Действующие лица
Сергей Карандин – молодой человек 25 лет, русоволосый, спортивного вида, в джинсах, расписной футболке.
Василий Сергеевич Карандин – отец Сергея, 50 лет, русоволосый, в джинсах в ковбойке.
Вера Александровна Карандина – его жена, светловолосая, слегка располневшая жизнерадостная женщина, 45 лет.
Сайли – таджикская девушка, студентка, 18 лет, черноволосая, с красиво уложенными волосами под платком, черноокая, в длинной кремовой юбке и в короткой голубой кофточке.
Акиль – отец Сайли, 40 лет, черноволосый, смуглолицый мрачноватый таджик.
Друзья семьи Карандиных.
Тропинка к высокому дому-башне. Лавочки с пенсионерами, мамы с колясками, поодаль группа молодежи вокруг гитариста. В песочнице играют дети. На переднем плане сидят Сергей с Сайли.
Сергей (смущенно):
- Сайли, праздничная моя, ты говоришь, что на следующий год вы, возможно, уедите. Неужели мы с тобой расстанемся навсегда?
Сайли (грустно):
- Сережа, мы с тобой совсем недавно переговорили обо всем. Ты же знаешь, что и я тебя люблю. Но отца я никак не могу уговорить дать согласие на наш брак (опускает глаза).
Сергей (с робкой надеждой в голосе):
- Может быть, твоя мама все же его уговорит?
Сайли (укоризненно):
- Дорогой мой, ну я же тебе объяснила, что отец у нас решает все. Он ее и слушать не станет.
Сергей:
- А нас, я имею в виду, меня и моих родителей, он может выслушать?
Сайли (улыбаясь):
- Возможно. Это хорошая идея. Вы, бахаи, лично для меня очень убедительны…
Сергей:
- А как это сделать? Ты можешь пригласить его к нам в гости?
Сайли:
- Сереженька, ну не будь так наивен. Я же тебе ни один раз говорила, что ни нас с мамой, не моих сестер и братьев он слушать не желает… У нас так не принято. Вот через час он будет возвращаться с работы, дождись и пригласи, а я пойду готовить обед. То боздид!
Сергей (улыбаясь):
- Что это значит?
Сайли (улыбаясь):
- Удачи!
Сайли встает, встает и Сергей.
Сергей:
- Я тоже ненадолго зайду домой.
Подходят к дому, садятся в лифт. Сергей пытается поцеловать Сайли. Она уворачивается.
Сайли:
Сережа, дорогой! Ведь ты же сам говорил, что близкие отношения у бахаи допускаются только после женитьбы. А?... А мы с тобой просто друзья. Правильно? (кокетливо улыбается).
Квартира Сергея. На кухне мама что-то готовит. Подходит Сергей.
Сергей:
Мам, обед скоро будет?
Вера Александровна:
Ты же знаешь, что мы обедаем все вместе. Вот придет отец, тогда и сядем за стол.
Сергей:
- Ну да, конечно… Тогда приготовь, пожалуйста, что-нибудь перекусить. А я пока помолюсь, а потом пойду на дело.
Вера Александровна (смеется):
- Уверенна, что не на мокрое.
Сергей (смеется):
- Разумеется… Но очень ответственное… (пауза). Мам, мы можем пригласить в воскресение Сайли с отцом?
Вера Александровна:
- Конечно, а отец ее согласится?
Сергей (щелкая пальцами):
- Вот это я и хочу узнать.
Вера Александровна (улыбаясь):
- Ну, ну, Бог тебе в помощь. Постой, а если он вдруг согласится, как мы его будем принимать. Ведь он наверняка и в еде щепетильный.
Сергей:
- Мам, будем решать подобные проблемы по мере их поступления. Ладно?
Вера Александровна (продолжая улыбаться):
Ладно…
Сергей переходит в свою комнату, достает молитвенник, молится.
Сергей (читает вслух молитву):
- … О, Господь несравненный! Во всеохватной мудрости Твоей предписал Ты людям супружество, дабы поколения сменяли друг друга в сем бренном мире, и дабы вовеки, доколе существует мир, пребывали они у порога единства Твоего в служении и поклонении, восхищении и хвале Тебе.
(Камера отдаляется, остальные слова затухают, видно только, как Сергей шевелит губами)
Сергей и Акиль стоят у той же лавочки.
Сергей:
- Может быть, присядем?
Акиль (слегка раздраженно):
- Незачем… Обед стынет…
Сергей (улыбаясь):
- У нас есть такая поговорка: «Не хлебом единым». Я вас особо не задержу. Просто хочу пригласить вас с Сайли к нам в воскресение на плов.
Акиль (удивленно):
- Ты умеешь готовить плов?
Сергей:
- Не я, мои родители. Они, кстати у таджиков научились.
Акиль:
- Откуда, интересно, эти таджики взялись?
Сергей:
- Долго рассказывать. Тогда уж точно ваш обед остынет… (улыбается).
Акиль (улыбается и запинаясь):
- Так и я… Так и я… тоже…могу вас всех пригласить к себе на плов в воскресение.
Сергей:
- Давайте сделаем так: в это воскресение вы к нам, а в следующее мы к вам.
Акиль (смущенно):
- Я не готов... Все неожиданно… Не знаю как-то… плов-пловом… А говорить о чем будем…
Сергей (оживляясь):
- Обо всем! Это вас не должно смущать. Послушаем друг друга. Уверен, что вам будет что рассказать. Вы же наверняка оправдываете свое имя…
Акиль (удивленно):
- Это ты о чем?
Сергей (улыбаясь):
- Но насколько я разбираюсь в таджикском: Акиль – означает «разумный». Так?
Акиль (покачивая головой из стороны в сторону, улыбаясь):
- Ну, хитрец! Говори во сколько, этаж, номер квартиры.
Сергей (улыбаясь):
- Воскресение, в четыре, остальное знает Сайли.
Акиль (растеряно):
- Ну, да… конечно…
Квартира Карандиных. На полу и на стульях сидят хозяева и гости, у одних в руках, у других перед ними тарелки с едой. Посередине комнаты тарелки с бутербродами, вазы с овощами и фруктами, соки. У всех отличное настроение.
Сергей (озабочено)
- Давайте подождем еще 5 минут наших соседей по дому и начнем.
Ашот:
- А, может быть, по бахайской традиции начнем пока знакомиться.
Сергей:
- Хорошо. Давай, Ашот, начинай.
Ашот:
- Я москвич, бахаи, работаю в цветочном магазине.
Акбар:
- Я бахаи, москвич, работаю товароведом.
Сергей:
Стоп! Так дело не пойдет. Получится, что здесь одни москвичи (улыбается). Признавайтесь, кто, откуда приехал в Москву.
Акбар:
- Я с семьей приехал из Таджикистана.
Ашот:
- Я из Армении, из Арташата. Приехал в Москву не от хорошей жизни.
Виктор:
- Я - москвич, не бахаи, скульптор.
Раздается звонок по мобильному телефону Сергея. Он быстро встает и выходит.
Вера Александровна:
- А мы: я, Сергей и Василий Сергеевич – наша семья, мы коренные москвичи и бахаи со стажем (улыбается).
Владимир Сергеевич:
Я работаю звукооператором на телевидении, Вера - журналистка газеты «Семья», а Сергей – менеджер по новым отечественным играм в спорткомплексе «Спорт для всех».
Входит Сергей.
Владимир Сергеевич:
- А вот и он, легок на помине.
Сергей:
- К нашим соседям вчера приехали друзья из Таджикистана. Они днем повезли их на экскурсию по Москве. Гид попросила выключить мобильники, и они не смогли сообщить, что слегка задерживаются. Сейчас придут. А пока будем продолжать знакомство.
Владимир Алексеевич:
- Я – москвич, не бахаи, преподаватель английского в лицее.
Ефим Аронович:
- Я можно сказать бахаи с детства. Просто раньше не знал об этом.
Все смеются.
Сергей:
- Ефим Аронович пишет прекрасные духовные стихи. Прочтите что-нибудь.
Ефим Аронович:
- А что?
Сергей:
- Любое. У вас все стихи отличные, что надо.
Ефим Аронович:
Ну, может быть это.
Читает:
Два века скоро, как Бахаулла
Послал нам Слово новое от Бога,
Чтоб люди шли не по дороге зла,
А чтобы их к Добру вела дорога.
И чтоб они забыли всех вождей,
И жизнь рабов под их жестокой властью,
И чтоб сердца горели для детей,
Рожденных для свободы и для счастья.
И нет пути надежней и верней:
Где рабства нет – не может быть вождей…
Раздаются аплодисменты, одобрительные возгласы.
Сергей:
- Продолжим… Ирина, вам слово.
Ирина (смущаясь):
- Я Ирина из Петербурга, бахаи стала недавно, работаю…
Раздается дверной звонок.
Сергей:
- Подождите минутку.
Выходит и тотчас возвращается с Акилем и Сайли.
Вера Александровна:
- Вася, принеси пару стульев. Давай перейдем вот сюда, а гости пусть располагаются вместе с Сергеем на диване.
Сайли:
- Пожалуйста, не беспокойтесь. Мы можем присесть в другом месте.
Входит Василий Сергеевич с двумя стульями.
Василий Сергеевич:
- Абсолютно никакого беспокойства. Вера, давай сядем вот здесь. Сергей, располагайтесь втроем на диване.
Сергей:
- Спасибо. Друзья садитесь, продолжим знакомство. Ирина, на чем мы остановились?
Ирина:
- Я работаю… Даже не знаю, как объяснить свою профессию. Я делаю куклы для разных целей: выставок, театров, магазинов… (еще больше смущается)
Вера Александровна:
- А что вы так смущаетесь, очень интересная и необычная профессия.
Сергей:
- Ирина, вы сказали, что недавно стали бахаи. Если не секрет, при каких обстоятельствах.
Ирина:
- Да нет, не секрет, но, я думаю, это никому не интересно.
Ефим Аронович:
- Но почему же? Мне, например, интересно.
Рита (загадочно улыбаясь):
- А мне даже очень интересно.
Ирина:
- Ритка, провокатор… Ну, хорошо... Я верила в Бога, по-моему, с детства, но не принимала ни одну религию. Мне со школьный скамьи внушили, что религия это опиум для народа. Но вот я познакомилась с Ритой, и она пыталась меня привлечь к ее религии бахаи. Я ни в какую. Но, в конце концов, договорились, что я прочитаю «Избранное из Писаний Бахауллы» и тогда она отстанет. (Рита смеется) Я прочитала и сразу объявила себя бахаи (улыбается). Такие изумительные мудрые мысли не может высказывать простой смертный, будь он даже священник или философ.
Сергей:
А что на это скажет Рита.
Рита:
- Скажу, что Ирка не соврала. Все так и было.
Сергей:
А теперь скажи пару слов о себе.
Рита:
- Я москвичка, понятно, бахаи. Работаю психологом… (пауза) Сергей просил уточнить коренная или приезжая. Даже не знаю, как считать. Мы с Иркой знали друг друга с детства, родились во время перестройки в Ровно и жили до тех пор, пока нашим семьям стало невмоготу. Потом мы переехали сначала в Мытищи, потом в Москву, а Ира с семьей в Питер. Но друг друга мы не потеряли (улыбается)… Так что нас возможно тоже можно считать гастарбайтерами (смеется).
Сергей:
-Хорошо… Хорошо, что все мы собрались, в конце концов, в Москве. Ну и в заключение слово нашим опоздавшим, нашим любезным соседям. Акиль, пожалуйста.
Акиль:
- Я мусульманин из Таджикистана. Работаю водителем. А лучше бы работал чернорабочим у себя в Канибадаме.
Ефим Аронович смеется от всей души.
Акиль, обращаясь к Ефиму Ароновичу:
- Вы, скорее всего москвич?
Ефим Аронович:
- Да, и что из этого следует?
Акиль:
- А то, что москвичи над нами, гастарбайтерами, постоянно насмехаются, разговаривают через губу, а то и просто матом кроют. Сколько я намучился, пока снял квартиру в этом доме: никто не хотел сдавать жилье только потому, что я не русский.
Ефим Аронович
- Извините, но мой смех лично к вам не относится. Просто у меня был друг с институтской скамьи. Мы с ним из-за своего пятого пункта никак не могли устроиться ни на одну приличную работу. Вот он как-то с горечью сказал: «В Москве нам с тобой, Ефим, ничего не светит. Может, двинем, куда-нибудь в Канибадам». А я даже не знал, где этот город находится. Теперь узнал (смеется). Так что мы чуть было не поехали к вам, зато вы к нам приехали.
Акиль (мрачно):
- Лучше бы не приезжали… Просто деваться некуда. Хорошо еще, что дочь в академию поступила.
Сергей:
- Вот мы и дадим ей заключительное слово.
Сайли:
- Меня зовут Сайли. Я учусь в академии народного хозяйства. Очень рада, что попала в прекрасную компанию Сергея. Жаль, что на следующий год придется уезжать.
Ефим Аронович:
- Почему жаль? Будешь поднимать народное хозяйство Канибадама. (Улыбается).
Акиль (мрачно):
- Его уже ничем не поднимешь. Надо сначала нашу власть опустить.
Сайли:
- Пап, все образуется. Жизнь сейчас так быстро меняется. Вот увидишь: черная полоска сменится белой… или разноцветной… (улыбается).
Сергей:
- Правильно, Так оно и будет. А сейчас давайте подумаем, с чего начнем дальше.
- Ефим Аронович:
- С плова!
Вера Александровна:
- Хорошая идея. Вася, пойдем за пловом.
Уходят.
Ашот:
- Вот вы, Акиль, жаловались на москвичей, что они высокомерные, грубые и недоброжелательные, а нам, армянам, почему-то с ними хорошо.
Акиль (иронично улыбаясь):
- Вам хорошие москвичи попались. А у меня на работе…
Сайли (мягко прерывая отца):
- Ладно, пап, всякое бывает…
Рита (смущенно):
- Забыла, вы кем работаете?
Акиль:
- Я водитель маршрутки. Вот два дня назад даю сдачу мелочью подвыпившему парню, а он, как набросится на меня… не хочу говорить с какими словами. Хорошо одна женщина тут же заменила ему мелочь на бумажку. И то он не сразу успокоился.
Рита:
- Но не все же москвичи такие…
Ашот:
Правильно… (хитро улыбаясь) Вот я лет десять назад как-то ехал тоже в маршрутке. Вошла смуглая деваха с ребенком. Только тронулись, дите, как заверещит. Все сразу завяли. Один пожилой мужчина попросил ее утихомирить отпрыска. Она стала шлепать ребенка и орать на него не по-русски. А другой пассажир сказал ей, что-то на ее языке. А потом по-русски: «Выйди лучше, не позорь свою родину». Она заплакала и попросила остановить. Тут один мужчина спросил: «Она откуда?» А тот, кто говорил с этой женщиной, сказал, что она грузинка. Он год работал в Грузии и считает, что там все маленькие дети капризные, а женщины не умеют их воспитывать, к тому же сами истеричные и без тормозов, да, вдобавок, некрасивые. Все промолчали. А, спустя 2-3 года я поехал в Грузию в командировку и понял, что все совсем не так, как нам нарисовал тогда тот мужчина.
Акиль (недовольно):
- Вы к чему все это рассказывали?
Ашот:
- К тому, что у нас очень любят все обобщать. Она вон такая, значит и все такие.
Вера Александровна:
- Знаете, один из наших бахайских учителей Абдул-Баха говорил, что если видишь у человека 10 положительных черт и одну отрицательную, никогда ни упоминай об этой черте, а если замечаешь 10 отрицательных черт и только одну положительную, то и отмечай именно ее. Он и сам жил по этому принципу. И был любим всеми, кто был с ним рядом. А когда его хоронили на Святой земле, то за гробом шли люди всех конфессий.
Рита:
- Я, когда стала бахаи, никак не могла представить, как это можно любить все человечество. Я, например, не… (запинается) недолюбливала негров, да и не только их. А тут предстояла командировка в Казахстан. Ну, думаю, пропала девушка, опозорюсь, как бахаи, не смогу быть любезной с этими азиатами. Ан, нет. Такие доброжелательные люди оказались, что я потом и общину их бахайскую разыскала. А они меня так сердечно приняли, будто я их родственница. И тут я реально осознала постулат Бахауллы: «Все мы листья одного дерева, цветы одного сада»
Виктор:
- Да, очень образно сказано. Я заметил, многие постулаты в любой вере мудрые и правильные, казалось бы, надо их придерживаться, но, столкнешься по жизни с тем, о чем в них говорилось, а действуешь совсем не так, по-своему. Потом ищешь виновных, а виноват ты сам.
Акиль:
- Потому что слова – это только слова. Вот нас учили, как строить коммунизм, а сами всю страну развалили. Жили бы в Союзе, и я бы прекрасно работал в своем Канибадаме.
Ирина:
- Если вдуматься в то, к чему призывал Бахаулла, то становится понятно, что все должны мы быть людьми мира. Знать единый международный язык, и тогда в любой стране у нас будет родной дом.
Рита:
- Собственно говоря, так и происходит, когда мы приезжаем в неизвестную нам общину бахаи.
Акиль (усмехаясь):
- Вашими устами мед пить. Получается, община бахаи просто панацея от всех бед.
Акбар:
- Дорогой мой земляк. Я ведь тоже из Таджикистана. И в Москве более 5 лет. И мне не раз говорили, что вы такие-сякие гастарбайтеры, понаехали, грязнули, говорите на своем, а не нашем языке, от вас один только сплошной криминал… Конечно, это слишком. Но, все же, и криминал есть, и есть еще многое такое, что москвичам не нравится. Но у меня в друзьях прекрасные москвичи и мне с ними очень хорошо, а тебя, как я вижу, окружают нехорошие москвичи (смеется). Получается у тебя своя компания, а у меня своя (улыбается).
Акиль (хмуро):
- Нет у меня никакой такой компании.
Акбар:
- Так в чем дело? Вливайся в нашу компанию
Входят Вера Александровна и Василий Сергеевич. В руках у него большая кастрюля с дымящимся пловом. Раздаются восхищенные возгласы.
Вера Александровна раскладывает плов на тарелки и передает по рядам.
Виктор:
- Как пел Владимир Семенович: «Эх, под эту закусь, да бутылку».
Но бахаи, сами не пьют и другим не дают (кривит улыбку).
Владимир Алексеевич:
- Ничего, потерпишь, я тоже был бы не против за хозяев выпить, но не стоит лезть в чужой монастырь со своим уставом. Попьем сока (улыбается).
Вера Александровна:
- Вы нам вовсе не чужие (улыбается). И сок у нас очень вкусный, свежий, сами готовили. Попробуйте…
(пытается разлить сок по бокалам, но Виктор перехватывает у нее бутыль и сам наполняет один бокал за другим).
Кто-то, принимая бокал, пробует сок.
Владимир Алексеевич:
- Стоп, остановитесь, а то сразу все выпьете. Без тоста. Я хочу выпить за гостеприимных хозяев. Столько всего наготовить на такую большую братию. Уму непостижимо.
Вера Александровна:
- Подождите, не спешите. Так получилось, что сока хватило только на один бокал. Поэтому давайте каждый по очереди произнесет тост, а потом дружно выпьем за все сразу.
Владимир Алексеевич:
- Раз уж я давно рвался провозгласить тост за хозяев, то скажу как преподаватель: I would like to thank Вера Александровна, Василий Сергеевич and Сергей very much for putting us up and for giving us such an enjoyable time. Перевод нужен?
Голоса:
- Да, Нет.
Владимир Алексеевич:
- Хорошо перевожу: «Я хотел бы поблагодарить хозяев, сделавших очень много для приема нас и за то, что доставили нам столько приятного».
Виктор:
Я, как скульптор, хотел бы, если позволит время, изобразить прекрасную Сайли в миниатюре.
Сергей (скептически):
- Понятно. А на остальных у тебя времени, скорее всего, не хватит. Тост говори.
Виктор:
- Хочу, чтобы все мы навсегда оставались молоды душой.
Сергей:
- Вот этот тост по существу. Акбар, вам слово
Акбар:
- А я хочу обратиться к своему земляку. Акиль, постарайся сменить негативные эмоции на позитивные...
Ашот:
- Тогда, как говорили в то самое советское время: «жизнь станет лучше, жизнь станет веселее».
Акиль:
- Да, ладно вам… Что вы все советы мне даете, как малому ребенку?…
Ашот:
- Это не совет, дорогой, это такой тост получился… (смеется).
Сергей:
- Ефим Аронович, продолжайте.
Ефим Аронович:
- Тут, пока вы разбирались, что такое хорошо, а что такое плохо, из меня стих вылетел. Читает:
Желанья тела часто для души
Губительны. Душа – как суд для тела.
А я все Господу молюсь: «Не задуши
ту радость чувств, что с детства в сердце пела».
А если вдруг тебя любовь согреет,
То знай, что это посылает Бог
Свои лучи, чтоб сердца не жалея,
Их передать и ты любимым смог.
(аплодисменты).
Вера Александровна:
- А тост какой?
Ефим Аронович (улыбаясь):
- А тост я не придумал…
Вера Александровна:
- Если вы не против, пожелаем всем присутствующим, чтобы душа была в ладу с телом.
Ирина:
И чтоб нас всех согревала Божественная любовь.
Ефим Аронович (улыбаясь):
- Я не против.
Сергей:
Ашот, твое слово
Ашот:
- Сколько мы не собирались в разном сочетании, нам всегда было радостно. Пусть при каждой встрече мы бы чувствовали себя, как одна семья.
(аплодисменты)
Ирина:
- Да, по-моему, уже высказаны все пожелания… (пауза). Давайте, знаете, за что выпьем? За то, чтобы всем приезжим с добрыми намерениями гастарбайтерам было у нас (пауза, Ирина улыбается), т.е. у вас в Москве комфортно.
Сергей (улыбаясь):
- Тост москвичами принимается…
Рита:
- А я предлагаю сделать глоток за то, чтобы наша компания постоянно расширялась.
Ефим Аронович (иронично улыбаясь):
- Места всем не хватит?…
Василий Сергеевич (улыбаясь):
- Обратимся к мэру, чтобы выделил дополнительную площадь.
Сергей:
- Папа, не будем считать сказанное тобой за тост, хотя очередь именно твоя.
Василий Сергеевич (улыбаясь):
- Есть такая поговорка: «Дай нам Бог хороших гостей и нам будет хорошо!» Но я хотел бы, чтобы в нашем доме никто не чувствовал себя гостями.
Вера Александровна (смущенно):
- Можно я присоединюсь к этому тосту?
Сергей:
- Ладно, разрешим (смотрит с любовью на Сайли). Сайли, тебе слово.
Сайли (смущенно):
- Можно я, как Вера Александровна, послушаю, что скажет папа и присоединюсь.
Сергей (с улыбкой):
- Мам, видишь, насколько заразителен твой пример: твой тост мы не услышали, и похоже, и Сайли не услышим.
Акбар (с хитринкой в голосе):
- Не расстраивайся. Ты Сайли чаще нас слышишь, и, дай Бог, будешь еще много раз слышать. Просто полюбуйся на нее, такую праздничную.
Владимир Сергеевич:
- Праздничная… Интересная и неожиданная характеристика.
Акбар:
- Сайли, дословно - праздничная.
Владимир Сергеевич (удивленно):
- Так вот в чем дело!
Сергей:
- Именно так. (пауза)… Ну что ж, Акиль, слово за вами.
Акиль:
- Скажу честно, мне за эти 4 года впервые было приятно побывать в такой… компании. Я забыл, что я гастарбайтер. Поэтому хотел бы выпить за то (пауза), чтобы мы почаще собирались.
Сайли обнимает отца. Возглас Сергея, а затем и остальных «Ура!»
Сергей:
- Ну, теперь можно выпить…
Рита:
- А ты сам еще ничего не сказал
Сергей (улыбаясь, обращается к Рите):
- Вот же психолог. Все отслеживает. Считай, что я произнес тост по умолчанию.
Голоса: «нет, так дело не пойдет, не сачкуй, завершай».
Сергей:
- Хорошо. Есть многое, о чем можно говорить и многое, что можно пожелать.
Но есть и такое, о чем можно только мечтать, не раскрывая вслух свою мечту. Я хочу выпить за то, чтобы у всех нас сбывались и такие мечты.
Акбар (с хитринкой в голосе):
- Правильно, не надо раскрывать то, о чем другие давно знают.
(Смеется, а с ним смеются Карандины, и улыбается Сайли).
Вера Александровна:
- Дорогие друзья, я предлагаю всем, кроме Ирины, прогуляться по нашему прекрасному парку. Через час возвращайтесь, а мы с Ритой помолимся и приступим к изготовлению пирога к чаю.
Рита смеется.
Ирина (глядя на нее):
- Рит, ты чего смеешься?
Рита (улыбаясь):
- Да вспомнила, как Абдул-Баха пришел в гости к своим друзьям. А хозяйка чуть ли не в слезах говорит: «Дорогой Абдул-Баха, я прошу извинения. Я готовила по книге пирог к Вашему приходу, молилась, а он подгорел». Абдул-Баха улыбнулся и сказал: «Ничего страшного, я уверен, что пирог все равно съедобный. Но в следующий раз, когда будете печь пирог, не молитесь, а почаще заглядывайте в эту книгу». Так что, я думаю, мы с Верой Александровной обойдемся без молитвы.
Вера Александровна улыбается, похлопывая Риту по плечу.
Акиль:
- Всем большое спасибо. Я должен вернуться домой. Жду всех в следующее воскресение у себя. Мы с Сайли живем в этом же доме. А как нас найти… (улыбается, смотрит на Сергея) наш дорогой сосед Сергей расскажет и покажет….
Конец