Шурка проснулась рано. Помешал девчонке спать петух, который кукарекал почему-то под ее окном, а не в курятнике, как обычно. Как он попал под окно, девочка не поняла, но спать ей певун не дал.
Шурка, ругая петуха всеми известными ей ругательствами, слезла с кровати и накинула платьишко. Оно было старенькое, выгоревшее от солнца и стирок, но легкое и просторное. Это было главное достоинство. Платье не стесняло движений подвижной девчонки, не мешало ей ни лазить по деревьям, ни кувыркаться на турнике. Девочка побаивалась, что платье может порваться, но оно стойко выдерживало все нагрузки. Папа смеялся, что оно терпит до нового: купят новое, тогда и порвется. О новом платье даже речи не было, а значит, платью еще долго терпеть надо.
Девочка вышла на улицу. Солнце только поднималось над горизонтом, и было довольно прохладно. Шура обошла дом и подошла к колодцу. Отсюда открывался вид на утреннюю зарю, синее небо над розовыми зоревыми всполохами и совсем не слепящее солнышко. Девочка так любила небо, что готова была часами любоваться его бездонной глубиной и нежностью красок. Любила она его и в часы заката, но больше всего ночью с мерцающими звездами. Тогда небо манило девчонку в высь. Закинув голову, она смотрела на созвездия, и начинало казаться,что она летит меж звезд. Папа называл ее фантазеркой и подшучивал, что, верно, душа дочки прилетела с какой-то звезды.
А еще за колодцем был луг. Соседский огород полностью зарос травой. Соседей давно не было, дом разобрали на дрова. Вот и стоит огород в траве. Колхоз пытался распахать его, да смысла не было: урожая не собрать. Пробовали сеять овес и рожь. Хлеб вырастал,но убирать было нечего. Да и откуда взяться урожаю, если ребятишки со всей деревни ножницами и серпами обрезали колоски с едва начинающего созревать участка. В это время в деревне лучше неслись куры.
Пробовали посадить картошку. Она прекрасно вырастала, но копать тоже было нечего. Бригадир сначала не понимал, как такое могло быть, что ботва стоит, а клубней почти нет. Все было просто: только клубни дорастали до размеров куриного яйца, а иногда и меньше, та же детвора по ночам выбирала картошку из земли, не трогая ботву. Люди недоедали, и картошка хорошо поддерживала голодающих. Если бы детей поймали на огороде, сидеть бы их родителям за хищение колхозной собственности, но бригадир не ставил сторожа и сам не ловил воришек, когда понял, куда деваются клубни. Видно понимал мужик нужду людскую.
Одним словом, что бы ни посеяли на огороде, ничего урожая не давало. Бригадир махнул рукой на одинокий огород и пустил его под луг. Скотину на этот луг не выгоняли, потому что огороды рядом. Пастух бы замаялся выгонять стадо с огородов. Выгораживать его -себе дороже. Так луг стал почти собственностью двух соседей.
Сегодня на лугу была мама. Она занималась интересным делом. Мама , умевшая все, зимой пряла лен, ткала полотна и по насту весной отбеливала их на солнце. Из серых полотна превращались в белые. Шурка не любила этот процесс. Переворачивала полотна на другую сторону она, потому что взрослых наст не выдерживал. Мало удовольствия было бродить по снегу, иногда проваливаясь, и переворачивать мерзлые тяжелые льняные полотна на другую сторону.
Мама расстилала по мокрой от росы траве те самые белые полотна, что отбеливала на снегу. Каждое полотно она намачивала в корыте с водой и потом раскатывала рулон по траве. Увидев дочь, мама обрадовалась.
-Хорошо, что проснулась сама, будить -то было жаль, а без помощи мне не обойтись,- заговорила мама, обращаясь к девочке.- Иди сюда. Будешь придерживать конец, чтобы он не тянулся, когда я разворачиваю рулон.-
Шурка выбежала на луг. Ноги сразу замерзли от росы, обильно покрывшей траву. Высокая трава намочила низ подола, и девчушка почувствовала озноб в теле.
-Мама, я озябла. -
-Ничего-ничего, дочь, роса для здоровья полезна даже. Ты болеть не будешь. Иди сюда.-
Шура подошла к маме. Она брала за край полотно и держала его, пока мама растягивала и расправляла его по траве. Скоро на лугу ровными полосами лежали льняные дорожки.
Мама, а полотна не зазеленятся от травы,- спросила девочка, вспомнив нагоняй, который получил брат за рубашку после лежания на лугу.
-Нет, полотна выбелятся травой и водой. Только тебе работы добавляется. Полотна надо держать мокрыми. Будешь их все время до обеда взбрызгивать. После обеда - не надо.-
-Мама, а почему до обеда только?-
-А я и не знаю. Знаю, что белит травка только в первой половине дня. Можно даже скатать их, чтобы птицы не испортили и жуки разные. Завтра снова намочим и расстелем. Так даже лучше и проще.-
Мама подошла к дочери, обняла ее, поцеловала и неожиданно ловко перевернула ее в траву. Платьишко намокло сразу, а мама, не обращая внимания на истошные вопли дочери, начала катать ее по росе. Намокшая девочка вдруг перестала ощущать холод. По телу разлилась волна тепла, и девчонке стало так хорошо, так весело, что она даже удивилась, чего она орала.
-Покатайся по траве, доченька, это полезно-.
-Мама, я видела , как лошади катались по росе, когда мы с папой шли на конюшню. Он сказал, что им это за удовольствие.-
-Про удовольствие не знаю, а для здоровья точно нужно. Лошади просто так валяться в траве не станут. А раз им полезно, то и нам, людям, не повредит.-
Мама сама легла на траву и начала перекатываться вместе с дочерью. Услышавший разговоры папа, вышел в огород, и скоро и он катался в росе вместе с женой и дочерью.
Солнце поднялось и уже пригревало Землю и ее обитателей. Шурка легла на живот и начала рассматривать луг. Он был прекрасен. В листочках манжетки сверкали на солнце капли росы. Они переливались и искрились, словно драгоценные камни, о которых она читала в сказах Бажова. Шурка брала листочки и выпивала из них капельки, как велел папа. Росинки показались ей необыкновенно вкусными. Некоторые росинки висели на концах травинок, срывались с них и падали на землю. Девочке казалось, что землю засыпают драгоценностями. Шустрые муравьи уже вовсю работали. Паучки перебегали на своих тонких лапках, умудряясь не намочиться в росе. На деревьях запели птицы. Девочке казалось, что она находится в Раю. Она перевернулась на спину. Голубое небо раскинулось над лугом, деревней,над всей Землей. Красота была во всем. Она прокралась в душу девчушки, и Шура посмотрела на своих родителей, тоже лежащих на мокрой траве и любующихся летним утром. Девочке они показались необыкновенно красивыми. Она вскочила на ноги, расцеловала родителей и начала было снимать платье.
- Не надо, Шура, пусть оно на тебе высохнет. Тогда от росы польза будет.-
-Папа, ты что в мокрой одежде на работу пойдешь?-
-Пока я соберусь , она уже высохнет. -
Шурка с удивлением обнаружила, что ее платьишко действительно уже подсохло. Веселые и счастливые все двинулись домой, со смехом они выгнали из палисадника петуха, на которого Шурка уже не злилась. Ведь не разбуди он ее, не приняла бы она росяные ванны. Мама разожгла керогаз, сварила картошку. Папа вскипятил самовар, Шурка заварила чай из веточек малины и смородины. От их разговоров проснулись и брат Николай, и сестры- Нина и Валя. Позавтракав картошкой с солеными огурцами и чаем, родители и старшие сестры двинулись на работы. На хозяйстве остались пятилетняя Шурка и девятилетний брат. Никто не сомневался, что эта парочка все сделает, что надо и в огороде, и в доме. Наделает она и то, что не надо , нашкодит что-нибудь непременно.
Нет, сегодня не нашкодит. Шурке надо смачивать и переворачивать полотна, не до глупостей, а один Коля шкодить не будет. Но это еще день покажет. А он обещает быть теплым и добрым.