Примерно в то же время когда было издано исследование доктора Алексея Дмитриева, профессора Сибирского отделения РАН, озаглавленное «Планетофизическое состояние Земли и жизнь», в котором он дает основание полагать, что изменения климата вызваны движением солнечной системы в более высокую плотность энергии в близлежащем межзвездном пространстве, и не только климат, но и люди проходят через глобальное изменение жизненных процессов, на другом конце земного шара, а именно в Бейре, глубоководном порту Мозамбика, пришвартовалось креветколовное судно с российским экипажем.
Порт в Бейре создан для контейнерных перевалок грузов и занимает довольно огромное пространство. Достаточно сказать, что от ближайшей к центру города проходной порта до здания портовой администрации километра два - три, причем дорога постоянно занята снующими по своему расписанию контейнерными подъемниками и грузовиками для контейнерных перевозок, не говоря уже об административном легковом транспорте агентов, шипчандлеров, прочих портовых служб. Отдельный причал был выделен и для небольших рыболовных судов, разгружающихся после трех - четырех недельных ходок в зону лова головоногих морепродуктов. Судов было много, рыболовством занимались многие совместные с Мозамбикским бизнесом компании, включая русских, португальцев и южноафриканцев, были даже японцы и китайцы.
Причал был старым и недооборудованным, краны постоянно ломались, что вызывало огромные неудобства при разгрузке и снабжении судна в предстоящий рейс топливом, водой, провиантом. К тому же высота приливов около восьми метров весьма ограничивала время, в течение которого грузовые работы вообще могли бы быть осуществлены. Представьте, что утром судно пришвартовалось нормальным бортом к причалу, а после обеда с берега видны только его топовые огни на ноке мачты. Конечно о посещении города в такие часы не было и речи и экипаж мужественно сидел на проржавевшем борту, считая часы до момента, когда можно будет выйти прогуляться по берегу, заглянуть в магазины или попить пива в припортовом баре. Впрочем, отчаянные головы лезли по мачте и, рискуя свалиться между бортом и причалом, перескакивали на берег. Это было как правило в первый день после захода судна, потом наступало отрезвление берегом и люди вновь обретали нормальный облик. Как бы то ни было через два дня судно было готово к новому рейсу, осталось немного времени до окончания сварочных работ, и к вечеру, а точнее к моменту подъема воды в бухте, судно покинуло порт, начав следующий рейс.
С отходом судна и у меня отлегло от сердца, закончились эти два жутких дня свистопляски и беготни, нервотрепки и сердечных надрывов. Обычная работа - пришвартовать судно, договориться с властями обработать его на приходе без задержки, до наступления полуденной жары организовать бункеровку и завести снабжение, вечером разгрузить судно в морозильные контейнеры так, чтобы продукция не пропала по дороге, завести необходимый инвентарь для ремонта судна с приглашением береговых специалистов, организовать работу без задержек и растяжек и оформить отход совместно с судовым агентом. Это было важно сделать в срок еще и потому, что на завтрашнее утро был запланирован заход двух современных креветколовов совместной португало - мозамбикской компании и местная портовая администрация была весьма категорична на этот счет, можно было ожидать чего угодно вплоть до отгона незакончившего ремонт судна на рейд на период обработки этих красавцев, всего только год назад спущенных на воду на верфи в Испании.
Мы успели и во многом благодаря тому, что в этот раз агентом был толковый сорокалетний португалец, чьи корни уходили в глубь истории этой части восточной Африки, а предки обосновались еще при первых поселениях колонистов, т. е. более трехсот лет назад. Он, законно считал Мозамбик своей родиной, поэтому и не убежал в период революции в Португалию, как сделали многие, считавшие себя выходцами именно из этой страны. Конечно оставаться неафриканцем в период обострения ситуации в Африке чрезвычайно опасно, кожа не грим. И если в период гражданской войны убивали за убеждения, которые еще надо было увидеть или за форму той или иной армии, то в Африке такие номера не проходят. То есть если белые есть проклятые колонизаторы, старающиеся затоптать свободолюбивый революционный народ, то и пощады им всем не будет. Мочи гадов в сортире. Но наш судовой агент, на радость, выжил каким - то чудом, хотя и насмотрелся за то время всякого.
Последние швартовые сброшены, судно дав ход, отошло от причала, и, сверкая огнями, исчезло в морской дали. Агент любезно согласился подвезти меня до гостиницы, расположенной недалеко от порта. Хозяином гостиницы был тоже португалец, мне он казался весьма индифферентным типом, интересующимся исключительно делами отеля и клиентов, любые разговоры с ним прекращались сразу, как только выходили за рамки очерченного им самим круга интересов. По дороге договорились зайти в бар, пропустить немного спиртного после успешной работы. На проходной нас, как и всегда, остановил охранник. Обычно это было чистой формальностью, за эти два дня мы столько раз мотались через проходную, что не было необходимости показывать какие - то документы личности. Собственно я и не брал свой паспорт из номера в этот раз, очень легко можно было потерять его в этой предотходной суматохе. На руках был квиток отеля, подтверждающий, что я проживал в нем. Поверьте, этого было больше чем достаточно днем. Оказалось недостаточно в сумерках.
- Документы.
- Приятель, вот расписка, что я проживаю вон в том отеле, а это судовой агент, он подтвердит, что я представитель судовладельца судна, которое только что ушло в рейс.
- Отойди в сторону.
К агенту: - «Документы».
Агент протягивает свои корочки и подтверждает, что я действительно представитель судовладельца.
Охранник отдает бумагу агенту и заходит в будку. Мы ждем, что он сейчас перезвонит своему начальнику и мы продолжим свой путь.
Лязг затвора автомата. Дуло еще не уперлось в спину, но судя по тому, как побелел загорелый агент, к этому все идет. Невольно вспомнились жена и дети, больная матушка, наверное, не переживет печального известия о сыне…
- «Отойди в сторону» - это ко мне. .
К агенту: -»А ты иди своей дорогой, освободи проходную».
- «Звони Антонио, он должен быть в отеле.»
Антонио был главой рыболовной фирмы, чье судно приходило завтра под разгрузку, и он уже должен был приехать в гостиницу, если, конечно, самолет не задержался. Какое - то время он жил в Бейре и даже входил в администрацию города от правящей партии. Поскольку мы занимались одним делом, то знали друг друга в лицо.
- Приятель, ты опусти автомат, я не сдвинусь с места, пока все не прояснится. Дай моему коллеге перезвонить в отель и мой паспорт скоро будет здесь для идентификации.
- Молчать.
Охранник отошел на шаг назад. Смотрю на агента, сам не оборачиваюсь. Агент замер. Потом берет телефон, видимо охранник пока передумал нажимать на курок. Я невольно вздохнул и сразу почувствовал, что автомат все - таки уткнулся в спину. Следую его указанию и захожу в будку. Охранник надевает наручники и сажает меня на скамейку. Я арестован. Это лучше, чем убит, но все равно не приятно. Наручники жмут запястья.
Слава Богу, Антонио на месте. Агент объясняет ситуацию, стараясь изложить все миролюбивыми простыми выражениями, чтобы не вызвать негативной реакции охранника. Ждем. Проходит около часа. Через проходную, как назло, никто больше не идет. Охранник вновь берется за автомат Спасибо агенту, он все еще здесь, не бросил иностранца в непростой ситуации. Снова звонит Антонио. Тот на подъезде. Шум машины, агент берет мой паспорт, а Антонио уговаривает охранника всем поехать в полицейский участок, чтобы на месте во всем разобраться, а не чинить самосуд в темноте. Едем. В полицейском участке недоумевающие взгляды. Меня там знают как представителя судна, который отстаивает интересы своих загулявших сограждан, а тут сам в наручниках. Здесь светло, второй раз отлегло от сердца, сейчас во всем разберемся. Главное, автомат больше не направлен в спину, а палец не на спусковом крючке. Разобрались, наручники сняли. Охранник оказался из ветеранов войны, был контужен, сейчас трудоустроен на работу в порт охранником - цепным псом.
Антонио уехал на джипе начальника полиции, а мы с агентом поехали за ним, продолжая после двухчасовой заминки свое движение. Охранника оставили в участке, пусть добирается до своей будки пешком, может ночной бриз немного продует его больную голову. Встретились, как и условились, в отеле. Хозяин гостиницы был оказывается другом Антонио, поэтому, несмотря на то, что бар уже был закрыт, нам накрыли стол.
- «Наверное, в этой стране что - то изменилось, раз уж русских стали сажать в наручниках.»
Это реплика хозяина отеля открыла наше застолье. Мы пили за мой «день рождения». Потому, как по рассказам моих застольных товарищей, такой благоприятный исход некоторое время назад был невозможен. Вслед за лязгом затвора всегда следовал выстрел. Это было правилом. Агент рассказал в деталях все происшествие, добавив свои воспоминания о лихих днях недавнего прошлого. Антонио и хозяин гостиницы кивали. Все они видимо хлебнули горя от революционных преобразований. И неважно, что сейчас перед ними сидел русский, представитель страны - вдохновителя вооруженной борьбы за независимость на их родине. Люди остались людьми и просто протянули руку помощи нуждающемуся в ней. Это был вечер воспоминаний и прощения.
А я подумал, вот и еще один «день рождения» миновал. Сколько уже их было и сколько еще их будет…