Я очень много раз был в «городе Юности», как еще называют Комсомольск-на-Амуре. Он был построен в 30-е годы прошлого века при активном участии комсомольцев, поэтому и получил такое название. Вначале я проезжал мимо города на пароходах и теплоходах, когда ездил с родителями по маршруту Николаевск-на-Амуре – Хабаровск и обратно. В 1959 году остановился в Комсомольске по пути в Хабаровск, и дня три гостил у своего дяди, в те годы мастера на заводе «Амурсталь». Однажды школьником приезжал на соревнования по волейболу, но затем был длинный период, когда я не ездил в этот город. Но став главным рентгенологом Хабаровского края, я совершил несколько поездок, для знакомства со своими коллегами и рентгеновской службой ЛПУ города, для проведения совещаний и заседаний филиала научного общества рентгенологов. Но больше всего поездок было в те годы, когда я работал заместителем начальника краевого управления здравоохранением, будучи куратором города по линии медицины.
Но эта поездка, о которой я хочу рассказать, случилась позднее, в 2002 году, когда я был директором ООО «Дальхимстекло-Мед». Это была частная компании, основатель и владелец её Андрей Шептицкий создал её в начале 90-х годов, когда начался развал снабжения медицинских учреждений многими нужными препаратами и средствами. Шептицкий начал с ИП, потом создал ООО, в котором ему стали помогать младший брат и отец, и со временем под общим финансированием появилось три полусамостоятельных фирмы. Почему полусамостоятельных, спросите? Они функционировали сами по себе, сами искали поставщиков, покупателей, но вот финансировались из одного кармана, который был у братьев Шептицких. Младший из них был директором ООО «Дальвино», было еще две фирмы – «Дальхимстекло-Мед», которой руководил я, и «Дальхимстекло-Пром», где был свой директор. А старший из братьев был Генеральным директором или председателем правления всех трех компаний. В конце рабочего дня мы собирались все вместе в кабинете Шептицкого и решали, какие платежи всех трех компаний надо произвести в срочном порядке, а какие могут подождать. Это позволяло практически не испытывать проблем с финансированием закупок у оптовых поставщиков, даже если в какой-то из фирм не хватало нужной суммы денег.
Андрей Шептицкий начал свой бизнес с поставок в медицинские учреждения лабораторной посуды и химреактивов для различных лабораторий – клинических, биохимических. Потом выяснил, что примерно такой же ассортимент требуется для лабораторий предприятий пищевой промышленности, для того же Хабаровского пивзавода. Получилось, что поставщики были одни и те же, склад для реактивов, химических веществ один, и лишь специалисты, которые занимались поиском покупателей, были разные. Одни работали с медицинскими учреждениями, другие – с промышленными предприятиями пищевой промышленности. Начиналось не все гладко, но со временем все трения между специалистами сгладились, и работали два подразделения фирмы как единое целое.
В 2000 году я вынужден был покинуть тогда еще департамент здравоохранения края «по собственному желанию», как еще один из заместителей директора департамента Владимир Гаврилович Дьяченко. Пришедшая на должность директора департамента Савкова, провизор по образованию, никогда не работавшая в здравоохранении, получила от губернатора Ишаева карт-бланш на реформу здравоохранения, и в первую очередь стала избавляться от руководителей, пользующихся авторитетом в медицинских учреждениях. Покинули свои должности якобы тоже «по собственному желанию» еще несколько главных врачей. Но я не буду больше развивать эту тему, о ней я написал в своих воспоминаниях. Написал только для того, чтобы пояснить, как я оказался в частной торговой компании. Меня просто пригласил к себе работать старший из братьев Шептицких, который планировал расширение бизнеса.
Одним из этих перспективных направлений он посчитал поставки медицинского оборудования, в частности, для тех же лабораторий, еще некоторых направлений, и в расширении этого бизнеса я мог ему помочь, как владеющий полной информацией о потребностях медицинских учреждений края, а так же имея связи с руководством здравоохранения в других регионах Дальнего Востока. К этому времени у фирмы Шептицких был большой филиал во Владивостоке, представители на Камчатке, на Сахалине, в Комсомольске-на-Амуре.
Дав согласие на работу у Шептицких, я после небольшого отпуска включился в новую для себя работу. Новую по форме, а не по содержанию, так как последние годы работы в департаменте занимался поставками в ЛПУ лекарственных средств и медицинского оборудования. В скором времени был составлен бизнес-план, и началось его осуществление. Наша фирма стала регулярно выходить победителем тендеров на поставку многих товаров для нужд ЛПУ не только в Хабаровском крае, но и в других регионах Дальнего Востока. Большой объем поставок позволял нам работать на очень небольшой прибыли от каждой из сделок, наверстывая за счет большого их количества.
ООО «Дальвино» было поставщиком на рынок Дальнего Востока вин из Австралии, которые считаются в мире одними из самых качественных, где-то посредине между французскими и немецкими. И цена на эти вины в ООО «Дальвино» была весьма привлекательная, что устраивало клиентов. Расширение этого бизнеса позволило создать еще один филиал компании, уже в Москве. Бизнес развивался настолько успешно, что Шептицкие организовали поездку нескольких сотрудников фирмы в Австралию, где они купались в океане недалеко от Большого барьерного Рифа в те дни, когда в Хабаровске бушевали зимние метели.
Условия жизни в Австралии очень понравились братьям Шептицким, и они надумали туда переехать на ПМЖ со своими семьями. В 2002 году оба брата поехали туда вместе, чтобы выбрать лучшее место для проживания. На период своего отъезда они привлекли к руководству компанией свою кузину, Светлану Шептицкую, опытного финансиста и хозяйственника. Но она не была знакома со структурой компании, и поэтому совершила несколько поездок в филиалы. Мы вместе с ней и директором ООО «Дальхимстекло-Пром» ездили на Сахалин, кроме работы полюбовались на широченный Татарский пролив, что видно на фотографии, где мы вместе с Шептицкой в городе Невельске. Настала очередь поездки в город Комсомольск-на-Амуре.
В свое время я предпочитал поездки в Комсомольск на самолете. Полет длиться в пределах 40 минут, и ты в аэропорту, который был, правда, весьма далеко от города. Потом самолеты перестали летать, пришлось ездить на поездке. Фирменный поезд Хабаровск-Комсомольск отбывал от вокзала в Хабаровске около 23 часов, и прибывал в Комсомольск около 6 часов утра. Я не любил ездить на поезде, потому что не мог спать в вагоне. Поэтому, когда была достроена автострада до города Юности, я предпочитал ездить туда на своей машине, так как мне и краевое управление здравоохранения, и частная фирма компенсировала затраты на бензин. И перемещаться внутри города на своем автомобиле тоже было намного удобнее.
Поэтому ехать со Светланой мы решили на автомобиле. Нам требовалось не только доехать, побывать в офисе представителя фирмы, но и встретиться с несколькими потенциальными заказчиками нашей продукции, обговорить все вопросы купли-продажи. Поэтому утром я подъехал к дому, где жила семья Светланы, она вышла, и мы поехали. Было ранее утро, и хотя машин на дорогах и в это время было много, но большинство их ехали к центру города, т.е. нам навстречу. Поэтому мы без проблем выехали на дорогу, которая шла в сторону Князе-Волхонское, и далее, до Троицкого и Комсомольска.
Вообще я любил ездить в Комсомольск. Это было лучше, чем во Владивосток. По дороге в Приморье вся трасса проходила через населенные пункты, и там приходилось снижать скорость до 60 км/час, а то и до 40 км/час. А вот до Комсомольска почти вся трасса проходила вдалеке от населенных пунктов, которые традиционно строились на берегу Амура, а трасса проходила вдалеке, на разных участках до 10-15 км от Амура, и имела очень длинные прямые участки. Поэтому по ней можно было ехать с очень высокой скоростью. Конечно, это было нарушением ПДД, но какой гаишник будет караулить одинокого автомобилиста в 15 км от населенного пункта. Поэтому крейсерская скорость, с какой я ездил в Комсомольск, была 140-150 км/час. Мой личный рекорд 400 километровой трассы составил 3 часа 20 минут. Но тогда я ездил один, а тут со мной была пассажирка, да еще молодая мамаша. Так что я если и нарушал скоростной режим, то совсем не намного. Так что часа за 4,5 мы добрались до Комсомольска-на-Амуре. Километров за 50 до города, вернее, до въезда на мост через Амур, трасса шла по довольно высоким сопкам, но все же была спрямленная, в отличие от менее высоких сопок под Хабаровском, по которым был серпантин. На этих участках держать очень высокую скорость было опасно, так что я не торопился.
Мост через Амур у Комсомольска был совмещенный, т.е. по нему рядом шла железная дорога и автострада. До строительства этого моста железнодорожные вагоны перевозились с берега на берег на пароме. Это требовалось, чтобы поезда могли ходить до побережья Татарского пролива, до Советской Гавани и Ванино. Со строительством моста неудобства с перевалкой железнодорожных составов с берега на берег были устранены. Ведь в период, когда на Амуре шел лед, и до тех пор, пока он не окрепнет, или уйдет, железнодорожные составы не ходили. Летом их перевозили паромы, а зимой прокладывали рельсы прямо по льду.
Мост же у Хабаровска долгие годы был только железнодорожный, но в начале 2000-х годов было завершено строительство совмещенного моста, где по нижней эстакаде шли поезда, а сверху ездили автомобили. Но этот мост под Хабаровском шел в другую сторону, на запад, в Еврейскую автономную область, а мы ехали на север. О строительстве моста у Хабаровска у меня есть отдельный материал. http://www.proza.ru/2018/03/10/805. Но это так, небольшое отступление для общего развития.
Проехав по мосту на левый берег Амура, мы со Светланой через какое-то время добрались до офиса нашей фирмы, где Светлана познакомилась с представителем в Комсомольске. Та работала во всем кусту, куда входили лечебно-профилактические учреждения и пищевые предприятия города, Комсомольского, Солнечного и Амурского районов. Состоялся предметный разговор о перспективах закупок продукции нашей фирмы. Я не буду описывать все, что мы делали и где были, что было запланировано заранее, и что всплыло после бесед с представителем фирмы на месте. Работали мы плотно, сумели перекусить на ходу какими-то бутербродами. Время летело незаметно, вот уже и рабочий день закончился, найти нужных для разговоров людей стало невозможно. Мы начали собираться в обратную дорогу, тем более все, что запланировали на день, сделали.
В магазине на выезде из города мы купили по паре пирожков и по бутылке газированной воды, и я притопил газ. Ехать домой всегда быстрее получается. Вот уже промелькнули домики первых поселков на обратном пути - Пивань, Большая Картель, Селихино, которые расположены в гористой части Комсомольского района. Если мы в дороге до Комсомольска все время разговаривали со Светланой, то сейчас больше молчали, так как наговорились за день. Я включил дискету с музыкой. Мой японский автомобиль бизнес-класса «Тойота Марк-2» с мощным двигателем не замечал перепада высот, я включил климат-контроль, чтобы в салоне не было жарко, да и мошка не залетала по пути следования через тайгу. О том, что её полно вдоль трассы, свидетельствовали разбившиеся о ветровое стекло комары и мошки, немногочисленные бабочки.
Стало темнеть, наступил вечер, к тому же небо заволакивало тучами, поднялся ветер, на некоторых длинных прямых участках машину явно сносило в сторону, но автомобиль весом в 1,2 тонны, да еще на большой скорости, не так просто сдвинуть. Пирожки уже давно были съедены, воды в бутылках оставалось на дне. В животе начало урчать от голода. Я предложил Светлане поужинать в поселке Маяк, где есть хорошая столовая, в ней уже не раз ел. Она согласилась, тем более что все темнело и темнело, и понемногу стал накрапывать дождь.
Вот в свете фар промелькнула указатель с названием села Лидога, потом указатель на ответвление трассы в сторону Ванино, еще около часа езды, и можно будет утолить голод, который все больше и больше давал о себе знать. Утомленная Светлана уже дремала в соседнем с водительским кресле. Привязанная ремнем к нему, она ритмично покачивалась на неровностях трассы, убаюканная и ровным звуком мотора, и негромко звучащей музыкой.
Наконец, автомобиль въехал в поселок Маяк. Дождь уже хлестал вовсю, дворники на ветровом стекле не успевали смахивать воду. Хорошо, что на моем «Марке» есть несколько режимов работы этого важного устройства в автомобиле. Вообще я был влюблен в свой автомобиль. Это был уже не первый мой автомобиль за те 8 лет, что я водил машины. Все они были японские, с правым расположением руля и коробкой-автоматом. Естественно, все подержанные, но в весьма хорошем состоянии. Японское качество сборки автомобилей выше всяких похвал. Все прежние автомобили – «Ниссан Скайлайн», «Тойота Кроун», «Тойота Марк-2» мной не продавались, а передавались моим детям, и все были на ходу, требуя минимального ухода и регулярной замены масла, декстрона и других автомобильных жидкостей.
Мы подъехали к столовой. Над входом горела лампочка, которую было видно издалека. Я позволил поработать мотору на небольших оборотах некоторое время, как советуют бывалые автомобилисты, и выключил зажигание. В салоне слышна была лишь музыка, и посапывание уснувшей Светланы. Я прикоснулся к ней рукой:
- Света, просыпайся, приехали к столовой. Надо подкрепиться.
Молодая женщина открыла свои большие глаза, недоуменно посмотрела на меня. Потом в глазах появилась мысль, она поняла, где находится, улыбнулась и зашевелилась. Потом отстегнула ремень:
- Пойдемте, покушаем. Я готова съесть целого быка.
Конечно, никто нам не предложил быка, но в полупустой столовой был все же неплохой выбор блюд, и мы весьма плотно поужинали.
Когда минут через 30 мы вышли из столовой, на улице был настоящий ураган. Ветер гнул деревья, ломал ветки, которые падали на землю, где это можно было увидеть в свете лампочек на здании столовой и на столбе рядом с ней. Мы немного промокли, пока добежали до автомобиля. Я включил климат-контроль и установил температуру +21 градус, которая считается наиболее комфортной. Буквально через минуту в салоне стало тепло, и мы тронулись.
Оставшиеся сотню километров до Хабаровска мы ехали почти час. Мешал и ветер, и ветки, которые падали на дорогу перед машиной, и тот самый серпантин, на котором не разгонешься, да еще на мокром асфальте. После Князе-Волхонского была равнина, чувствовалось, что ветер стал стихать, и когда мы доехали до дома Светланы, прекратился и дождь. Но в разных местах были видны следы урагана, который похозяйничал и в Хабаровске. Поваленные деревья перекрывали проезд, поэтому мне пришлось ехать по второстепенным дорогам, чтобы добраться до своего дома в Затоне. Но зато летний дождь до такой степени очистил улицы, что все лампочки отражались на асфальте, пока я ехал.