СССР развалился. Прибалты плясали на его руинах и на радостях пили. Глушили так, что отправленный с базы в какой-нибудь сельский магазин грузовик часто не доезжал до пункта назначения, так как уже на пол-дороги был совершенно пустым. Боясь быть побитым местными страждущими, он разворачивался и мчался назад на базу, часто преследуемый обречёнными мужиками.
Но праздник в одночасье не остановить, поэтому, когда была выпита у старушек вида Божий одуванчик сначала вся самогонка, потом брага, чтобы населённый пункт окончательно не засох, тосты произносились под одеколонные фурики и любую бытовую химию, вплоть до Акноля.
Употребляли алкоголь у нас и и раньше, но, я думаю, с горя, от невозможности глотнуть освежающей свободы из завинченного краника. Даже обмывая медали победителей соцсоревнований и сморкаясь полученными вымпелами передовиков, не забывали поднять гранённый стакан за развал тюрьмы народов.
О чём это я? Вспомнил, о водке. Водки у нас поселковом магазине не было уже третий день. Ко мне приперлись два местных аборигена с заманчивым предложением съездить в соседний латвийский городок Апе, где она вроде бы ещё водится. Латыши нас всегда спаивали и продолжают делать это по сей день, не поднимая акцизы.
Имелся транспорт в виде Эмки с коляской, но без документов. Решено было проникнуть на территорию соседнего государства нелегально.
Сказать-то легко, а вот с осуществлением задуманного возникли проблемы, так как вдоль всей границы была прорыта глубокая канава, которая после многодневных дождей превратилась в полноводную реку.
Но разве такая мелочь может остановить искателей приключений?
- Это же танк, а не мотоцикл! Садись, не дрейф!- воскликнул Костя и мы оказались по пояс в воде. От Эмки на этом натюрморте красовался из воды только руль.
Целый час вытаскивали зверя оттуда. Но на этом злоключения не закончились. После водных процедур Эмка отказывалась заводиться. Костя даже слышать не хотел о том, чтобы бросить своего железного друга, так как в любой момент могли появиться пограничники. Короче, металлолом мы дальше толкали.
Место перехода границы было выбрано неверно. Вскоре начинающее контрабандисты упёрлись в высокую, почти отвесную насыпь бывшей узкоколейки. Проклиная всё семейство тяжёлых мотоциклов, мы потащили эти сотни килограмм наверх! По ту сторону насыпи его и бросили. К заветной цели добрались пешком уже в часа четыре.
Заходим в продовольственный магазин. Картина маслом: очередь на часа два, как раз до закрытия. Завезли свиные косточки и подсолнечное масло. В очереди одни бабы.
Костя с бородой и в длинной не заправленной в штаны футболке, поменявшей свой цвет, как хамелеон из белого в болотный, очень походил на священника, чем и попытался воспользоваться. Через головы он обратился к продавщице:
- Нам бы причаститься святой водицей. В душе такой огонь горит, что вот-вот Богу душу отдадим. Обращаемся к вашей человеческой добродетели и слёзно просим пустить нас без очереди, а мы будем за вас молиться и поминать вас добрым словом при каждом тосте.
Гробовое молчание, но Костю уже понесло:
- Я в следующий понедельник в Псковский монастырь собираюсь уйти, вот решил угостить друзей в последний раз. А хотите, я поставлю за ваше здравие там свечки? Называйте свои имена, я запишу!
- Валите отсюда, алкаши, а-то мы сами вам сейчас в задницу свечки поставим! - заявляет воинственного вида латышка. Магазин трясётся от смеха.
И тогда Костя, как фокусник, достаёт из кармана козырного туза.
- Я-то могу постоять и в очереди, а ты (он обращается к Витьку), тебе не стыдно стоять в очереди? Да если бы у меня был член 30 сантиметров, мне бы бабы водку в кровать носили!
Как по мановению дирижёра все разом затихают. Конечно же он не произнёс "член", а слово из трёх букв. В половом вопросе народ тогда не был на столько посвящённым.
Примерно через минуту дамы осознали услышанное. Двое упали в обморок, а стоявшие возле витрины мысленно стали прикидывать, сколько сантиметров в куске ливерной колбасы за стеклом.
Ещё через минуту невысокий Витя вырос в глазах окружающих до полового гиганта, и очередь начала расступаться.
Я толкнул растерявшегося Витька, который неожиданно для себя обрёл такое достоинство.
Продавщица поставила перед ним на прилавок две бутылки, так как больше в одни руки не давали. Немного подумав, она поставила ещё две:
- Это персонально для твоего друга, - сказала она, глядя на его ширинку.
Распределив по карманам водку, подхватили под руки сгоравшего со стыда товарища и поволокли к выходу.
Эмка просохла. Глотнув огненной воды, мы поехали спаивать дежурившего на шлагбауме эстонского пограничника.