На конкурс Морская история 2: http://www.proza.ru/2019/06/25/1515
Колышется даль голубая, не видно вдали берегов...
Мы с детства о море мечтаем, о дальних огнях маяков.
(С.Фогельсон, Д.Прицкер)
Вряд ли бывалых моряков и капитанов дальнего плавания заинтересуют воспоминания сухопутного человека, который будет говорить о море. Что нового или интересного может рассказать человек, всю жизнь проработавший на суше? Хотя он занимался техническими приложениями науки в разных областях, временами и для предприятий военно-морского флота. А уйдя на пенсию, совершил несколько круизных путешествий в качестве пассажира. И в последнее время периодически бывает у моря. Получилось, что многие его радости теперь связаны с морем. В общем, вспоминая былое, решил я присоединиться к конкурсу, помня, что главное не победа, а участие.
Многие в детстве мечтают о далеких морях и странах. Мальчишки с нашего двора с завистью смотрели на прогуливающихся по набережной Невы и щеголявших в морской форме курсантов, матросов и офицеров. Жили мы в Ленинграде недалеко от Нахимовского училища и крейсера Аврора. Но меня тогда больше волновало небо, мечтал стать летчиком.
Если не считать Финского залива, впервые я оказался на море уже почти взрослым, мне было 16 лет, мы с родителями приехали отдыхать на Черное море в Адлер. Когда увидел море, его яркие краски, синеву, безграничность, восторг наполнил меня. С тех пор море полюбил, при возможности старался поехать к морю и по работе, и на отдых.
Трудно посчитать сколько морей я посетил. Только Италию, где я был несколько раз, окружает пять морей. Остров Сицилия, где мы жили, омывается тремя морями: Тирренским, Ионическим и Средиземным. Все это Средиземноморье, хотя границу между морями увидеть нелегко. Но мне ее показали. Нас привезли на небольшой пляж-косу, где Ионическое и Средиземное моря соединяются (недалеко от города Нотто). Там разница в цвете воды двух морей была заметна. Если в Ионическом преобладал синий, даже с сиреневым оттенком цвет, то Средиземное море казалось более серым. Хотя цвет морской воды меняется, все зависит от освещенности, облачности, ветра, глубины, микроводорослей.
К бассейну Средиземного моря относятся более десяти морей, также Черное и Азовское моря. Я не большой любитель купания, даже когда вода теплая и ласковая. Порыбачить или погулять по кромке воды, поглядеть в безбрежные дали, послушать шум волн, вдохнуть бриз, мечтать, размышлять – вот что я люблю. Но если уж приехал к морю, как не искупаться! Однажды я оказался на Азовском море в сентябре еще во времена СССР. Вода в море была мутная, прохладная, на воздухе тоже было не жарко, градусов 19. Там было мелко, далеко в воду зайти терпения не хватило, окунулся, где по пояс, замерз и побежал обратно. Но потом, видя как люди постарше, к тому же два известных ученых: академик М.А. Стырикович и член-корреспондент В.А. Легасов, плескались с удовольствием, старался от них не отставать. Там в пансионате Металлург (Донецкая обл.) проводилась научная конференция по Водородной энергетике, где был и мой доклад. В.А. Легасов позже стал академиком и заместителем директора Института атомной энергетики им Курчатова. Посмертно стал героем России за «отвагу и героизм, проявленные во время ликвидации Чернобыльской аварии». Сейчас про него много пишут, вспоминают, ставят фильмы. Очень сожалею, что куда-то запропастилась подаренная им книга, с добрыми пожеланиями в мой адрес.
Неоднократно мне приходилось бывать в Севастополе. Одна из первых работ выполнялась на ракетном катере Черноморского флота. В приборе для аэродинамических измерений содержалось несколько литров спирта. Мы наклеили на него бумажку с черепом, костями и надписью «Яд». Спирт подкрасили в красный цвет. Но к концу работ жидкость стала светло-розовая, хотя уровень ее не изменился. Приборы обычно запирались, но матросы умудрялись спирт потихоньку сливать. Чтоб не заметили, доливали воду до прежнего уровня. Конечно, это повлияло на точность замеров, пришлось потом все пересчитывать.
В одной из командировок для работы нам предоставили видавший виды тральщик. В соответствии с программой мы на нем ходили вдоль южного побережья Крымского полуострова. Бывало и штормило, мой товарищ и коллега Эмиль в такое время сидел бледный, прижимаясь спиной к стенке дымовой трубы мне приходилось больше заниматься измерениями. К счастью, благодаря Эмилю, аппаратура работала в автоматическом режиме и проблем не возникало. Шли мы тогда милях в десяти от берега между мысом Сарыч и мысом Фиолент. Я не чувствовал особых неприятных ощущений от качки, разве что по палубе передвигаться было трудно. Меня беспокоило другое, болел зуб. Не мог ни спать, ни есть. С благодарностью вспоминаю женщину-дантиста с медпункта Севастопольского морского завода, которая меня вылечила.
А на больших кораблях шторм переносится намного легче. Наверное поэтому морские круизные корабли строят большими. Однажды мы путешествовали на судне компании Холланд Америка. Корабль огромный водоизмещением 82 тыс. тонн, целый город, хоть его относят к круизным кораблям среднего класса. Есть еще бОльшие, водоизмещением 200 тыс. тонн и более. Для сравнения самый большой в свое время Титаник имел водоизмещение 52 тыс. тонн.
Когда мы путешествовали через Атлантику*, иногда штормило, но благодаря огромным размерам судна и стабилизирующим подводным крыльям, качка не беспокоила. Правда жонглерам и гимнастам, развлекающих путешествующую публику, она мешала выступать и тренироваться. Гимнастка на тренировке упала с высоты и получила травму, на ближайшей остановке ее высадили. Я обратил внимание, как девушку на носилках вывезли к автомобилю скорой помощи. Она лежала неподвижно, по лицу катились слезы. Попытался узнать, что случилось, но никто из персонала ничего не сказал. Всякое случается, бывает что люди в круизе болеют и умирают, но об этом молчат, пусть гости спокойно отдыхают. Сразу вспомнился рассказ И. Бунина «Господин из Сан-Франциско».
Большой шторм нас настиг возле Азорских островов. Еще при подходе к острову Хорта море потемнело. Заволокло небо, подул ветер, поднялись волны. Капитан объявил, что шторм 10 баллов. Порывы ветра достигали скорости 100 км/ч, волны были 9-12 метровой высоты. На остров должны были идти на шлюпках. Из-за шторма визит отменили, и мы пошли к следующему острову Азорского архипелага – Сан-Мигель.
Море бушевало, заметно качало, но на корабле все шло, как обычно, работали рестораны, буфеты и магазины, играла музыка, люди гуляли… Все двери на палубу были заперты из соображений безопасности, но я все же нашел возможность выбраться наружу на девятом деке (палубе). Там спрятался за надстройкой и пофотографировал. На открытой палубе стоять было невозможно, ветер валил с ног. Уже стемнело, когда корабль подошел к острову Сан-Мигель. Было трудно маневрировать, чтобы зайти в бухту. Берег скалистый, огромные волны бились о скалы, пенясь и рассыпаясь. А ветер туда к скалам нас и толкал. В большом зале начинался концерт, но мне было интереснее смотреть, как швартуемся. Нелегко большому кораблю войти в бухту при сильном боковом ветре. Подошел мощный буксир. Только в 11 вечера (вместо обещанных 9-ти) корабль причалил, и мы смогли сойти на берег.
На следующий день мне удалось поговорить с капитаном. Шторм еще продолжался, но стал слабее. Ходить по коридорам было нелегко, старались держаться за стенки, поручни, колонны… Капитан признался, что войти в бухту и швартоваться было сложно. Хотя, сказал, волны бывают и большие, случается и через нос перекатываются. А ведь нос это четвертая палуба, я подумал, он не ниже четвертого этажа городской многоэтажки.
И все же меня сухопутного человека притягивает море, этот непредсказуемый огромный мир. Рад, что когда-то имел возможность походить по морям и океанам. Работал на кораблях ВМФ, потом путешествовал на комфортабельных лайнерах, смог увидеть разные моря, города и страны. Рад, что и теперь иногда могу пожить у моря, гулять по берегу, вглядываться в голубую даль, слушать шум волн, вдыхать бриз. Жизнь тогда видится в другом масштабе, уходит мелкое, суетное… Всегда по-хорошему завидую людям, посвятившим свою жизнь мореплаванию, и отношусь к ним с большим уважением.
*http://www.proza.ru/2017/08/13/113