Умереть в Пномпене. Дитер Хофман. Первая кровь

 
  Пномпень. 17 апреля 1975 года. 9 часов. 30 минут. Время местное
   Дитер Хофман - здоровенный немец, рост 1м 97 см, вес 110 кг сидит у стойки бара лучшего пномпеньского отеля "Рояль". Он уже взял десяток скотчей и столько же банок пива "хайникен". А потому, настроен на лирический лад.
   Как все немцы - Дитер сентиментален. Ему искренне жаль маленькую сайгонскую путану, которая сейчас лежит в горячечном забытье, отклячив свой маленький окровавленный задик. Кто же знал, что она орет от боли, а не от экстаза, пока Дитер погружал в ее чресла свое детородное орудие. Пьяный Дитер орал только одно: "дранг нах остен". Он даже ни разу не поймал себя на мысли: а имел ли его папенька после субтильных француженок такого вот котенка из Аннама?
   Только утром он увидел, что простыня влажная и в красных пятнах. Проститутка спала с личиком вьетнамской Жанны д, Арк, над телом которой потрудились сексуальные иезуиты.
   Дитер - человек по натуре добрый. Хотя и убийца. Но женщины и дети для него - табу!
   У каждого своя дорога и своя судьба. И сам человек ее определяет. Буддисты называют это - кармой. В буддизме нет никакого Бога, чтобы направить судьбу, чтобы вознаградить некоторых людей и наказать другие. Санскритское слово karmа буквально подразумевает "действие", "выполнение". И ты сам его выбираешь!
   Номер в "Рояле" Дитер оплатил на сутки вперед, чтобы сайгонская подружка привела в порядок свою щелку, а то не дай Бог помрет как тетя Гретхен, изнасилованная отделением тувинцев.
 
   Дитер размышляет.
  Теперь вот только дождаться двух парней от дядюшки Лю. И еще проблема, что мне делать с этим наглым янки Сэнди, которого мне навязал в попутчики не менее странный американский дипломат, привезший мне письмецо от Джино.
   Людям из триады "Розовый лотос" этот попутчик очень не понравился, но я заявил, что на борт "Ирокеза" я беру этого парня, потому что так просил Джино, а мой итальянский "папито" стоит тысячи китаезов, и маленькую путану, которая согласилась ублажать меня, только бы я доставил ее к сестренке в Пномпень. У этого Сэнди была какая-то своя миссия в Камбодже, после которой Джино просил доставить копа живым в Луангпрабанг, а в том, что это коп я не сомневался, у Дитера на копов особый нюх.
   Накануне, мы тайком приземлились на покинутом каучуковом заводе в пригороде Пномпеня Такмау, где десяток китайцев лихо забросали моего "ирокезика" пластинами латекса. Вид у них был озабоченный, однако они умели казаться безмятежными. "Завтра", - сказали они. - "Завтра будет груз, а пока отдохните в лучшей гостинице. Паспортов у вас не спросят. Все убежали. Остались только друзья".
   - А партизаны? - спросил я.
   - Не беспокойтесь, там наши люди.
   Лицо у Сэнди после этих слов напомнило мне добермана, которому послышалась команда взять след. Но в тот момент я не придал этому никакого внимания. Коп, он и на индокитайской войне все равно коп.
   Вот только, что-то задерживаются эти местные китаезы...
   -Двойной скотч, бэби!
 
   Пномпень. 17 апреля 1975 года. 10.00. Время местное.
 
  Сэнди размышляет.
  Я гонялся за ним полтора года по объятому пламенем войны Индокитаю, но никак не ожидал, что чертов Дитер назначил кроме китайцев встречу в баре лучшего пномпеньского отеля "Руаяль" еще и Жан-Пьеру Колософф, а попросту русскому французу Ваньке Колосову, который был как раз мне и нужен. Понятно, что этот неофашист, гордящийся своим эсэсовским папашей, забрался в самое пекло гражданской войны в Камбодже, когда "красные кхмеры" уже практически завтракают на окраинах столицы, чтобы вывезти партию "снежка". Ну и вывозил бы себе, если только китайцы его отнимут у конкурентов, так нет же ему понадобилось встретиться с французским "шерами". Ну что ж на ловца и зверь бежит...
   Понимаю, что вчера в Пномпене отмечали Новый год по буддийскому календарю, но надо же было так надраться? Причем с утра пораньше. Тем не менее, Дитер Хофман достойный сын достойного эсэсовца, про которых французский полковник Бижар, единственный из всех французских командиров, способный верно оценивать суть сражения Дьен-Бьен-Фу, говорил: "Если бы мне дали 10 000 эсэсовцев, мы бы выстояли".
  Так вот Дитер буквально через несколько минут доказал, что выпитое только распаляет его тлеющую под добродушной маской чудовищную агрессию.
   Когда в холл отеля неожиданно для присутствующих ворвались полтора десятка "красных кхмеров" в своих линялых черных робах с красными клетчатыми шарфами (крама), скрывавшие их тонкие, почти цыплячьи шеи, "Стрекоза" даже не оглянулся. Но стоило им с криками, переходящими в визг ошалевших от злости крыс, приблизиться к стойке бара, которую вальяжно занимал здоровущий немец, как он слегка ленивым, скорее даже расслабленным движением сорвал "Калаш" китайского производства с груди одного из парней. Судя потому, как ремень от автомата свернул несчастному шею - рывок был недюжинной силы. Затем повернувшись на вертящемся при барной стойке кресле Дитер тут же прикладом автомата размозжил головы трем ближайшим от него кхмерам, остальные на несколько секунд впали в ступор. И этого было достаточно, чтобы немец короткой очередью в упор расстрелял семерых революционных солдат, а трем оставшимся просто скрутил шеи, каким-то одному ему известному приемом.
   И тут взгляд Дитера стал совершенно осмысленным, словно и не было проглочено десятка скотчей. Окинув внимательным взглядом профессионального пилота зал, он заметил меня, тут же заорав:
   "Сэнди, мать твою в задницу, уёбываем. Китайские суки меня опять подставили". И мы рванули через ресторанный зал на кухню, откуда с тыльной стороны отеля можно было перемахнуть через низкую скрытую декоративной зеленью ограду и очутиться на одной из не широких пномпеньских улиц.
   Все же Дитер зря обматерил китайских бандитов. "Члены триады "Розовый лотос" нарвались на авангард "красных кхмеров", их было около роты. Шли со стороны Почентонга. Пытались остановить три автомобиля с китайцами. Завязалась пальба. Два "Ситроена" "красные кхмеры" сожгли из РПГ. Погибли хорошие парни, а главное среди сгоревших заживо в "ситроенах" был связник, который знал людей в Такмао. Трое китайцев на стареньком видавшим виды "мерседесе" чудом улизнули".
   Всю эту историю коротко и сбивчиво рассказал нам пожилой китаец, сносно изъяснявшийся на английском. Двое молодых его подельников явно нервничали после происшедшего. До них, наконец, дошло, что "красные кхмеры" ни с кем договариваться не станут.
   Мы рванули по бульвару Нородома, который пока еще был заполнен ошалевшими от страха и неизвестности пномпеньцами, направлявшимися в восточную часть города. Откуда-то пошел слух, что части "красных кхмеров" из восточной зоны не такие кровожадные, как их соратники с юга и запада.
   Дивизии Восточной зоны (некоторые считали их "сианукистами"), отличались от тех, кто наступал с юго-запада не только обмундированием цвета хаки, в отличие от черных солдатиков "мясника" Та (дядюшки) Мока, но и относительно лояльным отношением к мирному населению. Надолго ли? По восточному берегу Меконга шли подразделения Хенг Тала, брата дивизионного генерала Хенг Самрина, по западному полки бывшего учителя Чхиена.
 
  - Мне глубоко на всех насрать, - сказал Дитер пожилому китайцу. И тут же процитировал французского полковника Бижара. Только вместо 10 тысяч эсэсовцев бравый неофашист Хофман был готов возглавить хорошо подготовленную зондеркоманду из сотни элитных немецких солдат, чтобы разогнать к е.....й матери всю эту краснокхерскую шушеру.
   - Мне нужен Жан-Пьер - заявил Дитер китайским бандитам. - Без него "бизнес аут".
   Пожилой и мудрый как черепаха пахан из триады, печально покачав головой, сказал, что Жан-Пьер скорее уже мертв, чем жив. Потому что люди Кан Шэна приказали считать его самым мертвым из всех трупов в Камбодже.
   -Ну, уж это факен даун! - сказал Стрекоза и велел китайцам рулить в район Монумента Независимости, где на одной из неприметных вилл должен был затаиться Жан-Пьер Колософф, с которым у Дитера как раз была назначена встреча в отеле "Руаяль". И если Жан-Пьер не пришел, значит что-то обнаружил. И теперь наверняка залег на дно.
   Китайцы слегка повздорили, но дисциплина в триаде была непререкаемой. Они передернули затворы своих маленьких УЗИ и рванули дальше по бульвару Нородома.
   -Дитер, - говорю я своему "подопечному", - а ты знаешь, что у меня с Жан-Пьером тоже была назначена встреча в "Руаяле".
   - Какого черта, Сэнди, ты суешь свой нос туда, где его непременно откусят. Здесь война без конца и края, и здесь большой бизнес, ради которого порешить агента бюро по наркотикам, что поссать под ближайшим деревом. И если бы не мое безмерное уважение к Джино, который поручил вытащить тебя из этого дерьма, то лежал бы ты сейчас в гребанном "Руаяле" мертвее мертвого.
 
  Глава восьмая.
   Сэнди Сэвидж. "Каждый охотник знает..."
   Пномпень. 17 апреля 1975 года. 10.30. Время местное.
   - Остановите здесь! Сейчас же! - прорычал Дитер, едва мы углубились в лабиринт проулков в юго-восточной части Пномпеня. Однако китайцы были невозмутимы и продолжали колесить по известному только им маршруту.
   - Проклятые обезьяны! Сэнди, они, что меня не понимают? Шайзе! Мне нужно в отель, там у меня кейс с важными бумагами.
   - Ты самоубийца, Дитер? Да там сейчас тебя поджидает батальон красненьких. И на это раз они не растеряются.
   - Насрать, Сэнди! Парень, отдолжи-ка мне свою пушку. - Дитер потянулся к маленькому "Узи" в руках молодого китайца, отчего тот неожиданно пальнул короткой очередью. Пули пролетели мимо наших носов, что еще больше разъярило Дитера, который так хлопнул малого по темечку, что тот свалился замертво. Водитель вжал ногу в тормоз и старенький "мерс", завизжав как подбитая крыса, врос в землю
   - Простите нас, мистер Хофман, - пожилой китаец с трудом сдерживал досаду. На Востоке не выносят суеты. И члены "триад" ни кому не прощают унизительных грубостей. А Дитер повел себя хуже слона в посудной лавке.
   - Ваш багаж наши люди забрали еще в тот момент, когда вы только свернули шею первому солдату "красных кхмеров". Думаю, он уже прибыл на место. Немного терпения и мы там будем.
   - Какого черта! - Дитер ругался как последний пропойца в Бремене.- Я же сказал нам нужно к Жан-Пьеру. Какого черта они водят меня за нос.
   - Послушай, Дитер, послушай меня. - Я специально перешел на английский, чтобы китайцам было понятно, о чем разговор.- Ты выбрал не самый удачный город для своего бизнеса. Или кто-то тебя очень сильно подставил. Вытащить "снежок" из Пномпеня так же просто как оседлать тигра, схватив его за уши. Я всегда знал, что Жан-Пьер еще тот раздолбай, но ты, кажется, позабыл о том, кто из вас сын эсэсовца. Возможно, ваши папаши и встречались в Иностранном легионе под Дьен Бьен Фу, вот только не знаю насколько русский казак Петро Колосов ненавидел твоего арийского папочку.
   Лицо Дитера начало наливаться кровью. Сейчас я разделю судьбу молодого китайского мафиозо. Нужно поспешать. Китайцы опешили, увидев, как после моего легонького, почти дружеского тычка, здоровенный немец стал сползать с сиденья, заваливаясь набок.
   - Простите, - улыбаюсь я пожилому китайцу. - Кажется, моего друга укачало от быстрой езды. Поверьте, скоро он очнется.
   - Тогда нам нужно поторопиться, - старый мафиозо смахивает с лица тень улыбки. - На спине тигра долго не продержишься. Но мы вас не знаем. Жан-Пьер ничего не говорил про третьего компаньона.
   - Очевидно, не успел. Мы договорились встретиться в "Руаяле". Боюсь, что до отеля он не дошел. А зовут меня Сэнди Митчелл...