Дорогой папа, это моё второе письмо к тебе. И первый некоммерческий текст за два последних года. Да-да, именно текст. Вот такое бездушное, сухое, скупое слово я теперь применяю к тому, что раньше было моей душой. Теперь я не пишу, а печатаю. Хотя казалось бы, чего ещё желать? Я пишу и мне платят за это деньги. Нужно быть счастливой. Тем более сейчас, чем короче и проще пишешь, тем больше платят! Халява! Что ещё нужно русскому человеку? Но за эти два года я писала настолько неестественные для себя вещи, настолько противоречащие моим взглядам предложения, что теперь меня тошнит от писательства. Я стала одним большим штампом: скучным, неинтересным, пошлым, как штамп о браке в паспорте. Отчего все время приходится выбирать: быть честным или сытым человеком? Отчего у меня не хватает силы выбрать первое? Почему так хочется есть, папа? Почему мой голод всегда только животного происхождения? Почему в духовном плане меня преследует тошнотворное чувство пресыщения и нежелания что-либо узнавать? Столько вопросов и нет ни одного человечного ответа, который можно было бы применить в жизни. Сейчас понимаю, что всегда я думала о себе лучше, чем есть на самом деле. Мои поступки характеризуют меня как слабого, безвольного, плаксивого человека, неспособного даже на малейшее хорошее дело. Я - не Дон Кихот, я - неповоротливая ветряная мельница, с которыми сражаются романтики. И чем старше - тем более явно проявляются во мне самые скверные стороны. Вот пример. Раньше я сопереживала каждому попрашайке и никогда не скупилась на подать. Мной двигало сочувствие к другим. Теперь же всё, кроме меня самой и моих чувств, мне безразлично. Я прохожу мимо бездомных, калек, больных, страждущих без каких-либо угрызений совести, думаю, что они жулики и воришки. Иногда даже злюсь на них. А если и делаю что-то хорошее, то только для того, чтобы думать о себе лучше, а не потому, что этого требует моя душа. Измельчала.
Многое изменилось, если потрудиться и начать вспоминать события. Странно: в конце каждого дня возникает ощущение, что ничего не происходит. Как же так? Почему всё так меняется, если ничего не происходит?
Помнишь, я надеялась, что любовь есть и однажды она ко мне придет. Она пришла. Только либо она мне не к лицу, либо это не любовь. Очень трудно сказать точно. Думаю, это невозможно. Одно знаю точно, что я стала хуже с её появлением: пошлее, глупее, приземленнее,- в общем, обабилась. Видимо, так принцессы и превращаются в толстых уродливых ворчливых старух. И самое страшное во всём этом: я довольна. Только иногда возникает дикое желание убежать, оборвать всё и больше никогда не влюбляться. Любовь красива только со стороны или в книжках. На деле же, в человеке проявляется всё самое скверное: душу его съедают кастрюли и тараканы в голове.
Режиссером я так и не стала, только тщетно пытаюсь и всё безрезультатно учусь. Быть может, действительно, не дано. Но только остановиться не получается. Похоже, если я откажусь от своей мечты, то жизнь для меня потеряет смысл. А это куда страшнее, чем так и не догнать то, зачем гнался. Опускались руки уже не раз. Но что поделать. Приходится поднимать их снова. так и живу на раз-два-раз-два-раз-два. Вместо утренней зарядки. Бодрит одно: не зря же говорят, что движение - это жизнь. Хочется верить народной мудрости. Тогда мои неудачи приобретают хоть какой-то смысл. Тогда их даже можно возвести в философский высокопарный архетип. Это романтично. А значит, есть надежда, что я хоть на одну двадцать шестую Дон Кихот.
Мне двадцать шесть. А я не знаю, кто я и зачем тут. Интересно, о чем ты думал в это время. Испытывал ли ты такую же тоску и самоиронию, которую чувствую я. Или тебе удавалось просто радоваться каждому дню, не думая о том, что любая политическая система уничтожает человека и революции бессмысленны, анархия же его и вовсе убьет, что справедливости нет, да и вершить её бесполезно, потому что у каждого своя правда, горе, боль и что судить кого-либо бесполезно, так как иногда не знаешь, чего ждать от себя. Сегодня ты думаешь одно, а через год возьмешь взятку, изменишь мужу, предашь друга, позавидуешь соседу. И как же не потерять душу, честь и чувство юмора в этом круговороте? Папа, очень хочется быть хорошим человеком, но быть сытым всегда хочется больше.