Не новость, что периодически наша семья садится в свою синюю «Импрезу», уже не новую, но прошедшую так много километров, для новых маршрутов. Возраст Христа сына решено было ознаменовать очередной поездкой. Недолгие сборы, настрой, дорога. Как оказалось, (для некоторых, непродвинутых в географии), Беларусь граничит с Псковской областью. Поэтому водитель - (глава семейства) взял курс на Псков и дальше. И недалеко от границы нас ждал забронированный домик в селении, название которого я долго не могла запомнить и воспроизвести – Усть-Толыссы. В конце концов, я бросила ломать язык и назвала это местечко «Учкудук». Там недалеко был очень живописный домик-кафе, с ландшафтным дизайном территории, беседками, фонтаном, цветниками и колоритным теремком. Устроившись за деревянным столом с льняными полотенцами-салфетками, мы углубились в изучение меню.
- А могу я считать, что мой день рождения продолжается? – спросил сын, - вступивший в возраст Христа накануне.
- Конечно, сынок.
- Тааак, … где тут стерлядь, обложенная трюфелями? – с заливистым смехом изрек наследник.
Конечно, наша трапеза, на самом деле, оказалась куда скромнее…
В «Учкудуке», несколько деревянных домиков, были душевно увиты виноградом «Изабелла», скамейки из дерева, мангал, озеро с мостками, вкусный воздух и тишина. Из пяти-шести строений, постояльцами одного, очень уютного, оказались только мы. В деревянных стенах было приятно, и наличествовало все необходимое. Мы вскипятили чайник, заварили кофе, сели на лавочку у дома в ароматах виноградника и замерли в блаженстве. В душу вливалось что-то чистое, желанное, благостное. Тут же прибежали милые котята, над кронами высоких деревьев, раскинув белые крылья, парили аисты, за заборчиком блеяла козочка, а утром запели петухи.
«Из страны далекой, незнакомой, дальней
Слышно пенье петуха..» (Блок, по памяти).
Сын сделал заплыв в озере, уточнив, как «маг» эзотерики, что он освежил эфирное тело. А до этого поплавал по пути следования в реке Великой недалеко от Пскова.
Душ, ужин, крепкий сон, ранний подъем. И машина мчится к границе. Минутная проверка паспортов, и мы въезжаем в Беларусь.
Все внимание – за окна.
Уууу, сколько же здесь полей. Лиственные леса, чередование зесеянной земли, деревеньки. Насколько я могла различить из машины – и пшеница, и рожь, и овес, и кукуруза. Это давно забытое, но родом из детства, волнует необычайно.
А вот лавочка на обочине, и одинокая бабушка торгует лисичками и душистой земляникой. Останавливаемся спросить цену.
- Пяць рублей.
Путаемся в курсе перевода валют.
Бабушка достает простенький сотовый и кому-то звонит.
Я решаюсь пошутить.
- А вы батьке звоните?
- Нет, батька спит.
Решаем покупку по курсу на этот день.
Но я почему-то продолжаю.
- А почему батька спит? (Я не учла менталитет, и в моем представлении батька – только Лукашенко)
- Та он вообще вже умер.
Я в ступоре. Но вскоре, задурманенная долгой дорогой, понимаю, что мы говорим о разных батьках.
Чуть более трехсот километров от границы и весемьсот от Питера и въезжаем в Минск. За несколько километров от города сын недоуменно спрашивает: «Всего восемь км осталось, а все леса и леса, нет пригородов, как у нас. Он уже подустал от лесов. Урбанист жаждет увидеть столицу Беларуси. Город начинается внезапно, и мы смотрим и смотрим в окна.
Немного не повезло в том, что в Минске проходят Европейские игры, поэтому центр перекрыт, в том числе забронированная квартира-аппартаменты на проспекте Независимости, 22. По сей причине, разместить вещи, принять душ, переодеться не было возможности. Пришлось знакомиться с городом в дорожном обличии. Телефоны отключили, роуминг. Купили местную «симку», чтобы ездить по навигатору.
Перед нами - Старый город, набережная Свислочи, остров слез, мужества и скорби. На другой стороне реки - веселый праздник с множеством шатров, музыка, «движуха», ооочень много народа.
Чтобы припарковаться, пришлось попетлять. Поэтому увидели шикарный отель «Хилтон», на открытой веранде которого предавались красивой жизни гости города. Персонал (швейцар, встречающий прибывающие машины, официантки – завораживали манерами).
Подоспело время отобедать. Никаких сомнений не было – только в «Васильки», чтобы отведать национальной кухни.
Драники, бабка, цеппелины, холодник. Выбор богатый. Кое о чем спрашивали по своему незнанию.
Это сеть. Мы выбрали один, куда был свободен проезд.
Расположились на открытой веранде. Лето. Ветерок. Тень.
Девочки – официантки в веночках из васильков были очень приветливы.
Та из них, которая обслуживала нас, предупредила, что наплыв, поэтому ожидать придется около часа. Мы согласились.
Через пять минут перед сыном она с милой улыбкой поставила первое блюдо, потом второе, потом кофе, спросила о карте, обещая сделать хорошую скидку. А уже чуть позже, принесла заказ и нам. Хорошо быть молодыми, испытывать симпатии…
В папочку с расчетом сын положил 100 русских рублей «на чай» плюс к оплате валютой и тихо произнес: «Пусть вспоминает меня».
Заселились мы только к 8 вечера под девизом: «Ни петь, ни рисовать». Но условия проживания включали все необходимое. И даже стационарный телефон.
Поэтому, переведя дух, я позвонила тем, кто стал мне так дорог за ГОДЫ общения на Прозе: Марии Купчиновой и Дине Ивановой. Каждая из нас в полной мере ощутила этот извечный феномен – несоответствия сложившегося в воображении образа с живым голосом, манерами и пр. и пр.
Но какой радостью был этот прорыв через границу не только стран, но и всего остального.
У Дины серьезные обстоятельства, но разговор с ней так согрел живостью ее ума, интеллекта, проницательностью. Конечно, жаль, что не смогли увидеться, но, бесспорно, стали еще ближе.
С Машей договорились о встрече.
Я люблю побыть с новым городом и один на один. Так получается какое-то его особое восприятие, больше красок и чувств оставляя в душе. Немного прошлась по проспекту Независимости. Любовалась архитектурой, отмечала вывески, всматривалась в лица прохожих. Облюбовала уличное кафе, все украшенное цветами и парящими занавесками, сделала легкий заказ. Красивые дома рядом и напротив, непривычная, вкусная еда создали у меня настрой сбывшейся мечты побывать в Париже. Трудно объяснить, как необыкновенно душе, когда ты ничем не обременена. За чашечкой капучино витают легкие мысли странной палитры самых разных оттенков. Вот, просто легко, волшебно и …как-то свободно. И необычно.
А потом была встреча с Машей у волшебного фонтана, и то, что я получила от общения, я не хочу раскладывать на составляющие. Пусть это будет со мной.
Я попросила сына съездить в парк Купалы, чтобы увидеть фонтан, дойти до реки, где плывут венки. Его отзывчивость всегда неизменна. И вот мы у фонтана девушек с венками в струях воды, в тени аллей среди прохлады деревьев. Доходим до реки. И пусть не было плывущих венков, но были уточки, набережная, лодочки.
Трудно припарковаться там, где хочется. Это особенность всех крупных городов мне знакома. Поэтому мы еще поездили по городу, и я услышала чуть смущенную просьбу поужинать в тех же «Васильках», где уже были. Видимо, девушка в веночке как-то запАла.
Та же веранда, меню, прохлада. Но наш столик обслуживала другая: не темненькая, а рыженькая. И только мама могла заметить легкую тень разочарования на лице сына.
И все же он сказал мне: «Мама, спасибо тебе за «Васильки». За поездку. За все».
А сколько мы не увидели. Беловежская Пуща, зАмки, храмы, театры не открылись тем, кто приехал всего на полтора дня. Но, как мне подумалось, счастье не только в том, чтобы духовно, исторически обогатиться, а и в том, чтобы побывать со своими близкими в других декорациях, в разных проявлениях пути. И, безусловно, и в этом получить новое, незабываемое.
А следующим утром мы рванули назад. И доехали за день, только вернулись поздно. Были остановки у полей, у стогов, у озер.
Четыре дня на поездку. Дома нас встретил наскучавшийся, перенесший стресс разлуки Котенька, которого мы оставляли с запасом всего необходимого. Он жалобно «высказал» нам все, что у него накопилось, и счастливый, уснул между нами.
Коллаж из фото автора. (Было трудновато выбрать из 130 фото всего несколько)