Один: кушал йогурты, грыз шишки, жевал траву, и в гробу выглядел таким свежим, что его щипали...
Второй: всю жизнь дышал через фильтры, так что - на отпевании, из-за цветущего лица, терялся в венках...
Третий: виртуозно выводил шлаки, оставив после себя толстый кишечный трактат: "Жизнь на клизме"...
А четвёртый всё жил и жил...
Серо-жёлто-синюшный - проспиртован, прокурен, и никакая зараза его не брала!
Ел, что попало. Спал, где придётся. К сердцу не брал. На грудь - беспрерывно...
Те с клизмами уже спокойно почивали, а этот всё кряхтел. Дважды завещал себя науке. Но та, не дождавшись, загнулась, и он целый месяц гулял на её поминках.
"Посмотрите, какого вы цвета! – говорили ему. – Что же вы за собой не следите?!"
И он отправлял всех в такие дали!..
Не держал в себе. Что на душе выдавал охотно - залпом, шрапнелью. Здоровые от этого сыпались, как мухи.
Раскрасневшиеся, молодцеватые - любо дорого - валились, схватившись за грудь.
А этот отлежится в луже. Очнётся в морге. Стрельнёт у сторожа на опохмел. И, будто огурец.
"В чём секрет вашего долголетия?" - любопытствовали тренажёрные мученики и витаминные страдальцы.
"Пью ваше здоровье!" – выдыхал тот густым перегаром.
И пил.