Гл.4
Нина Андреевна встретила их не очень дружелюбно, мол, сколько можно вашему брату рассказывать об одном и том же?
- Нина Андреевна, - начал Таничев. - нам стало известно, что вчера вечером тут ходил парень из рекламного агенства. Но факт в том, что этому парню и открыла двери Анна Григорьевна. Вы, случайно, ничего такого не заметили, всё-таки ваша квартира напротив?!
- Нет, это неправда! - замахала руками и, одновременно головой, несогласная пенсионерка.
- Что именно, неправда? - переспросил Майчук.
- А то, что вы называете фактом. Никому она не открывала!
- Но нам сказали...
- Кто сказал? - перебила Нина Андреевна.
- Ксения с первого этажа. Она слышала, как рекламщик стучался к Анне Григорьевне, а потом щёлкнул замок. То есть она его впустила.
- Да ну её, ту фантазёрку. Замок щёлкнул у меня, а не у Анны. Это я открыла двери и наладила отсюда того рекламщика. Нам, в нашем возрасте, уже всё это без надобности, я так ему и возразила, мол, это молодым нужны те миксеры да кухонные комбайны, а мы, за свою долгую жизнь, уже всё накупили необходимое, что когда-то нам требовалось. И он сразу ушёл на остановку.
- Откуда вам известно, что он ушёл сразу на остановку? - уточнил Таничев.
- Я понесла сковородку на балкон, у меня там тумбочка специальная для такой посуды, вот потому и увидела всё. Да это Сашка, внук Дарьи Михайлючки. Он, конечно, у них избалованный, но не убийца.
Вниз спускались в подавленном настроении. Только что была зацепка, а теперь её не стало. Хотя...
"А что мешало тому Саньке вернуться обратно? От-то в курсе, что здесь проживает слепая бабулька, вот и решил поживиться под шумиху." - Таничев пытался не упускать сложившуюся было версию, хотя ясно осознавал, что это всё безнадёжно. Майчук молчал, ему тоже не до разговоров, он всё отлично понимал.
В дверях, нос к носу, они столкнулись с пожилой матроной. Та отошла в сторону, пропуская мужчин, но вдруг затронула их:
- Скажите, вы из этого подъезда?
- Нет, мы из милиции. - ответил Майчук. Они сразу же остановились возле этой женщины, нутром чуя, что не зря она с ними заговорила. - А почему вас это интересует?
- Да хотела узнать, когда Аннушку будут хоронить? - и глаза её заблестели от слёз.
- Если честно, то мы не в курсе. - без утайки доложил Таничев. - Но квартира опечатана. Значит, тело уже в морге.
Женщина, еле заметно кивнула.
- А вы, кем приходились покойной? - последовал вопрос от Майчука.
- Подруга... В общем, скорее коллега по работе. Просто у нас были дружеские отношения в то время, а когда Аня оформилась на пенсию, я-то моложе её на пятнадцать лет, то как-то наши отношения постепенно заглохли. Я пыталась, но... У Ани такой характер, что поделаешь...
- А кто вам сообщил, что её уже нет? - допытывался Майчук.
- Ниночка мне позвонила. Нина Андреевна, она соседка Аннушки. Вернее, была.
- Давайте присядем? - предложил Таничев, взяв незнакомку под локоток и подвёл к лавочке. И, если можно, то представьтесь, пожалуйста!
- Давайте присядем. - согласилась она. - А зовут меня Раиса Михайловна.
- Очень приятно, Раиса Михайловна! - Таничев дождался, когда женщина расположится поудобнее, а потом и сам уселся рядом с нею. Майчук стоял напротив и ловил каждую эмоцию и каждое слово Раисы Михайловны.
- Знаете, что меня больше всего смущает в этой трагической истории? - откровенно признался Таничев, дабы расшевелить женщину на доверительный разговор. - Я не однажды говорил об этом. Ну кто мог убить, простите, слепую бабку, ведь её жилище всё равно отойдёт в пользу государства?! Ну ладно бы, если б родня выясняла между собой отношения, кому достанутся квадратные метры, и в этой связи, якобы, кто-то и приноровился убить несчастную пенсионерку. А то ведь, ну совершенно никого у неё нету, так кому она помешала, вот вопрос!
- Как это нету? - не зло возмутилась Раиса Михайловна. - А племянница?
- Племянница? - в один голос спросили удивлённые Таничев и Майчук.
- Откуда она у неё взялась? - дополнил старший опер.
- От двоюродной сестры. - уточнила Раиса Михайловна. - Они роднились, пока сестра была жива. А потом у Аннушки случилось несчастье, она ослепла. Пока у тётки денежки водились, так и племянница возле неё вертелась, а когда все средства стали уходить на санатории и всевозможные лечения, то дивчина тут же и позабыла о своей родне. Да они приезжали сюда, ещё девчушка в школе училась, а потом, по словам Аннушки, визиты внезапно прекратились.
- Тогда почему никто из соседей нам ничего не напомнил об этой племяннице? - Таничев почувствовал себя сидящим на коне.
- Без понятия. - задумалась Раиса Михайловна. - Это было очень давно, несколько десятков лет назад. Возможно, некоторые соседи и не жили здесь тогда, а многие уже умерли. К тому же, Аннушка была очень замкнутой, кажется, она ни с кем тут не водила дружбу. Удивляюсь, как она ещё Нину стала к себе пускать?
- А где обитает эта девица, тоже в городе? - ухватился за тему Майчук.
- Нет. Они с матерью поселились за карьером, как там хутор называется? Кажется, Малюки. Но это тогда так было. И опять же, по словам Аннушки. Может, после смерти матери, дочь укатила оттуда, кто ведает? Я говорю вам то, что ещё знала с тех пор, понимаете?
- Понимаем. - успокоил её Таничев. - Но имя и фамилию, разумеется, вы нам не назовёте. К сожалению.
- Назову! Наталья Ромашина! - гордо ответила женщина.
- Ничего себе память! - неподдельно восхитился Майчук.
- Да это благодаря Аннушки. Она свою племянницу так называла, "моя Наташка-ромашка." Вот и запомнилось.
- Что, теперь в Малюки? - догадался Майчук, когда они распрощались с Раисой Михайловной.
- Нет, на сегодня хватит. По домам. - распорядился Таничев.
Утром эксперты ничего нового не дополнили, как ожидалось. Да, это убийство. На теле были найдены синяки и кровоподтёки. Такое впечатление, что кто-то жертве ногой в живот упирался, когда её душили. Смерть наступила, примерно, в восемь часов вечера.
Майчук с Таничевым отправились в Малюки снова на электричке. Но теперь далековато было от станции к хутору. На окраине они наткнулись на местный Сельмаг и решили полюбопытствовать у продавцов, где тут можно найти такую-то такую, и до сих пор ли она здесь проживает? Но на порожках показалась покупательница, женщина средних лет, в руках пакет с продуктами. Она, как-то с испугом уставилась на приезжих. Наверное, от неожиданности. Таничев поздоровался и спросил про Ромашину Наталью.
- Да, есть такая. Только сейчас она в городе. Помчалась тётку поддержать. Вы, если из милиции, так должны быть в курсе, что зимой тут маньяк орудовал. - удостоверившись, что собеседники в теме, она продолжила: - Вот эта старуха и является матерью того душегуба, а Наташка ей, стало быть, двоюродная племянница... Ой, брешет, паскуда немытая. Нужна ей та тётка, аж некуда. Её квартира заинтересовала.
Майчук с Таничевым воспрянули духом. Наконец, удача замаячила где-то на горизонте.
- А кроме тётки, где она ещё может находиться в городе, как думаете? - с нетерпением спросил Таничев.
- А ничего не думаю. Я соседка её, потому и знаю кое-что. Но только кое-что. Мы не очень с ней ладим. Есть у неё подружайка в райцентре, они с ней вместе санитарками работали в первой больнице, и потом Натаха к ней наезжала. Только адрес той товарки, я у неё не допытывалась, он мне без надобности. А вот зовут... вроде Ольгой.
Опера сразу прикинули в уме, что имея в наличии такие данные, подругу Ромашиной, некую Ольгу, теперь можно вычислить на раз-два. Обратно летели, словно на крыльях, а в участке застали полную даму лет тридцати пяти. Выяснилось, что это и есть сама Ольга Макарова. Пришла добровольно. Мол, позавчера ночью постучалась к ней пьяная Наталья и всё бормотала про себя, что она тётку свою случайно убила.
- Она и сейчас спит. Встанет, выпьет водки и снова ложится. Хоть и приятельница она мне, но подобное я не собираюсь покрывать.
Потом торопились к дому Макаровой, боялись, что Ромашина проснётся и, заподозрив неладное, смоется куда-нибудь подальше. Но та была на месте.
Позже Таничев задаст ей вопрос:
- Зачем?
- Я ничего не планировала, просто так получилось. Я приехала к ней с добром, у неё же никого, кроме меня нету. Ну и намекнула, мол, я буду за тобой ухаживать, а ты мне квартирку отпиши. Она тут же рот свой открыла, что я алкашка и пропью все вырученные от продажи деньги и, типа, на кой они мне, если ни семьи у меня, ни детей? Ещё и дулю мне под нос скрутила, говорит, мол, пусть лучше государству всё достанется, чем тебе. Ага, вспомнила, что у неё тётка есть, а раньше где была?
Я и не выдержала, такое зло взяло. Пусть я алкашка, а сынок у неё кем был? Вот то-то и оно...
- Так и я же о том, - иронизировал Таничев. - зачем, дура, годы свои молодые загубила? Хоть и беспокойная была у тебя судьбинушка и неправильная, но зато свободная. А теперь... Охо-хо-хо-хо... Правду говорят: ума нет - считай калека.