vеcu-еtait graisseur - 4

Владислав Мирзоян
из сборника «Мемории»
http://www.proza.ru/avtor/mirzoyan&book=2#2
*
часть первая –
http://www.proza.ru/2019/06/19/888
часть вторая –
http://www.proza.ru/2019/06/23/39
часть третья –
http://www.proza.ru/2019/06/24/296
*

Всяк ресторан величится своими гостями.
«Ledoyen» же, как один из самых старых в Париже и во Франции,
боле прочих может ими гордиться…
*
… зарезанный в ванне кухонным ножом Марат,
сиживал тут…
*
Демулен, Дантон и многие иные,
с головами, отрубленными «бритвой нации» – гильотиной,
бывали тут…
*
… может быть, даже и друг Робеспьера
сам доктор  Жозеф Гильотен (Joseph-Ignace Guillotin),
хоть он гильотины и не изобретал –
он только чуть усовершенствовал эту адскую машину,
которая и до Великой французской революции
применялась и в Шотландии, и в Италии, и в Швейцарии.
*
А хирург–революционер Антуан Луи придумал гениально косое лезвие,
вместо трапециевидного
и пошла коса по шеям бомонда.
*
Парижанам сразу пришёлся по душе механический топор,
они его полюбили
и даже первое время называли в честь Антуана Луи
Louisette – Луизетта
или la petite Louison – Маленькая Луизон.
*
Но в «Ledoyen» Луи побывать не успел
и маслёнки нашей видеть не мог –
он умер в мае 1792–го,
ещё до открытия ресторана с новым названием.
И его быстро забыли –
а машинку стали звать гильотиной.
*
Но он всё равно обессмертил себя.
Он изобрёл вантуз.
Так что – будете, чертыхаясь, вантузить засор на кухне –
вспомните лучше Великую французскую революцию.
И Антуана Луи, так много сделавшего для человечества.
*
Но и без него, думаю, много, кто бывал в «Ledoyen»,
и потом казнённые, и нет –
и роялисты, и жирондисты, и всякие.
*
Маслёнка невидимо начинает наполняться судьбами.
*
Стивен Доунс пишет: –
 – «Максимилиан Робеспьер и Луи Сен–Жюст ужинали в «Ledoyen»  26 июля 1794–го».
*
А Доунсу можно верить,
он, скорее всего и есть один из тайных агентов–инспекторов,
от мнения которого зависело тогда количество звёзд –
и то, что вы прочли о блюдах кухни «Ledoyen»  –
это его отчёт в Michelin,
только чуть беллетризированный.
*
Вот ещё две судьбы незримо упали в маслёнку.
*
Наверное, она слышала, как заика Демулен говорил о Сен–Жюсте:
- «Ооо–он носит сысысыс–свою гоголову, как сы–сысвятые Дары, или как ии–ии–истинное вмы–мы–стилище ссс-святого Духа».
*
Красивый, высокий, стройный, Сен–Жюст –
самый молодой в Конвенте, ему 27.
Но и Робеспьер не стар – ему только тридцать шесть,
парик, следы оспы на лице…
*
Впрочем, лучше найдите их в инете –
и портреты и гравюры, и скульптуры,
и даже посмертные маски от скульптора мадам Тюссо.
*
… несомненно, их вышел встретить сам хозяин Пьер–Мишель Дуайен,
всячески приветствовал и усадил за самый удобный стол…
*
… злая ирония судьбы:
перед входом в ресторан –
карусель с расписанными деревянными лошадками,
(это не моя выдумка, это факт) –
гостиница называлась «У дофина» -
девятилетний дофин Людовик Карл (Луи–Шарль) Капет сидит в тюрьме,
его почти не кормят,
но заставляют курить и пить вино -
через год будут хоронить скелет, а не ребёнка –
к Дуайену пришли вкусно отужинать два высших лица новой Франции…
*
… начали они, наверное, как Стивен Джоунс –
с горячих булочек с охлаждённым и ароматным сливочным маслом,
может и не из нашей маслёнки,
но такой же…
*
… французы – католики.
Наверное, перед едой, как следует, они прочли Отче наш?...
*
… не совсем так.
Католических молитв от них маслёнка точно не услышала.
*
У маслёнок, конечно, душ нет.
Но у них, как у всякой вещи, есть память.
Вагонные полки помнят, кто на них спал.
Маслёнки помнят, кто из них ел.
*
Но мы не умеем общаться с вещами.
Мы – либо рабы вещей,
либо их палачи.
Что в общем–то одно и тоже.
*
Полтора месяца назад Робеспьер установил во Франции
культ Верховного Существа…
*
Декрет о Верховном Существе 18 флореаля II года (7 мая 1794 г.):
- «Французский народ признаёт существование Верховного Существа
и бессмертие души».
*
8 июня на день Верховного Существа,
на Марсово поле пришло около четырёхсот тысяч парижан
из шестисот тысяч населения.
Робеспьер произнёс пламенную речь.
Рядом стояли четыре огромные тряпичные куклы:
кукла Атеизм,
кукла Честолюбие,
кукла Эгоизм
и кукла Невежество.
Робеспьер поднёс факел…
Пороки старого мира полыхнули…
*
… из пепла сожжённых пороков
вдруг появилась кукла–статуя Мудрости,
истинной, революционной мудрости.
Это постарался художник революции Давид.
Народ восторженно кричал.
Слава Богу, с католической Францией покончено.
Это был самый счастливый день в жизни пророка Робеспьера.
*
Потом, через сто лет, один философчик с моржово–тараканьими усами,
скажет своё бессмертное:
- Бог умер.
*
- Да нет, дурошлёп, -
должен был ему ответить Робеспьер, если бы был жив,
- Бог не сам умер – это я его убил.
*
Наверное, они с Сен–Жюстом сказали пару слов благодарности Верховному Существу,
за еду, за Революцию и вообще – за всё,
открыли за листик на крышке маслёнку
и из синего стакана кобальтового стекла
широкими серебряными ножами
стали намазывать чуть подостывшие булочки
жёлтым и нежным и чуть подсолёным сливочным маслом…
*
А что они вообще тогда ели, эти французы?
*
Меню обеда Её Величества королевы Франции Марии–Антуанетты,
четверг 24 июля 1788 года в Трианоне:
( «L'Almanach des Gourmands, 1862, Charles Monselet).
- «Рисовый суп, крутоны с салатом–латуком,
Говяжий крестец с капустой,
филе говядины на вертеле.

        16 блюд

Испанские паштеты,
бараньи котлеты на гриле,
кролик на вертеле,
крылышки птицы под соусом «маришаль»,
консоме из потрошков индейки,
баранина, нашпигованная цикорием,
жареная индейка «а–ля равигот»,
запеченное сладкое мясо,
телячьи головы под соусом «pointue»,
цыплята под соусом тартар,
молочный поросёнок на вертеле,
руанская утка с апельсинами,
запечённые филе из дичи с рисом,
холодные цыплята,
тушёное мясо с огурцом

          4 закуски

Филе кролика,
говяжья грудинка на вертеле,
голень говяжья в бульоне,
холодная индейка.

         6 запеченых блюд

Курица, жареная с яйцами и хлебными крошками,
зайчонок,
молодая индюшатина,
куропатки,
кролик
16 дополнительных блюд».
*
На этом меню обрывается.
Как и жизнь Марии–Антуанетты.
*
Хорошо питались короли –
тут не то, что съесть –
прочесть–то не каждый в силах.
*
Но это было, было, было
и всего–то шесть лет назад,
до революции.
*
Но как только где революция –
сразу начинаются казни
и исчезают продукты.
*
Если буржуазия раньше
только и делала,
что ничего не делала,
то теперь революционеры
делают вид,
что что–то делают -
в основном отправляют на гильотину аристократов
и бесконечно заседают.
*
А народ бегает –
что–то там разрушает, дворцы жжёт, памятники сваливает –
сеять–пахать, коров доить - некогда.
Поэтому привычные для парижан в то время обеды в пять вечера
сместились значительно на попозже.
*
Да и голод навалился на Париж и на Францию.
Тот особенный революционный голод,
который мучает и косит обычных граждан,
но почему–то не задевает вождей,
хоть они и ради народа всё это затеяли
и заседают, и заседают…
Но заседалками сыт не будешь,
есть–то тоже надо…
*
Вот меню одного из обедов,
данного неким революционным политиком Баррасом (так пишут в инете) зимой 1793– года:
- «Суп с маленькими лучками

          Второе блюдо

Стейки из осетрины на шпажках.

            6 закусок.
Тушёный палтус
Огурец, фаршированный кабачком
Валаваны с куриной грудкой под соусом бешамель
Соус Сен–Пьер с каперсами
Филе куропатки в короне.

             Два основных блюда

местные запеченные пескари и карп в рыбном бульоне

             Пятая перемена блюд

Чечевица а–ля бывшая королева
Свёкла, тушеная в масле.
Артишоки а–ля равигот, яйца «а–ля неж»,
сливочные оладьи с апельсиновой водой
Салат – сельдерей аля ремуляд.
Десерт – 24 разных блюда.
*
Скромнее, конечно, чем у царей,
но он и не царь.
Но он и не просто Баррас,
он – Paul Franсois Jean Nicolas, vicomte de Barras –
Поль Франсуа Жан Николя, виконт де Баррас,
видный деятель Великой французской революции.
И как это ни странно, он имеет самое непосредственное отношение
к судьбе… маслёнки.
Тесен мир.
*
А почему это вдруг Доунс называл точно дату ужина Робеспьера –
26–ое июля?
А потому что это информация не для гурманов истории
и потребителей Non/fiction чтив –
в «Ledoyen» простаки не ходят –
а для – gourmet.
И нам предстоит крепко задуматься
над тонким смысловым ароматом этой даты и числа,
с привкусом кровавого бифштекса.
*
Итак – 26–го июля 1794– года.
Но это по–человечески.
А по революционному календарю –
8 день декады термидора II  года Революции.
В «Ледуайене» сидят Робеспьер, Сен–Жюст
и  судя по тому, что произойдёт завтра,
мы должны и можем понять, кто был с ними ещё …
*
Сегодня днём, в Конвенте, Робеспьер с трибуны обвинил своих противников в заговоре:
- « … пока банда мошенников господствует, защитники свободы будут лишь изгнанниками».
*
Понимал ли, что подписал себе приговор?
- «Назови тех, кого обвиняешь!» – крикнули ему.
Но он не сказал.
Но и приговор ему никто не отменил.
*
И вот он ужинает с Сен–Жюстом,
который завтра с утра должен первым выступить в Конвенте
и наверняка, они обсуждали это…
*
… и маслёнка наша
должна была это слышать.
Если не на их столе,
то на соседнем точно.
Нельзя жизнь отдельно взятой маслёнки
рассматривать отдельно от эпохи.
*
Конечно, по войнам и битвам - судят об эпохах,
но и по маслёнкам тоже.
*
А в это время в другом месте,
их противники, объединившись,
разрабатывают окончательный план своих действий… 
*
… Робеспьер и Сеж–Жюст – они же триумвиры,
втроём правят Францией.
А где же третий?...
*
… так как сейчас пойдут французские фамилии,
а знаков ударения в здешнем редакторе нет,
буду выделять произношение заглавной буквой.
*
… стало быть, рядом с ними в тот вечер в «Ledoyen» 
был бывший председатель Конвента адвокат Жорж КутОн –
третий триумвир, 
в коляске, с парализованными ногами.
Сейчас его коляска стоит в музее.
*
Его недавняя речь в якобинском клубе
о необходимости «очистить Конвент от четырёх или пяти негодяев»
отчасти и стала причиной завтрашней заварухи в Конвенте.
*
… младший брат Робеспьера и тень его – Огюстен…
*
… Франсуа АнриО – сын бедного крестьянина,
а ныне дивизионный генерал,
командующий Национальной гвардией… 
*
… мэр Парижа Флёрио–ЛескО
(Jean-Baptiste Fleuriot–Lescot) – бельгийский архитектор и скульптор.
*
… председатель Революционного трибунала Дюма,
о котором почему–то невозможно ничего найти, даже имени.
*
… судья Революционного трибунала КоффинАль–Дюбай…
*
… член Конвента, адвокат Филипп ЛебА, 
про которого пишут, что он женат на сестре невесты Робеспьера…
*
… девять человек.
И это, скорее всего, неполный список.
Завтра у них тяжёлый день –
нужно арестовать и казнить тех самых «четыре–пять негодяев».
На самом деле – намного, намного больше…
*
Сейчас нетрудно догадаться,
кого они планировали отправить на гильотину.
Один из них – виконт де БаррАс,
меню обеда которого вы только что прочли.
*
Но то, что откладываешь на завтра,
может не случиться никогда.
Делать это нужно было сегодня, сейчас.
А не сидеть в «Ledoyen» с маслёнкой.
*
И если бы они успели это сделать –
история Европы была бы другой.
*
О если б маслёнки могли говорить...
*
Впрочем, гильотина рассказала бы больше.
Но за неё это сделал
наследственный палач в седьмом поколении Charles–Henri Sanson.
Шарль–Анри СансОн,
или как его называли Великий Сансон.
2918 голов!
Две тысячи девятьсот восемнадцать!
Не каждый столько комаров за жизнь уложил.
*
Вряд ли наша маслёнка знавала его –
не тот уровень.
Но каким людям он рубил головы!
И короли, и мученики, и герои.
Попадались и злодеи.
Это просто – история Франции.
В итоге –
6 томов «Семь поколений палачей: воспоминания семейства Сансонов».
*
… но ничего из задуманного сделать Робеспьер и компания уже не успеют.
*
Потому что их противники тоже составили список –
25 фамилий.
И первыми идут те, кто сидит сейчас за столом в «Ledoyen».
*
Термидор переводится с греческого – жар + дар = жаркий дар.
Завтра будет очень жарко.
Потому что завтра – 9 термидора.
Королева-гильотина и СансОн Великий уже ждут их.
*
… во сколько это было?
Вечером, вечером…
*
Если вы посмотрите на часы времён Великой французской революции,
вы не поймёте сколько времени –
ибо один революционный час стал равен  1/10 дня = 2 обычных часа 24 минуты.
Одна революционная минута  = 1/100 часа =  1 минута 26,4 секунды
*
Только не спросите меня точное революционное время –
я долго рассматривал ревбудiлок
и ничего не понял,
хоть по внешнему диаметру циферблата были цифры старого времени –
но вверху, где должно быть 12
стояло 10,
а там, где 6
стояло 5.
И четыре стрелки –
одна часовая,
две минутные
и одна секундная.
*
Наверное, большие напольные часы с таким циферблатом
стояли и в «Ledoyen»,
но сколько бы они не показывали –
жить всем ужинающим оставалось считанные часы.   
*
Как ни готовился – утром в Конвенте Сен–Жюсту выступить не дали
Робеспьер пытался возражать,
но раздались крики «Долой тирана!»
Конвент постановил арестовать командующего Национальной гвардии Анрио
и Дюма – председателя Революционного Трибунала.
Двоих, из тех, кто вчера ужинал. 
*
Поднялся шум и в сумятице кто–то выкрикнул,
что нужно арестовать и Робеспьера, и Сен-Жюста, и КутОна.
И все тут же проголосовали единогласно.
Ещё трое из вчерашних гостей «Ледуайена».
*
- «Республика погибла! Настало царство разбойников!» – крикнул Робеспьер
и это были последние его слова в Конвенте.
*
ЛебА и Огюстен потребовали ареста и для себя.
Ну и - им не отказали.
Ещё двое.
Семь человек, о которых мы догадались.
*
Но вечером судья Революционного трибунала Коффиналь–Дюбай –
ещё один персонаж с ужина в  «Ledoyen»,
освободит АнриО,
и вместе они освободят других.
*
Но в два ночи 10 термидора
две группы Национальных гвардейцев,
одной из которых командует виконт де Баррас
ворвутся в Ратушу, где они все собрались…
*
… у ЛебА два пистолета –
один он протянул Робеспьеру,
но в это время раздался выстрел –
то ли Робеспьер сам хотел застрелиться,
то ли в него выстрелили –
он падает.
Думая, что Робеспьер убит, ЛебА стреляет себе в голову.
*
Огюстен бросается из окна…
*
КутОн бьёт себя кинжалом в грудь
и его коляску сталкивают вниз по лестнице.
*
Повезло только ЛебА –
он мёртв.
У Робеспьера раздроблена выстрелом и висит челюсть,
у Огюстена переломаны ноги и повреждена голова о мостовую.
у КутОна  нож в груди.
АнриО тоже получил некую, как пишут,
«тяжёлую травму», погрузившую его в полубессознательно–бредовое состояние,
каковое он и сохранял до самой казни».
*
Сегодня же, в 16. 30 их повезут на гильотину
и в 18.15
Королева-гильотина, как мать родная, ласково будет трепать их по загривкам -
Сансон Великий начнёт рубить им головы.
*
И только КоффинАлю удалось где–то спрятаться,
Но ненадолго.
*
Но ничего этого маслёнка уже не видела.
Она мирно стояла в «Ledoyen».
Кровавые блюда подавались на площади Революции.   
*
И я подумал –
что тот,
кто неведомыми путями,
заполучил эту маслёнку и привёз в Россию,
как сувенир на память о restaurant Ledoyen, Champs-Еlysеes, Paris
кто бы это ни был –
пра-пра-прапредок ли мой,
или кто другой –
несомненно,
знал, что вечером 8 термидора II года
боги Великой французской революции
Робеспьер, Сен–Жюст и компания ужинали в «Ledoyen».
Последний раз в жизни,
в последний вечер пред днём,
который изменил историю Франции.
*
И только я уже решил,
что бесценная историко–масонская память маслёнки
мною уже сосчитана и вычислена,
как, неожиданно в тусклом блеске крышки
серебряной тенью отразилась и промелькнула новая фигура.
Которая изменит историю уже не только Франции,
но и всей Европы.
Вернее – две тени…
*
       продолжение - http://www.proza.ru/2019/06/29/175