Этери
Такое состояние Этери испытывала впервые в жизни. Сказать, что она была подавлена – не сказать ничего. Она была не подавлена. Она была раздавлена. И морально, и физически. Какая боль была сильнее, физическая или душевная, понять было невозможно.
Но, настоящий темпоральщик, заложенный в неё, видимо, ещё до рождения, продолжал трепыхаться. С каждой минутой слабее и слабее, но, всё ещё трепыхался. Она испробовала все приёмы самовосстановления, но тщетно. Хотелось орать, вопить, выть, биться головой о стену…и она билась бы, если бы могла встать или, хотя бы, пошевелиться. Таблеток у неё с собой не было. Диагност, который тоже мог помочь снять боль, лежал где-то безжизненным чёрным коробком. После того импульса, который ей послали с базы, он вряд ли работоспособен. Скорее всего, выгорел весь, приняв удар на себя. Не успей она замкнуть контакт на контур, осталась бы от неё обгорелая головешка, как от Анны. Но и того, что перепало ей, было достаточно, чтобы оторвать её от земли и с силой ударить о стену. Волна была горизонтальной и если бы не стена, её просто отшвырнуло бы подальше. Но её швырнуло о стену и сильно ударило обо что-то спиной при падении.
Ждать помощи было бессмысленно: Макс и Гусаров, скорее всего, искать её не будут. Во всяком случае, когда она уходила, они ещё спали. Добраться самостоятельно до квартиры Макса у неё не было сил. Замкнутый круг. Сейчас она думала только об одном: скорее бы закончились её мучения, любым исходом, но скорее.
Наконец, силы совершенно покинули её, она начала падать куда-то вниз, медленно и плавно. Боль отступила. «Как хорошо…» - подумала Этери, и мир окончательно погас.
Сколько времени она была без сознания, понять было сложно. Её хвалёные биологические часы на время «отключки» тоже отключались.
Она лежала тихо, боясь пошевелиться и этим разбудить дикую боль в спине. Память потихоньку начала возвращаться. С нею возвращалась горечь и понимание, что она уже больше никогда не вернётся в своё время. Всё! Она отработанный материал. Хотелось плакать. Вспомнилась воспителла из младшей группы.
- Настоящие темпоральщики не плачут. Плакать - значит впустую расходовать энергию. А нам надо направлять энергию …куда? Правильно, на достижение нашей цели! А цель у нас…какая? Быть полезными своему обществу!
Какая ирония…быть полезной обществу…одноразовый человек…выполнил задание и …гуляй, Вася. Она даже усмехнулась осторожно, таким смешным ей показалось это «гуляй, Вася». Кто он такой этот Вася?
И тут её осенило: память, программа, загруженная ей для погружения, кажется, осталась цела. Подсказки программы действовали. Надо проверить, что она помнит ещё.
На «копания» в памяти ушло несколько часов. Она задавала себе вопрос, а программа искала на него ответ. Быстродействие несколько ухудшилось, но, вцелом, программа работала. «Это, конечно хорошо, значит, импульс с центрального пульта до меня не дошел. Спасибо моей реакции, успела замкнуть контур. Но, что мне это даёт? Ладно…разберусь позже…Сейчас надо подумать о том, как выбраться отсюда, добраться до Макса, узнать как Гусаров».
Она с тоской подумала, что они даже не знают, что с ней случилось, где она…Вышла и исчезла… Пришла ниоткуда, ушла в никуда…
Её, по природе не терпящая простоев, деятельная натура начала набрасывать «план мероприятий».
Первое: попробовать подвигать конечностями, выяснить, что у неё повреждено, насколько серьёзно.
Второе: попробовать выбраться отсюда с помощью подручных средств. Она огляделась, осторожно вращая сначала только глазами, а потом и головой. Так…подручных средств нет. Значит, попробовать без подручных средств. Всё-таки, оптимизм это… Она задумалась, что же такое оптимизм? «Ой, какая разница, главное - не терять надежды!».
Когда план был, более-менее «набросан», она приступила к его выполнению. Пальцы рук слушались нормально. Кисти подвижны. Согнуть в локтях…боль в правом локте…терпимо. Ноги…стопа левой ноги подвижна…пальцы сгибаются. Колени…плохо. Правая нога не слушалась, это плохо. Этери, насколько смогла, ощупала ногу. Нога была цела, только ничего не чувствовала. Паралич? Это плохо, очень плохо. Вторая нога слушалась, чувствовала прикосновения. Уже лучше. Руки целы, нога цела…одна. Стоит попытаться. Она осторожно повернулась на бок. Боль в спине хлестнула тонким металлическим прутом. Но это была не та боль, что вначале. Просто боль. Терпимая. Вдруг по «парализованной» ноге поползли «огненные мурашки». Они набегали волнами, пробегали от бедра к пальцам и оставляли жгучие следы. Кровь начала толчками поступать в ногу. «Уф, отлежала, - с облегчением поняла Этери». Ей стало смешно. Вот что значит поспешные выводы. Никакой не паралич, просто слишком долго кровь не поступала в ногу. Но, спина, всё-таки болела. При попытке встать у неё потемнело в глазах.
- Полежу, - решила она и заснула крепким сном человека, исполнившего долг.
Но даже во сне Этери почувствовала, что с её мозгом что-то происходит.
Маркеры, оставленные в её мозгу программистом реабиликамеры Заро после дефрагментации, ожили и начали свою работу. Простые и ничего не значащие образы и слова вдруг потянулись друг к другу и начали складываться во что-то большое и тревожное. Информация, которую невозможно было обнаружить даже при сканировании, приобретала ясность, логичность и объём. Всплыло два имени «Рауль, Анна». Кто это? А нейроны, уже хватались друг за друга, строили мостики, создавая стройную картину её жизни. Всё, что было стёрто, казалось навсегда, обретало объём и ясность.
Ей снилось детство. Светлая просторная комната. Мальчики и девочки, бегающие наперегонки. Добрые руки воспителлы, помогающие и страхующие каждое движение. Как хотелось прижаться к этим рукам лицом, всем телом…и стоять так долго-долго. И никого больше не подпускать. Но, наверное, хотелось всем. И, потому, каждый стремился оказаться рядом с воспителлой. А она щедро раздавала прикосновения и объятия. Позже Этери услышала из беседы воспителлы с куратором, что прикосновения – это часть воспитательной программы и существует такое понятие как «тактильный голод».
Сиротство. Все они были воспитанниками интерната. Их родители никогда не навещали их. Некоторые были в пожизненных экспедициях. А кто-то погиб или пропал без вести.
Но общество так построило систему воспитания, что они были окружены заботой и теплом даже больше, чем дети, живущие с родителями. Впрочем, Этери никогда не видела таких детей и имела смутное понятие о том, что такое семья. Её группа – это и была её семья.
Этери проснулась, но, какое-то время ещё находилась в состоянии полусна. Воспоминания ещё были яркими и почти реальными. Лица, голоса, смех, сдерживаемые строго-любящим взглядом воспителлы.
«Дети, сегодня у нас гости. К нам пришли ребята из старшей группы. Они скоро станут взрослыми и начнут работать в Корпорации. А сегодня они пришли посмотреть, что умеете вы. Это их куратор Олег. А это Рауль – командир группы».
Этери во все глаза смотрела на старших ребят…
Впрочем, нет, не на ребят. Она смотрела только на него. Его звали Рауль. Что-то тёплое разлилось внутри, подкатило к горлу, перехватило удавкой.
- Этери, Этери, что с тобой детка, что случилось? – воспителла тихо отвела её в сторону от ребят, - ты плачешь?! Ты помнишь наше правило: Настоящие темпоральщики не плачут. Плакать - значит впустую расходовать энергию. А нам надо направлять энергию …куда? Правильно, на достижение нашей цели! А цель у нас…какая? Быть полезными своему обществу!
Этери смотрела на воспителлу и ничего не слышала.
- Я хочу к маме, - тихо прошептала она.
Рауль
Это был первый и последний раз, когда она видела Рауля. Больше он не приходил с группой. Теперь командиром был другой мальчик. Когда Этери спросила у воспителлы, почему Рауль больше не приходит, та ответила, что за отличную учёбу и успехи в профессии его перевели в группу для особо одарённых воспитанников, и он уехал в другой кластер. Этери каким-то внутренним чутьём поняла, что это неправда. И ещё она знала, что никогда не забудет его. С этого дня она почувствовала себя взрослой. Больше она никогда не плакала. И не смеялась. Она полностью ушла в учёбу. Её несколько раз водили на тестирование к психологу, но врач не нашел отклонений.
- Не по годам серьёзна - и только. Будет отличный, просто потрясающий темпоральщик. Я гарантирую.
Уходя, Этери услышала странный разговор, который, несмотря на её совсем юный возраст, запомнился ей дословно: «Я был прав, эта славяно-кавказская линия даёт превосходный материал. Обучаемость возросла до 200%, стрессоустойчивость феноменальная. Мальчик, кстати, тоже великолепен. Я бы эту линейку запустил в серию. Вот только пересекаться им больше не стоит. Слишком сильный стресс. Кто бы мог подумать, что «голос крови» - это не выдумки досужих романистов. Для нашей работы такая привязанность – только помеха. Внесите в их личные карты код взаимоисключения».
Она была слишком мала, чтобы понять услышанное. Но, феноменальная память разведчика и математика отложила этот разговор в какой-то дальний уголок памяти.
С годами, глядя в зеркало, она стала узнавать в себе его черты. Те же большие, слегка выпуклые, «с поволокой» глаза. Высокий лоб, обрамлённый иссиня-чёрными вьющимися волосами. Впрочем, может быть, ей это только казалось?
Однажды, набравшись смелости, уже перед самым выпуском, она подошла к куратору.
- Учитель, скажите, а у меня не было братьев и сестёр?
Взгляд, всегда такой внимательный и добрый, на несколько секунд стал холодным и острым. Но, это длилось всего пару секунд.
- Этери, почему ты спрашиваешь об этом? Тебя что-то беспокоит? – как всегда доброжелательно и тепло спросил он.
- Рауль…он не был моим…братом?
- Девочка моя, так вот в чём дело, - куратор положил руки ей на плечи, посмотрел в глаза, - Нет, Этери, к сожалению, у тебя нет ни братьев, ни сестёр. Ты знаешь, братьев и сестёр стараются не разлучать. Всегда находят возможность воспитывать их вместе, - он помолчал, а потом добавил, - Ты хочешь посмотреть свой персональный файл?
- А это возможно?! – у неё ёкнуло в груди, она не смела на такое даже надеяться.
- Твоё душевное спокойствие для нас важнее всех правил. Ты уже достаточно взрослая и, думаю, для тебя не будет большим потрясением тайна твоего рождения. Я лично свяжусь с Корпорацией и попрошу за тебя.
Через два дня он вызвал её в свой кабинет, где положил перед ней небольшой пластиковый пакет с особым кодом, где были собраны все её данные.
Этери, собравшись с духом, открыла файл:
Документ 1.Доклад командира рейсового грузового корабля «Арктур», обнаружившего пассажирский корабль, не отвечающий на сигналы и не имеющий стандартной маркировки.
Место обнаружения: солнечная система, орбита планеты Сатурн. Корабль системы «Солар». Экипаж и пассажиры погибли. Причина неизвестна. Спасательные камеры и шлюпки задействованы не были, все находились на штатных местах. Команда сигнала бедствия не подавала. В корабле следов аварии или других неблагоприятных факторов не обнаружено. Радиационный, химический и бактериологический анализы дали отрицательный результат. Люди находятся в естественных позах, лица спокойные. Видеоматериалы прилагаются.
Найден один живой объект: плод 20 недель, предположительно человеческий ребёнок, девочка. Жизнедеятельность плода обеспечивается автоматическими системами. Документов о каком-либо проводимом опыте не обнаружено. Записей в бортовом журнале о перевозке объекта нет.
Документ 2. Заключение медицинской комиссии о биологическом объекте.
Объект является человеческим плодом. Срок - 20 недель внутриутробного развития. Геном человеческий, нормальный, без отклонений и инородных включений. Прогноз благоприятный. Результаты анализов прилагаются на 15 листах в одном экземпляре.
Документ 3. Заключение комиссии по безопасности населения и контролю рождаемости.
На основании исследований биологической лаборатории-хранилища ДНК и выполнении сравнительного анализа ДНК найденного объекта (ребёнок, девочка) и базы данных на всех ныне проживающих на планетах и станциях солнечной системы людей, соответствий не обнаружено.
Вывод: родителей (мать и отец) объекта считать не обнаруженными и отсутствующими по неизвестной причине.
Решение вопроса о воспитании объекта (далее ребёнка) передать в Комиссию по воспитанию.
Документ 4. Решение комиссии по воспитанию о передаче ребёнка, оставшегося без попечения родителей в детское воспитательное учреждение кластера «Южный».
Комиссия постановила:
После окончания внутриутробного периода развития и прохождения реабилитации передать ребёнка, девочку, в специализированное детское воспитательное учреждение кластера «Южный» до достижения совершеннолетия и окончания полного курса обучения по профессии, соответствующей генетической склонности и способностям.
Ребёнок, девочка, присвоенный идентификационный номер 2586523.
Имя: Этери. Датой рождения считать 15 января 2327 года.
Тогда она поверила. И этой версии своего происхождения ей долгое время было достаточно.
Но, много лет спустя, когда она уже была признанным специалистом по погружениям и имела огромный опыт работы во многих временных слоях, ей пришлось усомниться в подлинности предъявленных ей документов и в подлинности истории своего рождения. Хотя, зачем так сложно всё было представлять? Можно было записать её родителями каких-нибудь погибших космонавтов или темпоральщиков. Но, тогда она могла потребовать ДНК-экспертизу. Зачем всем этим комиссиям лишние хлопоты, экспертизы…А так, всё ясно, нет родителей и всё тут.
Анна
Они узнали друг друга сразу, по каким-то незаметным для стороннего глаза чертам. Было что-то, то ли в глазах, то ли в выражении лиц. Что-то нездешнее, отличавшее их от людей текущей эпохи.
Их взгляды встретились на секунду, но и этого было достаточно. Инструкция запрещала контакты темпоральщиков, не занятых выполнением общего задания. Иначе, в случае непредвиденных обстоятельств, пришлось бы эвакуировать двоих, а не одного. А это могло сорвать выполнение сразу двух программ.
Но, согласно пункту 5.112 (форс-мажор), если выполнение одного задания оказывается под угрозой, а второе задание уже выполнено и разведчик готов к эвакуации, то он может передать материальные ценности в виде атрибутов и аппаратуры, подготовленных к уничтожению, другому темпоральщику с обязательным условием последующего их уничтожения после завершения программы.
Впрочем, предосторожности были напрасны. Все предметы, загруженные из исходного времени имели функции самоуничтожения. По истечению определённого срока они просто распадались, оставляя горсточку пыли, не сохранявшую даже молекул. И, тем не менее, инструкция есть инструкция.
Когда эта девушка на следующий день появилась в доме с запиской от своей хозяйки, Этери насторожилась. И была права: после её ухода Этери обнаружила на стене возле двери условный знак темпоральщиков. Это была просьба об экстренной встрече.
Выйти из дома без ведома хозяев было довольно сложно, но, к счастью, хозяйке срочно понадобилось сходить к подруге на соседнюю улицу.
Этери её сопровождала. К своему удивлению она встретила в доме, куда они пришли, ту самую незнакомку, которая оказалась новым приобретением хозяев.
- Совершенно ничего не умеет делать по дому, - жаловалась подруга на новую рабыню, - И такая же лентяйка, как прошлая. И за что, спрашивается, заплатили столько денег! У меня завтра гости, а она даже вино подать не умеет! Ты не могла бы прислать завтра свою служанку для помощи на кухне. Заодно, хоть чему-нибудь научит эту бездельницу! А уж я в долгу не останусь! - многозначительно улыбаясь, пообещала подруга.
На следующий день, едва Этери закончила утренний туалет своей хозяйки, её отослали в дом знатных соседей, помочь на кухне.
Подруга хозяйки тут же надавала ей заданий, выполнить которые можно было только впятером, и то вряд ли. Ей оставалось только слушать, опустив глаза, и послушно кивать.
На кухне её ждала та самая девушка, которую она встретила позавчера на рынке. Они молча обменялись взглядами. Управительница дома ввалилась на кухню и тут же завопила:
- Чего стоите, лентяйки, быстро разберите овощи, почистьте их и отнесите повару!
Когда они остались одни, девушка тихо сказала на интерлинге:
- Меня зовут Анна, ты меня не знаешь, но ты очень похожа на Рауля. У нас мало времени, очень мало. Поэтому пока слушай, потом будешь спрашивать.
Этери растеряно и удивлённо смотрела на неё. Имя Рауля выбило её из колеи.
- Значит, Рауль всё-таки мой брат?
- И да, и нет. Вы разнополые клоны. У вас одна ДНК.
- В смысле? Меня нашли на погибшем космическом корабле. И я там была одна.
- Это легенда. Мы все созданы в лаборатории, все, кто воспитывался в Южном кластере. Мы создавались специально под программу темпоральщиков. Родителей у нас никогда не было, в обычном понимании, конечно. Было несколько серий, вы с Раулем из одной серии, я из другой. Кроме тебя и Рауля было ещё, как минимум, пять ваших «близнецов», но они младше.
Вошла толстая управительница, посмотрела на груду отсортированных овощей, хмыкнула:
- Сельдерея, сельдерея побольше. Да смотрите, сельдерей и базилик положите в корзину сверху. Сначала капусту и морковь. Наполните корзину и несите наверх. Да поменьше болтайте, хозяйка разговорчивых не любит!
- А Рауль знает обо мне? – спросила Этери, как только толстуха отошла.
- Знал. Его больше нет. Два года назад его уничтожили при возвращении. Это же так просто…Списали всё на аварию. Он был руководителем Сопротивления.
- Сопротивление?! Что это?
- Ты слышала об Элите? Закрытой Зоне? Так вот, всё это правда. Мы просто рабочие муравьи. Нас создают в специальных фабриках-лабораториях, мы продукт генной инженерии. У нас заданные программы, заданный рабочий цикл, нас могут уничтожить в любой момент, если что-то пойдёт не так. Кстати, когда вернёшься, должна будешь рассказать, что мы встречались здесь, тебя могут отсканировать, и вряд ли ты сможешь скрыть нашу встречу. Объяснишь, что встреча была инициирована хозяевами. Что мы выполняли каждая свою программу. Запомни, в команде программистов реабиликамеры есть человек, его имя Заро. Сразу же, как вернёшься, тебе надо будет, будто в шутку, сказать ему, что у тебя что-то чешется в левом полушарии. Он удалит запись нашего разговора. Но не полностью. Оставит маркеры, по которым ты в своё время сможешь всё вспомнить.
Она помолчала, быстро перебирая морковь, отрезая ботву и бросая морковь в корзину.
- Давай отнесём корзину на кухню, - сказала Анна, и как ни в чём не бывало, продолжила, - Меня, скорее всего, тоже уничтожат сразу же после передачи файлов, думаю, даже возвращать не будут. Они что-то заподозрили. Нас было мало, но, видимо, у кого-то не до конца очистили память. А меня тогда не успели просканировать, нужна была срочная заброска. Но, всех, кто так или иначе был связан с Раулем, уничтожили. На всякий случай запомни, если на диагносте замигают сразу зелёный и оранжевый индикаторы, это знак того, что послан сигнал на ликвидацию. Запомни – зелёный и оранжевый! Успеешь нажать на кнопку отмены, твоё счастье: останешься живой, но в своё время уже не вернёшься. Посылать ликвидатора не будут, слишком дорогое удовольствие. Видимо надеются, что и так не выживем в чужом времени.
Они поднялись на кухню с огромной корзиной овощей, красные от натуги.
- Ставьте здесь, и ступайте за дичью, - пробасил пузатый повар, ощупывая их сальным взглядом.
- А повар-то ваш, видно, не только по дичи специалист.
- Сволочь, все ноги в синяках! Как ни зайду на кухню, так обязательно ущипнёт, - пожаловалась Анна, - так хочется показать ему пару приёмчиков, да нельзя.
На следующее утро Этери проснулась, как всегда, от гомона прислуги. На кухне уже ставили кипятить воду, начинали готовить немудрёный завтрак для прислуги и рабов. Попутно раздавали задание на день. Внезапно раздался громкий стук в ворота. Все переглянулись. В такую рань… кто бы это мог быть? Нарушителем спокойствия оказался посыльный хозяйской подруги.
- Беда! У нас дом загорелся! Пожар!
Когда все, кто мог, прибежали к соседям, пожар уже был потушен.
Хозяйка охала и причитала:
- Это же надо, только муж уехал, а тут пожар! Хорошо, что быстро потушили! Эта паршивка, новая служанка, такая неумеха, вертелась, видно у очага, да и загорелась! Раб видел. Говорит, как вспыхнет разом вся, так замертво и упала! Ох, хорошо, что уже все успели проснуться, погасили огонь! По правде, ничего и не сгорело, только охапка прутьев. А сама-то, головёшка головёшкой! Столько денег за неё заплатили! Паршивка!
В скрюченной обгорелой руке Этери заметила небольшой прямоугольный камень. Это был диагност. Вернее то, во что он превратился.
Теперь всё в её голове встало на свои места. Надеяться было не на что и не на кого.
Где-то на входе в подвал послышались голоса, сначала неясные, потом всё чётче и чётче. Кто-то приближался по длинному коридору. Этери оставалось только ждать. Это мог быть участковый, жители дома или алкоголики шли на своё лежбище. В любом случае ей это грозит неприятностями. Голоса были всё ближе, и ей показалось, что она узнаёт голос Гусарова. Крикнуть бы, но сил нет. Остаётся только надеяться, что они дойдут до последней комнаты. Она нащупала рукой небольшой камень, взяла его и стала стучать по металлическому остову кровати. Звук был негромкий, но чёткий.
- Ты слышал? Звук какой-то…вроде.
Шедшие замолчали, видимо, прислушиваясь.
Этери снова стала стучать, собрав остаток сил.
- Точно…стучат.
Шаги стали торопливо приближаться и вскоре в проёме показались силуэты двух человек. Да, это были Макс и Гусаров. В освещаемой только небольшим вентиляционным отверстием комнатке, они увидели лежащую навзничь на куче мусора и остатках железной кровати, Этери. Лицо её было залито засохшей кровью, запорошено бетонной пылью и крошкой.
- Ё-моё…, - только и смог сказать Макс, - что здесь произошло?!
- Потом…, - просипела Этери, - спина…сильно…болит.
Как ни странно, Макс не паниковал, он стал сосредоточенно ощупывать её.
- Ноги чувствуешь? Пошевели ступнёй. Так, уже хорошо. Значит, позвоночник цел.
Гусаров тоже нагнулся к Этери, всматриваясь в её лицо.
- Как же ты так? И чего тебя сюда понесло? Здесь пацаны всё что угодно хранить могли, обормоты. Что здесь взорвалось?
- Потом…, - Этери не хотелось ничего говорить.
Макс осторожно поднял её на руки. Несмотря на месячный запой, силёнок ему было не занимать, сказывалось спортивное прошлое. От боли в спине Этери снова потеряла сознание.
Очнулась она уже в квартире от прикосновения к лицу чего-то влажного и холодного. Гусаров обтирал влажной тряпкой её лицо. Она застонала. Её начало тошнить, голова кружилась.
- Потерпи, сейчас Макс доктора приведёт. Доктор у него знакомый ещё со спортивных времён. Работал с нашими хоккеистами. Хирург от бога. На ноги ставил даже безнадёжных. Правда, сейчас тоже из спорта ушел. Работает здесь недалеко при больнице. За полчаса, думаю, обернётся.
- Голова кружится, - прошептала Этери.
- Это, как раз, нормально. Если головой попробовать пробить стену, то она, непременно, будет кружиться. Тошнит? – сочувственно спросил он.
- Да…
- Ничего, сейчас Давидыч придёт, что-нибудь придумает, полечит. Хорошо ещё, что Максим вспомнил, что ты его про подвал спрашивала, а то долго бы тебя искать пришлось.
Этери вспомнила о своём жакете с «непростым» карманом.
- Жакет…жакет принеси, там, на стуле. В кармане должно быть лекарство, - попросила Этери.
Гусаров сходил в спальню, принёс жакет, залез в карман, но там было пусто.
- Нет тут ничего.
- Дай, сама посмотрю, - прошептала она, но уже и без того знала, что там ничего нет. Канал оборван, связи нет, значит, нет и в кармане ничего.
Так и есть – устройство компактного размещения отсутствовало, теперь это был просто пустой карман.