Мегаполис О., Евразия, корпорация «Декой»
На прошлой неделе ему исполнилось пятнадцать лет — не так уж и мало. У всякого, кто перешагнул десятилетний рубеж, должно было хоть что-то удержаться в мозгах.
У него не удержалось. Видно, недаром все его сверстники с малолетства бросались в него, точно комками грязи, обидными словосочетаниями, из которых «сопливый дегенерат» казалось ему самым вежливым.
- Пойми, Зиро*, - часто втолковывала ему мать, - твое имя не хуже любого другого. Мы дали тебе его, потому что любили тебя и хотели, чтобы в твоей жизни все устроилось как можно лучше.
Конечно, любили. Он никогда и не сомневался в этом.
Все родители любят своих детей.
Он долгое время не имел ясного представления о том, что происходит вокруг. Лишь смутно догадывался, что вся эта шумиха заварилась и-за него, Зиро Кювье, подростка из «вполне благополучной семьи», у которого вдруг проскочила в голове мысль покончить с собой.
Члены комиссии, наспех собранной из участников СпаЖа*, ломали голову над причинами такого поведения. По их мнению, преступником двигали исключительно скрытые, психологические мотивы; неуравновешенность характера является наиболее яркой чертой этой возрастной группы.
Да, он совершил преступление, оказывается. Как ему объяснили, тяжелейшее из возможных.
- Но ведь я никого не убил, - говорил он, - ничего не украл. Разве то, что я сделал, можно считать преступлением?
- Зиро, - терпеливо втолковывала ему женщина с приятным, очень нежным лицом и светлыми глазами, - ты не понимаешь. Преступление — это любой противоправный поступок, причиняющий вред обществу. Общество — это наша корпорация. Она дает тебе все, чтобы поддержать твою жизнь, чтобы вырастить тебя полноценным человеком, ее полноправной частью. Но когда ты пытаешься свести на нет ее старания, руководствуясь собственными эгоистическими стремлениями, ты совершаешь преступление против корпорации и, соответственно, против общества тоже, ибо в нашем мире корпоративное сообщество неотделимо от общества человеческого.
В общем, он и раньше думал, что все пойдет насмарку. Не стоило этого затевать. Из двух карт — жизнь и смерть — он умудрился выбрать какое-то промежуточное, непрочное состояние, похожее на вялую фрустрацию, медленный уход от реальности, где тем не менее сохранялись привычные, давно надоевшие ему лица и картины.
Молодец, Зиро. Опять попал пальцем в небо.
Когда он рисовал черные снежинки на стенах своей комнаты, то никто не обратил на это внимания. Лишь не в меру любопытная Софи, его младшая сестра, однажды робко спросила:
- Зачем ты красишь черным? Черный — это плохой цвет. Мама говорила, он означает смерть.
- В смерти нет ничего плохого, Софи, - со слабой улыбкой возражал он. - Когда ты умираешь, ты становишься частью Вечности. Ты забываешь обо всем, что причиняло тебе боль. И обо всех людях, которые унижали тебя. Смерть — это путь к избавлению от страданий.
Софи испуганно поглядела на него.
- Я не хочу забывать. Вот, например, вчера мама не отрезала мне яблочного пирога, и я обиделась на нее. Получается, если я умру, то забуду маму? Только из-за того, что она не дала мне поесть яблочного пирога? А папу из-за того, что не разрешает мне долго сидеть за компьютером?
- Иди спать, - сердито оборвал ее он.
Софи надулась и затопала в спальню.
Он продолжил рисовать снежинки черным маркером на бежевых обоях и, пока не покрыл ими стену сверху донизу, не успокоился. Одновременно он не переставая размышлял о словах Софи. Нет, он не хотел, чтобы с его сестрой что-нибудь случилось: ведь она ни в чем не виновата. А он — он сам выбрал свою дорогу и постарается пройти ее до конца.
Он рисовал целый день, и вечер, а потом еще половину следующего дня. Когда на стенах не осталось чистого места, он перешел на пол.
Его комната теперь походила на нежилую. Он убрал с полок вещи, которые напоминали ему о прошлом. Выбросил в мусорную корзину старые записи, распечатанные изображения вокалоидов* и флуоресцентные рекламки. Вместо них отовсюду чернел лаконичный знак — восьмиконечная снежинка, вписанная в круг — символ СВС.
- СВС?
- Союз Вольных Самоубийц, - с гордостью расшифровал его одноклассник и по совместительству лучший друг. - Мы вносим немного адекватности в этот мир, отказываясь от него.
Его слова прозвучали чересчур пафосно и напыщенно, но Зиро они пришлись по душе. Не минуло и трех дней, как он вступил в ряды СВС.
Посвящение проводили у него дома. Ему исполосовали спину так, что даже спустя некоторое время остались болезненные узкие рубцы.
Но боль не тревожила его. Он чувствовал приближение будущего избавления.
Посоветовавшись, члены комиссии вынесли единодушный вердикт: преступник должен быть взят на учет местными органами СпаЖа. Под кожу ему вживили микрочип — на случай, если случится рецидив, а его родителям торжественно вручили свидетельство о специальном контроле за несовершеннолетним, совершившим опасное антиобщественное деяние.
Щедрости комиссии его родители встретили тягостным молчанием. Зато их ответные меры не заставили себя ждать: Зиро запретили выходить из своей комнаты, спрятали все колющие и режущие предметы, зафиксировали окно, чтобы он не мог его открыть самостоятельно. Отгородили от всего, чем можно было нанести себе физические или моральные увечья — и он в конце концов очутился в вакууме, где не существовало ничего, кроме его собственных мыслей. Он был погружен в них, как заспиртованная лягушка в раствор формалина; они медленно и неуклонно глодали его рассудок.
Единственной ниточкой, связывающей его с внешней средой, довольно долгое время оставалась Софи. Она подходила к двери комнаты, за которой сидел ее брат, пыталась заговаривать с ним и смеялась. Но он не отвечал ей. Постепенно она отучилась от этой пагубной, как выражались их родители, привычки, а еще через полгода пошла в школу и почти совсем забыла про Зиро.
Он продолжал жить.
Самым частым воспоминанием, преследующим его с раннего утра до поздней ночи, он считал момент, когда ему сообщили о гибели его одноклассника — того самого, кто предложил Зиро вступить в СВС.
«Несчастный случай». - так уверяли официальные источники. Зиро же был убежден, что истинной причиной случившегося являлось исполнение обета жертвенности. Клятву соблюдать обет давали поголовно все новички, приходившие в Союз на добровольных началах. Через три недели обращенный был обязан отдать свою жизнь ради общества. То есть, проще говоря, совершить самоубийство, желательно в каком-нибудь людном месте, на глазах у сотен присутствующих.
Друг Зиро спрыгнул с крыши небоскреба — и его видели не сотни, а тысячи, потому что в тот день в Мегаполисе устраивали праздничное шествие в честь двадцатипятилетней годовщины подписания Всемирного пакта. Конечно, его поступок сильно подпортил впечатление от праздника: два дня подряд новостные каналы показывали не сияющие радостью лица участников парада, а многочисленные фотографии окровавленного, разбитого, разорванного в клочья тела. Свидетелей — сколько угодно. Явные мотивы — отсутствуют. Да, доставил же он им хлопот!
Именно тогда Зиро решился на подобный поступок. Он столько раз повторял про себя, что та организация, куда он вступил, требует жертв, и когда придет срок, он будет готов эту жертву принести. Теперь он точно нутром ощущал, что время настало.
Однако у него не хватило духу сделать это открыто. Его акция поддержки — так он ее называл — по сравнению с поступком одноклассника казалась ему смехотворной, несуразной, трусливой и кончилась до противного банально: его застукали в ванной с бритвой в руках собственные родители…
Дальше жизнь по определению не могла продолжаться — но она почему-то продолжалась, тянулась, как переслащенная жевательная резинка. Вчера мать, как всегда молча принеся ему тарелку с супом, снисходительно заметила:
- Зиро, ты знаешь, комиссия выразила надежду, что вскоре ты вновь сможешь адаптироваться в социуме. За такое долгое время депрессивный период уже должен был завершиться. Возможно, тебе даже разрешат выходить на открытое пространство.
Он кивнул.
- Я счастлива, Зиро.
- Я тоже, - тихонько пробормотал он себе под нос.
Ну вот, видишь, как все хорошо кончается…
Пояснения и примечания
1. Зиро — имя в переводе с английского буквально означает «ноль» (zero). Похожее слово существует и во французском языке, только ударение в нем ставится на последний слог.
2. СпаЖ — сокращение от «Спасите Жизнь» - серия организаций, целью которых является оказание психологической и материальной помощи подросткам, попавшим в трудную жизненную ситуацию.
3. Вокалоид — вид особых программ, имитирующих человеческий голос. Вокалоидами также называют виртуальных певцов, для создания голосов которых используются голоса реальных людей.