Искусство, только искусство. Только созерцание осеннего благолепия, в очаровании сложившихся красок природы. Как же они сложились, как же случилось, что именно эта сторона одинокого клёна неожиданно и вдруг покраснела возле цепочки городского потока, склонившись всем своим сдержанным присутствием на старую дорогу? А что дорога... Дорога эта многое повидала. Когда ещё соседний дом был в первоначальной краске, а улицы были украшены флагами и шествиями демонстраций, когда дедушки и бабушки были почти как мамы и папы, а некоторые из нас смотрели ещё на всё детскими, добрыми и любознательными глазками. И когда бабушкина квартира казалась огромной, словно таинственный замок - и непременно с той священной комнатой, в которой висела сова, или неприступно высокие зелёные шторы, источающие спальное спокойствие и свою незыблемую климатическую историю, закрывали пространство сказок и теней от еле слышного шума улиц и дождя, стучащего иногда по коричневому подоконнику - по жёлтым листочкам, весело сияющим в своей непреклонной и весёлой сухости. И всегда в такой комнате, как в кладезе бесценных знаний, читались сказки. И тогда причудливые образы отражались в интерьере, впитываясь самим смыслом каких -то законов пространства в неповторимую ауру родного места.
Искусство, только искусство.Само искусство витает и прогуливается среди осенних пейзажей, обходя стороною конфликты и приземлённые дела, а также союзные мероприятия, в которых вращаются хорошие дипломатичные люди, но от которых ускользает само невидимое дыхание искусства... И пытливые глазки ребёнка, которого берут на руки родители, видят мир искусства полноценней и понятней, чище и опрятней. Да и сами глазки светятся скромной и безмолвной торжественностью, говорящей лучше всяких слов... А потом начинаются садик, школа. И большая честь тому педагогу, который смог помочь маленькому человечку жить в среде искусства, сохраняя и рождая в нём чистую обитель света и добра...
Со временем всё меняется. Изменился и город, и улицы, и деревья - всё подобно ритму сердца на кардиограмме, растёт или уменьшается, рождается или увядает. Но только не искусство, суть которого соприкасается с элементами твёрдого бытия, сохраняя при этому свою вечную конечную значимость.
И вот я иду по городу, видя знакомые места и рельефы местности, даже замечая ту старую шторку - на первом этаже вечного дома, возле пахнущей знаниями библиотеки. Наверное, не одно поколение людей выросло за прохладными стенами этих домов. И подобно различным листьям деревьев, этих людей унесло ветрами жизни в разные места... Но их первоначальный род остался в самих стволах, сохраняя свои думы, учтиво принимая все особенности погоды и цивилизации. Так где само тело искусства? Мне так захотелось его увидеть! И на ум пришли новые строки стихотворений, а игра света и тени, словно улыбаясь и отражаясь в городском фоне вечных изменений, вдруг своей неизменностью бытия, как неуловимая художница мыслей и мгновений, растворилась в пространстве переживаний......