Дотянуться издалека. Независимое продолжение. Ч. 5

Васильева Ольга
Глава 5.

С тех пор вся жизнь его пошла наперекосяк: ни диплома журфака Университета, который он закончил когда-то с блеском, параллельно учась на факультете электромеханики в техническом вузе. Ни жены. Ни родителей. Для всех он должен был оставаться умершим.
И он оставался. Друзей не заводил – какие там друзья! Чем с ними поделиться, а? А за рюмкой поболтать и расслабиться?
Только этого не хватало. «Штирлиц задрипанный», - ругнул он себя.
Женщины... да, на ночь, не дольше. Потом они становились излишне любопытны, задавали кучу вопросов, недоумевали, жалели, сочувствовали, лезли помогать... Он едва отделался от одной, особенно активной, уже готовой звонить и искать возможности ему помочь с дипломом, с работой, вообще – со всем на свете. С тех пор он не связывался. Одна ночь – все, забыто, кончено.
Интернет помогал – там можно было общаться под любой маской. И он общался, и становился, наконец, самим собой. Вот в этом самом Интернете он и встретил тогда Ольгу...
Как будто, вчера. И – влюбился в никогда не виденную женщину: не очень молодую, не очень красивую, но ее спокойная доброта и ненавязчивое внимание были для него, как бальзам на душу.
Она не задавала вопросов – захочет, расскажет сам, не лезла в душу с советами и не распоряжалась им, даже когда – с чисто женской интуицией – поняла его слабость перед нею. Она просто была рядом. Необидно жалела, легко болтала, о чем попало. Или серьезно спорила, рассказывала, спрашивала его мнение. Словом, она просто – БЫЛА. Как часть его души.
Ей хотелось помочь, поддержать в трудной ситуации, и он даже писал ей о том, что могло быть опасно для него.
Нет, он ничего ей не рассказал. Как и многим, он просто говорил, что был в Афгане и Чечне, что контужен, и что не любит об этом говорить и вспоминать. Обычно, все расспросы немедленно прекращались, а на особо настойчивых кто-нибудь прикрикивал, чтоб не приставали к человеку.
Вот и все.

Однажды в типографию, где он работал теперь наладчиком, зашел человек, хорошо одетый, в тонком кашемировом пальто. И натолкнулся взглядом на Сергея – обросшего бородой, с густой сединой в темных волосах. Он запнулся на полуслове, говоря с управляющим, подошел ближе, пробормотал: «Нет, быть не может», и ушел, оглянувшись в дверях.  Наутро управляющий вызвал к себе Сергея, расспрашивал о семье, о прошлом.
Сергей понял: пора смываться. Тот, кашемировый, был когда-то его коллегой по перу, журналистом. И был там же, где и Сергей. В Чечне и Афгане. Он не сразу узнал его, а узнав – не поверил: Сергей числился погибшим.
В тот же день Сергей уволился с работы, ничего не объясняя. Может, это и казалось глупо, но его гнал инстинкт. Он съехал со съемной квартиры - в перестроечной неразберихе, слава Богу, институт прописки перестал работать. Он метался по городу, как загнанный зверь, понимая, что его будут искать: кашемировый сослуживец имел хорошие связи в ГРУ.