У Сережи заболела жена. Она давно заметила, что ей стало трудно ходить по лестницам, таскать пакеты из магазина. Она потяжелела, погрузнела. Бывает, идет по улице и чувствует, что сил нет дальше идти. Постоит, подышит — и дальше пойдет.
«Старею», — усмехалась она. Сережа просил ее сходить к врачу, но все-то ей было не до этого. Нужно работать, готовить, ходить за продуктами — некогда.
В один вечер все стало совсем серьезно.
Прихватило в груди, поплохело, лицо опухло и посинело. Жена лежала в кровати и хватала ртом воздух, как пойманная рыба.
— Плохо мне, Сереженька, — сипло шептала она, — помру я.
Сережа испугался. Он вызвал скорую и ходил из угла в угол. Ему хотелось, что-то сделать, все исправить.
— Что же ты не обследовалась? — вопрошал он. — Говорил же тебе — сходи!
Его слова растворялись в воздухе. Обследоваться было поздно.
Скорая довезла их до больницы за пятнадцать минут. Сереже, заядлому автолюбителю, было по-гадкому радостно, что он ехал по городу на красный и объезжал пробки по встречной полосе. Он бы в полной мере насладился этим чувством, если бы рядом, под капельницами, не лежала страдающая жена.
В больнице ее сразу увезли в операционную, а Сережа остался сидеть в коридоре. Он сидел часа три или четыре, подпирая лоб ладонями, и думал. Как он теперь будет жить? Что, если жена умрет? А вдруг станет инвалидом? Они жили в браке уже двадцать пять лет, и, конечно, их чувства и нежность остались в прошлом. Но жить одному, приходить вечером в темную, холодную квартиру — такая перспектива казалась чем-то ужасным. Не будет больше домашней суеты, тепла. Жена не будет ворчать, что Сережа ленится и не моет посуду, не попросит сделать телевизор потише. Все маленькие, милые детали домашней жизни исчезнут и забудутся.
— Нет, любимая, ты будешь жить, — думал он, — и встанешь на ноги. Мы заживем как раньше. Но я, дурак, буду больше тебя любить. Буду приносить цветы. Мы снова начнем вместе гулять, пойдем в наш любимый парк, кормить уток. Как же мы давно никуда не ходили. Какой же я дурак.
Сережа немного прослезился, но не заплакал по-настоящему.
Из операционной вышел доктор.
— Доктор, как она? — кинулся к нему Сережа
— Жива, — задумчиво ответил доктор, — но ситуация сложная. Пока что она останется в реанимации.
— Хорошо, — ответил Сережа, — но что делать мне?
— Идите домой, уже поздно. Отдохните, приходите завтра. Сейчас это будет лучше всего.
Сережа обреченно поехал домой.
Он долго не мог уснуть — он уже двадцать пять лет не засыпал один. Он закрывал глаза, но сон не приходил. Мысли кипели в его голове, страх сменялся надеждой. Сережа снова открывал глаза и упирался взглядом в осточертевшие узоры на обоях. Наконец, уже с первыми лучами солнца, он уснул. Под утро ему снилось, что жена спит рядом на кровати. Проснувшись, он резким движением откинул одеяло, но ее там не было.
Сережа быстро позавтракал бутербродом с водой и помчался в больницу. К его удивлению, новостей не появилось.
— К сожалению, мы не можем ничего сказать — сказал доктор.
— Как, совсем ничего? — удивился Сережа. — Она жива? В сознании?
— Жива, и иногда приходит в сознание, — доктор отвечал сухо. — Мы делаем все возможное. Извините, меня ждут пациенты.
Сережа растерялся.
— Сказали же, приходите завтра, — думал он, — я пришел. Что же теперь делать? Эти врачи всегда врут.
Сережа еще постоял в коридоре, взглядом пытаясь поймать проходящих мимо, но никто не обращал на него внимание. Врачи, медсестры, пациенты шли по своим делам и даже не смотрели на Сережу — он не представлял для них никакого интереса.
— Ладно, — подумал Сережа — все-таки они врачи, они лучше меня знают, что делать. Главное, что жену лечат.
Сережа пошел домой с решимостью приходить теперь каждый день, пока жену не выпишут.
Но на следующий день произошло то же самое. И на другой день. Информации было очень мало, и с доктором не получалось поговорить — он все время спешил и говорил только на ходу. Через неделю Сереже вообще не удалось поговорить с доктором — он был на совещании, и Сережа не дождался его. Через месяц, по-прежнему, ничего не было понятно о здоровье жены. Сначала говорили, что она идет на поправку, но медленно. Даже сказали, что скоро разрешат встретиться. Но потом сообщили, что ситуация снова «сложная».
Сережа устал каждый день ездить в больницу с утра. Его начальник все понимал, но нужно было работать. Сережа приезжал к обеду и успевал мало. Он слышал, как коллеги что-то шептали у него за спиной. Проблемы, мол, есть у всех.
Вместо ежедневных визитов Сережа решил звонить в больницу. Сначала ему было стыдно, но ничего все равно не менялось, и он твердо решил, что будет звонить каждый день. Каждый день с ним разговаривала одна и та же операторша. Сначала она спрашивала его фамилию и имя, но потом стала узнавать по голосу.
— Сегодня снова ничего нового, — говорила она.
Сережа звонил каждый день. Потом через день. Потом стал звонить только по понедельникам - ничего не менялось.
В один день, через полгода звонков, трубку взяла незнакомая женщина.
Сережа почуял неладное и замер на секунду, но снова справился о здоровье несчастной жены. В трубке спросили имя и фамилию, потом долго перекладывали какие-то бумажки и что-то печатали на клавиатуре.
— Не лежит у нас такой, — раздался ответ.
— Как не лежит, девушка! — опешил Сережа. — Я же каждый день звоню.
— Молодой человек, я везде посмотрела, вы, наверное ошиблись.
— Девушка! — разозлился Сережа. — Дайте мне поговорить с доктором Петренко! Он ее лечащий врач!
— Петренко... — задумчиво и мечтательно протянула девушка. — Так он уволился три месяца назад.
Сережа ехал в больницу так быстро, как мог. Он знал, что это глупая ошибка. Эта дура на телефоне все перепутала. Зря, зря он перестал ездить в больницу по утрам. Сережа корил себя, но был уверен, что во всем разберется.
В больнице его встретили холодно. Его никто не узнал и он стоял в очереди к окошку сорок минут. Там сидела та же девушка, что говорила с ним по телефону.
— Молодой человек, я же вам все уже сказала, — злилась она, — вы ошиблись! Следующий!
— Позовите вашего директора, или кто у вас там! — кричал Сережа. - Вы что делаете? Как можно? У меня жена!
Пришлось вмешаться охране. Сережу оттащили от окошка и усадили на скамейку. Ему помяли рубашку и оторвали пуговицу.
На следующий день Сережа пошел в полицию. Там у него нехотя приняли заявление об этом странном случае.
— Разберемся, — сказал молодой лейтенант, почесывая затылок.
Прошел еще год. В больнице ничего не менялось. Дело в полиции не двигалось. Один раз Сережа попробовал тайком пробраться в палату (он сам не знал, в какую), но его снова вышвырнула охрана, и теперь его не пускали даже на порог больницы. Лейтенант дослужился до капитана, но дело лежало мертвым грузом.
Жену не нашли.
Еще через два года всех пациентов развезли по разным больницам города, а эту, старую, снесли и выкопали фундамент под новый дом.
Сережа еще ходил по полиции, следователям и больницам. Но надежда угасла. Жена растворилась где-то в городе, и никто не хотел помогать Сереже.
Сережа перестал ходить на работу, он сидел дома, в холодной квартире и пил водку. Он поставил на стол фотографию любимой жены, смотрел на нее и плакал. У него не было сил даже приготовить себе поесть, он ел какие-то бутерброды и печенья.
Шли недели.
В один вечер немытый Сережа в грязной одежде сидел на кухне и снова пил. На столе стояла немытая посуда, валялись крошки и банановая кожура. После очередной рюмки Сережу стало сильно клонить в сон, и он уснул прямо на столе.
И снилось ему, что сидит он на том же стуле, на кухне. Но в доме снова стало светло, чисто. На столе стояла ваза с букетом роз. Пахло свежестью, в гостиной шумел телевизор, а за плитой суетилась его жена. Она была снова здоровая, легкая, в красивом халате, стройная, с пышными кудрявыми волосами. Все было как наяву, только будто бы двадцать пять лет назад.
— Сереженька, — жена повернулась к Сереже, и ему показалось, что воздух светится вокруг ее головы, — наконец-то ты пришел, заждалась я тебя. Будешь ужинать, милый?
— Конечно буду, дорогая, — ответил Сережа, — я тебе цветов принес!
В тот вечер Сережа не проснулся.