Гуляя вечером по селу, набрели на вывеску на заборе: «Дигустация вин и соков различных сортов». Предложил Юле зайти. Она, словно дротиком, проткнула меня одним из арсенала своих прекрасных взглядов. У этого был такой оттенок: «Да ёб же-ж твою мать! Закончится это когда-нибудь, или нет?! Ты что, без бухла спокойно подышать чистейшим, блять, карпатским воздухом не можешь?»
Самое обидное, что могу. И вообще, я эти дни позволял себе крайне умеренно. Только по вечерам. Стаканчик-другой ароматного местного винца. Не более! Ну, может за обедом ещё сто пятьдесят хреновухи под бограч. И всё!
Однако под взглядом супруги холодок гадюкой прополз по позвоночнику, и мошонка сжалась до размеров некрупного хинкали. Как если бы полез на Крещение купаться в море. Всё-таки, ведьма она. Ведьма! Даже хозяина, стоявшего тут же у своих ворот, немного контузило проникающей радиацией. И он примирительно сказал:
- Действительно, заходите в другой раз. Надо, чтобы по обоюдному согласию. Приходите. Обещаю интересную лекцию.
Когда мы немного отошли, Юля сказала:
- Ты видел, как у него написано слово «Дегустация»? Нет? ДИгустация!
Мы побродили ещё два часика по пыльному телячьему дерьму, прижимаясь к обочине главной улицы. Само собой: извели терабайт памяти на фотографирование ручьёв, склонов, травы и кузнечиков. Накормили увязавшегося за нами пса сосисками за восемьдесят гривен. Отдых в Карпатах прекрасен. Прекрасен!
Возвращаясь, мы таки заглянули к виноделу. Он провёл нас на веранду, оформленную изнутри в стиле Баба Яга лофт. Куча разного старого советского и даже антикварного хлама. Дореволюционные утюги, долблёные корыта, чугунки, медные духовые инструменты, часы-ходики, радиоприёмники, самовары, голландская чугунная буржуйка, ковбойские сапоги, лошадиная сбруя. Всё это пыльное стояло на полках и висело на стенах вперемежку с рогами и головами оленей, шкурами кабанов, чучелами птиц и разнообразных хищников с неопрятной шерстью. И пучки сушёных трав.
Пока мы разглядывали интерьер, служитель Бахуса пошёл в погреб за продукцией. Он оказался трактористом-виноделом. И действительно, руки у него были по локоть в масле. Первая профессия по косвенным признакам подтверждалась. Интересно, как обстоят дела со второй?
С виноделием дела обстояли так. Нам были явлены четыре стеклянные бутылки с разноцветными мутными жидкостями. Амфоры пронумерованы: 1, 2, 3 и 4. Перед разливом мы прослушали любопытный семинар об этике передвижения бокалов по плоскости стола. Затем тамада накапал нам по тридцать унций из первого сосуда. Просил не нюхать. Поскольку обоняние и органолептика почти никогда не коррелируют. Дёрнули. Затем по очереди восхитились впечатлениями. Я описал так: «кислое, но с сахаром». С позволения Юли, Соня тоже пригубила капельку.
Потом был второй напиток. Он был чуть менее кислый с чуть большим количеством сахара. Потом третий и четвёртый. Глюкоза росла по экспоненте. Мы поинтересовались названиями этих дивных купажей. Газда сказал:
- Значит так. Вот это, в первой бутылке, называется «первое», далее за ним «второе», потом, видите вон ту третью бутылку, там – «третье», и, наконец, под номером четыре – «четвёртое».
Ясно, - сказали мы.
Соне отлично зашли все четыре. Она орала матерные частушки в пьяном угаре, и, размахивая руками, умоляла взять хотя бы по три литра каждого из нектаров. В процессе активной жестикуляции смахнула со стола бокал. Стыдливо опустила глаза, а потом и вовсе заснула.
- Это ничего, - сказал виночерпий.
Юле понравился второй кисляк. А мне третий и четвёртый. Последний несомненно обладал изящным торфяным ароматом, округлым бархатистым вкусом с нервными нотками, и бодрым маслянистым шлейфом. Я купил по полтора литра второго, третьего и четвёртого. И для поддержания разговора отметил, что, вероятно, профессия таксидермиста нынче почти мертва. Он сказал - отнюдь. Можно просто набить тушку строительной пеной. Важно не перестараться, и, самое главное – хорошенечко потом размять зверька руками. Чтобы наполнитель равномерно распределился.
На том и расстались. Обожаю Карпаты!