Скучно было ему, поэтому на досуге он придумал игрушку. Игрушка могла шевелиться, издавать звуки, морщить рожицу. В общем, она очень занимала творца. Для того, чтобы играть с ним, игрушке требовался завод, и творец, помучившись, создал механизм, который помогал игрушке перерабатывать энергию солнца посредством потребления ее аккумуляторов. Аккумуляторы имели преимущественно зеленую окраску, своим цветом приучая игрушку, что «зеленый» это добро, можно, иди. Творец также заложил в игрушке разум, чтобы можно было с ней общаться на любые темы и обучать ее своим навыкам. Но не всегда творец имел возможность забавляться со своей игрушкой. Периодически необходимо было отвлекаться на другие дела, подлатать черную дыру, растянуть Вселенную, чтобы сильно не сжималась, да мало ли забот. А игрушка скучала в одиночестве, и творцу становилось с каждым разом все трудней реанимировать ее из омута тоски и отчаяния. Тогда творец создал еще одну игрушку с целью, чтобы она развлекала первую, пока он в отлучке. Вернувшись в следующий раз, творец обнаружил свою игрушку в прекрасном расположении духа. Творцу нравилось наблюдать за своими творениями, как они развиваются, ищут смысл жизни, но вот беда, ему все время хотелось еще одну новую игрушку, так как старые быстро надоедали. И тогда, подкрутив настройки, творец заложил в игрушке механизм самопроизводства, и заложил его таким образом, чтобы каждая новая игрушка отличалась от предыдущей.
Но игрушки, несмотря на свое многообразие, все-равно продолжали нуждаться в своем создателе. «Когда ты снова придешь к нам?» - спрашивали они. И творец придумал им периодичность. Вот станет темно, потом светло, и мы свидимся снова. Но каждый новый день с Его приходом игрушки обрушивались на Него со своими просьбами: почему у соседа глаза голубее, а ноги быстрее? А сосед жаловался, что у другого соседа глаза острее, и голос певучее. Творец устал от их просьб, и чтобы навещать игрушки реже, придумал новые периоды: вот упадут листья с деревьев, прольются дожди, выпадет снег, сойдет снег и снова появятся листья, тогда он и вернется. А всего таких перемен игрушка могла пережить около восьмисот. Ее разум был рассчитан на такое количество заполнения ячеек памяти. Но вскоре творец понял, что погорячился с объемом разума. Игрушка научилась полученные наблюдения систематизировать и так ловко делать выводы, так эффективно использовать резервы своего мозга, что творцу стало страшно. Страшно, потому что покушалась игрушка на самое святое, сама хотела стать творцом, да еще и им распоряжаться. Стал тогда творец размышлять. Перекроить игрушку уже не перекроишь, процесс копирования запущен, уж тогда придется уничтожать всех индивидов разом. А тогда снова скучно станет. Лучше держать их под контролем, не давать слишком долго жить, чтобы не успели обо всем догадаться и наделать правильных выводов. Например, вращений эдак пятьдесят-сто, не больше. Это также просто подкрутить, как и соотношение рождающихся материнских особей к отцовским. Запрограммировал творец внутреннее самоуничтожение индивида в критическом возрасте. Недаром ведь существует поговорка «не каждый доживает до своего рака», потому что если нас не убьют внешние обстоятельства, рак оборвет жизненную нить.
Рак именно выступает регулятором возраста человечества, как внутренняя поломка организма, заложенная в его собственных клетках. Изложила теорию дочери, та возразила, а как же Магнитогорск, где люди умирают от рака, вызванного именно облучением, то есть внешними причинами. Не вижу препятствий в этом факте, так как механизм отлажен, но внешние помехи вызывают сбой в системе, как, к примеру, скачок напряжения выводит из строя технику.
Тогда дочь все-равно сказала, что не верит, что раньше люди жили столько, несмотря на доказательства в библии, и т.д. «А почему бы им не жить по восемьсот-девятьсот лет?» - ответила я. Ведь у крыс, к примеру, быстрее, чем у нас, развиваются жизненные процессы: быстрее прогрессирует болезнь, ровно, как и наступает выздоровление. Почему бы тем же процессам у человека не замедлиться. Гипотетически можно предположить, что люди медленнее росли, процесс взросления и полового созревания наступал лет в сто-сто пятьдесят, процессы развития плода могли длиться годами, и срок угасания был другой. Тогда дочь продолжала накидывать возражения: «Но зачем, зачем человеку жить так долго?» Апофеоз: чтобы успеть заполнить все ячейки. А когда заполним, выводы выстроятся сами, как в сказке Андерсена выстроилось слово «Вечность», эта отпускная человечества. Отпускная, за которой хомо сапиенс перестанет быть чьей-то игрушкой и отправится в свободное плавание по просторам Вселенной.