. Но кто бы мог подумать!...
_____________________________________
что далеко не лучшие времена для Полеёв наступят в конце ХХ века. В деревне не осталось коренных, местных жителей. Все они - на здешнем кладбище. И некоторая часть - в Опочке и в других городах.
Ныне на дороге, ведущей через Полеи, уже не встретишь простых (с виду) русских людей, кое-как одетых, но весёлых, выдающих в беседе сентенции, достойные Конфуция. Вот за эти самые "прибаутки" и любили местных жителей приезжие городские, ныне ставшие единственными представителями рода человеческого на живописных берегах Велья. Но это уже совсем другие люди.
Вся жизнь в нынешних Полеях сосредоточилась за крепкими заборами.
И даже на кладбище в дни Радоницы и Троицы, когда съезжаются сюда потомки былого народа здешнего, уже не чувствуется прежнего согласия, мира и всеобщего сострадания, а царит нынешняя разобщённость, доходящая до враждебности.
Не повезло "ключку" полеёвскому, который радостно бил из земли под горой недалеко от Золотухи. У ключа не было имени - просто ключок и всё. Бабушка Маня моя называла его "клюцок". Воду свою светлую и чистую он дарил болотцу, тому самому, на котором возвышается Девичья грудь.
Он не замерзал и в самые лютые морозы, сковывающие болото и озеро.
Именно к этому "ключку" спускалась за водой - метров за сто от дома - моя бабушка Маня. Круча была та ещё! Спуститься с ведром - ещё не вся беда. А вот какими-то судьбами взлезти наверх... Это уже задача.
Зимой по склону в плотном снегу были нарублены ступеньки - не одна сотенка! И бабушка Маня "тягалась" по ним за водой, за чистой ключевой. Потому, может быть, и прожила долгую жизнь...
А для хознужд вода имелась под рукой - в пруду, вырытом упавшей авиабомбой. Взрыв образовал большую и глубокую воронку, и на дне её забил родник, вода вскоре наполнила эту чашу по края.
В наступившие, свободные от "застойной" этики времена пруд в один прекрасный день, не спрося позволения хозяев, засыпали бульдозером строители новой дороги (при этом той же бульдозерной лопатой выворотили все яблони дядюшкиного сада, сгребя их в бесформенную кучу). Плевали с высокой колокольни эти по-новому думающие "ребята" на ветерана войны.
А родничок под горой загубили рабочие, которые вели траншею из Мякишева, чтобы проложить кабель к имению одного из новых владельцев.
По ключку прошлись траки гусеничного монстра. Не звенеть ему больше.
И только в памяти моей он позванивает порой, и вижу я его по-детски чистые, доверчивые глаза.
Как тут не помянуть пророка русской реальности: "О, электрический восход,/ Ремней и труб глухая хватка"... Претензии, разумеется, не к техническому прогрессу, а к заразительной, заразной, как чума, деградации массового сознания.
"Никуда вам не скрыться от гибели,/ Никуда не уйти от врага"... Эти мотивы в ХХ1 веке ещё куда как актуальнее, чем в 1920-м году, когда Сергей Есенин написал своё упокойное поминание по одухотворённой русской жизни - "Сорокоуст".
9. По следам сновидений
______________________________________________
Иногда я шёл по следам своих сновидений.
Приснилось мне, что у меня на берегу Велья на горе - свой маленький, но уютный дом. И я решил осуществить эту грёзу. Сначала нарисовал эскиз. Рисунок положил в дальний ящик...
Поговорил с матерью, не хочет ли она иметь "запасной аэродром" в любимых ею родных Полеях. Мать обрадовалась столь приятному предложению. Поговорил с дядюшкой, не будет ли он против, если на его территории, на горе, где прежде стояла его старая баня, я возведу себе "нехитрое" жилище - что-то вроде летнего пристанища. Дядюшка был обеими руками за.
На горе росли две развесистые сосны. Я решил их не трогать, построить домик между ними и под ними, и всё соответственно разметил.
И вот в Полеи приехал оранжевый "Камаз", за рулём которого сидел друг школьных лет Вася Киндеев, согласившийся мне помочь - чуть отклониться от маршрута, указанного в путёвке - км этак на тридцать... Мы вдвоём сгрузили на землю всё необходимое для начала строительства. Да, момент в моей жизни был торжественный и яркий, оттенённый и тучами по краям - не все в моей семье этого хотели, кое-кто ехидно посмеивался. Ведь я до сего дня никогда не занимался стройкой. Да и топор держал в руках не часто - разве что дровишки колол матери. И топора своего у меня отродясь не было - попросил у троюродного братишки Володи Цекуля; он дал, не жалея, с возвратом.
И денег вести стройку у меня не было. Ну откуда они у среднего медработника ЦРБ!... Мать с отцом скинулись всего на 80 рэ, и по знакомству родич-прораб (добрейший из добрейших людей) позволил отобрать и накидать в грузовичок более менее приличных досок. Несколько сосёнок в лесу я спилил сам и в одиночку на себе притаранил на место. Распилил, ошкурил, разметил, выбрал острым топором пазы...
Сидел я на мешках с цементом, курил, думая, с чего начать. И тут подходит мой милейший дядюшка Михаил Петрович. Встреча была самой радушной. Он взялся мне помогать, как молодой. А ему уже было 63... И кто кому помогал? Но это по-началу.
Конечно, на побегушках и на передовой трудового фронта был я - мне было 33, но советы - дельные - шли от дядюшки.
Набегавшись в первый день, так хотелось спать... Но в 4-00 дядя уже будит: "Пошли". Я с ужасом гляжу за окно - там вовсю пылает синяя луна! И встаю по команде бывшего сержанта. А сержанты, как выяснилось, бывшими не бывают, тем более фронтовые.
У меня с моим полеёвским дядей сложилось настоящее фронтовое братство. И был у нас, что очень важно, надёжный тыл - тётушка Галя, первая и последняя дядина любовь и жена - она нас кормила и поила (молоком). Какая же у неё выходила вкуснейшая рисовая каша с тыквой - вся ярко -жёлтая! Тётя Галя точно знала, чем кормить двух повкалывавших на воздухе мужчин; с её лёгкой руки мы не налегали на мясное и жирное, диета была приближена к вегетарианской, за исключением молока и творога. Но зато как же легко мне бегалось по полеёвским горушкам!
Как это ни удивительно, но эти три года, в течение которых я урывками (во время отпусков, по выходным и праздничным дням...) ездил за 30 км из Опочки в Полеи, на автобусах (а по лесу 6 км пешком), чтобы вести строительство, были "лучшие годы нашей жизни". Летом я наладил из Опочки в Полеи и назад велосипедный маршрут - по обочине гремящего фурами шоссе, международной трассы Ленинград - Киев - Одесса. Натренировавшись, доезжал до конечной точки за полтора часа.
Юмор со мною был всегда, как и осторожность. Проезжаю на "прялке" мимо затаившихся гаишников с радаром, интересуюсь по ходу:
- Как я, не превышаю?
- Нет, нет, всё в порядке, проезжай!
Я ездил в Полеи на стройку, постучать молотком, даже зимой, на один только день, даже в густой снегопад, время от времени останавливаясь, чтобы обмести спицы колёс, сплошь забитые снегом. И при этом пел песни. О, с какой кричащей радостью встречал меня заснеженный с замёрзшими стёклами окошек мой дом!... Встречал, как заждавшийся хозяина верный пёс!
А какие стихи лезли в голову мне во время строительных работ! Да что там стихи - музыка витала вокруг, песни сочинялись легко, сами собой - только успевай их записывать. И я записывал на клочках автобусных билетов, потом скорее, пока не выветрились прозой будничной жизни, на магнитофон.
* * *
Её глаза - как лунный свет.
Ей тридцать лет.
Она пришла с других планет,
Сомнений нет...
Это ведь песня, сотканная из того воздуха полеёвского и легкого света, и чуть-чуть из перистых серебристых облаков, когда я, сидя на стропилах крыши, уверенно и точно вгонял молотком гвозди в собственноручно нарезанные и тщательно выструганные узорчатые доски, которым суждено было по плану стать надёжною кровлей и частью мансарды моего романтического летнего домика. Всё просто - душа во мне пела, вот и раскрывались, как цветы по весне, прежде пропадавшие под спудом таланты. Никогда потом я не писал больше музыки, а в те дни, в Полеях - едва ли не каждый день - без малейшего напряжения - мелодии влетали в сознание, подобно метеоритным дождям, будили по ночам...
А какие яркие необычные снились сны - когда спал уже в завершённом строении моём, на горе, над озером, на родине предков, слыша их внятный шёпот, звучащий из лиственных и хвойных губ...
* * *
Сюда приеду - предков голоса
Поют мне из-за каждого куста,
И песня их свободна и проста,
И грустью Русь - в берёзовых устах,
В берёзовых устах...
И крик души - в ветрАх!...
28. 10. 1990 г.
Две невероятно красивых, чрезвычайно "разлапистых" сосны (одна из них во множестве веток, нисходящих до земли напоминала древний баобаб) обнимали крышу моего дома, нежно ласкаясь с ним и заглядывая в окна чердачного помещения. В сильный ветер, в непогоду, сосны шумели, скрипели, лупили ветками о фронтоны и по коньку, будто рвались в дом. А в доме было так уютно, радостно, и даже буря за окном была мне в радость!
А на чердаке так славно спалось в дождь, под его увертюры, скерцо и токкаты...
Две молодые "дачницы" в пляжном "прикиде", проходя мимо, в зыбких тенях соснового леса козьей тропинкой к озеру, искренне восхищались:
- Какие красивые сосны! Ну надо же, дом совершенно вписался в природу!...
- А сосны так и останутся - вплотную к дому? Вы их не спилите?
Я объяснил:
- В этом весь шарм. Так и было задумано, изначально.
* * *
На озере
На озере, где зелена вода,
Купались голыми, смеясь,
Две лесбиянки.
А я над озером
всё строил, строил дом -
В прибое жёлтых стружек
строгал, пилил...
И вид резвящихся подружек
Меня, увы, не восхитил.
1990 г., Полеи.
Я приехал сюда ещё раз с Васей на "Камазе", выгрузил у хижины моей стопку пятиметровых еловых досок. Закончив строительство дома, я решил начать постройку лодки - большой, парусной. Ведь на Велье простору предостаточно, и под парусом пройтись из конца в конец - самое то!
И, хотя лодок я никогда не строил и даже не видел, как это делается, мне всё теперь было по плечу, всё казалось достижимо.
И остались мне на память о том романтическом времени, когда, балуя, качала меня в синих ладонях Велья родина любимая,... только эти лёгкие стихи, в спешке набело записанные мною тогда.
* * *
Здесь довелось мне родиться:
Свет, шум берёз на свободе,
Смело - домашнею птицей -
Аист по улице ходит...
Дом на горе, где порожек -
Мина с войны тяжеленная.
Ямина после бомбёжек -
Пруд, где лучи в играх с тенями...
Нежатся змеи на солнышке
Возле продымленной бани.
А под горой - чашей полною
Озеро с даль-синью дальнею.
Тяжкие волны зелёные
Лижут песок в пенном кружеве,
Лодки качают смолёные.
Ветер-свистун сети сушит...
Как я хочу к тому берегу,
С ветром, сквозь брызги под парусом -
К тем островам, что Америкой
Манят меня, пусть напрасно...
Пылью, полынью околицы
Пахнет уж вечер цветной.
Гонит с далёкого полюшка
Стадо пастух удалой.
Встретят хозяйки коровок,
Что на подходе ревут,
И под домашние кровли
Всех отведут и запрут.
В хлевЫ загонят овечек.
Вот уж подойник звенит...
Я же иду каждый вечер
На гору, где чудный вид.
Как зачарованный рвусь я
В даль эту с дымкой закатною...
Прямо пойдёшь - в Белоруссию,
Вправо возьмёшь - выйдешь в Латвию.
А за спиной вся Россиюшка
Под небо ушла - до Камчаточки!...
И годы мои не прошли ещё -
Не разменял и десяточку.
10. Как Полей был лишён диакритического знака "бреве" над буквой "Й"?
__________________________________________________
Те, кто проезжает по автостраде Санкт-Петербург - Киев - Одесса в южном от Опочки направлении, имеют возможность созерцать дорожный знак с указанием названия реки "Мавринская". Небольшая речушка, но такая радостная, очаровательная, и это бросается в глаза даже из окна автобуса при мимолётном взгляде в её сторону. Но дело в том, что в наши дни название речушки волюнтаристски переменили. Никакая она ведь не "Мавринская", хотя селение Маврино и вблизи её берегов. Но она тысячу лет уже как Волошна. И чтобы в этом убедиться, достаточно взглянуть на карту района.
Так произошло и с названием села "Полей". Сначала от него изъяли "ятя" - сие сотворила высшая власть. А потом, вследствие всеобщей расхлябанности, повсеместного падения уровня культуры и ответственности, исчез и диакритический знак "бреве" (кратко) над буквой "Й" в конце слова.
Возможно, машинистка, озабоченная своими женскими передрягами, пуская дым папиросы и щуря глаз, просто щёлкнула пальцем не по той клавише - и вкралась досадная, хотя почти и не заметная ошибочка.
Я не думаю, что Полей мог кому-то не угодить по политическим соображениям. Едва ли. Первый колхоз (а ранее коммуна) в этом краю назывался "Полейский". А потом... просто оторвался в каком-то кабинете "значочик" над "Й" и затерялся в суматошных коридорах вечно авральной , нервозной, всегда торопящейся куда-то вперёд, вперёд и скорей новой власти.
Вопрос в другом: "отряд не заметил потери бойца". Множественное число, сквозящее в новом названии, как будто ментально ближе идее коллективизма, "массам"; да и звучит не столь высокопарно.
Примечания.
Кстати, у деревни Полей (Полей), расположенной на живописном берегу синего просторного озера Велье, имеется ТЁЗКА. Да, да, тёзка - в недалёкой отсюда КРАИНЕ, в республике Беларусь, в соседней с РФ Витебской области. Всего в 4-х км. от города Витебск в Вороновском сельсовете расположена деревня ПОЛЯИ.
Но вот что примечательно, друзья: название белорусских Полеёв тоже трансформировалось с течением времени. Когда-то на польских картах это местечко звалось ПОЛЕИ. В 1567-м году Полеи - одна из деревень Анны Радзивилл. В документах конца 18 века это же селение называется "сельцо ПОЛЕЙ". Полей! - точно так же, как наш Полей, что на озере Велье. И вот почему-то с конца 19 века Полей переправляется, преображается российскими писарями в... Полеи. Аккурат, как в Опочецком районе. Сговорились они там, что ли?!
А в 1925-м году в землеуправлении Витебского района значится уже ПОЛЯИ...
Нет, определённо, название ПОЛЕЙ чем-то раздражало чиновников, и от него избавлялись и тут, и там - не мытьём, так катаньем!
Так что же это за слово такое?
Самое обычное объяснение: полЕй это "конский полей", растение, запах которого гонит от себя блох. Иначе его называют ещё "блохОвник".
Но, возможно, наше название "Полей" в далёком прошлом звучало иначе (с учётом буквы "ять" и изменением звука "о" в "а" в безударной позиции. Итак, изначально был, скорее всего, не "Полей", а "Палий".
Палий (русифицированный вариант - "полей") - украинское, то бишь старинное восточно-славянское слово. Палий это мантия (согласно словарю Лопатина), мантия монаха - длинная без рукавов накидка с застёжкой на вороте. Она символизирует собой ангельские крылья. Мне сдаётся, что это представление уже "теплее", ближе к приоткрытию завесы над тайной названия "Полей-Палий".
Когда я стою на берегу озера Велье, мне приходит в душу некое чувство святости - такое Велье просторное, светлое, чистое, несколько задумчивое, наводящее на мудрое восприятие мира и жизни... Не удивлюсь тому, что и предки наши, которым суждено было дать название месту, ощущали на этих берегах нечто подобное - будто Ангел Божий нисходил перед ними...
Так же слово "палий" может иметь отношение (являться производным) к глаголу "палить". Т. о. "палий" это сожжённое поле - для последующей запашки его и сева культурных растений. Именно так прежде и поступали земледельцы-славяне.
А ещё глагол "палить" означает "стрелять". Стрельбы-войны-нашествия на полеёвском участке русского сумежья были делом, почитай что, обычным. Война здесь всегда висела в воздухе, как и смерть...
ПОСТ СКРИПТУМ. НАША МАЛЕНЬКАЯ ПОБЕДА.
Совершенно неожиданно - вот уж точно, и не чаял! - проезжая 22 июня 2023 года по автотрассе Санкт-Петербург - Киев, смотрю и глазам не верю: у реки Волошна вблизи Маврина сменили дорожный указатель, и теперь на нём начертано без ошибок правильное название речки - ВолОшна! Значит, нашлись-таки неравнодушные люди, вернувшие маленькой русской речушке её истинное название.
Кстати, а почему Волошна? Уверен, что по этой речке, которая в средние века была и шире и глубже, осуществляли волок купеческих лодий. Куда? Об этом можно поразмышлять. Главное, что важнейшая транспортная артерия Псковской земли река Великая - отсюда всего в двух шагах...
11. Инфраструктура
_______________________________________
Ныне Полеи , хотя и строятся, прирастают частными домами, а точнее загородными виллами, но в целом, всей массой погружаются в дебри Амазонки.
А было в Полеях "при советах" следующее: школа, магазин, медпункт, клуб - в соседней деревне, скотный двор, кузница. Мало? Жили в Полеях: председатель колхоза, лесник, бригадир, учительница, фельдшер, завмаг, "почтарька"... И семьи простых тружеников села.
Соседи дружили, выручали друг друга, одалживали один одному и коня, и пальто, и платье - поносить, и туфли, и сапоги, и денег... И всегда не в одиночку, а"толокой", всей деревней строили дома, копали картошку. На все праздники сходились вместе, пели, танцевали под гармонь, веселились сообща, как родные. И в чёрные для кого-нибудь дни являлись помочь и спасти собрата.
Вот и мой дедушка, когда он зимой утопал в озере, провалившись под лёд, вытащен был соседом своим по прозванию Лозина...
Ныне осталось только кладбище - ухоженное, чистое, с видом на озёрный залив, по которому с шумом, с пенным следом за кормой рассекают новые хозяева этих мест. Кладбище называется Полеёвское, а прежде звалось Полейское. Вековые сосны извитыми,запутанными, как сама жизнь, ветками и всей кроной вросли в высокое задумчивое небо. Стоят они вечными столпами, охраняя незыблемый покой предков.На кладбище нет церкви. Была когда-то. Позже, в начале ХХ века, стояла часовня. Часовня достояла до октябрьской революции, до пришествия богоборцев, но при них долго не протянула. О часовне мне известно только то, что она доподлинно была.
12. Древняя тайна
_____________________________
Название Полей, на мой взгляд, восходит к греческому слову "палео", древний. Это ключ к тайне. Сама же она пусть так и останется, как есть, потому, как не приспело время, и не резон трезвонить о ней.
Год 2019
Примечания.
* Что касается "ног"... Согласно В.И. Далю (толковый словарь), "ногой" в переносном смысле называли в Архангельской губернии ледяную косу ("ноги льда"). Но, может быть, по этой логике, и просто косу суши, уходящую в озеро Велье, здешний народ называл "ногой"...
*На греческие слова в Руси средневековой была "мода", как в наши дни на английские. Ведь культура, как и религия, пришла к нам из Царьграда.
Теперь мы и не подозреваем порой, что как будто бы исконные наши слова, такие как "школа", "лампада", "парус", "ангел" и многие, многие другие являются заимствованиями из греческого языка, конечно же несколько видоизменёнными, приспособленными для нашего речевого пользования.
Есть в Опочецком районе погост с древним названием "Старик". Видимо, в основе названия - память-знание о большой давности заселения этого места людьми. Примерно та же семантика и у топонима Полей (или Палий). Сие название также напоминает о древности заселения этого места.
Как тут было не осесть первым славяно-балтским пришельцам? Для средневекового человека берегА озера Велье были самым что ни на есть притягательным райским уголком.
Впрочем, и ныне такое представление в среде людей современных вполне сохраняется. И в наш 21-й век берега опочецкого озера Велье остаются для приезжих и местных заманчивой прагматически-романтической целью и средством красивого запоминающегося навсегда времяпрепровождения.
Обычно те, кто здесь однажды побывал, стремятся сюда вернуться снова, а то и поселиться на этих берегах...
И послесловие...
Итак, я высказал предположение, что наш уважаемый Полей (а ныне - Полеи) имел в далёкой древности фонетически несколько иную форму, которая звучала как ПАЛИЙ.
Палий... А ведь такое название реально существует в России, на севере Руси. И это подтверждает мою мысль, что Палий не есть вымысел, он - реален.
Есть, о да! - и остров ПАлий - в обширном, как море, Онежском озере. И на острове сем расположен один из самых древних на русском Севере Корнилие-Палеостровский Рождественский мужской монастырь, прежде весьма славный, а ныне - полузаброшенный.
Но на этом, друзья, совпадения не кончаются.
По преданию основал этот монастырь на острове Палий валаамский монах Корнилий, который, по преданию, родом был... Откуда б вы думали? - Из Пскова! А можно допустить и то, что Корнилий был родом из Псковской земли, в которую входил пригород Пскова Опочка со всеми ей принадлежащими территориями, включая и порубежный Палий (или Полей, а ныне Полеи)...
Не исключено, что именно Корнилий дал название острову, на котором он после долгих скитаний под конец жизни обосновался и устроил на нём пристанище глубоко верующему люду. И название он дал острову то, которое любил с детства - имя своей (малой) родины, Палия на Велье, что южнее (на 30 км) Опочки. Опочки, древней русской крепости, достойно выдержавшей сотни вражеских набегов в течение многих веков...
Это, друзья, гипотеза...
На снимке - озеро Велье, Опочецкий район Псковской области.