Как бы там ни было, но «судья» «убыл». Он словно растворился в туманной мгле. Нет, он не пошел к жиже или к халупке, а просто исчез, словно его только что и не было рядом с Караваевым. И жижа даже не «заволновалась» от этого. Всё осталось на своих местах: и деревья, и халупка, и расплескавшаяся жижа.
Да и синяя «копейка» Караваева так и осталась стоять сиротой на пригорке. Разве что начал накрапывать дождь.
«И мне пора бы «сматывать» отсюда удочки», — подумал Караваев, но не тут-то было. Жижа упрямо «пялилась» на него своими многочисленными огромными пузырями, и никуда не пускала. Разве что, не воняла, подлая. Спасибо ей и за это!
Караваеву ничего не оставалось, как по свободной от жижи узкой тропинке вернуться к халупке чтобы не намокнуть, поскольку дождик припустил что надо! Понятно, он мог бы спрятаться от него и в «жигульке», но жижа, зараза…
«Чего ей от меня еще надо?» — подумал Каравае, привычно войдя в халупку через перекошенную дверь и пристраиваясь в халупке на краешек скамьи. Туда, где не поливал через драную крышу дождь.
У него уже посасывало «под ложечкой», но кому это интересно, что ему хочется есть?
— Так, необходимо что-то предпринять, — вслух проговорил Караваев, и если представится возможность, смыться отсюда побыстрее и больше сюда ни ногой!
И тут ему будто кто-то по голове огрел:
«Дурак ты, стоеросовый, Караваев, жижа ждет пока ты не сопрешь хоть несколько книг из ихнего фонда. Тогда и отпустит. В ней, скорее всего, что-то свихнулось, вот и выпендривается напропалую. Или же ей надоело быть рабой да «ходить» в «прислугах…»
Поняв, что, возможно, это неплохая идея, Караваев проскочил в хранилище и схватил с ближайшего стеллажа несколько фолиантов. Даже не посмотрел, что именно. Положил их подмышку, несмотря на дождь, тут же вышел из халупки. Дверью хлопнул. Да так, что она, хлипкая, битая дождями и морозами, веками, могла и рассыпаться. Но она, на удивление, выстояла. По привычной дорожке быстренько потопал к расплескавшейся повсюду вокруг халупки жиже. Она смачно почмокала, видимо одобрительно, и отхлынула от Караваева, пропуская его к «копейке».
— Ну, спасибо тебе, жижа, — благодарно проговорил Караваев, повернувшись от «жигуленка».
Как ему показалось, жижа напустила на своей глади столько огромных, почти метровых в диаметре пузырей, что он никогда не видел. Словно прощалась с ним навсегда и хотела все запечатлеть своими «глазами».
Сел в машину. Его старенький, но верный «конь» послушно завелся и уже спустя несколько секунд поехал к асфальту.
«Какая прелесть! — думал Караваев. — Только в моей голове могла созреть подобная прекрасная идея! А! Украсть, чтобы освободиться. Да я, на самом деле умен!»
* * *
«Мне нужно, чтобы кто-то мог меня поддержать, помочь, но, увы, таковых не было даже на примете. Татьяна? Да что может Татьяна? Хрупкая женщина. И вообще, в чем мне помогать? В воровстве книг и картин из халупки? На это я и сам горазд… Раньше я даже и не думал об этом. Да, суд был. Он еще не закончен. Судьи взяли перерыв… На сколько времени, да кто же его знает? Ну и фиг с ним, с судом… Кто они такие? Некие сверхчеловеки? Прямо таки межгалактическая библиотека, видите ли… Махал я на этих межгалактических судей, и всех тхних прихлебал с энного этажа. Не всегда решения судей верны, а приговоры справедливы. Понятно, работа судей в основном неблагодарная. Но что они хотят от меня? Что???»
Неожиданно «жигуленок» Караваева , работавший до этого, как часы, заглох. В самом неподходящем месте.
«Ну, и?»
Нет, ели перед машиной не падали, асфальт не проваливался. Просто «конь» его встал, как вкопанный.
Караваев вылез из машины, поднял капот. Полез туда, сюда, по всем нычкам — полный порядок, но машина не заводилась, словно в двигатель песка кто-то насыпал.
Федор не успел расправить спину, как вдруг его кто-то невидимый так саданул по корпусу, что он едва не скопытился.
— «Эка-а, — пробормотал Караваев . — Сказать, что я не в форме, нельзя, но как сражаться неизвестно с кем? Хотя бы передомной была тень, но ничего»…
Караваеву показалось, что именно тот, невидимый и неслышимый, ухмыльнулся, и тут же в голове Федора чуть-чуть прояснилось. Он осмотрелся по сторонам — действительно пустота. Абсолютно никого и ничего перед ним. Пытаясь уверить себя в этом, Караваев напряг все извилины своего взбудораженного мозга , правая часть которого, как казалось Федору, вот-вот и «закипит», а, может, и «воспламенится». Но все равно вокруг него что-то стало иначе, но что именно, он, как ни старался, не мог понять.
Правая сторона головы так и не отпускала его, сначала словно плавилась, как воск на кипящей воде, а затем стала раскалываться. Порой казалось, что непонятно кто со всей силы лупит по ней огромной деревянной киянкой, нет, скорее металлическим молотком. Но голова Караваева все же не поддается. Некто так и не может пробить его череп. Эти удары были как некий ультиматум. Но зачем этот ультиматум его мозгу. Исподволь к Караваеву подбиралась некая база безумия, что ли…
«Нет, это какой-то бред, не иначе, — мелькнула мысль у Караваева. — А не «поехал» ли я? — мысль вяло продолжала свой путь, и ему показалось, что некто не хотел, чтобы Федор вспомнил. — Но о чем я должен был вспомнить, или не вспомнить? О чем?»
Его мысль разухабисто где мчалась, а где и ползала по задворкам памяти Караваева, но он никак не мог собрать воедино непонятные отрывки, которые словно на мониторе компьютера промелькивали перед ним неким двадцать четвертым или двадцать пятым кадром…
Ему казалось, что с сегодняшнего дня, да нет, даже вечера он живет как бы другой жизнью. Вообще-то это случилось еще раньше. Тогда, когда Караваев впервые наведался в халупку, опоясанную жижей и похитил несколько книг и картин из, как ему втемяшили на суде, а на суде ли, межгалактической библиотеки. Нет, та поездка, как казалось далее доведет его, Караваева, до безумия, или застрахует его от этого же безумия. Федор чувствовал что оно, безумие, может вот-вот и наступить…
Спустя минуту или даже быстрее, все вокруг объял синий туман, затем туман, как появился, так внезапно и уплетнул восвояси. И Караваев пришел в себя. Через пару минут автобус остановился.
— Всё, приехали, — сказала Настя, улыбнувшись Караваеву. — Сейчас выходим.
Дверь в автобусе распахнулась, Караваев еще пребывая в непонятке, вышел следом за Настей, за ним — ее друзья. А друзья ли? Караваев, ступив на траву, осмотрелся. Никакой дороги не было и в помине, да и автобус уже не напоминал почти старую почти квадратную грязно-желтую каракатицу. Теперь он был похож на тот транспорт, на котором Караваева доставили сюда, то ли на Вторую Землю, то ли в иную параллель.
— А дальше что, Настя?— с недоумением взглянув на девушку, спросил Караваев, наблюдая за тем, как из «автобуса» спрыгивают прямо в траву другие пассажиры.
— А дальше… Дальше, можно сказать… — Анастасия медлила. — А дальше мы пройдем со всеми еще с полкилометра, и на самом деле будем на месте. Просто этот флайер не может садиться на посадочную площадку городка. Там приземляются только со спецгрузами филиала Межгалактического хранилища интеллектуальных ценностей.
— Мы, значит, не спецгруз? И все эти «пассажиры» с вашими экспериментаторами тоже? — Снова спросил Караваев.
На вопрос Федора Настя не ответила, только тронула его за рукав рубашки, мол, время идти.