BRONNITSKAYA POTATOES Samuel Krig
Когда я был студентом, в Бронницах картошку
Мы собирали в жутком сентябре.
Мы пили вермут там уже не понарошку,
И девок тискали в бараках на заре.
И бородатый «преп», как надзиратель,
Нас гнал на эти грязные поля.
Прошло то время, я теперь писатель,
И подо мной всё та же русская земля.
Труд из-под палки – странное занятие.
Ну, скажем так – иллюзия труда.
C температурой 37,5 я посылал проклятия
Товарищу Храновскому тогда.*
В тех днях колхозных нет ни капли «светского».
Мерзавец «преп» подобен палачу.
Он как эсэсовец под маскою «советского»
Мне съездить запретил в Москву к врачу.
Все эти Циглеры, Саркисовы, Политовы
Теперь в могилах под землёй лежат.
Кому они теперь нужны, всеми забытые,
Во рту моём для них – Рублёвский мат.*
Не пригодились мне их назидания –
Мудятины совковой штампы фраз.
Есть у меня только одно желание –
Их вычеркнуть из памяти сейчас.
Их лекции те скучные и нудные
Мне в жизни ни на грамм не помогли.
Так для чего мне души эти скудные
И зеркала разбитые в пыли.
Лишь Энгельман седой, наставник пламенный*
Мне дорог и по сей день, жаль его.
Под мраморной плитой остатков знамени
Энтузиазма нет, вообще нет ничего.
Студентишки над ним тогда забавились,
Рассеянным был старенький Семён.
Со сменой строя в семьях их проблем прибавилось,
Мне знать не нужно больше тех имён.
Семёна Моисеевича вспомню я,
Водки «Кубанской» с «казачком» налью,
И будет запах спирта в моей комнате,
Стакан тот вылью – десять лет не пью.
В пивных оттачивалась удаль рок-н-ролльная,
А в каталажках закалялась силы воли сталь.
Я вновь иду по своему граду стольному
И мне нисколько прошлого не жаль.
Стоят повсюду куклы длинноногие.
Сполна заплатишь – ощутишь тот влажный рай.
High Heels это не дни прозрения строгие,
И уж конечно не свинячий кайф.
И нет во мне почти ни капли русского,
Я Гашека читаю, если что.
В кармане правом пиджака французского
Храню два плектра от Бульварного Никто.*
Куда же ты теперь идёшь, Россия,
Сквозь джунгли новых дел помпезных бонз?
Мне жаль, что мы с тобой почти чужие…
Я вижу дождь и дом, где жил Пашонс.*
28 июня 2019
15:30
Note: * Храновский - фамилия преподавателя.
* Рублёвский мат - матерная ругань на Рублёво-Успенском шоссе.
* Энгельман - Семён Моисеевич Энгельман,
преподаватель Истории Архитектуры.
* Бульварный Никто - одноимённая баллада группы.
* Пашонс - Сергей Пашин.