Стройки и люди. Книга 2. Часть 2. Посёлок Приморск

  Книга  вторая.  Часть  вторая.
Мечты кипят, в уме, подавленном тоской,
Теснится тяжких дум избыток;
Воспоминание безвольно предо мной
Свой длинный развивает свиток…
А.С. Пушкин
Человек состоит из минувшего, оно его сформировало. Чем далее по дороге жизни, тем больше воспоминаний и тем чаще мы к прошедшему обращаемся, как к некоему сосуду, в котором заключено самое дорогое - жизнь.
Значение будущего для пожилых людей сужено, и не редко состоит из худшего, в то время как былое, есть запас знаний и разных переживаний. Это весомая и разноцветная книга собственного бытия, которая легко раскрывается в книге, на первых страницах и в середине, а на последних, только один Бог знает, что тебя ждёт.
Тем естественнее, приближаясь к концу пути, оглядываться назад. Побуждения и цели такого поворота ума и сердца бывают, не одинаковы: отсюда и род воспоминаний.
Полезны воспоминания того доброго, что совершено людьми ради тебя и тобою, для них, а не тех лютых и злых воспоминаний, которые встречались на длинном жизненном пути, как на работе, так и в быту. О них я забываю.
Человеческая память, избирательна, но помнить всё невозможно, а помнить прошлое надо, без прошлого нет будущего. Из прошлого, мы извлекаем уроки и по ним учимся жить.
Жить надо так, чтобы оглянувшись назад, не было тебе себя самого жаль, и стыдно за прожитые тобою годы. Человек после себя должен оставить добрый след, в назидание своему потомству, чтобы с твоей жизни можно было другому поучиться чему-то хорошему.
Жизнь, это путь. Путь труден и много опасен, пролегающий среди терней и трясин, где скрываются гады ядовитые и змеи, а по местам воткнуты колья и мечи. Сколько здесь требуется внимания, труда и борьбы, чтобы преодолеть их. (Св. Макарий).
Под тернями и гадами подразумеваются здесь злые и не благодарные люди, которые окружают тебя, льстят и лицемерят, и мыслят, как поудобней подложить тебе гадость. Таких людей надо вовремя распознавать, и удаляться от них, или их удалять от себя.
Возраст – это всего лишь цифра. Она не определяет ум человека и его взгляд на жизнь. Всё зависит не от прожитых лет, а от пережитых обстоятельств и событий в жизни.
Читатель видит, что мною прожита длинная жизнь, но я себя не могу причислить к старцам, а я просто старик, измотанный жизнью и переживший много разных событий и не предвиденных обстоятельств в жизни. Некоторые из этих обстоятельств и событий хочу отобразить в этой книге.
С уважением к читателю   Георгий Глушко.

Здесь будет сказано о строительстве посёлка Приморский, жизни в нём рабочих, и трёх перепадных ГЭС Ингурского каскада Грузинской ГЭС в Гальском районе Абхазии.

1.1. Москва столица.

В Москву летели вместе с солнцем. Вылетели из Усть-Каменогорска в девять часов утра и в Москву прибыли ровно в девять часов утра. Самолёт летел высоко над облаками, без посадок в больших городах, и солнце сопровождало нас, приветливо поглядывая в иллюминаторы самолёта. Дети восхищались и радовались, что мы летим в Москву, которую они успели полюбить, дважды побывав в ней.
Москва выглядела приветливо, с лёгким шестнадцатиградусным морозцем. Встретил нас Бовша Геннадий, мой друг по строительству Цимлянской и Волгоградской ГЭС. Он предварительно договорился с Натальей Ивановной, работницей нашего треста, что мы поживём у неё временно, пока будем в Москве. В Москве мы пробыли четыре дня. Я знакомился с руководством треста, а Вера с детьми знакомились с Москвой, с её достопримечательностями. Вместе, мы посетили Бородинскую панораму, парк имени Горького и покатались в Метро и побывали на ВДНХа.
Руководство треста:
Масляков Георгий Михайлович – управляющий трестом
Платонов В.А. – главный инженер, потом Гурьев Борис Григорьевич
Лившиц А.Я. – зам. управляющего, потом Полежаева С.И.
Беренцвейг Б.В. – Зам. гл. инженера, сменил его Триандафилов М.С.
Вишняк Г.Б.  – Зам. гл. инженера, сменил его Свинцов А. И.
Бовша Геннадий Пантелеимонович – начальник ОГМ треста
Ферстер Георгий Георгиевич – главный энергетик треста
Морозов Афанасий Александрович – начальник ОК
Зейдин Михаил Львович – начальник ОТЗ
Мамонтова Варвара Дмитриева –Зам. главного бухгалтера
С некоторыми из них я уже был знаком. Это не помешало мне познакомиться и с другими работниками отделов треста. Один день мы посетили наших родственников, семью Карпенко. Для этого выбрали выходной день, так чтобы были все дома, предупредив их об этом заранее. К нашему приходу все были дома, стол был по-праздничному накрыт и ждали нашего приезда. В разговоре Вера извинилась перед Тоней за то, что когда мы ехали в Братск, то Тоня её поругала, что она поступила опрометчиво и решила ехать в Братск со всей семьёй сразу, не зная какая там обстановка с жильём и бытовые условия. Вера за это на неё тогда обиделась, а сейчас рассказала, какие мучения и испытания мы там пережили первые месяцы жизни, что подтвердило Тонины предположения. Вера сказала, «Если бы я знала, что там будут такие плохие условия, то не только с детьми не поехала бы, но и Глушко одного туда бы не пустила».
Утром 18 ноября 1966 года с 10-ти градусным морозцем на самолёте ИЛ-18 Москва нас проводила на юг в Сухуми. Кавказ нас встретил радостно, с 20-ти градусным теплом. А мы все одеты в зимнюю одежду. Я в унтах, Вера и дети в тёсаных валенках, подшитых кожей, в шапках и в шубах. Всё по «климату». Но, самое обидно было то, что нас никто не встретил, как было и в Братске. По неизвестной нам причине, и до вечера никто за нами не приехал. Несколько «такси» подъезжали к Аэровокзалу, но отказывались шофера туда ехать. Мы вынуждены были разбить свой «лагерь» в углу аэровокзала на шубах и узлах с вещами. Так провели всю ночь, пока к обеду не приехал за нами Жилкин И.П. с Павлом Колесниковым на санитарном Уазике. Детям ждать машину было раздолье. Они разделись и гуляли около вокзала с приветливыми местными детьми. Кушали мы в чайхане, абхазские блюда с аджикой и запивали виноградным соком.
Мы были рады встрече с Ваней Жилкиным, так как Вера его не видела с 1959 года. Встречу эту мы тут же в чайхане и обмыли. Полные радости от встречи, и захмелев от настоящего абхазского вина «Хванчкара», мы поехали. В пути, любуясь красотой Кавказской природы, с добавлением ей волнующегося Чёрного моря, мы были возбуждены внутренне, а дети и без вина не могли усидеть на одном месте в машине. Они прилеплялись к окнам, то с одной стороны автомашины, то к другой, показывая нам разные новые виды. Мы не заметили, как доехали до города Очамчира и свернули вправо поехали через пригород города по улице с частными красивыми двухэтажными домами. Проехав посёлок, дорога пошла грунтовая вдоль Чёрного моря. Море было справа нашей дороги, бескрайнее и голубое. С левой стороны дороги стояли частные дома местных жителей, с разного вида постройками. По понтонным мостам переехали две речки.
Машина привезла нас в посёлок и подвезла к нашему двухэтажному деревянному дому. Встречать нас пришли первыми Лящевские и друзья из Братска: Кашины, Сыроегины, Ёлтышевы, Скопцовы, Евтодьевы и другие друзья и знакомые. Подошла Валя Жилкина и с Верой расцеловались как сёстры. Пришла комендант, Валя, открыла нам квартиру, в которой уже стояли железные заправленные кровати для каждого члена семьи. Столы в зале, а в детской письменный стол. На кухне газовая плита с баллоном и кухонный стол с табуретками. Комендант Лариса, мы уже с ней познакомились, когда я приезжал первый раз сюда, сказала, что Владимир Николаевич распорядился обставить вам квартиру мебелью, до получения контейнера с вашими вещами, и дала мне ведомость в двух экземплярах, чтобы я расписался, за что я её поблагодарил и поставил свою подпись о получении инвентаря. Один экземпляр оставил у себя. После того как разместились в квартире, дети сразу завопили: «хотим на море». Море волновалось несильно, показывая свой приветливый характер и приглашая нас купаться. Дети игрались около воды и бросали в море камушки. Я им сказал, что в море камни бросать нельзя, потому что если все будут кидать в море камни, то вода поднимется, и море выйдет из берегов и нас затопит. Побродили около моря с друзьями и, обсудив интересующие нас вопросы, мы вернулись домой с хорошим настроением.
После конца рабочего дня к нам пришёл начальник Управления Владимир Николаевич Горожанин. За бокалом вина и лёгкой кавказской закуской мы ударились в воспоминания о прошлом, а о будущем - сказал Владимир Николаевич - мы поговорим на работе. Завтра занимайся обустройством и определением детей в школу и в детский садик. Попрощавшись, он пошёл домой, я передал привет его родителям Николаю Ефимовичу и Анне Ивановне.
1.2. Руководство и структура
Закавказского управления Гидромеханизации.
На второй день я рано встал и пошёл на работу. Сразу направился на автобазу. Обошёл всю территорию базы, кранового и экскаваторного хозяйства зашёл в их контору. Там уже находился Палагута Н.К. Мы с ним знакомы по Зыряновску, там он был ст. прорабом, а здесь исполнял обязанности начальника участка. Я с ним поздоровался. Он проводил «пятиминутку» и присутствующим работникам представил меня, будущего начальника участка. Я со всеми поздоровался за руку и каждый представился мне по фамилии и назвался в должности. Я сказал: «продолжайте» и сел на стул, поставленный мне около стола. На фото: из 15 Мазов ночью в гараже стоял только один.
 После планёрки все разошлись по своим местам, а мы остались с Николаем Константиновичем вдвоём. Обговорил с ним все семейные и личные дела. Он познакомил меня с производством и структурой участка. Большая автобаза, которая насчитывает около 120 единиц транспорта: Кразы, Мазы и Зилы. Имеется в работе и грузовой автотранспорт для ближних и дальних рейсов. Шоферов не хватает, в основном работают местные мингрелы, послушные шофера. Автомашины вечером в гараж не пригоняют, а ставят около домов, а то и разъезжают по своим делам. Я, утром, когда проходил по участку, то заметил, что мало стояло машин на площадке в гараже, и больше из них ломаных, а к рабочему времени в диспетчерской было полно шоферов за путёвками.

1.3. Контора управления.
Руководство:
Горожанин Владимир Николаевич – начальник СУ.
Куликов Степан Ильич – главный инженер СУ.
Логвиненко А. - заместитель начальника СУ. (по производству)
Костриков Н.П. – заместитель начальника СУ. (по быту и кадрам)
Попова Г.А. – секретарь канцелярии.
Древницкая Галина – секретарь машинистка.
Отделы при  управлении:
Евдаха В.В. – начальник ПТО. Потом Фрамузо Г.Т.ПотомТрофимов Г.Г.
Столбин С.Б. – начальник ПО. Потом Костенко О.Г.
Степанов В.П. – начальник ОГМ. Потом Тарба М.Е.
Жилкин И.П - главный энергетик.
Назарова З.А. – главный бухгалтер. Потом Соснина Л.В.
Юрченко В.М. - начальник снабжения, заместитель Хасая И.К.
Ивченко Т.А. - начальник ОК.
Евдаха З. А.- руководитель отдела по ТБ.
Сивко С.Н. - руководитель строительной лабораторией
Общественные организации:
Гаврош Г.Н. – секретарь парткома.
Паталашвили М.Г. – председатель профкома. Потом Штин М.К.
Сидельникова Валя – секретарь комсомольской организации.
Кроме участка механизации, руководить которым я уже назначен, имеются:
1). участок гидромеханизированых работ начальник-Сыроегин И.В.
2). строительный участок начальник-Пугачов И.В.
3). дорожно-строительный участок начальник-Костенко О.И.
4). участок жилищно-коммунального хозяйства начальник-Лаугалис В.П.
5). строительная лаборатория заведующая – Сивко С.Н.
6). Цхугрильский участок – (не помню) потом – Полищук С.П.
7). Армения. Разданский участок начальник – Оганесян Арам.
8). Азербайджан. Мингечаурский участок - ? на участке три прорабства.
9). дражный комплекс в Джвари начальник – Петров В.И.
10). Сухумское прорабство - ?
Потом образовались два новых объекта:
1.) Батумский участок с 1968 года – Прокопенко Ф.С.
2). Потинский участок с 1969 года - Крывошеев П.Ф.
Закавказское управление специфическое и технологически сложное.
Знакомлюсь с появлением управления и посёлка.
Руководством треста на управление возложены несвойственные ему работы, без предоставления специалистов по этим работам. Такие как:
1). сделать сухим способом часть водосбросного канала длиной 5 километров от 2-й ГЭС - до города Гали, остальная часть 18км до моря выполнялась земснарядами;
2). на этом канале протяжённостью 23км построить 3 - перепадных гидроэлектростанции по два агрегата на каждой из них;
3). на непроходимом болотистом месте, поросшим деревьями и крупным кустарником, обвитым лианами лесе, построить посёлок на 3-4 тысячи жителей. С полной инфраструктурой, с жилыми деревянными и капитальными домами, детским садиком и яслями, школу-десятилетку, магазин и столовую, необходимые киоски: продовольственный, для продажи пирожков, напитков и газетный;
4). под жилищное строительство, земснарядом 300-40, замыть болото, свести лес, намыть песчаную подушку и там, для начала, поставить временное жильё из ПДУ и жилых вагончиков. Много их уже стояло заселёнными. Для организации этих работ, начальником управления был назначен Сверановский Вениамин Семёнович, а куратором от треста был Свинцов Александр Иванович - заместитель главного инженера треста. Для этих работ требуется много техники и рабочих специалистов, чтобы на ней работать, которых у нас не хватало, часть ПДУ и вагончиков уже было построено и в них жили люди. Было построено восемь двухэтажных восьми квартирных щитовых дома, в одном из которых была выделена квартира и моей семье. Среди этого жилого фонда выделялся один четырёхэтажный капитальный блочный дом. Второй такой уже строился. По посёлку проходили две основные дороги. Одна соединяла город Очамчири с эфиромасляничным совхозом 22км, который в километре за посёлком, вторая дорога шла перпендикулярно ей и проходила через село Репи, в районный город Гали, длиною 23 километра.
1.4. Участок  механизации  при  управлении.
На расширенном производственно – хозяйственном активе начальник управления Горожанин В. Н. представил меня руководящим работникам управления и познакомил с ними. Он охарактеризовал раннюю мою трудовую деятельность в Цимлянском, Волгоградском, Братском и Зыряновском управлениях в системе треста. В своём выступлении он поставил задачу участку механизации, выполнение которой возложил на меня. В ответном слове я поблагодарил за доверие и заверил всех, что возложенные на меня обязанности я выполню с честью.
На снимке: парк Мазов после моих мероприятий.
Вступив в должность, я принял участок по списку с автотранспортом и техникой: автобаза – 125 машин, из них: Зил 555-25шт, Маз 205-15шт, Кразов - 40шт. Остальные-бортовые: Маз 504-А; Газ-51, Газ-53, Зилы-150. Землеройная техника: экскаваторы-13шт. из них: - 2 шагающих; 3 УБ-162 2,6м\кб; МТ-16-5шт; колёсных по 0,3-0,5м\кб, бульдозеров-24; корчеватели, трелёвщики 11шт.; ДТ-75 - 4шт.
В первые дни работы, я не стал делать никаких изменений и перестановок в кадрах и в штатном расписании участка. Первое, что я сделал, это сел с Палагутой Н.К. на закреплённую за участком автомашину ГАЗ-53, шофёр Шукрий, оборудованную под перевозку людей и поехали осмотреть строительные объекты и условия работы на них. С собой взяли: заведующего гаражом Вершинина Н.И. краново-экскаваторного парка Качуру Б.К. Тракторно-бульдозерного Сосновського С.Е. По их предложению начали с последнего объекта, где работают шагающие экскаваторы. Подъехали к каналу и в метрах 200-250 я увидел, что среди «тугаёв» стоит какая - то громадина с трёхэтажный дом машина и вокруг неё со звоном и грохотом, к стреле привязанный падает и поднимается вагончик. Это 10м\з ковш. Кто - то из присутствующих сказал: «Ну, шагай трудиться». ЭКГШ 10\75. м - длина стрелы.
Подъехать ближе к нему не могли, и мы пошли пешком. Кругом грязь, но все мы были в резиновых сапогах и по бровке вдоль канала дошли до рабочей зоны. С будки экскаватора нас увидели и остановили работу. К нам подошли бригадир комплекса Соломатин В.И. и механик Алёхин В.А. познакомились.
Соломатин В.П. Герой Социалистического труда. Героя получил на разработке оросительных каналов в Каракумской пустыне. Жаловались на тяжёлые условия работы в болотистых местах, так как в грязи вязнут слани, грунт конгломерат, т.е. глина с крупными камнями, сверху жижа, которая вытекает из ковша и теряется производительность экскаватора. Обговорили другие производственные и бытовые вопросы, которые я записал на заметку в блокнот.
На обратном пути заехали на второй объект где работал шагающий зкскаватор ЭКГШ 4\40 т.е. 4м\кб ковш и 40м стрела. Бригадир (фамилию не вспомнил). Жалобы и вопросы, условия работы те же, что и у Соломатина В.И.
Заехали на третий объект. Будущая 2-я перепадная ГЭС. Здесь копали котлован под здание ГЭС. Экскаватор немецкий УБ-162 - 2,6 м/кб ковш, он грузил глину на а\м Кразы. машинист экскаватора Никишин Е.Е. из Братска. Здесь, кроме грязи, условия были неплохие. Грунт валили в отвал и два бульдозера С-100 Фёдор Лукин и Шалва грузин успешно справлялись на отвале, а на третьем бульдозере работал Кажурин Николай Иванович, он поддерживал дороги и обслуживал экскаватор.
На этом объекте работали и монтажники, так что было много рабочих и сюда привозили выездной обед. Здесь был вагончик, в котором располагался буфет, и мы пообедали. На обратном пути заехали на строительство третьей и четвёртой ГЭС. Здесь такие же условия работы, как и на предыдущей второй ГЭС потому, что строятся по однотипному проекту. Заехали на место, где сводят лес и делают вскрышу для работы земснарядов. Бульдозерист, Николай Крутов умело справлялся с корчёвкой пней и коряг.
Когда возвращались в свой посёлок, я обратил внимание на дома в селе Репи. Капитальных кирпичных домов совсем мало, в основном деревянные хилые лачуги и те построены на столбиках в полу метрах от земли. Под ними ходят куры, роют землю свиньи. В большинстве дворов нет заборов, ни ворот, ни калиток. Коровы и свиньи ходят по дороге, и никто их не пасёт. Шофёр был местный, звать Шукрий. Я его спросил, почему так построены дома? Он ответил, что там болотистое сырое место и если выкопать под фундамент, то в нём будет вода, а её не откачать и опалубку под бетон не поставить, да и бетона тогда негде было взять. Так ветер продувает и полы сухие. В селе, наше управление построило три двухэтажных щитовых шести квартирных дома. В них жили наши рабочие с семьями, которые рядом работали на строительстве ГЭС. Вернулись мы на участок уже к концу рабочего дня. Я подвёл итог нашей поездки по объектам и отпустил всех по своим рабочим местам. С Палагутой Н.К. и Вершининым Н.И. проверили, как и сколько возвратилось автомашин в гараж, а тем шоферам кто не приехал, я сказал старшему диспетчеру, Гребеньковой Н.Я, чтобы путёвки им не выдавали, а присылали их ко мне с объяснительными записками. На следующее утро, ко мне в кабинет набилось полно шоферов с объяснительными записками. У всех почти одна причина, что далеко живут и дежурная машина, которая утром собирает шоферов, туда не заезжает и другие причины, которые мы в рабочем порядке частично разрешили. Автотранспорт на площадке не помещался и шофера, которые живут в посёлке, ставят автомашины под окнами, а при их запуске весь посёлок в дыму, а жильцов поднимали на ноги рёвом моторов. С автобазой надо ещё много работать.
1.5. Жизнь в  посёлке.
По моему определению, жителей в посёлке было более 2 тысяч человек. Большая часть семей живут в ПДУ и в железных вагончиках. 60% - 70% из них работает, так как есть семьи, в которых работает муж и жена. Дети ходят в детский садик и ясли, а постарше ходят в школу. Пенсионеры, по мере возможности, работают на подходящей им работе, а нетрудоспособные загорают на море. Жена моя, Вера, старших детей определила в школу. Колю в 7-й, а Женю в 5-й классы. Сашу поставили на очередь в ясли, и она сидела с ним дома и занималась домашними делами. Я ей был плохим помощником по воспитанию детей, так как всего себя отдавал работе на производстве.
На снимке: Жилкин И.П. с Сашей смотрят, как я ремонтирую фотоаппарат.
В управлении работы шли по графику в две смены и мне необходимо было проверить выход всех на работу во вторую смену. Да и с бумажными делами днём некогда было заниматься, откладывал на вечер. Все земляные, сухоройные работы вёл мой участок механизации, и мне приходилось бывать на объектах иногда до 12 часов ночи. В хату вваливался уставшим, грязным и жена ласково встречала: «Наконец-то, явился, не запылился, только всё уже остыло, умывайся и жди, пока не разогрею», а сама выговаривает мне: «Как в прошлые годы, ни днями, а месяцами не видела, так и здесь вижу тебя только сонным». Поставит мне кушать, а сама сядет напротив меня с посудным полотенцем в руках, подопрёт голову руками и любуется мной, уставшим и измученным, дети в это время уже спят, и вижу я в её глазах и любовь и упрёк, а сама спрашивает: «Глушко, за что я тебя так люблю? И чем меньше я тебя вижу, тем больше люблю, заглядываю в окна и жду. Когда всё это кончиться, и ты займёшься семьёй, детским воспитанием. Они тебя не видят, ты уходишь, они еще спят, ты приходишь,  они уже спят. Устроить бы Сашу в садик и самой устроиться на работу, тогда некогда будет думать о тебе, и день будет быстрее проходить. А с пацаном никуда не выйдешь, каждый день дожди, они уже надоели по горло, и на дворе холодно всего 4-6 градусов тепла. Одеться по погоде не во что, все вещи в контейнере, а его долго нет». Когда дождей не было, то Галина Кашина к нам приходила, и мы ходили на море, и ещё кто-нибудь к нам из жильцов присоединялся. Частыми спутниками были: Николай Ефимович и Анна Ивановна Горожанины, и в разговорах незаметно проходило время». На снимках: внизу - Коля, Саша, Женя. Сбоку - я и Саша, он после операции в Нальчике.
Насчёт дождей то Вера была права. Осенью мы приехали, и погода была Пушкинская, тёплая. Я ещё по утрам бегал и купался, чем удивлял жителей посёлка. В декабре тоже продолжаю бегать и купаться только в перерывах, когда не бывает дождей. Дожди надоели не только людям. А сколько они создают трудностей в работе? Знают только те, кто выполняет эту работу в непролазной грязи на автомашинах и экскаваторной технике. Этого на бумаге не опишешь, да и никто не сочувствует нам. Работайте, мучайтесь, а то «горит» план. И мы лезли из кожи, чтобы выполнить этот план, придуманный умными головами, сидя в тёплых и светлых кабинетах, не учитывая условий его осуществления.
Наконец то, пришёл в Сухуми наш 5-ти тонный контейнер. Немалого труда мне довелось вложить, чтобы договориться доставить его домой за 100км от Сухуми. При станции было несколько контейнеровозов под 5 тонные контейнера, но к нам шофера отказывались ехать из-за плохой дороги.
За определённую мзду один из них согласился доставить контейнер домой и вернуть его обратно.
При разгрузке вещей оказалось, что половина мебели поломана, а часть хорошей посуды побита. Когда собирали мебель и расставляли посуду, то Вера со слезами говорила: «Глушко, у нас это третий переезд, а в народе говорят, что три переезда считай пожар. Так и у нас. От Волгоградской мебели и посуды ничего не осталось. Половина того, что покупали в Братске и в Усть – Каменогорске побито и поломано, так что всё, Глушко, я уже отсюда никуда не поеду, здесь костьми лягу, а ты езжай туда куда тебя пошлёт твоё начальство». Говорю ей: «Не расстраивайся, всё это мелочи жизни, всё это наживное. Здесь поживём, увидим, что и как, и жизнь покажет, как быть дальше после этой стройки. Главное то, что мы любим друг друга и дети у нас какие хорошие растут, они связывают нас, а трудности, они временные и мы их победим». Дети собирали свои вещи, а Саша путался под ногами и выбирал свои игрушки и приспосабливал их в нашей спальне, так как с нами спал. Казённые кровати и спальные принадлежности сдали на склад.

2.1. Наступал  1967  год.

К встрече нового года жители посёлка готовились заранее. Главный диспетчер, Гебенькова Нина Яковлевна, для своих работников выделяла дежурную автомашину. Люди ехали на базар в город Очамчира. В одной из таких поездок, в воскресенье, поехал и я с Верой. Ходил и рейсовый автобус.
Южный базар. Чего там только нет. Овощи, фрукты, зелень. Среди них особенно выделялись мандарины, апельсины, хурма, корольки, красный перец. Птица на выбор: куры, утки, гуси и индюки. Свиньи и поросята разных калибров, от молочных до хряков. Крупного рогатого скота тоже было много.
А насчёт домашнего вина, то его море, из разных сортов винограда. Все продавцы дают пробовать вино по полстакана и некоторые из наших мужиков, так напробовались, что уже больше им ничего не нужно было. Но что меня больше всего удивило это то, чего никогда не ожидал увидеть. Около одного из прилавков стоял человек в военной гимнастёрке со звездой на груди Героя Советского Союза. Около него стояли ещё несколько человек и весело разговаривали, жестикулируя руками.
Я спросил у местного, недалеко стоящего грузина: «Кто это со звездой Героя на груди?». Он ответил: «Вай, вай, вай! Как не знаешь такого большого человека, это же сам Милитон Контария, который знамя в Берлине на Рейстаге повесил». Я его поблагодарил и стоял в замешательстве, подходить к нему или нет. Решил подойти.
Милитон стоял среди мужчин, и они вели весёлую беседу. На прилавке стояли стаканы с вином, фрукты и овощи для закуски. Я подошёл, скромно поздоровался и представился по имени. Получилась такая заминка и все ждали, что я скажу.
Я сказал: «Уважаемый товарищ Контария! Я о Вас знаю с 1945 года по Берлину, а вижу Вас впервые здесь…», он не дал мне договорить, не выдержал и спросил: «Вы что, со мной рядом воевали?».
Я говорю: «Да, рядом, только в другой, 8-й Гвардейской армии, мы воевали рядом с Рейхстагом в трёхстах метрах от него».
Что тут было! Милитон сразу схватил меня, с грузинским азартом начал обнимать и целовать, а с ним стоящие, суют мне полный стакан вина за встречу, второй за знакомство, так как там стояли с ним все фронтовики. Выпили и за Победу.
Познакомились мы с Милитоном. Он работал председателем колхоза в деревне и звал меня в гости. Говорил: «Приезжай, дорогой, будешь у меня самим дорогим гостем. У меня всё есть, тебе ничего не надо покупать. Вина дам бочку для новогоднего праздника». Я пообещал, но к сожалению, время для поездки не нашлось. Подошла Вера уже с покупками. Я её представил Милитону и присутствующим. Они сказали, что не надо было ничего покупать, а всё бы дали как гостинец к новому году, но стакан вина заставили её выпить. Вино нам не продали, а налили по литру 3-х сортов вина: белого, розового и красного. С базара заехали в Гастроном. Там отоварились и вернулись в посёлок довольные поездкой, как говорят в народе: «И нос в «табаке», и кони сыты».
Новый 1967 год женщины планировали встречать у нас, так как места было свободного много в зале, и присмотр за Сашей не надо было ни на кого оставлять. Это наши лучшие и старые друзья Лящевские, Жилкины и Кашины. Были также и другие хорошие друзья, но всех не разместишь.
За несколько дней до нового года, меня вызвал начальник управления по производственным вопросам. Решив деловые вопросы, мы перевели разговор на вольную тему. Поговорили о посёлке, о его расширение и благоустройстве. В конце разговора Владимир Николаевич меня спросил, где и с кем я буду встречать новый год? Я ему рассказал за наш, с друзьями, план. Он помолчал и говорит, а можно ваш план изменить? Говорю: «Можно, ещё есть время передумать. А в чём дело?» - спрашиваю я. «Дело в том, что я и мои родители хотим новый год встретить вместе с вами у нас дома» - сказал Владимир Николаевич. Я поблагодарил его за это предложение и сказал, что обговорим этот вопрос с Верой и вечером позвоню Вам домой.
Когда я Вере сказал об этом предложении, то она растерялась и спрашивает меня: «Как же быть?». Говорю: «Надо сказать нашим друзьям об этом». Обсудив все за и против, сообщили об этом нашим компаньонам, чтобы они не обиделись. Они в один голос сказали: «Идите!». Я тут же позвонил Владимиру Николаевичу, а он от имени родителей поблагодарил нас за согласие быть в их компании на новый год.

2.2. Встреча Нового 1967 года.

Последний день зимнего месяца декабря. Вечер. Я с Верой иду в гости. На дворе темно, хоть глаз выколи, между домами весят фонари, но свет их гасит моросящий дождик. Первый раз, за свои 40 лет, я встречаю новый год не с 40 – 50 десятиградусным морозом, а с нудным дождём и сырой погодой. Дома наши были почти рядом и мы, без зонтиков, пробежав 30-40 метров, вошли в дом, не успев и намокнуть. Горожанины жили в таком же доме, как и мы на втором этаже в 3х комнатной квартире. Встретил нас Владимир Николаевич. В прихожую вышли родители его Николай Ефимович и Анна Ивановна. Мы поздоровались, поблагодарили за приглашение и поздравили их с наступающим Новым годом. Отдали им подарки и вошли в зал. Там уже были гости.
Знакомиться нам с ними не требовалось, так как уже все знали друг друга. Это были: Паталашвили Михаил с женой Ноной и Степанов Владимир, они вели скромную беседу, в которую включились и мы с Верой. Я осмотрелся по квартире.
На стенах висели те же красивые картины, что и в Зыряновске, но здесь был зал поменьше и потолки ниже, и из - за этого они теряли свой вид, но всё равно, создавали уют в комнате. Стол был накрыт холодными закусками и спиртными напитками. Подошло время, и хозяин пригласил всех за стол. Первый тост Владимир Николаевич произнёс за встречу и поблагодарил нас за то, что мы нашли время и пришли к ним, как соратники по работе и друзья в личной жизни. «Картины рисовал Володя» - сказала мне Анна Ивановна. Я это знал.
Потом, выбрали «тамаду» и подняли за него тост, чтобы он хорошо провёл Новогодний праздничный стол. Это был грузин Миша Паталашвили. Он оказался прирождённый «тамада». Телевизор был включён, и Брежнев Л.И. произнёс заключительную речь о прошедшем 1966 годе и поздравил всех с наступающим Новым 1967 годом! Под звуки колоколов на Спасской башне Кремля и салюта в Москве над Красной площадью, подняли и мы бокалы, поздравляя друг друга, а «тамада» произнёс пламенную речь, пожелав всем здоровья, любви, благополучия в личной жизни и успеха в работе, по выполнению задач, поставленных перед управлением на 1967 год. Телепрограмму: «Голубой огонёк» вели дикторы Виктор Балашов и Анна Шатилова, и мы с удовольствием его смотрели.
Дальше, новогодний праздник продолжался организованно с дегустацией разных марок вин и хороших пожеланий друг другу в жизни и работе.
После горячей закуски, с жареным поросёнком и индейкой, нас алкоголь не брал, и мы разговаривали на разные темы, кроме работы, компанией и по парам. Я и Николай Ефимович нашли общий язык на военную тему, а так как он был в звании полковника запаса, то ему было о чём рассказать. У женщин был свой разговор. Потом Владимир Николаевич подошёл ко мне и попросил, чтобы я ему рассказал, как закончил в Зыряновске работы по ликвидации участка, много ли пришлось понести убытка. Я сказал, что не подвёл его и с прибылью закончил все работы. Людей и имущество передал Комбинату. Основные средства перевезли в Усть – Каменогорск, и вместе с прорабством передал Красноярскому управлению, Зельмановичу М.А. и Тупикину В.М.
Я сказал Владимиру Николаевичу, что директор комбината, Жаксыбаев, за хорошую работу, из своего фонда наградил меня премией в 200 рублей. Участок был тяжёлый, первый Хозрасчётный участок по тресту, только этого в тресте не оценили. «Тогда, я тебе скажу спасибо, давай за это и выпьем» - предложил Владимир Николаевич. Что мы и сделали.
Время шло к утру. Дом гудел, как пчелиный улей. Во всех квартирах пели песни, играла музыка, люди плясали. Спели и мы новогодние народные песни. Не забыл я одну из песен, которую пел Владимир Николаевич: «Люблю я макароны, хотя моя невеста их не любит, но я приготовлю их, однажды на двоих». Он сам любил макароны по-флотски, и эта песня ему нравилась. Очень хорошо мы проводили старый год, а еще лучше встретили новый, но всему бывает конец. Женщины помогли убрать и помыть посуду, и мы, поблагодарив хозяев, начали расходиться. От предложения прийти на обед мы, поблагодарив их, культурно отказались, так как надо было первый день нового года побыть с детьми.
Дома дети спали. Мы тихо разделись и последовали их примеру. Утром первым проснулся Саша и залез ко мне под одеяло. Мама уже встала и накрывала стол. Перед завтраком я поздравил всех с Новым 1967 годом, пожелав Коле и Жене хорошо учиться, а Саше расти и быть хорошим мальчиком и слушать старших. Достал из-под ёлки прикрытые ватой подарки и раздал их всем.
На улице погода установилась, и мы всей семьёй пошли гулять на берег Чёрного моря. У моря уже было много народу. Все поздравляли друг друга с Новым годом. Друзья целовались, обнимались и желали хорошего нового года. Дети заигрались с другими детьми и бросали камни в сторону плавающих диких уток, а их на море плавает много, но близко к берегу не подплывают. Вера подошла к женской компании, а мужчины развели костёр и вокруг него стояли и травили анекдоты. Я подошёл к воде и пощупал её, она была теплее воздуха. Я быстро разделся и нырнул в воду. Вынырнув, я проплыл несколько метров, вернулся и побежал к костру. Кто - то последовал моему примеру и тоже начали купаться. Мне подали стакан с водкой и поздравили с открытием сезона. У Михаила Вяткина был при себе любительский фотоаппарат, и он успел меня сфотографировать и подарил мне несколько разных фотографий того дня. Одна из них, что у костра, поблёкшая, и полинявшая, храниться у меня по сей день. Можно некоторых друзей узнать на ней, меня и Веру, которая к костру принесла мою одежду. Я оделся, и она меня с Сашей потащила домой, и всю дорогу читала мораль, что я испортил ей первый новогодний день. О том, что я купался, то она не беспокоилась, так как я два-три раза в неделю утром бегал купаться один, а другой раз с начальником управления Горожаниным и другими «моржами».

2.3. Охота  и  последствия  после  неё.

Первый рабочий день нового года начался нормально. Из автопарка все машины вышли и у рабочих прогулов не было. Это доказательство того, что дисциплина на участке налаживается, и я это подметил завгару Вершинину Н.И.
Третьего января решили поехать на вечерний перелёт уток. После работы собрались, Горожанин В.Н., Жилкин И.П., Кривошеев П.Ф., я и шофёр с Уазика Алексей Вдовенко. Поехали за совхоз мимо усадьбы жителя совхоза Ахалая на речку Гагида, на расстоянии 4 – 5 км от посёлка вдоль побережья. Распределись по точкам. Через какое-то время послышался шум крыльев и утиное кряканье. Утка поднялась на крыло и полетела через нас в сторону речки в камыши и болта на ночлег. Им на встречу раздалась кононада выстрелов. Первые убитые утки падали ближе к нам, а подранков приносили собаки, которые были у Жилкина и Кривошеева. После наших выстрелов утки сменили свой маршрут и полетели мимо нас. На снимке: на охоту всей семьёй.
Всю дичь сложили перед фарами автомашины, и получилось по две-три утки на человека. В основном были все селезни. Я взял двух селезней, одного себе и другого соседу Лаугалису Виталию. Вернулся домой, дети Коля и Женя гуляли на улице, а Саша уже спал. Когда я раздевался и складывал амуницию, то обнаружил у себя патрон меньшего калибра № 16, а у меня и у Жылкина ружья были 12-го калибра. Каким образом у меня оказался этот патрон, я долго не знал, но он наделал немало бед. Я его положил на стиральную машинку с расчётом, чтобы утром забрать с собой и отдать тому, у кого он потерялся. Вера отдала селезня соседям, а сама приступила к обработке своего. Я помог ей его опалить и, закончив все работы на кухне, мы ушли в зал смотреть по телевизору новости дня. Пришли дети и когда раздевались, то Женя кинул свою куртку на стиральную машинку и закрыл патрон. Утром, как всегда спешишь на работу. Я быстренько перекусил и, забыв про патрон, ушёл. Вера осталась собирать Сашу в детские ясли, она уже работала заведующей детсадом – яслями, а старшие остались спать, так как были каникулы.

2.4. Несчастный  случай  в  нашей  квартире.
С утра я был в кoнторе. Просмотрел документацию, сделав распоряжения в мастерских, решил, как вернётся машина в гараж самому поехать на объекты.
Вдруг, слышу длинный телефонный звонок, и секретарь кричит мне в гараж: «Георгий Васильевич, бегите домой. В квартире был выстрел. Женя выскочил в коридор и кричит, что он убил Колю, а сам захлопнул за собой дверь и люди в квартиру не могут попасть». Я вспомнил про вчерашний патрон, вихрем помчался домой, и с такой скоростью пролетел эти 300 метров, что ни один чемпион мира такого рекорда не устанавливал. А слово в голову само влетело: «Боже, не бери дитя моё, оставь ему жизнь». Подбегаю к дому, во дворе стоит скорая помощь и много соседей, а из дома выходит Иван Сыроегин и на руках несёт Колю. Спрашиваю: «Живой?». Говорит: «Дышит». За ним шла наша врач Ирина Ивановна и говорит: «Я кровь остановила, остальное узнаем в больнице, он сейчас в коме».
Быстро сели в машину. Иван с Колей на руках, врач села у Колиной головы, я с другой стороны положил Колины ноги на свои колени. Медсестра Галина Колесникова села напротив Коли и не помню, кто-то из мужчин сел за мной. Врач сказала шофёру Павлу Колесникову: «Очамчири в больницу, быстро!». Я добавил: «Павел, жми на всех скоростях». «Понял» - ответил он. На дороге нам встретилась машина, в которой возвращалась с Очамчири Вера. «Павел, останови машину, там Вера едет» - сказал я. Машины остановились. Павел кричит: «Вера Васильевна, садитесь быстро к нам в машину». Она спрашивает: «А в чём дело?». Но, увидев меня в окно машины поняла, что-то неладное произошло, быстро выскочила с той машины и села в нашу. Увидев Колю на наших руках, сразу запричитала: «Это ты убил сына своей охотой. Я же не хотела, чтобы ты вчера ехал на охоту, но ты хотя бы раз меня в чём-то послушал...». Врач успокоила её, сделав укол в руку. Я сидел молча и молил Бога, просил Его, чтобы сын не умер. У городской больницы Колю снесли на второй этаж прямо в операционную. Сразу хирурги приступили к операции. Мне с Верой и врачу с медсестрой разрешили присутствовать. Когда открыли простынь, то я увидел Колину голову всю в крови и изуродованное лицо. Рот был отрыт, и в нижней челюсти была чёрная дыра. Вере сделалось плохо и ей дали понюхать нашатырного спирта, и она пришла в чувство.
Главный хирург, пожилой грек, полез пальцем прямо в дыру и вытащил оттуда полно пыжей с дробью и кусками челюсти. Когда он отрывал челюсть от дёсен, то Коля дёрнул ногой и вскрикнул. Врач скомандовал «Маску», а нас попросил выйти, так как сейчас будут делать операцию. В приёмной мы сидели и молчали, время ожидания казалось вечностью, каждый думал о своём, а я молил Бога.
Открылась дверь из операционной и Колю повезли в палату. К нам подошёл доктор и сказал: «Бог милостив к вам, ваш сын будет жить. Но мы, врачи, очень удивлены тем, что выстрел получился прямо в челюсть, а если бы пару сантиметров вправо, то разорвало бы шею, а немного выше - выстрел бы пришёлся на висок. В обоих случаях неминуема смерть. Сейчас один из родителей может остаться здесь, а остальные поезжайте домой. До конца дня я прослежу за ним, но он ещё будет долго спать, а ночью будет дежурный персонал, так что не волнуйтесь. Я пожал доктору руку, и мы все поблагодарили его за успешную операцию. Я остался при Коле. Вера, и все, кто здесь присутствовал, немного успокоились и поехали домой в Приморск. Находясь в больнице, я узнал, что лечит Колю заведующий больницей Лапуров Александр Фёдорович, грек по национальности. Позже я узнал, что они дружат с моим другом, который в Москве, с Триандафиловым Марселеном, тоже греком, я с ним работал в Братске, но этими отношениями я не пользовался.

2.5. События после  выстрела.

Вечером, после работы, в больницу приехал Горожанин В.Н. и с ним был Паталашвили М.Г. Коля всё ещё спал после наркоза. Голова и шея вся в бинтах только глаза и нос не забинтованы. Они спросили меня, как всё это произошло? Я сказал, что я и сам не знаю, но рассказал предположения. Миша Паталашвили на грузинском языке поговорил с доктором и узнал больше о ранение. Обрадовал меня тем, что в Москве Колю вылечат и челюсть восстановят, только искусственной. Доктор уже связывался с клиникой и после первоначального лечения здесь, Колю потом направят в Москву.
Горожанин сказал мне, что приезжали из районной милиции и прокуратуры, изъяли ружьё и взяли гильзу злополучного того патрона 16-го калибра. Допросили Веру и Женю, составили протокол, зашли ко мне и расспросили про тебя. Сказали, чтобы ты завтра явился в прокуратуру города Гали. Распрощались со мной и уехали.
О тех мучениях, которые Коля, и я с ним испытали ночью, когда он отходил от наркоза писать не буду, потому что их не опишешь. Дежурный врач и медперсонал были на месте и приняты были все необходимые меры для облегчения его состояния.
Сама больница находилась не в самом городе, а на окраине его при выезде в сторону столицы Сухуми, и добираться туда из нашего поселка было неудобно. На второй день начальник управления дал Вере свою машину, чтобы приехать ей в больницу и забрать меня из неё. В палату вошли Вера и шофёр Алексей Вдовенко. Вера сразу в слёзы и Коля показал рукой знак, что всё в порядке. В разговоре я спросил за Женю. Алексей рассказал, что когда забирали Колю, то Женя выскочил из дома с криком: «Папа убьёт меня!» и убежал. Думали, что в лес, в тугаи и не отзывался на зов. Пришлось собирать людей его искать. А потом оказалось, что он убежал к Жилкиным и у них прятался. Домой боялся идти и сосед, Николай Крайнюков, привёл его в дом, но в квартиру свою он не пошёл, а взяли его к себе Николай и Тоня. Он был у них, пока не приехала Вера.

2.6. Расследование  несчастного  случая.

Вернувшись из больницы, я сразу зашёл к начальнику управления Горожанину В.Н. Поблагодарил его за внимание и заботу, обговорив срочные производственные вопросы, мы стали рассуждать, как мог произойти этот несчастный случай, чуть не став трагическим? Пришли к выводу, что без разговора с Женей мы ничего сами не решим. Я написал заявления на три дня отгула, подписал его у начальника и отдал в О.К.
Дома я Женю успокоил и попросил его рассказать, как это всё случилось? Женя всегда любил чистить ружьё после охоты. Патроны я закрывал под ключ, а ружьё оставлял в углу комнаты для чистки. Так было и в этот раз. После завтрака Женя взял куртку с машинки, а под ней оказался патрон. Он его посмотрел и определили с Колей, что он меньше наших патронов и не выстрелит из нашего ружья. Он вставил патрон в патронник, и тот залез на целый палец в ствол ружья. Но когда он закрыл ствол и поднял ружьё, патрон под своей тяжестью опустился в патроннике вниз. Женя, не знавший об этом, нажал на курок, а Коля в этот момент стоял перед Женей. Произошёл выстрел и получился чуть ли не трагический исход. Результат на лицо.
Нам большое горе, неприятности, изъяснения перед правоохранительными органами. Неизвестно, как перенесёт Коля эти, причинённые ему боли, и каким будет его лицо после лечения? А первая проблема, как его поить и кормить? А как мне самому быть перед сыном-калекой? И много-много ещё будет впереди вопросов. Сидел я с Женей рядом и тяжёлые мысли одолевали меня. Вдруг зазвонил телефон. Я встрепенулся, как будто сбросил что - то с плеч, поднял трубку. «Да» - отвечаю. Телефонистка говорит: «Георгий Васильевич, Вас спрашивают из милиции города Гали». Отвечаю: «Соединяйте». С того конца провода: «Гражданин Глушко?». «Да!» - отвечаю. «Вам необходимо срочно явиться в милицию, думаю, знаете зачем, повестку здесь выпишем». Я спросил: «Что иметь при себе?» Ответили: «Паспорт и документы на ружьё». Думаю, надо хоть пообедать, а то не в добрый час могут и за решётку упрятать.
Мы с Женей пообедали, и я у него спросил: что он сказал дядям из милиции? Он сказал им тоже, что и мне. Я позвонил начальнику управления и попросил его машину, а сам забрал документы и сказал Жене, чтобы он успокоился и никуда не ходил, а был дома и ждал меня.
В следственном отделе милиции проверили мои документы - паспорт, документ на покупку ружья и его паспорт, удостоверение охотобщества города Братска, регистрация ружья в нём и другие.
Начался перекрестный допрос двух следователей, один капитан, второй стар-ший лейтенант. Допрашивали меня с обвинениями и угрозами так, что с меня пот тёк ручьём. Потом пригрозили, что закроют меня в камеру до окончания следствия и не отпустят домой. Обвиняли меня в преднамеренном содействие несчастному случаю. Говорю: «Ну, как Вы можете так говорить, у меня такое горе, а Вы так говорите, товарищ капитан». «Я тебе не товарищ и спрашивать могу всё, что думаю. А ты должен нам честно отвечать» - сказал капитан. Старший лейтенант записывал все вопросы капитана и мои ответы. Потом дал мне лист чистой бумаги и сказал, чтобы я всё, что им рассказал, изложил на бумаге и оба вышли из кабинета покурить.
После их двухчасового допроса, да ещё в жарко натопленной комнате, у меня шла голова кругом и очень болела. Я взял ручку и бумагу, сел за свободный стол и не мог вспомнить, что я им говорил. Начал писать с того, как всё произошло и у меня получилось всего пол страницы написанного объяснения. Вошли офицеры. Я встал. Капитан показал мне рукой «садись», а сам взял мой лист с объяснением, прочитал и отдал помощнику, сказал «сверься», а меня спросил: «ну, а как-сын-то?». Говорю: «не знаю, врач сказал, что жить будет». Помощник прочитал и сказал, что всё сходится, что-то поговорили на грузинском языке и помощник дал мне прочитать и подписать два листа допроса и расписаться на своем объяснении.
Поговорили на другую вольную тему. Поинтересовались, где и кем я раньше работал, и где я достал такое хорошее и красивое ружьё? Сказал им, что это ружьё спортивно-стендовое и у него стволы длиннее обычных ружей на три сантиметра. а просвет между стволами для охлаждения при быстрой стрельбе по тарелочкам, а сам я спортсмен-стрелок, в Братске выступал на соревнованиях и занял четвёртое место из двадцати. Продали мне его в Охотсоюзе в городе Братске, как спортсмену. Мне выдали повестку о не выезде. Мы распрощались, и я уехал в посёлок.
В посёлке я зашёл в управление, чтобы доложить начальнику о результате поездки в милицию, но он с главным инженером Куликовым С.И. уехали по объектам строительства. Меня позвал заместитель начальника Логвиненко А.Д., и я ему доложил результат допроса и с его разрешения поехал в Очамчира, в больницу.

2.7. В больнице.

В больнице меня встретила Вера и рассказала, как прошёл день и как Коля его перенёс. Ещё сказала, что были следователь из Гальской милиции и прокуратуры, допрашивали её, я им ответила, что ничего не знаю, как и почему-то всё это произошло. Я подтвердила, что Колю и Женю отец научил чистить ружья еще в Братске, и он детей приучал к охоте с раннего возраста. Женя больше любил чистить ружьё, и всегда было всё нормально, так как патроны всегда были под замком и ключ был у отца. Почему этот случай произошёл, я удивляюсь сама.
Врач сказал мне, что у него следователи спрашивали о серьёзности ранения, и к какой категории его можно отнести? Я сказал им, что мы относим его к тяжёлой, но не знаем последствия, так как лечение предстоит длительное.
Вера уехала домой, а я остался дежурить около Коли. На третий день Коле делали операцию под наркозом и ещё много вынимали пыжей и дроби. Патрон был №5 и дроби в нём было очень много.
Сейчас могу сказать, что после всех операций, (а он их перенёс более десяти) у него в шее осталось много дроби и по сей день, которые не влияют на работоспособность. Удаление их составило бы ещё много хлопот.
Колю держали на уколах и под капельницей. Шло время. Колю разрешили подкармливать бульоном и соками. Его ничем не лечили, а делали только перевязки. Надобность в дежурстве около него отпала, и мы приезжали семьёй только проведывать Колю. Вера его ещё и кормила домашним куриным бульоном. Главный врач всё это время созванивался с Московской клиникой, узнавал, когда можно будет вести Колю туда, а нам отвечали, что пока места нет!
На работе дела шли нормально и разработанные мною мероприятия успешно выполнялись. Это обеспечило улучшение условия труда по ремонту автомашин и другой тяжёлой техники, и увеличить коэффициент их выхода на линию. За время лечения Коли в больнице, меня еще вызывали в прокуратуру и в милицию, и с каждым разом всё строже допрашивали и выматывали последние нервы и угрожали, что тебе тюрьмы не миновать. Вызова с Москвы всё не было, и мне пришлось с врачом предпринимать срочные меры через высшее руководство треста. Там знали о моём горе, и управляющий трестом Масляков Г.М. доложил Лопатину Н.А. и попросил его содействия о размещении моего сына в больницу «Челюстной - лицевой хирургии» в Москве.
Через три дня в больницу города Очамчира пришёл вызов: «Больного Глушко привозите в Москву в больницу челюстной - лицевой хирургии». Подпись: Заместитель Министра здравоохранения. Заведующий больницей, грек, он же и лечащий врач Коли, говорит мне: «Вот видишь, на них пока сверху не надавят, они там помещают своих знакомых больных, и поэтому всегда мест нет».
Радость для нас большая, но хлопот прибавилось нам ещё больше по доставке сына в московскую больницу с Кавказа зимой. То погода не лётная, то билетов нет, то дороги снегом перемело, даже на Кавказе. Самолётом лететь врачи не разрешили из - за перемены атмосферного давления в самолёте.

2.8. В Москве.

Первое, что я сделал, это оформил отпуск на 10 дней без содержания. Горожанин В.Н. выделил санитарную машину для поездки в Сухуми. Там были заказаны нам через больницу билеты в купе на два человека, на меня и сына до Москвы. В Москве уже всё было отработано чётко. Подкатила автомашина «скорая помощь» и в вагон вошли два санитара взяли Колю под мышки вывели и посадили нас в машину, и под звук сирены покатили по Москве прямо в больницу на Можайское шоссе 35. В больнице действительно мест не оказалось. В коридоре стояло несколько кроватей с больными и одна была пустая, на которую положили Колю. Подошла медсестра, поздоровалась, извинилась и сказала: «Располагайтесь, к вам подойдут», взяла у меня документы и ушла.
Через некоторое время к нам подошли: мужчина и женщина в белых халатах. Приветливо поздоровались, и мужчина сказал: «добро пожаловать к нам в Москву. Ну, сынок, в счастливой рубашке ты родился. После такого выстрела из тысячи случаев один бывает не роковой, и он тебе достался. Мы обязаны тебя поставить на ноги и сделать твоё лицо красивым». Посмотрел, прощупал перевязку на голове и спросил, когда её делали? Коля ответил, что три дня назад. Тогда сегодня после обеда тебя досконально посмотрим и перевяжем, сказал доктор и спросил у меня: «А вы папаша, как у вас с проживанием?». Я сказал: «спасибо, есть где ночевать». «Тогда до завтра» и ушли. Я, побыл какое-то время с Колей и сказал ему, чтобы он не волновался и спокойно относился к действиям врачей, которые хотят только вылечить больного и поставить его на ноги, так же и тебя. Записал ему в блокноте номер телефона Карпенко, вдруг что понадобится, чтобы туда звонили. Коля попросил пить. У нас был сок, я его через трубочку попоил и уложил в постель. Посидел ещё около него, так как он не хотел, чтобы я уходил, но надо было идти. Мне и самому жалко было его оставлять и не хотелось прощаться, но пришлось сжать сердце и сказать Коле: «до завтра, сынок. Я тебя люблю». Со слезами я отвернулся, чтобы он не видел, взял вещи и пошёл. Тут же в фае висел телефон автомат. Я позвонил Карпенко. Надя взяла трубочку и узнала, что я в Москве, и кричит: «Дядя Юра, быстрей приезжайте!». Я поймал тачку и через 20 минут был у них дома
Дома были только девочки Надя и Люда. Родители их папа Николай и мама Тоня были на работе. Они были очень рады моему приезду, так как я их всегда, чем-нибудь баловал. На этот раз привёз южных подарков: апельсин, мандарин, лимонов и веник лавра. Девочки сразу накинулись на меня, зачем пожаловал в Москву среди зимы один. Говорю, что я не один, а с Колей. Они в один голос: «А где он?». Я им немного рассказал нашу печальную историю со злополучным выстрелом у нас дома. Колю привёз в Москву и его оставили в больнице, а я вот у вас. На предложение пообедать, я отказался и сказал, что хочу очень спать. Надя постелила мне на диване, и я сразу уснул.
Сколько спал, не знаю, и как пришли с работы Николай и Тоня я тоже не слышал. Услышал, когда накрывали стол и Тоня говорила: «Юру надо будить на ужин» и сказала Николаю, чтобы он меня разбудил. Я сказал Тоне, «Я уже проснулся, только унюхал запахи твоего вкусного борща».
Я привёз с собой пару бутылок Абхазского вина «Хванчкара» и за ужином рассказал им об этом несчастном случае, который произошёл у нас дома. Все слушали и ужасались моим рассказом. Закончил я свою повесть на печальной ноте, что сколько мучений ещё придется перенести Коле при лечении и, как будет выглядит его лицо после лечения. Выслушал я от Тони много упрёков и обвинений в мой адрес по поводу происшедшего. Я им сказал, что виновен в этом я сам, так как проявил халатность и в утренней спешке забыл про этот злополучный патрон.
Утром мне спешить было некуда, я оставался у них дома до прихода детей из школы. По межгороду я заказал Приморский в Абхазии. Когда соединили меня с Верой, я рассказал ей события прошедшего дня. Она была довольна, что положили Колю в клинику, и просила сказать ей результат заключения лечащего врача.
Дождавшись Люду из школы, я быстро пошёл на остановку и на троллейбусе поехал в клинику. Через четыре остановки (Кинотеатр «Бородино») я вышел, на переходе перешёл Можайское шоссе и вошёл во двор клиники. Дом, в котором располагалась больница, был трёхэтажный из жёлтого кирпича и выглядел прилично. Дежурная сестра проверила мои документы, сверилась в списке посещаемых больных и пропустила меня внутрь. Коля лежал еще в коридоре. Увидел меня, он обрадовался, но улыбнуться не мог, так как голова была вся перевязана, торчал только нос и из глубины над переносицей блестели два печальных глаза. Внизу, где должен быть рот, была маленькая щелочка, чтобы проходила небольшая ложечка, примерно десертная, для его кормления. У Коли язык не шевелился, и он объяснялся со мной жестами, которые не понял бы и глухонемой, но я догадывался и выполнял его просьбы.
Лечащий врач мне ничего нового не сказала, а спросила: «Не могла ли приехать мать хотя бы на первых две недели и побыть около него, так как кормить и поить надо его с ложечки». Я ей ответил, что нет, так как дома ещё два сына и один из них двухгодичный. Тогда, надо Вам, за определённую плату нанять няню, которая будет за ним ухаживать. Этот вопрос вы решите с сестрой хозяйкой, а завтра можете не приходить, так как мы с Вашим сыном ничего делать не будем. Сестру хозяйку я вам подошлю. Попрощались и она ушла.
Через какое - то время подошла к нам миловидная женщина в белом отглаженном халате и спросила меня: «Вы Глушко?» - спросила она. Я ответил: «Да!». «Тогда пойдёмте за мной» - сказала она. В её каптёрке стоял стол, на котором был телефон и кипа бумаг, дальше виднелись полки с чистым бельём. Она села и предложила мне сесть.
«Меня звать Людмила Николаевна» - представилась она, очень приятно сказал я и назвал своё имя и отчество. Порывшись в бумагах, она нашла нужные нам, уже отпечатанные документы. Это обязательства двух сторон, заполнила и объяснила их содержания, дала мне прочесть и подписать. Она объяснила, что таких больных как ваш сын много, привозят их со всего Союза, а ухаживать за ними некому, в штатном расписании у нас дополнительные няни не предусмотрены, вот и приходится выкручиваться. Я посмотрел, что мизерные деньги и без всякого возражения подписал контракт на месяц и сразу оплатил деньги. Людмила Николаевна мне пообещала, что при первой возможности Вашего сына переведём в палату. Мы дружески распрощались.
Я пришёл к Коле. На тумбочке у него стояла тарелка с какой-то похлёбкой. Я хотел его этим супом покормить, но он отказался, а попросил кисель, который стоял в стакане. Понемногу с ложечки я его напоил, и с полстакана осталось на второй раз.
Сам Коля кушать не мог. У него голова не ворочалась, и рукой он не мог поднести ко рту ложку. Я подумал, что правильное решение приняло руководство больницы, об оказании помощи тяжёлым больным внештатными работниками.
Около Коли я пробыл до вечера. Я ему рассказывал всякие небылицы, лишь бы скоротать время. К нам подошла миловидная старушка и представилась: «Я бабушка Дуся и буду временно бабушкой вашему сыну». Я сказал, что очень рад любой помощи моему сыну, которая может облегчить его болезненное состояние.
Баба Дуся сказала, что она проработала 30 лет санитаркой в этой больнице и сейчас на пенсии, которая всего 40 рублей и приходится подрабатывать по специальности.
Три дня я провёл в тресте. Зашёл к управляющему, Маслякову Г.М. поблагодарить за оказанную помощь по размещению моего сына в Московскую клинику на лечение. Георгий Михайлович любезно меня принял, посочувствовал моему горю и спросил, как всё это произошло? Я коротко объяснил ему о случившееся, и всю вину происшедшего я взял на себя. Поговорили о производственных делах, и он меня направил в ОГМ к Каретникову, который занимается механизацией по тресту, а она у тебя самая большая. Георгий Михайлович узнал, что я в Москве за свой счёт, дал указание Морозову оформить и подписать мне командировочное удостоверение.
Я, созвонился с начальником управления, Горожаниным В.Н. Он мне дал задание, которые надо было решить в тресте, чтобы ему специально для этого не приезжать. Этот вопрос я решил в ПТО без проблем, так как с Триандофиловым М.С. я работал в Братске, а это было по его части и всё решили в нашу пользу.
Секретарь треста, Антонина Ивановна, чтобы не отправлять документацию в управление почтой, она целую посылку вручила мне с собой.
С Каретниковым А.И. я потратил больше всего времени, находясь в тресте. Просмотрели весь список автотранспорта и тракторно-экскаваторного парка. «Выколачивал» лимиты на бензин и ремонтные места на заводах. Переименовали: участок механизации на Базу механизации, чтобы увеличить лимиты на всё, особенно на горюче-смазочные материалы. С треста разговаривал и с Верой о Коле.
На обратном пути заезжал в больницу, и всегда врач была там, но ничего утешительного она сказать мне не могла. Коля был в четырёх местной палате, где лежали не особенно тяжёлые, ходячие больные. Они помогали ему сходить по естественным надобностям. Я передал Коле приветы от мамы, Жени и Саши и от одноклассников, он сделал вид, что понял. Баба Дуся оказалась очень общительной и внимательной «мамой». Хорошо относилась к Коле, как к сыну, много ему рассказывала про Москву, так как была сама москвичкой. Перед отъездом, я её за это хорошо отблагодарил финансами, не считая оплаты за работу, она осталась довольна и сказала: «Я, Ваше доверие, Георгий Васильевич, оправдаю с честью».
Перед отъездом из Москвы мы поехали со всей семьёй Карпенко к Коле в больницу. Все его хотели видеть. Коля показал им руками, что он очень рад встрече. За то все они стояли растерянные и ошеломлённые, потому что увидели вместо головы белый большой ком с дырами, откуда торчал нос и блестели глаза. Опомнившись, они стали подходить к Коле и пожимать ему руки. Каждый ему говорил: «Коля, не расстраивайся, поправляйся и так далее». Он слышал, уши у него замотаны небыли, но не мог ответить. Побыли в палате какое - то время все Карпенко и ушли, а мне Тоня приказала не опаздывать на ужин.
Я сказал Коле, что сегодня тоже говорил с мамой и передал ему добрые мамины пожелания, и чтобы он не волновался, тогда будет лучше идти лечение. А я на завтра взял билет домой, говорю ему и думаю, как он среагирует, а он удовлетворительно кивнул головой, мол, поезжай. Попрощавшись, я ушёл.
Тоня приготовила прощальный ужин. Во время трапезы, я договорился, что они будут навещать регулярно Колю в больнице. Оставил им определённую сумму денег на разные расходы и другие потребности при лечении. А девочки, Надя и Люда сами сказали, что будут туда ездить и поднимать Коле настроение.
На второй день мы с Тоней поехали в магазин и купили лечащему врачу подарок (доктор была женщина). Вручить её я не смог и это сделала незаметно Тоня. Доктор была довольна, меня поблагодарила и сказала, что лечение Коли будет долгое и не лёгкое для него, потому что потом, как рана заживёт, надо будет выравнивать челюсти и изготавливать по шаблону новый кусок челюсти с зубами и вращивать его в место выбитого.
«Родителям здесь делать нечего, потому что вы никакой помощи ему не окажите, только добавите себе лишних расходов» - сказала она мне.
Я сказал доктору, что нас здесь заменят наши родственники Николай и Антонина Карпенко и дал ей № их телефона. Доктор с нами попрощалась и ушла.
Мы с Тоней побыли около Коли немного времени и обговаривали с ним необходимые вопросы. Он кивком головы и рукой показывал нам своё согласие или писал в блокноте, что ему нужно. Ранее написал записку маме и дал её мне.
Пришло время расставаться. У меня камнем сжалось сердце, и спазма перехватила горло, я ничего не мог сказать ему утешительного, а он протягивает ко мне руки и «мычит» мне, я понял, что: «возьми меня с собой и будь, что будет». Я его поцеловал и вышел, а Тоня осталась его успокаивать. Когда она вышла, ей пришлось и меня приводить в чувство от волнения.
Дома у Карпенко принял стакан «успокоительного» и хорошо закусив, я только тогда немного пришёл в себя. Вызвав такси и тепло распрощавшись со всеми, ставшими родными мне Карпенко, я укатил на Курский вокзал. Погода была плохая, холодная и вьюга местами переметала дорогу. Я подумал, что хорошо сделал, что не взял билет на самолёт, а то сидел бы в аэропорту.
За двое суток в фирменном скором поезде Москва – Сухуми мне пришлось осознать свою прошедшую жизнь и признать то, что Вера права в том, что я веду неправильно свою жизнь, всё время отдаю работе, а для семьи его у меня не хватает. Я вырос, не знавший отцовской ласки, и сейчас мало отдаю её своим детям, поэтому и получился этот злополучный, позорный несчастный случай.

3.1. В  Абхазии,  значит  дома.

На вокзале в Сухуми меня встретил Владимир Николаевич. Он приезжал в Совет Министров по каким-то служебным делам и совместил поездку с моим приездом. Кавказ-Абхазия, тёплый край, +10 градусов тепла, а в Москве было - 20 градусов мороза. Вот такой перепад температуры, но на меня это не влияло.
В дороге, Владимир Николаевич, спрашивал меня: какие были проблемы с устройством сына в клинике и другие вопросы по его лечению. Где жил в Москве и далеко ли от клиники и другие жизненно важные для меня вопросы.
О работе мы больше не говорили, и он мне сказал, чтобы я сегодня отдыхал, а завтра после 10 часов зашёл к нему в кабинет. Машина подъехала к управлению. Владимир Николаевич пожал мне руку, взял почту и сказал: «до завтра», вышел из машины и пошёл в контору. Алексей Вдовенко подвёз меня к дому, я пожал ему руку и пошёл в дом. Из квартиры я сразу позвонил Вере: «Привет! Я дома».
Через каких - то пять минут Вера влетает в комнату и сразу: «Ну, как он там?» - спрашивает. «Ты что, на метле прилетела так быстро?» - спрашиваю её я. «Здравствуй, не сказала, и сразу, как он там? Всё будет по порядку, а сейчас –здравствуй, дорогая моя жена!». Мы тепло поздоровались, сели за стол и долго я ей рассказывал о своей поездке в Москву и о всех событиях в клинике и в тресте. Жил у Карпенко, и они пообещали, что все его будут навещать, и раз в неделю будут нам звонить, мы можем звонить и приезжать, когда нам понадобиться. Вера, после моего рассказа немного успокоилась. Пришёл Женя из школы, мы пообедали, и я пошёл на работу. В конторе встретили меня, очень радостно. Я женщин угостил московскими конфетами, а они засыпали меня разными вопросами, в первую очередь о сыне и о Москве, некоторые из них её вообще не видели. Палагута Н.К. доложил мне о состоянии дел на работе, которые можно считать по зимнему периоду года, удовлетворительно. День выдался без дождя, и я пошёл посмотреть, как работают люди строительного участка Костенко О.И, где бетонируют площадь для стоянки автомашин и тяжёлой техники. Это большая территория, которую мы отвоевали у «тугаёв» для расширения участка механизации. Вечером в управление заходить не стал, пошёл сразу домой. Вера с Сашей уже были дома, и Саша сразу же кинулся мне на руки. А я к нему, так как соскучились друг по другу. Я достал портфель и роздал всем подарки, а маме записку от Коли. Она читала и плакала. Я взял из её рук записку. Коля нацарапал там, чтобы мама не беспокоилась, так как лечение уже идёт успешно и к весне его вылечат. Этот почерк у него остался на всю жизнь.
На второй день я рано ушёл на работу, чтобы проверить порядок и выход машин на линию. Всё шло правильно. С первыми машинами уезжали экскаваторщики и бульдозеристы работающими в карьерах, потом те, которые на линии и которые по заявкам. Дальнобойщики, а их у нас было: три «каровоза» и один панелевоз, на которых работали шофера высшего класса: Лящевский М. Калина С. Джиоев П.и Габисония А. Они выезжали в 4-5 часов утра и ехали за 200 км. в город Кутаиси, и привозили железобетонные и панельные изделия для внепланового строительства крупнопанельного, второго дома в нашем посёлке Приморский.
В 10 часов утра я был у начальника управления Горожанина В.Н. Доложил ему о работе в тресте в ОГМ и обсуждали состояние нашего автомобильного, кранового, бульдозерного и тракторно-экскаваторного парка. У главного механика треста Бовши Г.П. по старой дружбе, выпросил одно не плановое место на капитальный ремонт бульдозера С-100 на Волжском заводе и два ремонтных места на автомобили МАЗ и ЗИЛ. Обговорили с ним текущие дела на участке и в целом по управлению, перешли на личную беседу. Владимир Николаевич спросил за сына. Я ему кратко рассказал. Он сказал: «Да! Но держи меня в курсе всех событий. Приказ по Тресту о твоей командировке, я передал в ОК и можешь получить в бухгалтерии командировочные» - сказал он мне. Что я и сделал.
В бухгалтерии закидали меня вопросами о сыне, где и куда я его определил на лечение и что сказали врачи? Ответил я им что знал.


3.2. Второй  сюрприз  нового  года.

Зима вносит свои коррективы. К концу января резко похолодало, и мороз ударил – 10 градусов, а в феврале ещё больше. У нерадивых шоферов на автомашинах разморозились радиаторы и выход машин на линию, особенно самосвалов, уменьшился. Дизельные машины не пострадали, так как у них в радиаторы была залита солярка. Но мороз сделал и своё доброе дело, хорошо подморозил дороги в карьере и на отвалах, а бульдозеристы поровняли их.
Жителям посёлка, особенно тем, кто проживал в вагончиках и ПДУ, пришлось мёрзнуть, так как обогревателей в продаже не было не только в нашем магазине, но и в городах Очамчира и Гали. Дети мёрзли в садиках, и временно пришлось их закрыть, но Вера с рабочим персоналом находилась на работе, и она брала с собой Сашу до прихода Жени из школы.
Руководство управления приняло решение, изготавливать самим обогреватели: то есть «козлы» и электроплитки. Эта работа была поручена, Жилкину И.П. У него в распоряжении находился электроцех, которым руководил Разливанов В.И. В цех добавили рабочих, и работа пошла ускоренным темпом. Для своей конторы и мастерских, мы сами изготовили себе обогреватели.
Котельная была малая, и тепла не хватало на 8-щитовых дома и один 4-х этажный, капитальный дом. У нас была угловая квартира на втором этаже, и ветер гулял по комнатам. Мы пользовались имеющимися у нас электрообогревателями.
В первой декаде февраля, в один из выходных дней, я никуда не пошёл и решил заняться с детьми и помочь по дому Вере. Решение моё сбылось. Я с Верой находились на кухне, как вдруг услышали неимоверный крик Саши из спальни. Мы бросили всю работу и кинулись туда. Навстречу нам выползает из дверей Саша и сзади за ним тянутся провода с электроплиткой, она стояла на подставке и была включёна для обогрева в спальне. Саша проснулся, и что ему пришло в голову, сесть голой попой на включенную плитку. Спираль сразу вкипела ему в тело, он резко рванулся с места, и плитка свалилась с подставки, и на счастье всех, провод выключился с розетки, Саша кричит: «Вава!» и ручкой нам показывает, где «вава». Я аккуратно положил Сашу на колени и начал у него высвобождать спираль из тела, а Вера сразу позвонила в медпункт.
Прибежали, врач Ирина Ивановна и медсестра Галя Колесникова и включились в свою работу по спасению сына.
Я отошёл в сторону и сразу подумал, хорошо, что выдернулся шнур из розетки, а то? Страшно подумать о последствиях. Народная пословица говорит то: «что одна беда не приходит, за первой жди вторую». Так получилось и у нас. Галя несколько раз бегала в медпункт за лекарствами и бинтами. Смазали его и перебинтовали, врач дала Саше снотворное, чтобы он уснул и легче перенёс травму. Решили, что в больницу обращаться не будем и обойдёмся домашним лечением. Вера была дома, так как детский сад был закрыт, и она могла уделить ему больше время на лечения. Я тоже стал вовремя приходить домой с работы и помогать Вере по дому. На сынишку без жалости нельзя было смотреть. Он лежал на животике с намазанной какой-то мазью попой и спал. Чтобы легче переносил боли, и лучше заживались ожоги, его первую неделю держали спящим. Так было ему легшее переносить боли при перевязках. Лечащий врач нас успокаивала тем, что эти ожоги ребёнку не принесут никакого вреда, и шрамы у него не будут видны. Саше было в то время 2 годика и 2 месяца, а с возрастом рубцы от ожога рассосутся, так сказала нам врач. Будем надеяться, ответил я.
Я думаю, что читатель поймёт наше состояние в тот период, когда два сына лежат в больнице и в разных местах. На ум ничего не идет кроме их состояния здоровья. Особенно волновались за Колю. Саша здесь на глазах, и радовал нас своим выздоровлением. Вера взяла 10 дней отпуск без содержания, так как надо было быть неотступно при нём. Во всём произошедшем, я винил только себя.
Дни шли медленно, но время лечит. Саша начал подниматься на ножки и потихоньку ходить по комнате. Женя после школы оставался с ним, а Вера уходила на работу. Я с работы возвращался всегда поздно. Задерживались со мной Палагута Н.К. Качура Б.К. Вершинин Н.И. Сосновский С.Е. и другие работники участка, как на планёрках, так и по решению других производственно важных вопросах.
Пришла весна, а с ней дополнительные хлопоты. Затяжные дожди превратили дороги к экскаваторам и на отвалы в сплошные грязевые болота, где машины буксуют и садятся в ямы. Бульдозеристы то и дело, что таскают то один, то другой самосвалы к экскаватору и на отвалах. Гравия в этих местах нет, чтобы использовать его на подсыпку дорог и подъездов к экскаваторам. Но, всё когда-то да кончается. С апреля месяца перестали лить дожди, наступило тепло, стали подсыхать дороги и шоферское мучение прекратилось. Со всех механизаторов и строителей с плеч свалился зимне-весенний тяжкий груз. Жить стало лучше, и жить стало веселей.
Зимние морозы сковывали работу основного участка Гидромеханизации, начальником, которого был Сыроегин И.В. Земснаряды и плавучая бухта замерзали во льду. Манёвренность осложнялась, производительность их понижалась. Бульдозера работающие на гидроотвале, от брызг пульпы обмерзали и скользили по замёрзшей поверхности отвала. Здесь уже весна стала им помощницей.
На расширенном планёрном заседании начальник управления Горожанин В.Н. доложил, что в целом по управлению план за первый квартал - выполнен.
Он отметил хорошую работу подразделений управления, том числе участок механизации. Приказом по управлению были поощрены лучшие рабочие. С нашего участка: экскаваторщик Никишин Е.Е, крановщик Сосновский С.Е, бульдозеристы Кажурин Н.И, Замквой А.В., шофера: Хабулава В. Вазганава М. Лящевский М. Крайнюков Н., Джиоев П. Калина С. Карахмет Оглы Бей, Дзидзигури Джемаль и работник ГСМ Лящевская А. и другие механизаторы.
По согласованию с начальником управления я сделал реорганизацию участка: Выделил в одно прорабство: а) тракторно-бульдозерный парк. Крановщика Сосновского С.Е, как инициативного работника и хорошего специалиста повысили в прорабы и назначили руководить этим объектом.
б) Объединить в одно прорабство краново-экскаваторное хозяйство. Руководителем назначить Качуру Б.К.
в) Выделить отдельно авторемонтные мастерские. Руководителем назначить механика Драницына Н.Ф. прибывшего по переводу из Усть-Каменогорска.
Ремонт землеройной тяжёлой техники проводят и отвечают за его качество прорабы своих участков, соответственно Сосновский С.Е. и Качура Б.К.
г) Назначить, механика гаража Коровкина Н.Н ответственным за выход на линию транспорта.
д) Заведующему гаражом Вершинину Н.И.- при наступлении тёплой сухой погоды расчистить и разметить всю бетонную площадь под стоянку автомашин, по их классификации и повесить на проволоку номера каждой машины.
Проведены и другие мероприятия, которые улучшили условия работы на объектах, и увеличилась производительность труда на участке и прибавилась заработная плата рабочих. Контроль за исполнением возложил на моего заместителя Палагуту Н.К.
Сотрудники моей маленькой конторки улучшили отчётность работы автотранспорта, экскаваторов и учёт расхода горюче-смазочных материалов, и во-время сдачи документации в управление. Работать участок стал рентабельно. Не имеет смысла описывать все трудности, которые мне с моими помощниками пришлось пройти, чтобы добиться этих успехов. Сейчас есть на кого положиться, и я со спокойной душой могу ехать в Москву проведать Колю в больнице и подробно узнать о его лечении. Николай Карпенко регулярно звонит мне, и Вера летала к нему Москву. Всю эту информацию я знаю, но надо увидеть и поговорить с ним и с врачами самому, тогда буду знать, что к чему.

3.3. И опять  Москва.

Обговорив с Горожаниным В.Н. цель моей командировки в Москву, в Трест гидромеханизации по производственной необходимости, я должен совместить её с личными делами.
Майские праздники провели в посёлке. В клубе было общее собрание и концерт художественной самодеятельности, организован жителями посёлка и школой. Был полный клуб зрителей, которые аплодисментами выражали им свою благодарность.
Мой день рождения, 3-го мая, отметили скромно дома вчетвером. Саша уже поправился от ожогов, ходит, но ещё не бегает. Вера водит его с собой на работу.
Подготовив всю документацию для треста, Галя Древницкая отдала мне пакет, подписанное командировочное удостоверение и сказала, чтобы я зашёл к начальнику. С Владимиром Николаевичем мы оговорили все вопросы, которые я должен решить в тресте. Мы распрощались, и Резо отвез меня в Аэропорт. Вечером я был уже в Москве, у Карпенко. Раздав гостинцы и поужинав, ночью я почти не спал, думал о встрече с сыном. Каким я его увижу и что я ему скажу по поводу этого случая, который по моей вине произошёл, и он останется калекой на всю жизнь? К утру я уснул, и Николай разбудил меня на завтрак.
После завтрака всей толпой пошли пешком в больницу по короткой дороге между домов, сэкономив при этом время, чтобы идти на остановку и там ждать городской транспорт. Девочки, этим маршрутом бегали к Коле экономили время и деньги.
При встрече с Колей радости нашей не было предела и без слёз не обошлось у обоих. Поговорили и поспрашивали у Коли то, что их интересовало, Карпенко все ушли, продолжать майские праздники. Мы остались с Колей в палате одни.
Коля рассказал мне, как его лечили за эти три месяца. Какое надо иметь терпение и силу воли перенести все эти мучения и боли при лечении. Слушал я с жалостью и болью в сердце его жалобную речь и ничего успокаивающего сказать не мог. Сейчас, вспоминая то время, я думаю, что это было Господе провидение на сохранение Коле жизнь под покровительством его Ангела Хранителя, Николая Чудотворца. Коля сказал, что его лечили три врача с лабораторией, в которой изготавливали, мерили и подгоняли кусок искусственной нижней челюсти. Особенно сложно и больно было, когда устанавливали прикус во рту. Я, после всех разговоров успокоился сам и успокоил Колю. Говорю ему, всё самое страшное позади, сынок, главное, что ты остался жив. Спасибо Богу, что Он худшего не допустил. Коля интересовался про Сашу. «Мама была у меня и рассказывала, как всё произошло, но это было месяц назад, и я был в таком состоянии тогда, что ничего не понял. Как он сейчас?» спросил Коля. Я ему всё подробно рассказал. Он вздохнул и только мог сказать: «за что на нашу семью, в Абхазии сначала года, повалили такие несчастья?». День был выходной. Лечащего врача не было. Я рассказал Коле цель моей поездки в Москву и сказал, что завтра с утра поеду в трест и буду там несколько дней подряд, чтобы закончить дела, а жить буду у дяди Гены Бовши. Потом приеду и поговорю с врачами. Коля согласился я поцеловав его и мы расстались.
В тресте я работал три дня по разным отделам. Что-то выпрашивал, что - то обещал сделать, а в целом приходили к общему согласию. Познакомился с многими работниками треста, в добавок к тем, с которыми я уже знаком: Свинцов А.И. Маслов Н.Н. Сироткин М.А. Ферстер Г.Г. Зейдин М.Л. и другие. После работы, в пивной за кружкой пива познакомился с Субботиным Б.И и Сапожниковым С.М. Гл. энергетиком и его заместителем Московского управления. Я вспоминаю только тех, с которыми моя трудовая деятельность неоднократно переплеталась в дальнейшем. Свинцов А.И. и Сапожников С.М. живут, и здравствуют в Москве, по сей день нормально. С ними я общаюсь по телефону. Да продлит Господь им благополучную жизнь на долгие годы.
На второй день до утреннего обхода я уже был в клинике. Поздоровавшись с Колей, он мне сказал, что боится этих контрольных проверок, так как при каждой из них ломают уже приросшую челюсть без наркоза, а обезболивают уколами новокаина, а он плохо действует. Говорю: «Сынок, доктора знают, сколько можно давать больному наркоз, а ты и так уже передозирован, потерпи».
Вошло много врачей. Осмотрев Колю и пощупав его лицо, доктор спросил: «Больно?». Коля сказал: «Нет!». Они, поговорили между собой, ко мне подошла лечащий врач и сказала, чтобы я пошёл вместе с Колей, на перевязку. Там Вы увидите Колино лицо после операции.
В перевязочной проверили у Коли прикус, на результат и один из врачей сказал: «Нормально». Лечащий врач меня подозвала к креслу, в котором седел Коля с открытым лицом и говорит: «Ну смотрите на вашего сына, узнаёте?».
Колю было не узнать. Жёлтое, выболевшее и исхудалое лицо. Раненая челюсть была синей, и на ней выделялся кусок искусственной челюсти.
Врач увидела моё замешательство и говорит: «Это всё, что мы могли сделать Вашему сыну, притом, у нас первый такой случай, что после такого выстрела Коля остался жив. Челюсть обрастёт мясом и её не будет видно. В крайнем случае, ему можно будет отрастить бородку». Я ей сказал: «Всё нормально, и мне остаётся только благодарить Вас за такую ювелирную работу», и поцеловал ей руку. Коле подали зеркало, он глянул и сделал такую физиономию, что не было понятно, или он хотел улыбнуться или заплакать, но сказал: «Нормально, спасибо». Я вышел из перевязочной, а Коле сделали перевязку и привезли в палату. Пробыл я с ним до вечера. Больше молчали, так как Коля говорить не мог, а я выговорился. Мы тепло распрощались, он поздравил меня с днём Победы, и я ушёл до Карпенко пешком. На второй день праздник 9-е мая День Победы. Николай тоже фронтовик, а Тоня, защитник Москвы. Отметить его решили следующим образом. Так как все продукты и спиртное заготовлено наперёд, то 9-го мая я, Николай, Надя и Люда утром едем на Красную площадь смотреть парад Победы московского гарнизона, а после едем домой. Тоня нам сказала, что пока вы ездите, я успею приготовить обед.
Так всё и получилось. Москвичи знают, что такое в праздники ездить в городском транспорте. Мы поймали «тачку» и доехали, куда нам надо. На снимке: служивый Володя Глушко, наш племянник, мне по брату Николаю, а Николаю по сестре Марии. Он служил в Московском В.О. Я, с Николаем Карпенко проведали его в 1967году, в день Победы 9 мая.
Парад был красивый. На Мавзолее Ленина я увидел всех членов ЦК КПСС и высшее руководство Советского Союза. Прошли войска, потом колонна фронтовиков, Героев Советского Союза и 3-х орденов Славы. Потом пошла боевая техника, а за ней демонстрация тружеников города Москвы. За этим всем зрелищем стоило ехать. Домой ехали в метро, так как в то время тачку не поймать, а в метро меня почти внесли. Но я не жалел. В наземном транспорте, в троллейбусе, уже мы сидели.
Дома Тоня постаралась, и стол был уже накрыт и запахи закуски раздражали ещё больше желудок, который звал быстрей за стол.
Первый тост был, конечно, за тов. Сталина! Потом за Победу над фашистской Германией, за меня с Николаем, потом за тружеников тыла, за Тоню и выпили за Колю. Когда уже напились и наелись, тогда Тоня попросила рассказать за парад.
Девочки рассказывали  взахлёб, опережая друг друга а я сказал, что зрелище было красивое и неописуемое и запомнится на всю жизнь. У меня это первое и последнее, а вы живёте в Москве, так что увидите еще не раз.
Утром, позавтракав, я посмотрел командировочное удостоверение, где указывалось, что у меня есть ещё три дня на пребывание в Москве. Я сказал об этом Николаю, он говорит хорошо и сообщил это Тоне, а она девочкам. Они предложили маршруты, куда меня поведут на экскурсии: в Кремль, Третьяковскую галерею, в зоологический сад и на ВДНХа, на Останкинскую башню. Всё это привлекательно, и я нигде не был, но подумал, что дома столько работы, а я здесь буду развлекаться, и решил ехать на аэровокзал. Там, если не будет места на Сухуми, то на Сочи место, хоть на ночной рейс, но найдётся.
Обговорив с Николаем и Тоней все дела на будущее, и поблагодарив их за помощь, которую они оказали Коле и мне, за гостеприимство, мы тепло расстались.
Описывать все перипетии, которые встречались мне в тот день до ночи, я не буду, только скажу, что ночью 10-го мая я был дома. Этим своим необдуманным поступком я напугал, удивил и обрадовал Веру, которая сразу меня засыпала своими вопросами. Первый, конечно же, о Коле. Я ей всё ответил и уснул. Проснулся, когда Саша залазил ко мне под одеяло и говорил: «Папа, я тебя люблю!».

3.4. В Приморском.
Вера на кухне готовила нам завтрак. Саша меня обнял так крепко-крепко и говорит мне, я уже поправился и бегаю по комнате, и слез с кровати побежал по комнатам и разбудил Женю, и кричит ему: «вставай, папа приехал», а сам ко мне залез опять под одеяло. Женя, что-то ему пробурчал, повернулся на другой бок и продолжил свой утренний сладкий сон. Подошла Вера, чтобы забрать Сашу в садик, но он дальше спрятался. Я ей сказал: «Ты иди на работу, а мы ещё поваляемся, потом все покушаем, буду идти в управление и тебе его заведу. Так и решили. Женя проснулся и услышал наш разговор прибежал и тоже нырнул к нам.
Я, в управлении, всех удивил тем, что вернулся из командировки на три дня раньше, да и откуда? - из Москвы.
В управлении начальника не было, я отдал всю документацию секретарю Галине Поповой, муж её Алексей работал бригадиром монтажников у Пугачева В.И., на строительном участке, оба работали в гидромеханизации.
На участке мне Валя Сидельникова, она временно секретарь и нормировщик, доложила о делах, которые произошли за неделю.
Вернулся Владимир Николаевич из Зугдиди, где он был в Управлении строительством Ингурской ГЭС и узнал, что я вернулся из Москвы, вызвал меня к себе. Поздоровались, и он спросил: «Что, Георгий, Москва плохо приняла или нарушил режим, что не был до конца срока командировки? Все, кто туда приезжает, стараются там дольше пробыть». Говорю: «Ни то ни другое, Владимир Николаевич. В тресте Ваше и свое задание выполнил, а у Коли лечение идёт нормально, сидеть около него, нет надобности.
Работа на строительстве отводящего канала перепадных ГЭС, шла успешно. Земляные работы по подготовке котлованов для строительства зданий ГЭС монтажникам, мы сдавали, согласно графика, утверждённого главным инженером строительства Ингури ГЭС Дадиани. Вся землеройная техника: экскаваторы, в том числе и шагающие, работали безотказно, обслуживающие их бульдозера поддерживали подъезды к ним, дороги к земснарядам и отвалам. Всему этому способствовала и хорошая погода.
В самых сложных условиях приходилось работать бульдозеристам на вскрыше канала для работы земснарядов. Строители сделали сводку толстого леса и брёвна повытаскивали трелёвщиками. Осталось междулесье, с крупным кустарником в болотах. Приходилось рыть осушительные и сбросные канавы, а потом туда уже направлять землеройную технику, которая вязла в глубокой грязи, и даже тонула. Прораб, Сергей Сосновский сам невылазно там руководил этими всеми работами.
При разработке канала выявились связные глинистые с валунами грунты, синяя глина с валунами, грунт: «Конгломерат», который земснаряд 300/40 по своей мощности не может взять. Конструкторская бригада во главе с главным конструктором Шкундиным Б.М. в срочном порядке разработали проект тяжёлого З/С с напорным свайным ходом. Фрезу для него разработал К.Т.Н. Огороников С.П. На участке Ивана Сыроегина, работали три таких земснаряда марки 450\50 Т. Заводские номера № 403, № 405, № 407. Начальниками на этих З\с работали опытные гидромеханизаторы; Скобцов А. Кревошеев П. и Балабанов С., которые каждый со своей командой, под руководством Сыроегина И.В. внедрили и освоили в работе эти сложные машины.

3.5. Приморск – Москва – Приморск.
Прошёл месяц как я вернулся из Москвы, а вызова мне из больницы нет. Звоню домой Карпенко, говорят: «Врач сказала, ещё одну-две перевязки надо потерпеть, рана заживает. Так, что успокойся и жди». Как успокоиться? Мы с Верой переживаем, чтобы ему не попала какая-нибудь инфекция в рот да в рану, и не появилось бы осложнения и прочие болезни.
Воскресение. Отдых, мы собираемся на море и вдруг звонок. Телефонистка говорит: «Георгий Васильевич, Вас вызывает Москва». Говорю: «Соединяйте!». Слышу голос не понятный мне: «Папа, здравствуй, это Коля». Спрашиваю: «Ты, где?». Говорит: «У Карпенко, меня вчера выписали, а сегодня дядя Коля забрал меня с больницы. Приезжай!» Я сразу связался с Владимиром Николаевичем. Он говорит: «Собирайся. Я скажу Алексею, чтобы он тебя отвёз в аэропорт. Счастливого пути». Подъехала машина, и мы всей семьей сели в неё. В кассе аэропорта перед отлётом самолёта оказались места. Так что мне повезло, и я вечером того же дня был в Москве у Карпенко.
Встреча была радостной и весёлой. Тоне Вера позвонила, что я полетел к ним, и она приготовила праздничный ужин, а я привёз Кавказских гостинцев и пару бутылок вина «Хванчкара» и мы обмыли Коли второе рождение.
За четыре месяца нахождения в больнице, Коля очень похудел и ещё подрос. Рана на его лице была закрыта повязкой и закреплена пластырем. Только жидкую пищу разрешили ему пока кушать, чтобы не жевать.
На второй день утром я сбегал в больницу поблагодарил врача за хорошее лечение сына, вручил ей цветы и подарок, чему она осталась довольна.
Отблагодарив Карпенко за всё добро и заботу о сыне, мы с Колей поехали на Курский вокзал. Там, уже билетов не было, ни на Сухумский, ни на проходящие поезда. За сутки, по удостоверению участника ВОВ мне продали билет на Кутаисский поезд до ст. Очамчира. Самолётом лететь, Коле врачи не разрешили, и нам пришлось более двух суток болтаться в поезде в Абхазию. В Очамчире нас никто не встречал, потому что никто не знал, когда, и на чём, и куда я приеду в Абхазию. Мы с Колей приехали в Приморск на такси.
Женя кинулся к Коле с неимоверной радостью и любовью, начал обнимать его и говорить: «Мой брат, мой брат, прости меня». Кто-то Вере позвонил, что мы дома, и она с Сашей молнией влетела в квартиру и кинулась целовать Колю. Когда дома все успокоились, Коля взял на руки Сашу и начался у них троих, свой разговор.
Вера приготовила обед, мы пообедали, и я ушёл в управление. Доложил Владимиру Николаевичу о своей поездке в Москву. Он сказал: «Хорошо, я вечером зайду и посмотрю сына». Я пошёл на участок.
Палагута Н.К. был на месте и доложил мне обстановку прошедших дней. На работе за эти дни никаких происшествий не произошло. Люди, машины, вся землеройная техника работали исправно, что меня радовало.
Второй день решил проехать по всем строительным объектам. Взял с собою Сергея Сосновского, так как его бульдозера работают на трёх ГЭС, и на гидроотвалах земснарядов. Техника работала исправно, вопросы у рабочих в основном были бытовые: квартиры, детские садики-ясли, отпуска.
На ГЭС-2 я увидел Куликова С.И., он руководит непосредственно строительными работами на всех трёх ГЭС, и его можно было найти только там. Обговорили с ним некоторые вопросы там, в буфете, пообедали и мы с Сергеем, и поехали к работающим экскаваторам. К концу рабочего дня вернулись на участок.
На одном из диспетчерских совещаний Владимир Николаевич указал начальнику строительного участка Пугачёву И.В. о медленной работе на строительстве новой капитальной столовой, и мы не успеем сдать её в работу к ноябрьским праздникам, сказал он. Наметили жёсткие мероприятия, и назначили ответственным за их исполнение, прораба Чернова А.И.
Одновременно было разработано задание по моему участку, о сдаче котлованов бод бетонирование оснований на всех трёх зданиях ГЭС.
Согласно этого задания, мы на участке разработали свои мероприятия, отдельно по каждому объекту с указанием сроков исполнения. Контроль и выполнение я взял на себя, и согласовал их с главным инженером управления Куликовым С.И., а утвердил их начальник управления Горожанин В.Н.
Если работа шла нормально, то в быту спокойствия не было.

3.6. И  вновь  в  милиции.
Есть «старатели» в нашем посёлке, которые берегут спокойствие наших жителей. Только в семье немного пришли в себя после того, как я привёз Колю из Москвы домой, кто то, вперёд меня сообщил об этом в Райотдел милиции. Там долго не заставили себя ждать. Звонок, телефонистка сообщает, что Вас просят из милиции. «Соединяйте». Говорю: «Слушаю». С того конца провода: «Глушко?», говорю: «Да!». «Ай, ай! Как не хорошо, мы же с вами договорились, что когда Вы привезёте сына домой, то сразу сообщите нам». Я извинился, сославшись на занятость по работе, но следователь меня прервал: «Ну ладно, завтра с сыном приезжайте к 10 часам в отдел ко мне». «Слушаюсь» - сказал я. «Вот так и надо» - ответил он и положил трубку. Положил и я, и думаю, почему-то следователь был в хорошем настроении? Может он надеется, что у Коли узнает, что ему надо для моего обвинения о случившимся.
В конце рабочего дня я зашёл к Владимиру Николаевичу и доложил о звонке из милиции. Он сказал: «Ну что тут поделаешь, возьми мою машину и поезжай. Думаю, что не посадят. Потом зайдёшь и расскажешь. Коля в состоянии описать все события до выстрела?» - спросил меня он. «Да» - ответил я.
В милиции нас встретили дружелюбно. Осмотрели у Коли рану и о чем-то они поговорили на своём языке, и старший следователь сказал мне: «Вы, папаша, оставьте нас одних, и посидите в приемной, мы начнём допрос Коли без Вас». Допрос шёл Коли долго, я уже начал переживать и нервничать, чтобы с Колей там ничего не случилось, так как он совсем ослаб здоровьем за это время. Когда меня позвали, то Коля сидел весь бледный и вспотевший. Допросили еще раз и меня. Я им сказал то, что и раньше говорил. Вопросы задавали мне разные и каверзные, что приходилось, чуть не до слёз отвечать им. Говорю, я пережил такое горе, а вы ещё терзаете и пугаете меня, чтобы посадить. Следователи поговорили межу собой и отпустили нас, сказав мне, чтобы я, без ведома, из Абхазии не выезжал.
При выходе из здания я встретился с военкомом майором Гуния. Он знал о несчастном случае у меня дома и тяжбой в милиции, а увидал моего сына, обнял его, поздравил с выздоровлением. Он меня спросил: «Закрыли дело?». Говорю: «Нет. Допрашивали полдня сына и меня, не знаю, что им надо от меня ещё?» - сказал я. «Я знаю, что им надо, им надо твоё ружьё - сказал Гуния - я сегодня поговорю с начальником». Мы распрощались и поехали в Приморск.
В дороге я спросил Колю, о чём они спрашивали? Говорит, чтобы я им сказал, что ты подстроил это и сам достал и положил специально патрон меньшего калибра. Я им сказал, что я вообще не знаю, откуда взялся такой патрон, который лежал на стиральной машинке. Женя у нас всегда чистит ружьё, он взял патрон и всунул его в ствол и спрашивает: «Стрельнёт или не стрельнёт?». Я стоял с боку от него и говорю, что не стрельнет, так как ты всунул его в ствол. Он поднял ружьё и прогремел выстрел, и я очнулся в больнице. Они на меня орали и заставляли написать то, что они говорят, что отец это подстроил, а я не стал вообще ничего писать, тогда они позвали тебя и стали говорить, что я покрываю тебя.
Коротко скажу, что тяжба эта тянулась ещё долго. Закончилась тем, что следователи сами привезли ружьё, патроны и документы домой и гильзу на память. Сказали: «Обвинение с Вас снято, но будьте внимательны при хранении оружия».

3.7. Жаркое  лето  и  осень  1967 года.
Одной из важных задач в сфере бытового обслуживания населения в посёлке была та, чтобы успеть закончить строительство новой столовой на 100 посадочных мест к Октябрьским праздникам, то есть, к 6-му ноября 1967 года. Если само строительство шло нормально, то поставка оборудования срывалась, и мы не вкладывались в график. Жилое, бытовое строительство и соцкультбыт, курировал лично сам начальник управления, Владимир Николаевич. Здесь никаких вопросов не возникало, а внутренняя начинка: электропечи, котлы, моечные машины, холодильники, оборудование для буфета, для столовой и другая мелочь поставлялась из треста в Москве, которого они там ещё сами не имели, а время шло. Часть из него мы приобретали на месте. Столы, стулья заказаны на Сухумском КПП, будут изготовлены в срок.
Да, время не шло, а летело. Сентябрь висел на «носу». Надо готовить детей к школе. Коля поправился, пошёл опять в 7-й класс, учебники у него были. Женя перешёл в шестой и ему требовались новые учебники. Колины, за 6-й класс были, но он хотел новые, и как всем другим ученикам приобретали их организованно через школу. За новой школьной формой все жители ездили с детьми по магазинам в городах: Гали, Очамчира и Сухуми. Для чего им, диспетчер выделяла дежурную машину. Так как в семьях работали муж и жена, то эти все хлопоты выпадали на выходные дни. Часть жителей уезжали на городском транспорте, но автобус этот был всегда переполнен. Так что выходные дни проходили у жителей посёлка не в отдыхе, а в круговороте.
Родители школьников, которые обеспечили детей всем необходимым ранее, те под руководством учителей, делали субботники и подготавливали классы для занятий, убирали территорию вокруг школы. Школа-восьмилетка была деревянная и работала в две смены. Силами ЖКО летом в школе был проведен ремонт.
И вот 1-е сентября, первый день учебного календаря. Праздник по всему Советскому Союзу. В нашем Приморске все ученики выстроились на площади перед школой, по классам буквой П. В середине стоял стол и около него были представители от: РОНО, управления, общественности и учителей.
Директор школы Шота Микадзе открыл митинг и поздравил учеников с наступившим учебным годом. С поздравлением и напутствием ученикам выступали: начальник управления Ипатов Е. В., представители РОНО, общественности и родители школьников. После митинга учителя развели школьников по своим классам. Люди разошлись по своим делам, кто на работу, а кто домой. Площадь опустела. Учебный год начался успешно. Одна болячка у родителей, с плеч долой.


4.1. Новые  объекты  в  посёлке.
В обязательствах управления на 1967 год, кроме основных работ на строительстве ГЭС, в пусковые объекты были внесены объекты бытового назначения: столовая, продовольственный и промышленный магазины, школа, клуб. Срок ввода в эксплуатацию 1968-1969 годы. Старые объекты были деревянной постройки, и им требовался капитальный ремонт с расширением в объёмах. Так как они были не безопасны в противопожарном состоянии и требовались большие средства для их ремонта, то руководством строительства Ингури ГЭС принято решение, строить их капитальными, старые снести. И вот, «коробки» готовы, а оборудования нет.
Начальник управления Горожанин В.Н. посылает своего заместителя Логвиненко А.И. в Москву, чтобы ускорить процесс получения оборудования, а мне приказал, обеспечить бесперебойную доставку его с любого места, где его сумеем приобрести.
Я, в след за Логвиненко А.Д. послал две машины Маз 504 «дальнобойщиков» Лящевского М. и Калину С. в Москву, которые через неделю вернулись гружёные необходимыми электроплитами и холодильниками. Я, на мебельной фабрике в Сухуми заказал столы и стулья для столовой.
Чиковани И.А. в Тбилиси занимался оборудованием для магазинов и доставкой его в посёлок. В Тбилиси мне приходилось не раз ездить самому, к Чиковани И.А. на автомашине, в Республиканский ГУТАП за запчастями, через горный Сурамский перевал, по крутым серпантинам, по которым едешь с замиранием сердца, мимо курорта Боржоми. Дорога опасна, но отправлял я туда машину с местным шофёром Джиоевым Павлом, который ездил туда неоднократно на Маз 504 с прицепом.
По монтажу и сборке электрооборудования на всех трёх сдаваемых объектах велись работы круглосуточно, без выходных с последующими отгулами. Жилкин И. П. занимался лично снабжением: электрооборудования, измерительных приборов, кабеля необходимого сечения и руководил монтажом, установкой, и пуско-наладочными работами, вместе с работниками электроцеха.
Уборку территории от строительного мусора, мытьё полов, расстановку столов и стульев делали жильцы посёлка в субботник, организованный начальником ЖКО в посёлке Лаугалисом В.А.
Высокая организация труда на производстве по всему управлению, позволила все пусковые объекты, указанные в графике работ, сдать рабочей комиссии строительства Ингури ГЭС в срок, указанный в соцобязательствах на 1967 год.
Праздник Великого Октября отмечали в новой столовой. Буфетчица Шура Чернова, красавица женщина, подавала кружку пива и с улыбкой поздравляла всех с праздником и благодарила нас за вовремя построенную нами такую красивую столовую с буфетом для неё.
Отгремели праздники, и все окунулись в будничную трудовую жизнь.
20 ноября, я с друзьями: Драницыным, Лящевскими и Жилкиным отметили годовщину нашего приезда в Приморск.
Через неделю, 26 ноября 1967 года Саше исполнилось 3 годика. Его пришли поздравить работники детского садика с тортом и цветами, а друзья мои по Братску Кашины с коробкой конфет и бутылкой Кашинского коньяка КВВКа, который кстати, пригодился.
К работе в зимних условиях участок подготовился и описывать, как это было, нет надобности.
К профессиональному празднику дню Энергетика 22 декабря, социалисти-ческие обязательства участком, и в целом по управлению выполнены.
В своем докладе, начальник управления Горожанин В.Н. отметил хорошую работу участка механизации, который обеспечил бесперебойную работу земснарядов и дорожно-строительного участка, а также своевременно сдали котлованы для строительства здания ГЭС.
Приказом начальника управления, работники Гидромеханизации, проработавшие 10-ть лет и более награждались почётными грамотами и денежными премиями, а остальным были объявлены благодарности. Я на тот период имел стаж более 15-ти лет и был удостоен Почётной грамотой.
Праздник отмечали в столовой с жёнами, как за столами, так и стоя за столиками, около буфета, но все желающие сразу поместиться, не могли. Вечером в клубе был концерт художественной самодеятельности жителей посёлка и школы. Приближался другой христианский праздник – Новый год.

4.2. Новый  1968  год.
Только отгремел профессиональный праздник «День энергетика», как накатывается на нас Новый год. К новому году люди всегда готовятся заранее. Заготавливают продукты, шампанское и другие напитки. Провожают и встречают Новый год семьями или компаниями у себя дома или у друзей.
На этот раз руководители общественных организаций и руководство управления предложили Новый год встретить коллективно в складчину, в первую очередь с передовиками производства, в столовой. Если желающих наберётся более половины зала, тогда они пойдут к начальнику ОРСа Арахамии Г. согласовывать этот вопрос.
Долго тратить время на это не пришлось. Желающих набралось более половины зала. Руководство ОРСа такую инициативу одобрили и дали согласие на проведение этого мероприятия в столовой. Выделили нам 20-ть столов из 25-ти, 5 из них оставили для отдельно приходящих клиентов.
Организацию и проведение праздника Нового года, коллективно, было поручено: от администрации Логвиненко А., от профсоюза Паталашвили М.
31-го декабря в назначенное время, определённый люд по одному и парами со всех сторон в посёлке потянулись в столовую. Пошёл и я с Верой. В столовой уже было много людей. Поздоровались с кем не виделись и, поздравив друг друга с наступающим новым годом, я осмотрел зал. В углу стояла красиво украшенная ёлка. Столы стояли буквой Г с расчётом оставить больше свободного места для танцев. На столах стояли напитки и холодные закуски. Пришёл Владимир Николаевич с родителями Анной Ивановной и Николаем Ефимовичем. Все сели за стол. Логвиненко А.Д. предложил тамаду, чтобы вести праздничный стол, Михаила Паталашвили. Утвердили единогласно. Здесь были мои помощники и друзья.
В приветственном слове Владимир Николаевич поблагодарил всех за хорошую работу в прошедшем году и поздравил с наступающим Новым 1968-м годом. Сказал, чтобы темп, набранный в этом году в работе, не сбавляли и пожелал всем хорошего здоровья, семейного и личного счастья, и благополучия в жизни. Оркестр заиграл тушь, и тамада предложил тост за уходящий год. Дальше всё по программе. Поздравительная речь Брежнева Л.И. с экрана телевизора, бой курантов на Спасской башне Кремля, голос диктора Виктора Балашова: «С НОВЫМ 1968 годом, товарищи! С новым счастьем!». Тост, тамада наш поддержал, и пир пошёл своей колеёй. После нескольких патриотических тостов тамады, весь стол наш загудел. Разговор пошёл с сидящими соседями на вольные темы, а когда заиграл оркестр, то молодёжь побросали вилки и пищу, повыскакивали из-за столов и пошли в пляс. Когда играли вальс, танго танцевали и пожилые люди, со своими жёнами, а когда больше подвыпили, тогда танцевали кто с кем пожелает. Мне долго засиживаться за столом не удавалось. Когда переставал играть оркестр, то мы переходили на песни, особенно на украинские, а некоторые смотрели «Голубой огонёк» по телевизору, установленному в углу зала. Другие собирались группами по несколько человек, женщины отдельно, мужчины отдельно и травили анекдоты или другие юбочные новости.
В клубе тоже была установлена ёлка и выступала художественная самодеятельность. Руководитель ансамбля и несколько артистов пришли нас поздравить с Новым годом. Спели несколько новогодних песен и колядок, забрали у нас оркестр и попросили Владимира Николаевича, чтобы он пошёл с ними в клуб и поздравил там присутствующих жителей посёлка с Новым годом. Что он и сделал.
А так как без начальника и без оркестра нам стало скучно, то мы пошли за ними. В клубе уже концерт прошёл. Владимир Николаевич со сцены, поздравил всех с Новым 1968- годом, пожелав успехов в работе, по выполнению поставленной перед управлением задачи, а молодёжи в учёбе, всем здоровья, личного счастья и семейного благополучия! Пожелав всем хорошего отдыха, он сошёл со сцены. Оркестр заиграл тушь, присутствующие зааплодировали и начались танцы.
Мы с Верой немного потанцевали потом, потихоньку, незаметно ушли домой. Дома дети не спали и смотрели по телевизору «Голубой огонёк». Они обрадовались нашему приходу, так как ожидали от нас подарки. Я им сказал: «Сейчас никаких подарков, ложитесь спать, а когда проснётесь под ёлкой возьмёте подарки». Они в один голос: «Мы спать не хотим и не будем, пока не получим подарки». Посоветовавшись с Верой, решили одарить наших богатырей подарками, раньше времени, за что они нас поцеловали и довольные пошли спать. Второй день нового года провели с детьми дома, прогулялись к морю. Погода в эти дни выдалась солнечная и тёплая, и на берег моря вышли жители посёлка все радостные с весёлыми лицами. Друзья и знакомые нас поздравляли с Новым годом и добрыми пожеланиями, и мы их тоже. Если малые и старые были у моря, то сильная половина посёлка была в столовой, где поправляли здоровье.
Хочу заметить, что в посёлке коренного населения не было. Посёлок строился на новом месте, новыми людьми, не знавшими раньше друг друга, из разных управлений и разной национальности. Трест, чтобы не терять ведущих специалистов, где заканчивались основные виды работ, создавали при министерстве Энергетики участки, а из них вырастали управления и получали свои наименования. Так образовался и наш посёлок с именем Приморский при селе Меоре-Гудава, Закавказское строительное управление Гидромеханизация. Что я хочу этим подчеркнуть? А то, что при таком «разношерстном» народе никаких инцидентных случаев не было, ни пьянок, ни драк и никакого хулиганства, и два дня после праздника управление входило в нормальный ритм работы тихо и спокойно.


4.3. Как  меня  делали  замом.
Однажды в один из выходных январских дней я был на работе и готовил отчёты работы за прошлый год. Позвонил телефон, я поднял трубку. Поздоровавшись со мной, Логвиненко А.Д. спросил меня: «Жора, ты очень занят?». «Сижу с бумагами» - ответил я. «Освободишься, зайди ко мне» - попросил он. Нахожу время и захожу к нему. Поздоровались. Он предложил мне сесть. Смотрю, у него на обоих столах кипа бумаг, он что-то среди них ищет. Спрашиваю: «Толя! Что ты потерял в этом ворохе бумаг?». Говорит: «Скажу всё по порядку. Мне пришёл вызов на другую работу, я с 1-го февраля увольняюсь. Владимиру Николаевичу, я предложил тебя, он согласился». Тут я его перебил: «А меня ты спросил, зачем мне тащить этот воз. У меня есть свой не маленький». Тут он меня перебил и стал говорить мне о моих положительных качествах. Одно из них то, что ты уже был начальником самостоятельного хозрасчётного участка, а оно даёт тебе преимущество над другими кандидатами, которых мы обсуждали, и ты умеешь работать с людьми. Недовольный нашей беседой я ушёл домой.
Прошло несколько дней. В работе сбоя не было, и она шла по намеченному плану. В конце января Владимир Николаевич позвонил мне, чтобы после работы я зашёл к нему. Я знал, о чём будет речь, готовил свои факты для отказа от его предложения. Секретари, Галя Попова и Галя Древницкая уже ушли. Я постучал в дверь и услышал: «Да!», вошёл в кабинет. В кабинете находился Куликов С.И. и Логвиненко А.Д.
Владимир Николаевич предложил мне сесть. Поздоровавшись с Куликовым и с Логвиненко, я сел напротив них. Владимир Николаевич меня спросил: «Георгий Васильевич, я думаю, что ты понял, зачем мы тебя позвали?». Я сказал: «Догадываюсь, но согласиться на такую высокую должность я не могу. Вы можете перевести на это место второго заместителя по быту, я бы мог его заменить». Начался серьёзный разговор с обсуждениями. «У второго зама есть проблемы с бутылкой и женщинами, а семью он сюда привозить не собирается. Трест нам хочет его заменить на своего ставленника, которого мы не знаем и не желаем. У треста есть кандидатура Сверановского, вместо Логвиненко. Сверановский уже здесь был и зарекомендовал себя отрицательно, но он опять рвётся сюда, мы с Куликовым не желаем, чтобы он здесь работал. Поэтому, мы втроём посоветовались и предложили тресту своего кандидата, то есть тебя. Тебя в Тресте знают Лившиц, Бовша, Каретников, Зейдин, Морозов и все другие начальники отделов. Они твою кандидатуру поддержат и управляющий Трестом, Масляков Г.М. тоже тебя знает и утвердит наш приказ, который я телеграфом завтра отправлю - сказал Владимир Николаевич - только для этого надо твоё согласие и здесь поставить подпись» и положил передо мной свой приказ. Прочитав его, мне нечего было им возразить, всё устраивает. Всё было согласовано, подписано и отправлено в трест. Из треста пришёл приказ: С 1-го февраля 1968 года начальника участка механизации Глушко Г.В. перевести заместителем начальника Закавказского строительного управления Гидромеханизации, с окладом по штатному расписанию.
Подпись: Масляков          Печать треста. Дата: 30- 01-1968 г.
Мероприятия о переводе меня на должность заместителя начальника управления провели без особой огласки. На диспетчерском совещании Владимир Николаевич, зачитал приказ из Треста об увольнении Логвиненко А.Д., в связи с переводом на другое строительство и огласил в том же приказе о назначении меня вместо него. Зачитал свой приказ, о передаче мной участок Палагуте Н.К. здесь же: закрепить, а\м ГАЗ-69 за Глушко Г.В. Шофёр Пацация Резо.
На второй день Логвинеко позвонил мне и сказал, чтобы я зашёл к нему в кабинет. Я пришёл. Он говорит: «Садись в кресло». Я сел покрутился туда-сюда и говорю: «Кресло то хорошее, но работа в нём меня не радует». Говорит: «Ничего, поработаешь, привыкнешь. Сейчас, идём домой и к двум часам с Верой, приходите к нам на прощальный обед. Обязательно».
В назначенное время мы были у них. Там уже были: Николай и Валя Пала-гута, сестра Любы Валя с мужем Виктором Осиповы. Четыре пары друзей, потом две семьи уехали из Приморска: Логвиненко и Осиповы, а мы остались жить в Приморске. После сытного и вкусного обеда пошли всей компанией прогуляться к морю, где нас Вяткин Миша сфотографировал на память.        На снимке: в первом ряду Валя Палагута, Анатолий Логвиненко с женой Любой и ребёнком. Второй ряд: Виктор Осипов, Палагута Николай, Георгий и Вера Глушко и Валя Осипова.
Фотография у меня сохранилась до сих пор, я её ввёл в компьютер на рабочий стол. Каждый раз, когда включаю его, то всегда с ними здороваюсь, говорю: «Здравствуйте, друзья мои дорогие: «Вера, мученица моя, 30-ть лет посвятила мне своей мученической жизни. Родила мне троих сыновей-богатырей под два метра ростом. А теперь? Ты ушла в иной МИР, Царство тебе Небесное, Ты его заслужила, живя со мной. Только дети наши разбросаны по всем уголкам России: Коля в Абхазии, Женя в Питере, Саша во Владивостоке, а я сам за «бугром», в Литве оказался. Об остальных, друзьях моих, что на фото, я ничего не знаю, вот только имена я не все правильно назвал, извиняюсь. Я сомневаюсь, что нет никого из них в живых, но если кому-нибудь из них, или их детям, или знакомым, или тем, кто знает меня, доведётся читать мои «Воспоминания», то прошу откликнуться. Буду очень признателен и при возможности рад встрече. Адрес будет в конце книги, или по Скайпу: «georgij 20132». Э\п: g.gluschko 2013 @ yandex. com     Жду  весточки.
4.4. Работа  в  новой  должности.
Проводив две семьи ведущих сотрудников управления, в коллективе стало их не хватать. Сразу лишились четырёх умных голов. Я вспоминаю то время.
Логвиненко А.С. со всей документацией передал мне и инструкцию «Права и обязанности заместителя начальника управления». В ней был 21 пункт. Прав меньше, а обязанностей больше. Основной из них была - увеличение участков работ по Закавказским республикам. Он сказал при этом: «Изучай, держи в памяти их и приступай к работе». В беседе добавил ещё несколько устных советов, которые мне потом пригодились. Уходя, снял табличку с дверей, сказав: «На память о Приморском». Я тоже свою на участке снял и положил здесь в стол.
Первые дни февраля были холодные. Ночью морозы бывали до 10 градусов. Я вышел из дома, шёл снег, и дворники чистили проходы между домами, детским садом и тротуары до конторы. Приветливо поздоровавшись с ними, я прошёл в свой кабинет и доложил Владимиру Николаевичу, что приступил к выполнению своих обязанностей. Он пожелал мне успехов и сказал: «Знакомься с делами, я потом к тебе зайду».
Работая с бумагами, я записывал в блокнот важные вопросы, но посетителей было много. Многие работники заходили поздравить меня в новой должности, а некоторые и по делам. Первым зашёл заместитель начальника по быту и кадрам. Его кабинет был рядом.
Первый день я провёл в конторе с документами и к вечеру голова уже ничего не «варила». Вечером ко мне зашёл Владимир Николаевич, поинтересовался, как прошёл первый день и сказал, что завтра едем в Зугдиди в управление строительством Ингури ГЭС, знакомиться с руководством стройки и отделами. Спросил меня: «А ты не забыл, как ровно два года назад в 1966 году я знакомил тебя с руководством комбината в Зыряновске, в Казахстане?». Говорю: «Но как можно забыть такое событие, Владимир Николаевич, всё помню, как сейчас». И мы пошли домой.
Утром я сказал своему шофёру Резо Пацация, чтобы занимался машиной, а мы на начальника машине, шофёр Митя Латорцев, из Зыряновска, поедем в Зугдиди.

Ингури ГЭС.
Помимо плотины, которая полностью расположена на Грузинской территории, в каскад входит подземная электростанция, а также 4 перепадных ГЭС на реке Эрисцкали и Гальское водохранилище, куда вода попадает по тоннелю. Гальское водохранилище и перепадные ГЭС находятся на территории Абхазии, поэтому для полноценной эксплуатации каскада необходимо сотрудничество двух сторон. Из них строительство трёх перепадных ГЭС поручено Закавказкому управлению Треста гидромеханизации.           На снимке: высотная плотина Ингури ГЭС.
В управлении строительством, секретарь Нона, встретила нас приветливо и доложила о нас начальнику по прямой связи, и мы услышали ответ: «Пусть войдут». В кабинете, начальник стройки вышел нам навстречу и поздоровался с Владимиром Николаевичем за руку, а он представил ему меня, сказав, что знает меня со строительства Сталинградской ГЭС в 1955 году, где вместе работали и отметил мои положительные качества, о которых я и сам не знал. Начальник пожал мне руку и сказал: «А я, Черкалашвили, первый руководитель этой стройки и такие люди, как вы нам нужны» и предложил нам сесть. Я видел его и раньше, но он был бодрее и свежее, чем сейчас, уставший, с видом больного человека. Позвонил по внутреннему телефону и сказал: «Зайди ко мне». Вошёл Дадиани, главный инженер стройки. Поздоровались, так как по работе мы уже были знакомы. Разговор начали о строительстве наших зданий для ГЭС, о работе драги в Джвари по добыче песка и гравия для бетона, о жилстроительстве, которым я буду заниматься и обсудили другие производственные и бытовые вопросы. Зашли в отделы: ПТО и ОТС, где мне надо будет защищать заявки на материалы. Пообедали в их столовой и тронулись в путь.
Из Зугдиди поехали в Джвари на гравийный завод. Дорога проходила по ущелью вдоль реки Ингури и поднималась в горы. Мне приходилось туда не раз ездить, потому что там работали два экскаватора, два бульдозера. Ехали медленно и осторожно, дорога хоть и посыпалась песком, но местами была скользкая. Нас встретил начальник участка Петров В. И., поздравил меня с повышением.
Дражный комплекс стоял на ремонте. Рабочие были в бытовке на обогреве, так как здесь мороз сильнее, чем на берегу в два раза и снег не таял всю зиму. На драгу не ходили, а побеседовали с рабочими и начальством участка, я записал их просьбы и долго не задерживаясь, поехали домой. В горах быстро темнеет и ехали со светом, точно так как два года назад ехали из Усть – Каменогорска в Зыряновск, вдоль Иртыша, и тоже мы втроём, и тоже зимой. Шофёр тот же Митя Латорцев. Владимир Николаевич говорит: «В мире многое повторяется, сейчас только не хватает горячего чая, сала и картошки в мундире, которыми нас Вера в дорогу снабдила, да и дорога здесь короткая. По ущелью 25 км, а потом селения вдоль дороги и город Гали, а за ним мы, считай, что уже дома». Дорога по селу разбита, и мы ехали медленно.
От Джвари до Приморска всего 100 км. Зимой рано темнеет, поэтому въехали в посёлок уже по-тёмному, рабочий день закончился. Мы зашли в кабинет, обсудили нашу поездку, наметили работу на следующий день и пошли домой. На снимке: Дорога на Ингури ГЭС.
О том, как я «разгребал» оставленную мне кипу бумаг, описывать не буду, а только скажу, что не один вечер на это потратил.
Одним из основных отделов, находящихся в моём подчинении, это отдел снабжения, который «хромал» во всех отношениях и ОРС, начальник Начкебия Вано. Я начал со снабжения. Зашёл к начальнику отдела Юрченко В.М. Он проводил пятиминутку со своими работниками. Сел за стол, слушал и не перебивал их начальника, а в конце сказал, что надо улучшить работу отдела, чтобы не было нареканий в ваш адрес.
Оставшись одни, я от него потребовал отчёт по комплектации строящейся новой двухэтажной школы. Оказалось, что мы не удовлетворяем строителей шлакоблоками и кирпичом, который получаем из Сухумского КПП. Решили ехать завтра туда.
Проверили графики по строительству двухэтажного здания новой конторы управления. Обнаружили нехватку междуэтажных перекрытий, которые нам изготавливает Кутаисский железобетонный завод. Он находиться за 200 км от Приморска. Поездку туда надо согласовать с начальником управления.
В Сухуми на кирпичном заводе оказалось, что у них прекратилась поставка глины из-за поломки экскаватора, сказал нам гл. инженер Черказия А. Этот вопрос носит временный характер и нам пообещали, что перекроют отставание. Там оказался знакомый мне по работе механик Михаил Беспалов. Он не раз приезжал к нам по обмену или выписки запчастей к автомашинам и землеройным машинам, мы с ним обменивались запчастями. На этот раз мы смогли ему помочь в ремонте экскаватора. На второй день позвонили, чтобы мы приезжали за кирпичом.
В Кутаиси решили ехать на МАЗ-504 с Лящевским Михаилом. Если не будет перекрытий, то погрузим, что есть: перекрытия проёмов дверных или оконных. Выехали утром в 6-ть часов. Моросил дождь, который по мере подъёма дороги в гору переходил в снег. Дорога была разбита и скользкая, скорость в среднем держали 45-50 км\час.
Приехали в Кутаиский ДСК к обеду. В отделе снабжения узнали, что по графику, мы свои плиты перекрытия выбрали. Чтобы впустую машину не гнать, мы загрузились дверными и оконными перекрытиями. К вечеру были дома.
В обязанности мои входит работа грузового транспорта по грузоперевозкам. Каждый вечер с главным диспетчером Гребеньковой Н.Я. делаем разнарядку выхода машин на каждый день. В первую очередь, обеспечивалась перевозка рабочих и дальние междугородние перевозки.

4.4. Субподрядчики.
Много хлопот нам добавилось с прибытием новых двух управлений «Гидро-монтажа» и «Электромонтажа». Это были наши субподрядные организации, и мы должны были их обеспечивать всем необходимым: жильем, техникой и машинами по их заявкам.
Как бы не было печально, но второго заместителя начальника управления уволили. Причин для этого было достаточно, однако субподрядчиками должен был заниматься он.
Трест сразу предложил нам своего ставленника, но с большим упорством мы отказались. На узком совещании решили второго заместителя вообще не иметь, его обязанности разделить между собой. Большая часть выпала на мою долю, часть на начальника ЖКО Лаугалиса В.П. Озеленение посёлка Владимир Николаевич взял на себя. В последствии нам этого самовольства трест не простил.
Прибывающих людей надо будет куда-то селить, а у нас нет ни жилья, ни рабочих его строить. Я полетел в Москву. По предварительной договорённости, стал требовать студентов из строя отрядов. Нам выделили их из университета имени «Баумана». С их представителем и представителем Треста, мы всё документально оформили.
Строителей нашли и прибудут они в начале июня, но куда их селить? Я знаю, что в наших общежитиях, на первых порах, бригаду из 10-12 человек поселить можно и ещё один комплект барака поступит и на этом у нас фонды кончаются.
Докладываю управляющему Трестом ситуацию, которая у нас складывается. По решению управляющего едем с его заместителем Лившицем А.Я. на Китайский проезд 7, к начальнику главка Лопатину Н.А.
По оформленному пропуску в приёмной о нас доложили Николаю Алексеевичу, который через некоторое время вышел сам и пригласил к себе в кабинет. Он, из своего спланированого времени, выделил нам минут 20. В первую очередь поинтересовался моей семейной жизнью. Я кратко объяснил ему, чем он остался доволен и спросил: «А что же сейчас привело вас ко мне?».
Александр Яковлевич изложил ему наши временные беды. Я ещё выпросил дополнительно к нашим фондам шесть домов барачного типа «Щ-6-2», которые оформили в отделе капитального строительства, с поставкой в мае - июне месяце. С подписанными документами и нарядами на поставку домов в руках я вернулся в Приморск. Доложил о результатах своей поездки руководству. Начальник управления и главный инженер остались довольны.
На диспетчерском совещании при начальнике управления был составлен план и график реализации полученных фондов.
В первую очередь, расчистка болотистой местности и подготовка площади под строительство получаемых деталей домов и их складирование по сертификату. Сам процесс получения и перевозка деталей домов и их строительство решался в рабочем порядке начальником снабжения Юрченко В.М. и начальником строительного участка Пугачёвым И.В. под моим непосредственным руководством. Но нам критически не хватало рабочих. Пришлось организовать бригаду из отдыхающих рабочих из земснарядов, что себя оправдало. Мы подготовили место для приёма студенческого отряда, и они уже строили дома для приёма рабочих прибывающих в субподрядные организации. Зная сроки их прибытия, мы все силы бросили на строительство конторы для своего управления. Здание было спланировано по кабинетам, и сами работники конторы после работы приводили свои кабинеты в порядок, и по готовности вселялись в них. Кабинеты для руководства заканчивали рабочие стройучастка.
Высвободившиеся деревянные здания старой конторы, были отремонтированы и переданы пребывающим работникам новых организаций. Первыми приехали работники организации «Гидромонтаж» из Целинстроя, во главе с руководством:
Бродин А. Г. -       начальник управления.
Стрелков Б. И -    главный инженер управления.
Сенин И. Т. -       заместитель начальника управления.
Черненко В.С. -   начальник снабжения (инициалы не точные).

Вторым было управление «Гидроэнергомонтаж»:
Боровинский Игорь Фёдорович  -  начальник участка.
Управление у них находилось в Дзжвардзени. С Боровинским Игорём мы работали прорабами на строительстве Братской ГЭС в 1961-1964 годы, и вот через 14 лет судьба опять свела нас вместе уже на Кавказе.
Они приступили к активному благоустройству служебных помещений, и выделенному им жилого фонда. Рабочие приезжали семьями и в одиночку.
Жизнь в посёлке сразу нарушилась. Появились пьяницы, скандалисты, драки, как между собой, так и с нашими жителями, вплоть до привлечения их в милицию.
При посёлке работал пункт Вневедомственной милиции и Добровольная народная дружина по охране порядка, которая была в подчинении второго заместителя по быту и кадрам. Должность эту мы ликвидировали, и на меня перешла дополнительная обязанность, руководить соблюдением общественного порядка в посёлке. Эта не благодарная работа отнимала у меня всё свободное время, так как каждый день надо было вечером идти в штаб и проводить инструктаж дружинников, заступавших на патрулирование по посёлку.
По решению Гальского Райисполкома я был назначен начальником дружины посёлка Приморский. Жизнь в посёлке восстанавливалась. Активно шло строительство второго 4-х этажного 32-ти двухквартирного дома. Чтобы его быстрей закончить, мы на совместном заседании руководства и постройкома распределили квартиры, по списку очерёдности с условием, что жильцы будут помогать строителям в работе. И помогло. Хозяева квартир забыли, что рядом море, на котором они пропадали после работы и в выходные дни, теперь только перед сном бежали к морю, чтобы помыться после работы в своей квартире.
Этот дом был записан в обязательствах по стройке Ингури ГЭС, о сдаче его в эксплуатацию к октябрьским праздникам 1968 года. Из - за этой даты руководство стройки частенько к нам наезжало из Зугдиди. Дорога, по которой они ездили, проходила через село Репи, была грунтовой и разбита нашими тяжёлыми машинами, и пыль от них покрывала всё село, в чём они убедились и удовлетворили нашу просьбу, в которой мы просили выделить средства на строительство бетонной дороги протяженностью 10 км через село Репи. Сельсовет и жильцы села были нам благодарны, когда наш дорожный участок, начальник Костенко О.И. построили эту дорогу, да и нашим шоферам и всем было приятно ехать по хорошей дороге, а жители избавились от пыли.
Строительные работы на всех трёх ГЭС шли полным ходом, и рабочие-монтажники прибывали постоянно. Жилья не хватало для их поселения. Срочно была создана рабочая комиссия, и 4-х этажный 32-х квартирный дом был принят в эксплуатацию досрочно.
Квартиры были выделены нашим работникам, прибывшим сюда по переводу в начале строительства и проживающим в вагончиках с семьями. Освобождающуюся жилищную площадь выделяли субподрядным организациям для их рабочих. Учёт прибывающих людей в посёлок и их перемещение внутри посёлка вели через ЖКО, которым руководил Лаугалис В.П. Ремонтом жилого фонда, руководила инженер Петрова Зельфира, в распоряжении которой была бригада всего из 6-ти человек и тоже требовалась в пополнении. Лаугалис Витас Пранович, литовец из города Каунаса, с высшим педагогическим образованием и умел работать с людьми, и вёл учёт передвижения населения. По моей рекомендации начальник управления Горожанин В.Н. перевёл его с должности мастера на должность начальника ЖКО, с которой он успешно справлялся.
На снимке: Учителя: Юрченко Т.М. Перепёлкина Т. и Сенина А.И. - педагоги, рады, что получили квартиры в новом доме.

4.5. 1968,  1969  и  1970 – годы  обновления  посёлка.
Эти годы были самыми напряжёнными в Управлении строительства Ингури ГЭС в целом. У них в плане значилось: 1) закончить строительство здания в Дзварджени для управления и переезд всего персонала из города Зугдиди в Дзварджени, к непосредственному месту строительства ГЭС.
2) по величине был Рабочий посёлок городского типа в Речхи, где вводились два 50-ти квартирных жилых дома и другие бытовые здания. Это первая перепадная ГЭС. Начальником управления был Чубинидзе Гезо Валерианович. Главный инженер Чингараули Омар Иосифович. Мы хорошо с ними контактировали.
3) был наш посёлок Приморский, где вводились: 4-хэтажный 32 квартирный жилой дом; двухэтажное здание под узел связи, почта и ОРС, контора управления; второй одноэтажный двух квартирный дом, двухэтажная школа, котельная. Из временного строительства шесть из шести квартирных щитовых домов типа Щ-6-2.
Выполнение этих мероприятий большой частью ложилась на отдел снабжения. От своевременной поставки деталей и оборудования для домов, зависело их строительство.
Я, вместе с работниками отдела снабжения: Юрченко В.М. – начальник отдела, его заместителем Хасая И.К. и снабженцами: Чиковани И.А. Хотулёвым И.Н. Узарашвили В. П. и бухгалтер-учётчик Кольдецовой Т.М. распределили им их временные обязанности. Чиковани определил в Тбилиси, Хотулёва в Москву, чтобы через Богаченко П.Т. представителя Главка, пробивал поставку щитовых домов с завода изготовителя. Узарашвили занимается на станции в Гали разгрузкой вагонов и отправкой груза в посёлок. Поставкой железобетонных изделий из Кутаиси занимается Юрченко, а Хасая занимался поставкой материалов по заявкам участков. Я вёл общий контроль и оказывал помощь в нужном месте. Все сотрудники работали без отдыха и забыли, что море рядом. В отделе снабжения работало три пенсионера, которым за 60 лет: Чиковани-64года, Хотулёву-62 года, Узорашвили-65 лет, он наша гордость, так как носил звезду Героя Социалистического труда, заработал он её, когда был председателем колхоза в селе Меоре-Гудава. Если бывала в чём-то острая необходимость, я его брал с собой и успех был обеспечен.
За отделом снабжения была закреплена следующая техника: ГАЗ-52 оперативная, ЗИЛ-150-для перевозки кислорода из Сухуми шофёр Карахмет Оглы Бей (Борис). Автокран К-75 крановщик Терехов Николай и с ним такелажник и ещё пять рабочих- грузчика, четыре машины МАЗ-504 – дальнобойщики: Лящевский Михаил, Джиоев Павел, Калина Семён, Габисония Алексей и грузовая машина Дзидзигури Джемаля. Остальной транспорт заказывался по заявке. Вот таким количеством людей обеспечивалось строительство ГЭС и жилищно – бытового хозяйства посёлка.
Не могу не упомянуть о студенческом отряде из 60-70 человек. Это был самостоятельный комплекс из четырёх бригад специально созданный для монтажных работ по сборке жилых домов барачного типа Щ-6-2 с нулевого цикла и сдаче дома под ключ. Фундамент готовили рабочие участка Пугачова И.В. Монтаж вели прямо с колёс, так как разгрузка вагонов и перевозка груза входила в их обязанности по договору. Руководил работами, начальник строительного участка Пугачов И.В. Работали они слаженно и быстро, по 16 часов в день и не было у них никаких претензий к нам по жилищно-бытовым вопросам. Зарплатой были довольны и условиями тоже, тем более, что море рядом, в котором они вечером снимали свою усталость, а некоторые студенты бегали на море утром и заряжались на весь день.

5.1. Смена  руководства  управления.
В марте 1968 года у нас получилась перестановка руководства управления. Всвязи с началом строительно-монтажных бетонных работ на всех трёх ГЭС к нам был переведён начальником управления опытный гидростроитель Ипатов Евгений Владимирович. За строительство Киевской ГЭС он награждён орденом Трудового Красного Знамени. Горожанин В.Н. переведён – главным инженером управления, как опытный гидромеханизатор, вместо Куликова С.И. выбывшего в загранкомандировку. Хорошей организацией труда и сплочённостью коллектива государственный план за 1968 год наше управление выполнило досрочно. С честью отрапортовали в Москву управляющему Трестом Маслякову Г.М. и в управление строительства Ингури ГЭС. Это событие работники управления отметили на торжественном собрании в клубе посёлка. После доклада начальника управления Ипатова Е.В. по итогам работы за 1968 год и награждения руководящих работников и рабочих управления, сделали перерыв. После перерыва председатель профсоюза Паталашвили М.Г. предложил сразу в клубе провести встречу Нового 1969 года. Предложение было принято овациями. К этому событию уже готовились давно. Было организовано выступление артистов художественной самодеятельности стройки и школы нашего посёлка. После концерта были танцы под духовой оркестр и баян.
Жители посёлка уже встречали Новый 1969 год кто дома, а многие в столовой, где были приготовлены праздничные блюда. Мы новый год встречали дома, так как к нам пришли Кашин с женой Галиной и Ёлтышев Я.Т. с женой Женей, братчане. Они решили у нас встретить Новый год и заодно попрощаться с нами, так как они возвращаются в Братск. У Кашиных дочь Машенька должна рожать первенца. и никого у них там из родственников нет, а Ёлтышевым здесь не подходит климат. И так мы потеряли ещё две дружные хорошие семьи, друзей и двух ведущих работников управления. Кашин В.В. работал мастером в мастерских, а Ёлтышев Я.Т. был начальником мастерских. Его заменил Евтодьев А.М. он тоже из Братска, там работал мастером у Пахомова А.И. Жаль было с ними расставаться, особенно с Кашиным. Он в Братске был моим наставником и очень любил Женю и баловал его шоколадками. Проводили мы их в Сухумский аэропорт, и долго провожали в след самолёт, пока он не скрылся в облаках. Мы ехали домой молча, с опустошенной душой, потому что друзья уезжают.

5.2. Участок  Гидромеханизации.
Основной профиль нашей работы в Абхазии на строительстве Ингурской ГЭС, это устройство отводящего водосбросного канала земснарядами и экскаваторами от Чёрного моря до города Гале длиной 23 километра, шириной 50 м и 15 м глубиной. На этом канале построить три гидроэлектростанции по два агрегата на каждой из них. Для выполнения этого проекта, трест должен был поставить сюда 3-и земснаряда типа 300\40-Л с расчётом, что они будут разрабатывать канал и одновременно производить этим грунтом замыв болота, и намывать площадь под строительство жилья в посёлке. Первый такой земснаряд оказался не в состоянии разрабатывать здесь лежащие грунты. На расстоянии 2-3 километров от моря пошли тяжёлые голубые глины с вклиниванием в них крупных валунов, грунт так называемый - конгломерат.
В институте имени «Жука» совместно с «Гидромехпроектом» треста срочно был разработан проект нового земснаряда типа 450\50Т, с напорным свайным аппаратом. Такой земснаряд был построен на Рыбинском заводе и частями, по железной дороге, перевезён на станцию Гали. Автотранспортом перевезли и смонтировали на берегу канала, спущен на воду и опробован в работе. Первые показатели хороших результатов не дали, так как лопасти фрезы плохо резали грунт, он с них не сваливался, а залипал на них. Проектировщики, во главе с генеральным конструктором земснарядов Шкундиным Б.М. и конструктором фрез доктором технических наук Огородниковым С.П. из Калининского КПИ, много думали пока изобрели достойную для этих грунтов фрезу. На участке Сыроегина И.В. проходили испытания земснаряда. Команда под руководством Кривошеева П.И. была заинтересована добиться успеха в этой кропотливой работе. Нелегко было им в полевых условиях, где нет нормального подхода и подъезда к каналу, возиться с этой глыбой, фрезой в 5 тонн весом. Требовалось напрессовать её на вал рамы, и спрессовать обратно подручными средствами, если она не подходит, для замены на новую. Это была трудоёмкая работа. Но, ничего непобеждённого не бывает. По удачным чертежам, изготовили на заводе фрезу, которая соответствовала требованиям производства. При работе небольшие валуны фреза отталкивала. Большие валуны, которые попадались в радиусе работы земснаряда, вызывали биение фрезы о них, что колотило весь земснаряд так, что на нём невозможно было работать. Сыроегин И.В. имел опыт работы по Братску и применил его на канале. Он, отводил земснаряд назад, подрабатывал под ним грунт, валун ложился в яму и дно канала соответствовало проекту.
На совещании высокого руководства Треста было решено построить несколько таких земснарядов. Два ещё на канал и для других управлений Треста. Если вопрос с техникой у нас решался, то работать на ней, людей не хватало. Мы решили придерживаться лозунга «Кадры решают всё» и самим готовить себе рабочих.
Горожанин В.Н. связался по телефону с директором Запорожского гидроэнергетического техникума по этому вопросу и ему ответили положительно и прислали к нам зам. директора Смолина А.И., который в 1967 году открыл здесь временный учебный пункт по подготовке машинистов и электриков для земснарядов, без отрыва от производства. Ответственным от техникума оставили Селезнёва Л.Н. По договорённости, на месте были набраны преподаватели из опытных инженерно-технических работников управления: Прокопенко, Сыроегин, Жилкин, Разливанов, Бобровский, Бобровский, Глушко, Кривошеев, Столбин, Кашин. Занятия проводились в присутствии Селезнёва Л.Н., а экзамены принимала комиссия из Запорожского техникума, на которых присутствовал сам конструктор земснарядов Б.М. Шкундин. От Треста был Морозов А.А. и Моисеев В.П. От управления Глушко Г.В., Ивченко Т.А. и Жылкин И.П. Один выпуск мы сделали и больше курсантов не набиралось. Для усиления специалистов по бетонным работам к нам из Чайковска перевели Трофимова Геннадия Григорьевича, который заменил начальника ПТО Евдаху А И. От нас уехал гл. механик Степанов В.А. по вызову от Ипатова на Курскую АЭС. Вместо Степанова, главным механиком назначили его заместителя Тарбу М.К.
На снимках: первые экзамены у выпускников учебного пункта.
Время шло, и у нас из-за высокой текучести кадров стало не хватать рабочих в управлении, как на земснарядах, так и механизаторов. Однажды, на диспетчерском совещании, при Ипатове Е.В., в присутствии доктора т.н. Шкундина Бориса Марковича, который предложил, на базе временного учебного пункта, от Запорожского техникума, ныне не работающего, открыть не курсы, а Учебный комбинат по подготовке машинистов механического и электрического оборудования земснарядов и других специальностей для Треста. Он сказал: «Я этот вопрос согласую в Минэнегро, в отделе по подготовке кадров». Доложили об этом мы в Трест. Там долго думали, но через какое-то время из треста пришла телеграмма Ипатову Е.В., в которой сказано: «Командируйте Глушко в Трест, для согласования открытия курсов по обучению рабочих земснарядов, со своими предложениями». Гурьев.
Мы подготовили соответствующие документы и письма, по этому вопросу подписанные Ипатовым Е.В. Через пару дней я вылетел в Москву.

5.3. В Москве.
В Трест я привёз нашу почту, отдав её в канцелярию, и попросил секретаря доложить Гурьеву Б.Г. о моём приезде. Секретарь вышла и сказала, чтобы я вошёл. У него в кабинете сидели два человека. Борис Григорьевич встал, поздоровался со мной и сказал, чтобы я устраивался с жильём и завтра утром был у него. Я позвонил Карпенко домой, ответила Люда и сказала, что у них всё нормально и мама просит, чтобы я к ужину был у них.
За ужином и чаркой мы с Николаем проговорили до полуночи. Утром рано встали, я выпил чашку крепкого цейлонского чая и пораньше поехал, пока мало было людей в городском транспорте.
С утра Гурьев Б.Г. был занят, и я пошёл в отдел механизации с кипой вопросов к ним. Поговорил с Бовшей Г.П. о производственных делах, мы решили личные вопросы оставить на вечер и со всеми заявками я остался с Каретниковым А.С.
На второй день меня вызвали к Гурьеву Б.Г., в его кабинете уже были: Полежаева С.И., Триандафилов М.С., Бовша Г.П., Ферстер Г.Г., Зейдин М.Л., Морозов А.А., Алисов П.Т. Вошёл управляющий Трестом, поздоровался со мной за руку, сел около Гурьева Б.Г. и говорит мне: «Ну, докладывай, Георгий Васильевич, что вы там с Ипатовым и Горожаниным придумали?».
Я кратко изложил суть задуманного и сказал: «У нас людей не хватает для комплектации всех земснарядов и механизаторов, а есть возможности куда принять и где обучать курсантов, которых можем набрать для себя на месте. Можем принять людей из других управлений Треста, для обучения нужным профессиям. Когда мы откроем Учебный комбинат, то в нём можно будет обучать не только рабочих для земснаряда, но крановщиков, бульдозеристов и сварщиков. В Приморск к нам с удовольствием поедут все, так как их будет привлекать еще и море. В заключении сказал: «Идею эту мы не сами придумали, а нам её предложил Шкундин Б.М. и обещал поддержку в организации комбината и преподавании в нём. Я всё сказал. Решайте» - закончил я. Все молчали и ждали, что скажет управляющий.
Георгий Михайлович молчал, потом встал и сказал: «Предложение дельное. Думайте!». И ушёл в свой кабинет. Мнения присутствующих были разные, но я старался убедить каждого, кто был против, что такое заведение для треста нужно иметь своё. (Я, рассчитывал, что мне там самому придётся работать на пенсии, и оставаться на всю оставшуюся жизнь в Приморске).
Долго обсуждали и горячо спорили, за один день не пришли к общему согласию. Борис Григорьевич дал задание Морозову А. П., чтобы он переговорил со всеми начальниками управления и узнал их мнение. На следующее заседание решили пригласить Шкундина Б.М.
Я вижу, что дни пребывания мои в Москве затягиваются, тогда вызвал из Приморска автомашину Лящевского и Хотулёва за материалами, с заявками на срочные грузы. Сам занимался в необходимых мне отделах треста. В конторе снабжения с Тимошкиным В.В. и Люевой С. проверили все заявки на материалы и оборудование. Полежаева С.И. позвала меня и долго интересовалась всем посёлком и была довольна нами, что мы нашли общий язык с местным населением, руководством стройки и с руководящими органами власти района и в целом по Закавказью. Сказала, что немного высвобожусь и к вам приеду.
В назначенный день и время, собрались у Гурьева Б.Г. все, кто был раньше и к нам присоединился Шкундин Б.М. и Моисеев А.М.- инженер по подготовке кадров. Морозов А.П. доложил, что начальники управлений согласны на открытие Учебного комбината в Закавказье. Моисеев А.М. поддержал меня. После собеседования и обсуждения решили: «Открыть: на базе учебного пункта, Учебный комбинат по подготовке специалистов-гидромеханизаторов всех профессий в посёлке Приморском, при Закавказском строительном управлении Треста «Гидромеханизации». Зарегистрировать его в соответствующих органах власти, как учебное заведение. Ответственный - Морозов А.А. Расписали по отделам, что кому и в какой срок выполнить. Связаться с Запорожским техникумом и составить программу обучения. Определить количество групп и их численность, подобрать преподавателей по специальностям из работников Закавказского управления и другие мероприятия. Вопрос стал, кого назначить директором. Записали, этот вопрос решит на месте Глушко Г.В. Я сказал, что к нам в посёлок приехала жена Трофимова Г.Г. Трофимова Новелла Евсеевна педагог, но ей в школе уроков ещё не дали, временно она работает в школе рабочей молодёжи. Можно её назначить временно директором, а потом подберём постоянного директора, когда она уйдёт в школу работать. Этот вопрос согласовали тут же. Для начала решили организовать две группы по 20 человек. Одну группу машинистов механического оборудования и одну группу электрического оборудования. Определили, что преподавателей Глушко Г.В. и Трофимова Н.Е. подберут на месте работы из числа инженерно-технического персонала, работающих в Закавказском управлении, как раньше подобрали в учебный пункт. Разработали ряд мероприятий по ремонту школы и общежития для курсантов. Моисееву А.М. – приказ разослать по всем управлениям Треста.
После совещания Борис Григорьевич попросил меня остаться. Кода все ушли он мне сказал: «Сегодня, Георгий, мы с тобой «родили» новый объект в нашем тресте. Вся организация на месте будет зависеть только от тебя, а если что не будет получаться, то звони мне в любое время суток. Если мы первый год проведём обучение курсантов хорошо, то потом мы курсы расширим и поставим на поток. То, что ты предложил Трофимову Н.Е., правильно поступил, она педагог и умеет работать с детьми, сумеет работать и со взрослыми. Нам надо там иметь человека на организационный период, а приказ на неё мы пришлём. Когда она работать уйдёт в школу, тогда мы на её место подберём кого-то постоянного». Мы распрощались, и я ушёл к Бовше Г.П. После работы, дома у него долго засиделись, я там и заночевал. К этому дню машина из Приморска уже пришла. Уладил все дела в отделах, попрощавшись и забрав у секретаря почту, я с Хотулёвым и Лящевским уехали на базу снабжения в Гурьяновку. Там загрузили машину нужным грузом, и я поехал к родственникам. Утром уехал во Внуково и вечером уже был дома. Вера и дети меня не ждали, так как у меня ещё были в запасе дни, но дети обрадовались моему внезапному появлению, особенно гостинцам.

5.4. Работа  над  новым заданием  треста.
Вечером, по телефону, сообщил начальнику управления о возвращении домой. Утром, оставил московскую почту секретарю и коротко осведомился у неё, что есть для меня, зашёл к начальнику. Доложил о работе в Тресте, и отдал ему приказ Треста о создании Учебного комбината в Закавказском СУ и ушёл к себе в кабинет. На диспетчерском совещании, начальник зачитал приказ Треста и обратил внимание всех присутствующих на важность этого события, которое доверило нам руководство Треста - открыть Учебный комбинат по подготовке рабочих кадров для Треста. Все эти работы надо выполнить в срок, указанный приказом.
Требовалось выполнить большой объём строительно-восстановительных работ силами ЖКХ. Пришлось снимать у Пугачёва И.В. одну бригаду и прораба Чернова Е.И. О ремонтных работах барака-школы описывать не буду, а скажу, что учебные классы и общежитие были готовы к сроку, указанному приказом Теста. На выполнение этих работ ушло несколько месяцев. О готовности доложили Гурьеву Б.Г.
По присланному нам плану и программе из Треста, мы подобрали на месте преподавателей из числа ИТР и служащих управления. 1). Группу по устройству и механическому оборудованию земснарядов: Глушко, Сыроегин, Прокопенко. 2). Группу по электрическому оборудованию: Жилкин И.П., Разливанов А., Бобровский. По Технике Безопасности - Евдаха. Экономику – Столбин. Юрченко-механику и технологию.
Из Москвы прибыла комиссия, назначенная управляющим Трестом Масляковым Г.М. по приёмке в эксплуатацию здания Учебного комбината и общежития для курсантов под председательством гл. инженера Треста Гурьева Б.Г.

АКТ.
Осмотрели здание школы и установили:
1). классы отремонтированы и оборудованы, соответствуют нормам эксплуатации для обучения курсантов;
2). общежитие отремонтировано и соответствует нормам проживания в нём; 3). столовая работает и соответствует нормам общепита;
4). городской транспорт работает в направление город Очамчири – Приморский;
5). указаны ряд других выполненных второстепенных работ.
Комиссия решила:
1). Учебный комбинат для обучения в нём курсантов соответствует всем нормам и правилам учебного процесса, принимает его в эксплуатацию и разрешает проводить в нём занятия.
2). Ускорить строительство 3-х этажного дома гостиничного типа для проживания в нём курсантов, а летом использовать для отдыха работников Треста, как пансионат.
3). Всем начальникам управлений Треста, выделять на курсы обучения своих рабочих, согласно разнарядки Треста.
Председатель: подпись. Члены:  подписи.
После их отъезда, через какое-то время пришёл в управление приказ из Треста об открытии Учебного комбината на базе учебного пункта с указанием групп и количеством курсантов в них. А также программа обучения, штатное расписание, смета и дата начала занятий и срок обучения. Директором комбината временно назначается Трофимова Новелла Евсеевна. Все организационные работы по приёму первых курсантов, их размещение и комплектование по группам выпали на мою и Трофимовой Н.Е. долю.
  Время двигалось к сентябрю и Трофимову Н.Е. надо отпускать работать в школе. Заменить её пока некому. И опять помог нам случай. Из Камского СУ перевели к нам двух инженеров, семью Полищуков Станислава и Галину. Станислав приехал в начале года и был назначен прорабом на дражный комплекс, где зарекомендовал себя положительно, и мы перевели его начальником Цургильского участка. Осенью приехала к нему жена Галина. На работу она пока не определилась. Я её кандидатуру согласовал со Сверановским, и доложил об этом Гурьеву Б.Г. Он сказал, что я эту молодую семью знаю и рекомендовал Фролову В.И. перевести их к вам. Сказал мне: «Хорошо, что у нас мнения совпадают. Такой приказ вы получите, но ты там во всём помогай им. Надо сохранить две молодые семьи. Вторая семья Огурцовых, мы определи в Московское управление». Я сказал, что помогу во всём, со Славой мы уже сдружились, а с Галиной сработаемся.
Почему я так подробно описал организацию этого Учебного комбината? Да потому, что он был мне нужен не на один год, а на период существования самого треста. После окончания строительства ГЭС, и уменьшением объёма работ, будет меньше жильцов и школьников, и в школу переведём Учебный комбинат. Я сам планировал работать в нём, поэтому предложил построить трёхэтажное здание, общежитие гостиничного типа, зимой для курсантов, а летом для отдыхающих работников треста и его управлений. Добился. Параллельно со строительством нового пятиэтажного дома рядом с Учебным комбинатом построили трёхэтажный дом гостиничного типа со всеми удобствами.
Я думал, что уйду на пенсию, буду жить у моря, подрабатывать на курсах. В свободное время читать книги, которые получали по подписке и откладывали до лучших времён. Но! Мечты-мечты, где ваша сладость? Если я бы знал тогда, что мне там не придётся работать и даже жить, то этот комбинат мне был так нужен, как пятое колесо для телеги. Я на него потратил столько нервов и времени, что и вспоминать обидно, но не жалею, так как с моей лёгкой руки дано начало его существованию и люди там «ковали» кадры для треста 20 лет, из которых вышли хорошие специалисты своей профессии. Я создавал его, преподавал в нём сам и курировал это первичное учебное заведение, пока был заместителем начальника управления и жил в Приморске. Директор Полищук Галина Филимоновна умело и успешно справлялась с возложенными на неё обязанностями. За прошедшие годы руководили им заведующие и директора: Трофимова Н.Е., Полищук Г.Ф., Бобровский Н.А., Балашов М.С., Чуправа В.Н. и Тарба М.Е. до развала Советского Союза и самого Треста, до 1991года.

5.5. Расширение  объектов  управления.
Моими прямыми обязанностями было, искать объекты для работы земснарядов в Закавказье. После окончания работы на строительстве канала земснаряды высвобождались от работы. В Грузии потребность в них была большая. Министерство промышленных стройматериалов не один раз обращалось к нам с просьбой, поставить им на реку Чорох в Батуми, мощный земснаряд на добычу песка и гравия с подачей его на гравийный завод. Письмо такое у нас было за подписью министра Лордкипонидзе С.С. После обмена мнениями по телефону, нам было предложено совместно с представителями заинтересованных сторон встретиться в Тбилиси. Договорились о дне и времени встречи. В определённый день в здании Совмина Грузии в зале совещаний министерства Промстроя собрались заинтересованные лица от организаций.
От Треста гидромеханизации прилетели из Москвы в Тблиси: Свинцов А.И., Маслов Н.Н. и Лобов Н.А. От нашего управления Ипатов Е.В., Глушко Г.В. От треста Грузнеруд управляющий Бакрадзе Д Г. От Батумского КПП директор КПМ Симонишвили Ш.С., другие заинтересованные лица. После речи министра Лордкипанидзе С.С. и обмена мнениями, решили посмотреть объект на месте и определить условия работы и доставку туда земснаряда. В назначенный день собрались в исполкоме города Батуми теже лица. Добавился от погранотряда - п\п-к Лебедев. Были представители других организаций. От Приморска до Батуми мы проехали на автомашине 250 км. Шофёр Резо в дороге нам скучать не давал, да и некогда было. Сначала ехали по натёртой нами дороге через города Гали и Зугдиди, а потом через Самтредия, Поти. От Поти до города Лиселидзе дорога идёт вдоль моря, мимо курортных санаториев и домов отдыха. Пляжи на море забиты отдыхающим людом. Жилкин И.П. и говорит: «Мы живём на берегу моря и даже выходных не имеем, чтобы на море отдохнуть». Ещё проехали километров 30 и дорога от Лиселидзе пошла в гору по серпантинам на перевал. Резо ехал по серпантинам лихо, как на перевал, так и вниз к морю. Лихачество от грузин не отберёшь.
Мы приехали раньше назначенного времени и поздоровавшись с нашими московскими представителями, познакомились с присутствующими членами сове-щания, которое проходило в Батумском горисполкоме, проводил его сам председа-тель исполкома Бахтадзе Н.Д. Он подчеркнул важность этого события, так как в городе ведётся строительство промышленных предприятий и жилого фонда, а песка и гравия для бетона негде взять. Кругом горы, а его можно взять только из реки Чорох мощным земснарядом, который бы выдержал большой и быстрый поток гор-ной и коварной реки. Ещё усложняются работы тем, что река протекает по границе с Турцией. Это пограничная зона и, чтобы туда попасть требуется оформление особых пропусков для рабочих.
После разных обсуждений выехали за город на гравийно-сортировочный завод построенный на берегу реки Чорох, за которым в 50-60 метрах проходит ограждение пограничной зоны сеткой «рабица» и колючей проволокой.
Мы подошли к воротам, подполковник нажал на ограждение, взревела сирена и как из-под земли появились два пограничника. Они отдали честь офицеру, и он приказал им открыть калитку. Мы прошли через пограничную полосу, которая была метров 10 шириной, разделённая на две части посыпанным песком и тщательно разгреблённым, чтобы на нём оставались следы нарушителя границы. Мы подошли к реке, которая была метров 250-300 шириной и крутым отвесным берегом 4-5 метров высоты. Видно было, что река не глубока. Бурные потоки тёмно коричневой воды прижимались к этому берегу, середина её была вообще сухая. Главный инженер КНМ Долидзе Гиви, нам объяснил, что сейчас лето, в горах спокойно и течение реки тихое. Стоит только пройти в горах грозе и дождю, как вода в реке внезапно поднимается на 2-3 метра и несёт в себе с гор камни, небольшие валуны, деревья и смывает в море всё на своём пути. У нас здесь работал небольшой земснаряд, и при большом ливне и урагане в горах поток воды в реке шёл стеною в 3 метра, и земснаряд вместе с понтонами сорвало с якорей и потопило, а понтоны унесло в море. Мы думаем, что ваш мощный земснаряд выдержит любую стихию. Да и малый тот был для нас. Я спросил у него: «Гиви, а сколько раз в год бывает такая погода?». «3-4 раза в год бывает» - ответил он.
В исполкоме, после бурных обсуждений решили, что даже при таких условиях земснаряд марки 450\50 Т стихию такую выдержит и обеспечит потребность завода песчано-гравийной смесью. Решили доложить руководству треста Гидромеханизации о приемлемости объекта к разработке карьера на реке Чорох способом гидромеханизации.

5.6. Пополнение  посёлка  рабочими.
Посёлок Приморский живёт нормальной светской жизнью. Движение людей не прекращается. Одним, что-то не нравиться они увольняются и уезжают. Другие узнают, что есть такая стройка, да ещё и на берегу Чёрного моря, почему бы не поехать, там подзаработать и покупаться в море, отдохнуть и к зиме вернуться домой. Потом поработают месяц-два, идут за расчётом. Не выдерживают условий жизни и темпа в работе. Одним из таких был шофёр Николай Митрохин. Вместе мы шоферили на строительстве Цимлянской и Волгоградской ГЭС. Он, я и Драницын Николай, а Лящевский Михаил работал бульдозеристом. Мы разъехались по разным стройкам, а он остался там. И вот судьба свела нас вместе. Я его спрашиваю: «Коля, чего уезжаешь? К тяжёлой работе тебе не привыкать, здесь всё есть, особенно море». А он мне говорит: «Эх, Юра, да что море, море борщом не кормит, а мяса нет, живём на море и рыбы не видим. На базар в Очамчири надо ездить на автобусике, а это создаёт неудобства, и он всегда переполнен и часто ломается. На базаре мясо в два-три раза дороже, чем в Волжском. Ваш базар чачей, вином, травой да аджикой забитый. Поэтому, приезжающие сюда русские здесь спиваются, а от петрушки и кинзы сыт не будешь, и долго не протянешь. У нас базар, забитый салом, мясом, разной рыбой и воблой. Катя побыла у меня тут две недели, ей всё здесь не понравилось. Прислала письмо, передаёт тебе с Верой привет и пишет, чтобы я рассчитывался и ехал домой. Я думаю, Юра, что ты не заставишь меня две недели отрабатывать?».
Провожали мы его в столовой, Николай Драницин, Михаил Лящевский с Шурой и я с Верой. Он нам рассказывал, как вырос и похорошел город Волжский, за эти 10-15 лет жалел, что мы уехали. На острове Зелёном, где мы все жили, сады. Всех людей переселили в новые 5-9-ти этажные дома в Волжский. управление Гидромеханизации переселилось тоже в город, а база за городом. Рассказал о наших общих друзьях. Багметов Виктор работал начальником участка в Новочеркасске, а квартира была в Волжском и семья тоже. Однажды он ехал на своей «Волге» домой ночью и погиб в аварии, Игорь Краснопольский уехал домой во Львов с семьёй, а Юра Кулешов работает механиком гаража, а Томара его, шеф повар в ресторане. Вера не могла не спросить: «А, Шурочка, Глушко моего, как живет со своим капитаном?». А Шура осталась богатой вдовой с дочерью и машиной, муж пил и умер от чахотки, а Шура не замужем и также работает буфетчицей в ресторане вместе с Томарой. Из наших друзей остались: ты Юра, Миша и Коля, вы здесь вместе, вам хорошо. За кружкой пива и воспоминаниями время пролетело быстро. Николаю надо было ехать на стацию в Очамчири, чтобы сесть на проходящий поезд Тбилиси – Москва до Ростова, а там пересадка на Волгоград. Мы распрощались. Передали привет его Кате и всем, кто нас помнит. Резо отвёз его на станцию в Очамчири. Мы ещё прошлись на берег моря, продолжая былые воспоминания, которые в памяти остались только хорошие.

5.7. Семья Штина М. К.
И ещё одно памятное событие. После работы сижу в кабинете и разбираю заявления рабочих. Стук в дверь, отвечаю: «Да!». Входит Юрченко В.М. и с ним мужчина. Поздоровались. Я предложил им сесть. Когда здоровались, он подал мне правую руку, в полусогнутом состояние, и представился: «Штин Михаил Куприянович».
После короткого знакомства я узнал, откуда они приехали и зачем. Работать на ГЭС. Михаил Куприянович участник ВОВ, раненый в правую руку, имеет третью группу инвалидности. Семья: жена и три сына. Тут мне пришлось призадуматься. Я попросил его, оставить нас с В.М. Юрченко. Когда он вышёл я накинулся на Юрченко: «Ты кого мне привёз? Инвалида! И принимаешь его такелажником! Придумай, что-нибудь полегче».
А сам подошёл к окну и посмотрел вниз, а там, в кузове на узлах и чемоданах сидят три сына и около машины стоит, горем убитая мать. Я как стоял, так чуть не сел мимо стула. У меня сердце сжалось от жалости. Многодетная семья. Кто их и где возьмёт на работу с отцом инвалидом, но куда и мне их селить, и кем его оформить на работу. Фронтовику нельзя отказывать.
Юрченко В.М. растерялся, не знает, что мне ответить. Я его спрашиваю: «Где ты их нашёл?». Говорит, на станции в Очамчири оформлял груз и ко мне подошёл парень и спрашивает, как проехать в Приморск? Спрашиваю: «Зачем?» Говорит, что едем из Алтайского края на работу устраиваться, на ГЭС. Но я их и привёз сюда. Говорю: «Зови их ко мне, всех» - а сам позвонил Лаугалису В.П., чтобы пришёл.
Знакомлюсь с ними: мать Екатерина Алексеевна и сыновья Виктор, Толя и Серёжа ещё несовершенно летний. Пока они рассказывали своё бедственное положение, пришёл Витас Лаугалис. Решили все вопросы оставить на завтра, а первую ночь они проведут в клубе. Их Лаугалис В.П. увёл, а мы с Виктором Михайловичем решили принять отца рабочим склада, а работать он будет в конторе помогать Татьяне Кольдецовой оформлять документацию на поступающие и расходуемые материалы и товары.
Утром я об этом доложил Владимиру Николаевичу и спросил у него: «Как мне с ними быть?». Он сказал, что твои кадры и решай сам.
В дальнейшем эта семья мне понравилась и заслужила моего доверия. Наша трудовая жизнь с детьми не раз переплеталась. Штина-отца мы оформили, как договорились, в снабжение. Лаугалис подобрал им половину домика ПДУ с пристройкой, туда я их и поселил, временно.
Виктор устроился на работу в Целинстрой к Бродину. Анатолий к нам, а Серёжа продолжил учёбу в школе. Екатерину Алексеевну оформили на работу в ЖКО костеляншей. Она зарекомендовала себя хорошим работником, и мы перевели её комендантом в ЖКО.
Михаил Куприянович был член КПСС, работал и писал хорошо левой рукой и показал себя грамотным человеком. На перевыборном профсоюзном собрании секретарь парторганизации Гаврош В. порекомендовал его на должность председателя профкома. Члены профсоюза оказали ему доверие и с 1968 года, в мою бытность, он был бессменный Председатель профсоюза. Закончив учёбу в школе, Толя выучился на электрика, и устроился на земснаряд электриком и осенью поступил в Московский горный институт. Серёжа, после окончания школы тоже поступил к нам на работу слесарем, но по исполнении 18-ти лет его взяли в армию. Серёжа мне нравился, и я провожал его в армию, как сына.

6.1. В Батуми.
По принятому решению по Батуми, из Москвы пришёл нам ответ: «Заключайте договор с Батумским КНМ на добычу гравия и песка земснарядом на реке Чорох». Управляющий трестом.     Масляков Подпись: печать.
В этих десяти словах управляющего заключалась огромная и трудоёмкая работа большого коллектива рабочих управления, которая легла на мои плечи. Несведующему читателю я скажу, что земснаряд с оборудованием, понтонами, трубами, с шарами диаметром 600 мм в количестве 25 шт. по 11 м каждый. Вес этого комплекса около 1000 т. Всю эту махину надо разобрать, вытащить на берег, корпус поставить на стапель и порезать на секции по 10 м. Получался не габаритный груз, который нужно перевезти по железной дороге, это целый эшелон полувагонов и платформ, которых мы раньше не заказывали. Пришлось срочно лететь в Тбилиси и с Чиковани идти с письмом, после звонка министра Лордкипанидзе, к начальнику управления ж\д к Кадагидзе Г. Он пошёл на встречу и выделял нам 2 полувагона или платформы в день. Для перевозки негабаритных грузов на ст. Гали арендовали в Гальском АТП, директор Шония Тарел, тягачи с прицепами. В Батуми, со станции этот груз надо будет перевезти за город, к реке Чорох на таком же транспорте. Всю эту махину, вновь собрать, сварить, чтобы опять получился земснаряд. Спустить его на воду и там уже, кранами с берега, смонтировать на нём всё оборудование. Для ведения этих работ, надо на месте иметь хорошего руководителя и квалифицированных рабочих. Им был прораб Фёдор Семёнович Прокопенко, а рабочими, сама команда земснаряда. Он ими руководил и в Приморске. Земснаряд заводской № 405, марки 450\50 Т (тяжёлый).
Труднейшим оказался вопрос, попасть в погранзону. Там были особые требования к каждому рабочему, а их надо было около 50 человек, которым нужна была временная прописка в городе со штампом в паспорте и разрешение из Комитета погранотряда на заставу и весь список рабочих с их данными, заверенный в штабе отряда и другие требования. Для облегчения себе работы, я нанял временно паспортистку. А для налаживания всей работы мне пришлось там жить в гостинице вместе с шофёром Валерой Дзигуа. Резо ушёл, из-за частых поездок в Батуми, бывало и не на один день, а у него жена Мзия, родила доченьку Манану, поэтому ему надо было быть чаще дома.
На разрешение входа и въезда в погранзону требовалось разрешение высокого начальства Батумского гарнизона, самого генерала Мишагина А.Ф. Но он из-за большой занятости передал наши дела своему заму п-ку Начхебию Отари, с которым мы были знакомы по Очамчирской заставе. Мне было проще с ними общаться, так как я имел медаль «Отличник погранвойск», то это добавляло мне больше доверия у всех пограничников.
В оформлении прописки и виз рабочим, нам активно помогал директор БКНМ Симонишвили Ш.С. Он имел свободный вход к Бахтадзе Н.Д. - председателю Горисполкома. Мы к нему без очереди входили в кабинет и решали необходимые нам вопросы, даже такой трудный, как перевозка всех негабаритных грузов земснаряда со станции через город за 10 км на гравийно-сортировочный завод, на берег реки Чорох. Я там уже был свой человек, а грузины любят украинцев. Когда мы допоздна задерживались на работе, то главный инженер завода Долидзе Гиви забирал меня домой. Я, конечно, без гостинцев жене и детям в дом не заходил, а ужины их, я и сейчас вспоминая, облизываюсь.
После отгрузки всего комплекса земснаряда, которым руководил начальник участка Сыроегин И.В., мы его перевели в Батуми руководить там всеми работами и представительствовать от имени управления, по доверенности. Я его представил в дирекции комбината и начальнику пограничной заставы майору Зыкову И.Д.
Рабочие проживали здесь же в рабочем посёлке комбината и питались в их столовой. Работали вахтовым методом по 12 часов круглосуточно. Большой объём работ по сварке корпуса земснаряда выполняла бригада дипломированных сварщиков из 8 человек под руководством бригадира Сидельникова Виктора. Жена его, Валя, работала нормировщиком, проверяла и вела учёт работ. Очень хорошая семья с двумя детишками.
Работали в ускоренном темпе, так как спешили сварить корпус, смонтировать на нём оборудование, закрыть надстройку крышей и спустить его на воду, до осеннего паводка и дождей. Для этого был выкопан в реке котлован и ограждён перемычкой. Мы беспокоились, чтобы ливневые воды не подняли уровень воды в реке, и бурным потоком не смыло перемычку в котлован и не замыло его гравием. Все знали, что если это произойдёт, то теряется год напряжённого труда. Слава Богу, за всё! Он видел наш кропотливый труд и старание людей, и не допускал ливней в горах и продлил нам сухую осень. Три месяца ушло для сварки корпуса на стапелях, устройства наклонной площадки, на которой уложены рельсы в четыре нитки под нивелир по длине корпуса земснаряда (50м) к котловану в реке.
Все монтажные работы были выполнены в срок, тогда и убрали стапель. «Посадили» земснаряд на, обильно смазаные солидолом, рельсы. Наметили день спуска его на воду. В это день к нам приехало всё начальство города, с пароходства, погранотряда и заставы. Пошёл дождь, на него никто не рассчитывал. Все были без зонтов, но никто не ушёл.
Всеми работами, по спуску земснаряда на воду, руководил Сыроегин И.В. Подобраны три равносильных бульдозера ТС-130. Все стояли в напряжение. Выстрел. Взлетела зелёная ракета. Я бросил бутылку шампанского и разбил её о корпус земснаряда. Взревели моторы тракторов, земснаряд вздрогнул, как человек плечами, когда ему надо что-то поднять тяжёлое, и поскользил по рельсам вниз к воде. Все присутствующие захлопали в ладоши, и пошли следом за ним.
Остановились, когда земснаряд начал входить правым бортом в воду всё глубже и глубже. Высота бортов 3 м. Правого борта над водой осталось полметра, а левый только вошёл в воду. Тишина... Земснаряд спускается всё глубже и глубже. Его уже не остановить. И вдруг! Как будто утопающий вынырнул из воды, так и земснаряд резко свалился на левый борт, так что по палубе прокатилась вода, покачался и встал ровно. Рабочие закричали: «Ура!», а присутствующие хлопали в ладоши и подходили ко мне и пожимали руку.
В честь такого события директор комбината Симонишвили сделал торжест-венный ужин в столовой.

6.2. Случай  на  границе.
Ко времени приехала машина из Москвы электролаборатория, с наладчиками. В ней оказались мои друзья, с которыми я познакомился, находясь в Москве. Старшим был Борис Субботин, Сергей Сапожников, Александр Голиков, Миша Титов и шофёр, он и наладчик. Определил я их в гостинице Батуми. После отдыха заехали на заставу. Там я договорился с начальником заставы, чтобы он разрешил им работать в зоне, пока паспортистка оформляет пропуска и визы. Он вошёл в наше положение, но предупредил, чтобы вечером со сменой все уходили из погранзоны. Здесь же, на заставе, им провели инструктаж, под личную роспись каждого в журнале.
Прошедшая неделя была очень напряжённой. Мне пришлось дневать и ночевать в Батуми, и я решил, пока идут пусконаладочные работы поехать в Приморск. Через пару дней, ночью, мне на квартиру звонит Сыроегин И. В. и говорит, чтобы я срочно приехал на заставу. Спрашиваю его: «Что случилось?». Говорит: «Ничего страшного, но наших москвичей на заставе в карцер посадили». Спрашиваю: «Что, документы до сих пор не оформили?». Отвечает: «С документами всё в порядке, а задержали по другой причине, приедешь и узнаешь».
Еду прямо на заставу и думаю, хорошо, что пропуска успели оформить, а то не знаю, что было бы, если их задержали без пропусков. Начальника заставы точно бы сняли с работы, и как бы я мог смотреть ему в глаза?
Захожу в кабинет начальника заставы. Здороваемся. Он улыбается. Думаю, не так уж и плохо. Называю его по имени и отчеству и спрашиваю: «Ну рассказывай, что там моя братва натворила?». «Натворили, чуть Заставу в «ружьё» не подняли» - говорит майор и начал рассказывать, как было.
Я кратко расскажу читателю. Когда закончился рабочий день, все рабочие, кроме ночной смены на заводе, уехали на выходной домой. Поехали и электрики на своей машине, но не в гостиницу, а в магазин. Где-то взяли ночных «бабочек» и вернулись назад. На базу завода не заезжали, а машину спрятали между забором и запретной зоной. Когда изрядно подвыпили, то магнитофон включили на полную мощь. Начались песни, пляски. К ним патрули подходили и предупреждали, чтобы прекратили в районе границы безобразничать, но они не унимались. На той стороне границы турки фонари включили и освещают всю реку, и в рупор кричат: «Что, русские, отвлекательный манёвр делаете, свадьбу на границе устроили?». Тогда патруль вызвал наряд. Когда наряд стал подъезжать, «бабочки» начали разлетаться и прятаться в старой мельнице. Всех собрали и сейчас они в карцере. После такой драмы все будут оштрафованы и допрошены, а мужчины будут откомандированы в Москву, откуда они приехали.
Захожу в карцер, а там холодина, женщины замёрзли, пол цементный, сидеть не на чем. Поздоровался. Сразу упросил начальника, чтобы он их перевёл в общее здание, а девушек отпустил. Так и сделали. Девушки, отблагодарили меня поцелуями за свое спасение и выпорхнули на улицу ловить такси.
Спрашиваю Бориса: «Как всё это получилось?». В один голос все: «Да как, из дома вырвались и бес попутал! Да и предлог был. Вчера прокрутили главный двигатель».
Немало времени прошло, пока я обивал пороги высокого начальства в погранотряде. Активно помогали мне в этом Бахтадзе Н.Д. и Симонишвили Ш.С. Они были заинтересованы, добиться разрешения оставить наладчиков в Батуми и впустить их в погранзону. Пока Прокопенко Ф.С. с Жилкиным И.П. занимались пусконаладочными работами на земснаряде, Сыроегин И.В. закончил все монтажные работы по прокладке трубопровода на ГСУ прямо на грохот и отвода воды с песком в штабель. У нас уже три опытные пусковые пробы были и дефекты, их сразу ликвидировали. Когда Сыроегин И.В. доложил мне, что готово всё к пуску комплекса, я в свою очередь сообщил об этом заказчику Симонишвили Ш.С. Он доложил выше стоящему начальству, из Тбилиси прилетел управляющий Трестом Грузнеруд Бакрадзе Д.Г. От нас из Треста были: Свинцов А.И., Маслов Н.Н., от ГРП Магнат А.И. и Янкилевич Е.С. От управления приехал Горожанин В.Н., а я и Жилкин И.П. были здесь.
Запуском в работу всего комплекса руководил я сам, с капитанского мостика земснаряда. Команда «Пуск!» была дана выстрелом зелёной ракеты из ракетницы.
Со свистом включился главный электродвигатель 2500 квт. Засвистели моторы лебёдок. Задвигался и поплыл по воде вперёд земснаряд, опуская раму всё глубже и глубже. Послышался стук камушков в трубе внутри земснаряда, по плавучему и береговому пульповоду. Включили грохота, и на них полилась вода с песком и гравием. По транспортёрам пошёл на конус сортированный по фракциям гравий, а песок на карту намыва. Мы в короткие сроки сделали то, что требовалось для министерства Промстроя Грузии, обеспечили материалом на многие года. Это был 1968 год.
Прошло более 20-ти лет! Уходят люди, изнашиваются детали и трубы, а комплекс продолжал существовать. Получали новые детали из Советского Союза и заменяли их. Наступил трагический 1991 год. «Лопнул» Советский Союз, развалился и комплекс в Батуми.
В тот раз, руководство комбината, в честь пуска в работу сложного комплекса по добыче песка, гравия для Аджарии, дали банкет в ресторане при гостинице «Батуми».
На второй день мы заехали на завод и узнали, как проработал комплекс. На наше счастье всё было нормально, и я с москвичами на автомашине уехал в Приморск.
О результатах работы, я доложил начальнику Ипатову Е.В. Он остался доволен. Из управления Свинцов А.И. доложил управляющему Трестом Маслякову Г.М. о запуске в работу комплекса по добыче песчано-гравийной смеси способом гидромеханизации в Батуме. Управляющий, поздравил всех нас.
Наладчики с Жилкиным приехали в Приморск, отметили командировки. Александр и Миша уехали в Москву на машине, а все остальные по служебным делам задержались в управлении на несколько дней.


6.3. Огородничество.
После приёма рабочих и жителей посёлка по личным вопросам, я сидел и разбирался с заявлениями рабочих. По телефону позвонил Штин М.К. и попросил, чтобы я принял его с Лаугалисом В.П. «Заходите» - говорю. Они вошли с чертежами в руках. На чертежах была нанесена болотистая лесная площадь под жилые вагончики, которая осталась, из-за трудоёмкой работы, не освоенной.
На снимке: я обрабатываю мандарины от вредителей.
Спрашиваю: «Что вы предлагаете с ней делать?». Говорят, «Рабочие просят, чтобы свели там лес, осушили и определили её под огороды по 0,06 соток на семью.
На диспетчерском совещании предложение рабочих было принято. Поручено участку механизации эти работы выполнить. Готовую площадь разбили на три квартала. По жребию распределили участки. Мне достался сухой песчаный участок. Рядом проходила садовая дорога. Соседи: Сосновский С.Е., Степанов В.П., Трофимов Г.Г. и Фрамузо Г.М. У них сбоку разместился Сыроегин И.В. Первым делом, что я сделал, это построил красивую беседку 2х2х2,5м. Внутри вкопал столб, высотой 2,5 м и на нём закрепил крышу. Внутри, вокруг столба сделал круглый стол. Стены беседки на один метр высотой обшил досками, чтобы защитить спину от ветра, а до крыши прибил планки решеткой с окошком 20х20см. Внутри сделал скамейки-ящики, чтобы на них можно было сидеть, а внутрь прятать инструмент. Вокруг беседки насадил виноград, с одной стороны белый, а с другой красный. Беседка получилась красивая. Помогали строить её мои дети. Когда бывал дождик, ко мне сбегались все, кто был близко на огородах. Всегда между огородниками начинались разговоры, что, где, как и когда сажать. Мнения не совпадали, и разговор переходил в спор. На этом и расходились.

6.4. События  в  управлении  и  в  посёлке.
Самым главным событием 1969 года была подготовка и сдача в эксплуатацию новой двухэтажной школы на 360 посадочных мест с 1 сентября 1969 года. Которую мы успешно сдали и передали Исполкому города Гали. На торжественном собрание при открытии школы в посёлке Приморский, председатель Гальского РОНО Соселия Луиз П. зачитал приказ Министра образования Грузинской ССР, который гласил: «Гинзе – Эцерскую 8-ми летнюю школу преобразовать в среднюю 10-ти летнюю школу с 01 сентября 1969 года в посёлке Меоре-Гудава 2, Гальского района Грузинской ССР».
Министр: подпись    Дата: 01 09 1969г.
Директором школы был Мушнин Лежава, сменил его Курдагия, потом Шалва Чхония. Я в школе был (числился) бессменным председателем Родительского комитета.

6.5. Смена жилья в Приморске.
Семья Евдахи проживала в двухквартирном одноэтажном доме, совместно с семьёй Жилкина И.П. Такие дома строили для руководящего состава управления. Поэтому, освободившуюся квартиру выделили мне, то есть семье Глушко Г.В. - заместителю начальника управления. Таким образом, мы с Жилкиными стали не только друзья, но и соседи. Стали общими наши дела не только на работе, но и на охоте, рыбалке и дома.
На фото: Я с Иваном Петровичем Жилкиным.
Около дома был приусадебный участок, примерно 0,10 га. У Жилкиных огород был уже весь засажен фруктовыми деревьями, кустарником и грядками, так как они уже там три года жили. Евдаха ничего не сажал, потому, что не собирались там жить постоянно.
Первым делом, что я сделал, это разделил участок пополам. Дальнюю часть от крыльца, оставил под сад. Ближнюю и боковую часть Вере, разметил под цветы и грядки. Была осень 1969 года. Надо было приобретать и сажать саженцы. В этом мне помог друг и сосед, Иван Петрович. Привезли мы с ним саженцы: 3 черешни, 2 инжира, 3 персика разного сорта, 3 сливы, 3 хурмы. Ямы приготовили раньше. Грунт плохой, песок с гравием намытый земснарядом, когда замывали болота. Землю привозил Мазами из карьера, и разносили на носилках по ямам и в них сажали саженцы. Около калитки посадили 3 дерева мимозы. Около дома Вера сделала себе цветник. Во всём мне помогали три сына. С задней части дома посадили лесной орех. Весной посадили 11 деревьев мандарина, а вдоль забора от орехов до калитки посадили малину. Скажу с радостью, что всё принялось хорошо, даже друзья завидовали. Вера им сказала, что у моего Глушко рука лёгкая, что не воткнёт, сразу растёт. Соня Балабанова, кума по Саше, съязвила: «Да, верим, три сына, вон каких». На снимке: Иван Петрович с сыном Юрой обрабатывают мандарины. Я, на заднем плане обрабатываю свой сад с Женей, его за кустом не видно.
Таким образом, у нас оказалось два сада, два огорода. Чтобы их обработать, надо иметь время и силу. Если силы у нас хватало, то времени нет. Вера сразу сказала, что я на тот сад и ногой не ступлю, как хочешь, так его и обрабатывай. Пришлось, что-то придумывать так, чтобы дети работали и не лишать их отдыха. Я составил распорядок дня на период их каникул, чтобы на отдых было больше времени, чем на работу. Давал им задание, и они старались его выполнять и бежать на море. Саша любил кроликов, мы ему сделали четыре клетки под разные породы и помогали в уходе. Вере, Мзия Пацация подарила гусака и гуську. Для содержания их мы огородили угол сада и построили там сарайку. В эту зону попало одно мандариновое дерево. Когда гусята вылупились, то Вере хлопот с ними было немало, а в саду они общипали листья с мандаринового дерева, и оно засохло.
С гусями осенью было покончено. Каждый знает, как их тяжело содержать без большой воды и в маленьком дворике. В посёлке многие жители имели огородики у края леса и там держали курей. Решили и мы заиметь курочек, свежеё яйцо будет своё.
Я, Трофимов Геннадий и Важа Горозия поехали на Очамчирскую птицеферму и купили цыплят. Геннадий купил себе 100 штук, я 50. За цыплятками необходим уход. Раньше мы яйца покупали, жарили, варили и ели. Теперь варим, чистим и цыплят кормим, а они ещё и не клюют. Я с Верой на работе, дети до обеда в школе за цыплятами присмотра нет и у них начался падёж по одному-два в сутки. Я на неё прикрикнул и сказал, что этих твоих птичек я на волю, котам, выпущу. Она сразу приняла меры, и мор их прекратился.
Я, привёл Вере пример, что у Трофимова, тёща, Анна Ильинична, не допустила мора цыплятам, а слабеньким в клюв заталкивала пищу, с каким-то лекарством, и они выживали.
Осень. Октябрь месяц, прекрасная погода. Трофимовы сделали пир из петушков. Геннадий порубил им головы, а Новелла с мамой, прямо во дворе, их обделали и замариновали три больших кастрюли. Важа привёз бочонок, литров 50, своего красного вина. Мы со Славой Полищуком развели костёр, и на нём готовили шашлыки. Во дворе были установлены столы и стулья для гостей, в среде которых были Ипатов Е.В. и Горожанин В.Н., и полный двор гостей. Все присутствующие были с жёнами. Пир начался. Важа, он же и тамада, произнёс тост за здоровье хозяина, Геннадия, которому сегодня, 16 дня 1970 года, исполнилось 36 лет. Посыпались аплодисменты и поздравления от гостей. После с десятка тостов: за жену Новеллу Евсеевну и тёщу Анну Ильиничну, за петушков, детей Олю и Сашеньку. Появился баян, пошли песни и танцы, пока жёны не стали разводить своих мужей по домам. Пировали до темна. Геннадий зазывал и угощал прохожих, шедших на море или с моря, знакомых. На второй день продолжались поздравления Геннадия у меня в беседке на огороде, после работы ещё несколько дней с друзьями и сотрудниками, но уже без жён.
У нас от цыплят осталось штук 20 взрослых курей. Петушков, мы сами ели, и Вера дарила их, по своему усмотрению. Курочки начали нести яйца, и мы были ими довольны.
Сейчас сижу, вспоминаю, печатаю и сидящей рядом со мной жене, Галине, с грустью рассказываю о давно прошедших, тяжёлых, но радостных днях нашей жизни.
6.6. Горожанин  Владимир  Николаевич.
Нельзя забыть и не упомянуть о первом начальнике моём в Зыряновске и в Закавказском управление, о Владимире Николаевиче Горожанине. Длинную и горько-сладкую его жизнь я описывать не буду, да и не знаю я её, кроме той, когда работали вместе в Зыряновске. Знаю только, что воевал, был ранен и имел награды.
Личная жизнь у Володи не складывалась, потому что его переводили, как специалиста, с одной стройки на другую и везде без нормальных бытовых условий жизни. Жена не захотела переезжать с ним в Восточный Казахстан и дала ему «вольную», а сама осталась в Новочеркасске, в престижном городе Ростовской области, имея хорошую квартиру и работу. У них была дочь Мариночка, лет 8-10, она не раз приезжала к папе, и к дедушке с бабушкой в Приморск. Приятно было смотреть, на папину радость, когда они гуляли около моря и папа развлекал её, бросая камушки по воде и другими разными играми.
Володя (мы обращались на «ты», когда были одни), свободного времени не имел. Он всё время пропадал на ГЭС, и с Лаугалисом В.П. по выходным, занимался озеленением посёлка.
Володя учился заочно в МИСИ. Последние два курса закончил за год и защитился. Кроме общего руководства управлением Володя взял под свою опеку Мингечаурский участок в Азербайджане, этим облегчил моё положение. По его чертежам построили ему в Приморске коттедж. Володя не собирался из Приморска уезжать. Он был его детищем. Это подтвердилось ещё одним его высказыванием.
Однажды, от рабочих в администрацию и профсоюз поступила просьба, чтобы мы договорились в Сочи о путешествии по Черноморскому побережью на пароходе. Мы связались с Сочинским пароходством, нам сказали, что такое турне организуем, трёхдневный круиз на теплоходе «Россия», с экскурсией по городам: Сочи, Батуми, Сухуми, Новороссийск, Севастополь, Одесса, Сочи. Присылайте вашу заявку на какой месяц и день. Записывались все семьями, записались и мы, ведь бесплатно, за счёт профсоюза.
И надо было так случиться, что в день отплытия парохода, меня вызвали в Тбилиси на совещание об открытии участка в городе Поти для намыва площади под аэропорт. Я предложил Вере плыть без меня с соседями, но она сказала, что одна с тремя пацанами никуда не поедет и не поплывёт. Дети в плачь, и получился из этого скандал. Я зашёл к Владимиру Николаевичу и рассказал домашнюю ситуацию. Он мне: «Георгий Васильевич! Успокойся, это только первый такой круиз, а мы живём не последний день, так что всё впереди. Вы не собираетесь от сюда уезжать?» - спросил он. Говорю: «Нет!». «И я тоже, нет - продолжал он - а когда выйдем на пенсию, тогда и накупаемся, и не на одном круизе поплаваем и поездим, и книги почитаем, о которых уже забыли. Вере я позвоню, если она согласится плыть без тебя, то я прикреплю к ним человека, а ты оформляй командировку и завтра утренним рейсом летим в Тбилиси, нас там Чиковани встретит» - закончил он.
Я уже писал, что Володя жил с родителями и по его разговору с ним я понял, что жениться он не спешил. Но! Из Москвы, с ГРП летом 1968 года прислали нам работать опытного инженера по ГЭС Тихомирову Веру Васильевну, красивую, стройную, строгую, но весёлую с добрым сердцем девушку. Она сразу покорила сердца многих мужчин. Не обошёл её вниманием и Владимир Николаевич, тем более, что она была в его прямом подчинении.
Долго им прятать свои чувства от себя и окружающих не пришлось и через год в 1969 году они поженились. Осенью того года семья Горожаниных понесла большую утрату. Умер Николай Ефимович и новый 1970 год они встречали в трауре. Но, в тот же год у них родился мальчик, назвали его Серёжа. Он им улучшил душевное и моральное состояние.

7.1. В Тбилиси.
Поговорив вечером по телефону с Чиковани И.А., договорились где нам встретиться. В 6-ть часов утра мы летели в самолёте АН-24 над грядой Кавказских гор, покрытыми вечным снегом, между их вершинами Эльбрусом и Казбеком в 5600 м над уровнем моря. Снег был таким белым и отражал утренние солнечные лучи так ярко, что невозможно было смотреть в иллюминатор без очков. Встретил нас Чиковани, как и договорились, в аэровокзале. Было ещё рано, и он предложил ехать к нему домой. «Вера Васильевна приготовит ваш любимый кофе». Мы вежливо отказались и попили кофе в кафе.
Совещание должно проходить в здании Совета министров Грузии там, где раньше было по Батуми. Пропуска нам были выписаны. В зале было много представителей заинтересованных министерств: аэрофлота, морского флота, минтранстроя, груз. энерго, Поти колхидстрой, администрация города Поти и другие заинтересованные лица. От треста Гидромеханизаии и Гидромехпроекта: Свинцов А.И., Маслов Н.Н., Ульман Г.М.; от Закавказского СУ Горожанин В.Н., Глушко Г.В., Чиковани И.А. От комитета по надзору за береговыми укреплениями Чёрного моря Думбадзе Вахтанг М.
Совещание проводил зам. пред. Сомина Грузии Лобахуа Архип Миронович по теме: «Строительство аэропорта в городе Поти для больших самолётов, с помощью гидромеханизации». В своём выступлении он отметил острую необходимость такого аэропорта, в связи с темпом роста промышленности и производства, расширения торговых связей и улучшения жизненного уровня населения. Представитель аэрофлота поставил перед нами задачу и заявил объёмы выполняемых работ, и предложил сроки их выполнения. От Треста выступил Свинцов А.И. Он сказал, чтобы не забывали, что это Колхидская низменность и будет много непредвиденных работ по замыву оврагов и болот, которые в стоимость кубика не заложены, что приведёт к удорожанию всех видов работ. Ему ответили, что всё здесь предусмотрено.
Горожанин В.Н. в своём выступлении отметил о сложности перевода земснаряда по морю и в этом нужна нам будет помощь от смежных организаций, чтобы они нам её оказывали без предварительных оплат. После обмена мнениями было решено: заказчику, подрядчику и другим заинтересованным лицам составить протокол, в котором отразить все виды работ и заключить договора, с указанием сроков их исполнения. Что было и сделано.
После обеда мы с заказчиком Колхидстроем, составили протокол, только на перевод земснаряда из водосбросного канала Ингури ГЭС, из Приморска по морю в район Поти, с разработкой прорезей для своего прохода. Нам его утвердил Думбадзе В.Г. и выдали по экземпляру в руки, каждому исполнителю. Рабочий день кончился.
В честь нашей сделки был дан ужин, на котором присутствовали высокие лица из министерств Грузии. В своих тостах они хвалили наш Трест, который в лице нашего управления хорошо справлялся с работой на строительстве Ингури ГЭС. А министр Лордкипанидзе нас поблагодарил за Батуми и сказал: «Хорошие люди там работают не только русские, украинцы, но и грузины. Я вижу, среди них сидит Вано Чиковани, а с ним моё детство прошло и учёба в институте. Он богатый потомок князей Чиковани. Вера ему родила пять дочерей». Иван Александрович встал, поклонился, ему все зааплодировали. «Я был в Лондоне - продолжал министр - и на одном таком мероприятии один Лорд сказал: «Говорят, что в Советском Союзе нет Лордов, но среди нас сидит настоящий грузинский Лорд-Лордкипанидзе!». Я встал, как сейчас Вано, поклонился им и мне тоже хлопали в ладоши Английские Лорды. Так выпьем за успех нашего союза и за здоровье всех присутствующих здесь» - закончил министр.
После ужина Владимир Николаевич сказал нам, что Митя, шофёр, будет ждать его в Сухумском аэропорту к последнему рейсу, с нами попрощался и уехал в аэропорт. Мы поговорили между собой по итогам совещания, а больше об ужине, проводили москвичей до гостиницы, попрощались. Они на второй день улетают в Москву, а я ещё оставался по делам в Тбилиси и пошли мы к Чиковани домой.

7.2. Семья  Чиковани.
Дом, в котором проживала семья Вано Чиковани, родовое гнездо князей Чиковани. Это большой четырёхэтажный, построенный из тёмно красного кирпича, дом на берегу реки Кура. В доме широкий коридор с двумя лифтами и широкой боковой лестницей. Квартира находилась на третьем этаже, угловая. Состояла из пяти спальных комнат. Большая прихожая, зал, кухня, рядом столовая, с двумя ванными и туалетными комнатами. Потолки высокие, стены обвешаны большими фотографиями рода Чиковани и дорогими картинами.
Семья большая. Жена Вера и пять девушек, сын Шота. Я у них часто бывал, ночевал по несколько ночей, но имя девушек помню только одну, Тамару, как Грузинскую Царицу. Две уже были замужем и дома не жили, одна жила в Париже у дяди. Сын Шота окончил зубопротезное училище и позже уехал в Париж. Очень гостеприимная семья. Так, как нам из управления часто приходилось бывать в командировке в Тбилиси, а в гостинице всегда мест нет, то мы снимали у них одну комнату на две койки, по договору.
Вера Георгиевна обрадовалась моему приезду, так как нам было о чём поговорить. Иван Александрович начинал свой путь на строительстве Тбилисской ГЭС, потом другие ГЭС по Кавказу, на строительстве Сталинградской ГЭС и у нас было много общих знакомых. Уже из Камской ГЭС переехал в Закавказскую гидромеханизацию. Из Чайковской перевёлся сюда. Сразу работал начальником отдела снабжения, а когда вышел на пенсию, то перешёл экспедитором и занимался оформлением и поставкой оборудования, материалов и запчастей к машинам и технике из Тбилиси в управление.
На второй день мы составили большой план, где надо нам побывать и, что выписать, чтобы мне знать, какую послать машину за грузом. Утром раненько встали, попили Вериного вкусного кофе и поехали, на городском транспорте, в Главснаб. Народом забиты все отделы. Но Чиковани везде свой и без цветочка к женщине не подойдёт. Мы выписали и оформили, что было в наличии и ещё поспели на базу автозапчастей и покрышек, где уже кончался рабочий день. Выписали несколько комплектов покрышек на Кразы, и договорились на получение остро дефицитных запчастей для Кразов и Мазов.
Вернулись к Чиковани домой. Я позвонил диспетчеру в управление, чтобы машина была в Очамчири к Сочинскому поезду, Павел Джиоев готовил машину в Тбилиси. В те дни в Тбилиси гастролировал цирк братьев Кио Георгия и Игоря, я помню их. За билетами давка, но я на них и не расчитывал. С Иваном Александровичем поехали на вокзал, пораньше, чтобы хватило билетов. Поезд отходил в 20 часов. Очередь за билетами большая, их начали только продавать, а в купейные вагоны мало кто берёт, так, что билетов хватит. И вот передо мною остались три человека к окошку, как влетает Шота и с радостью говорит: «Всё! Билеты достали на всех, Лиля нас будет ждать у входа в цирк».
Я не хотел идти в Цирк по разным причинам, как слышу голос Чиковани у окошка в кассу: «Один билет, купейный, до Очамчири». Думаю, «Всё хорошо, уезжаю!». А он добавляет: «На завтра, на утро». Мне ничего не оставалось делать, как бежать за ними на такси. Успели. Я один раз всего был в цирке и видел, как два мотоциклиста ездили по круглой вертикальной стене. А, здесь был настоящий цирк. Большую трупу артистов приветствовали зрители.
Под фанфары прошли артисты в одиночку, по двое, группами, с собачками, обезьянками, но без медведей, тигров и слонов. Почти три часа артисты держали зрителей в напряжении, но под несмолкаемые аплодисменты. Выступления их языком не расскажешь и пером не опишешь. Всё было красиво, красочно, словом идеально. А уже дома, обсуждению увиденного не было конца. Откровенно скажу, что я ни до, ни после такого представления не видел, а теперь уже и подавно, не увижу.
В народе есть такая присказка: «Бери от жизни всё, что можешь, но из плохого - ничего; ведь жизнь на жизнь не перемножишь и дважды жить не суждено».
Ночью я лежал и думал, что я сегодня, из этой присказки, всего понемногу взял. Если раньше я, что-то видел по отдельности, где фигуристов, где эквилибристов, где наездников и немного дрессировщиков. А тут за несколько часов показали нам все виды циркового искусства и неограниченные возможности человека. Поразительно, как братьям Кио Игорю и Георгию удалось организовать такой дружный, способный, деятельный, артистичный коллектив. Я не то, что не жалел, что остался, а был рад и благодарен детям Чиковани Шота и Лили, за ту радость, которую они сделали для меня.
На второй день, рано утром Иван Александрович пошёл проводить меня на вокзал. И, что за чудо! Стоят все поезда дальнего следования и проходящие из Еревана. Спрашиваем: «Почему стоит так много поездов?». Никто ничего не знает. Говорят, «Садитесь в поезд и занимайте свои места, скоро поедем».
В купе уже находился мой попутчик. Разве заставишь грузина сидеть на месте, если ему ехать надо. Он пошёл разбираться, почему стоим, и долго ли будем стоять?
Чиковани И.А. ушёл, я взял газету начал читать и уснул. Сколько спал, не знаю, но проснулся, когда вагон задёргался. Смотрю, на столе две бутылки пива и два стакана, из одного пьёт сосед и мне предлагает: «Слушай, пей пиво», и налил мне в стакан. Я его поблагодарил, отпил пива и спросил: «Почему так долго стояли?». Он говорит: «Ай, вагон на железку упала, не умеют поднять». Долго стояли на станции в Самтредии, потом поезд пошёл тихо. На перегоне до Зугдиди увидели опрокинутые пассажирские вагоны, на одной стороне шесть, а на другой три с побитыми окнами и открытыми дверьми. В том месте поезд шёл со скоростью пешехода. Видно было, как вокруг вагонов валялись разные вещи: обувь, газеты, которое убирали люди.
В Очамчири поезд прибыл после обеда, и я пошёл к начальнику станции узнать, в чём дело. Спрашиваю: «Гиви! Что случилось, какой поезд потерпел крушение и почему?». Он говорит: «Ночью был грозовой ливень, а в том месте крутой скалистый откос и подмыло железнодорожные пути, а в это время проходил Сочинский поезд, и вот такое случилось несчастье. Много людей пострадало, есть жертвы и больницы забиты ранеными. Я вчера твою машину здесь видел, шофёр у рабочих, что-то спросил и уехал, даже ко мне не зашёл. Он что, тебя встречал?» - с удивлением спроси он. Говорю: «Да, но Вано Чиковани задержал меня в Тбилиси, и мы ходили в цирк «КИО». «Какое чудо! - воскликнул он - тебя «КИО» спас!!!», а сам достал из шкафа графин с вином и налил два фужера и сказал: «За твой, дорогой, второй День рождения». Я подумал, да это так! Сказал ему: «Спасибо!». Мы выпили, и я побежал на стоянку такси. Сел в «тачку» и сказал: «Гони в Приморск».
  Дома, я поднялся на второй этаж и постучал к себе в дверь. В квартире стало тихо и слышу Верин голос: «Да!». Открываю дверь. Вижу, в зале за столом мои друзья: Лаугалис Витас с сестрой Марией, которая приехала из Каунаса к нему в гости, Сергей Сосновский с женой Раей и соседка Аня пришли Веру успокаивать, что при крушении поезда со мной ничего не должно произойти. И тут внезапно появляюсь я. Увидев меня, все раскрыли рты, и никто не может слова сказать, кроме Веры, которая говорит: «Вот видите, я вам говорила, что с моим Глушко ничего не случится, вы мне не верили». Серёжа Сосновский сразу налил водки и произнёс тост, за второе моё рождение. Я сказал им, что никакого второго дня рождения не может быть, так как я в том поезде не ехал, но я согласился и выпили. Второй тост я предложил всем выпить за Чиковани И.А., который меня отвлёк от этого поезда. Но мы выпили за всех присутствующих.  Смотри фото: 1-е без меня, в центре: Лаугалис В, справа Сосновский С. слева Глушко Вера, сестра Лаугалиса Мария, Анна. Фото второе: я сижу прямо в центре с Верой рядом, справа за Лаугалисом Сосновская Рая.
Когда все успокоились, я рассказал им о цирке КИО, из-за него я не поехал тем рейсом и остался жив и невредим. Поблагодарил их за дружбу и за поддержку Веры и детей, в таких непонятных обстоятельствах. Дети подбежали и обняли меня, а Саша спрашивает: «Папа, а гостинцы привёз?». Говорю: «Привёз, возьмите в портфеле». Основной разговор я повёл о проходившем совещании по Поти, у зампреда Совмина Грузии Лобахуа А.М. Там, в районе Поти, нам предложили намывать земснарядом площадь под аэропорт. Мы приняли решение, что эти работы выполним земснарядом № 403, который транспортировать будем по морю на буксире. Поэтому, работы нам предстоит выполнить много и сложной. Рассказал им о поезде всё, что узнал от дежурного по станции в Очамчири.
На диспетчерском совещании при начальнике Ипатове Е.В. я доложил всем о порученной нам правительством Грузии работе: намыть земснарядом площадь под строительство аэропорта в районе города Поти. Горожанин В.Н. сказал: «Я, по этому заданию составил план работ и с диспетчером Грибеньковой Н.Я. расписали его выполнение по ответственным лицам». Так как земснаряд будем переводить по морю, то мне записали: договориться с Морским пароходством, о пароходе - буксире. Сроки были указаны в мероприятиях.

7.3. В  Армении.
Прошло некоторое время и звонит мне начальник Ипатов Е.В. и говорит: «Зайди». Вошёл. Он подаёт мне телеграмму. Читаю, извещение из Армэнергостроя, в котором сказано: «В связи пуском в работу новой ГРЭС и цементного завода в городе Раздан, мы заказали для вас второй мощный земснаряд, для удаления золы из водохранилища. Детали земснаряда начали поступать. Присылайте представителя для заключения договора и организации монтажных работ по сборке земснаряда». Начальник Марутян К.И.
Посоветовались, решили, что мне надо ехать. В Ереван летел по тому же маршруту, что и в Тбилиси, только дальше, над каскадом Кавказских гор, между вершинами горы Арарат. В Ереване остановился в гостинице «Ереван» с видом из окон на площадь, которая была большой круглой формы и красиво обустроена. На ней было много отдыхающих людей. Через площадь красовались два здания: одно ЦИКа партии, а напротив Совмина Армянской ССР.
Пообедав в гостиничном кафе, я отправился в управление Гидроармэнерго. Решив некоторые вопросы с руководством, я понял, что нам без помощи Ереванского КПП не обойтись. Поговорил по телефону с секретарём и узнал, что директор на объектах. Предупредил, где я буду находиться, и пошёл в гостиницу. В гостинице я занялся ознакомлением полученных документов. Через некоторое время ко мне зашёл Ким Павлович Петросян, директор КПП. Мы, по-братски поздоровались, так как знали друг друга с 1952 года, правда долго не виделись. Я поинтересовался здоровьем Аиды Петровны, его жены, он сказал: «Спросишь её сам, так как она уже приготовила стол и ждёт нас дома». Я знал, что без этой встречи мне не обойтись и заранее купил гостинцы. Разговор наш затянулся допоздна, и я остался там ночевать. Это уже не первый случай, так как мне не раз приходилось бывать в Ереване, и не всегда бывали свободные места в гостинице, и я ночевал у них.
Утром приехал за Кимом Павловичем шофёр на новой «Волге», и мы уехали на КПП. Он по своим делам решил ехать в Раздан и по пути завёз меня на участок. Расстояние здесь не большое, всего 60 км, но местность гористая и мы ехали больше часа. Начальник участка, Арам Оганесян доложил мне обстановку на участке. Я сюда не первый раз приезжаю и знаком с видом их работ. Побыл на участке до конца дня, проверил, как идёт работа, в первую очередь, обратил внимание на соблюдение ТБ. Нигде нарушений не нашёл и остался доволен. Поговорил с рабочими и узнал их проблемы, некоторые вопросы записал.
Арам Оганесян считает себя счастливым человеком. Ему удалось побывать, от Сталинградского управления, три года в загранкомандировке в Египте и там купить талон на машину, а по талону получил здесь автомашину «Волга» и на ней ездил на робота. Он жил в городе Севан в 20 км от Раздана, ездил на работу и ещё 3-4 человек, своих рабочих, брал с собой. С этого участка в загранкомандировке побывало несколько человек, а Арам был два раза за границей, второй раз в Сирии.
Мы поехали на место, где должна быть монтажная площадка, куда будем разгружать негабаритные детали земснаряда, а это 1000 тонн груза. Ровного места не нашли, брег озера высокий. Предстояла большая работа по устройству стапеля и спусковой площадки до воды.
Я сказал Араму, чтобы он меня отвёз в гостиницу, но он заупрямился и хотел меня везти домой, говорит: «Вас ждёт Светлана, она хочет с Вами о чём-то поговорить». Я извинился, ссылаясь на головную боль, она действительно болела от вчерашнего застолья, а тут ожидается новое, так, что пришлось мне от него вежливо отказаться, но пообещал завтра к ним заехать.
Из гостиницы вечером позвонил Ипатову Е.В. домой, доложил обстановку и сказал, чтобы он прислал геодезистов, и трех монтажников с автокраном СМК-10. Позвонил домой и передал Вере привет от Петросянов. Они нас приняли к себе домой, когда мы переехали из Цимлянска на строительство Сталинградской ГЭС. Сразу оказались на острове Зелёном, нам негде было переночевать. Сейчас они приезжают на море и живут у нас с детьми Ирой и Павликом, дружим семьями с 1952 года.
На второй день поехали на станцию. Пришло уже несколько полувагонов с грузом. Чтобы простоя не было, железнодорожники их разгрузили, но надо груз увозить, а не на чём.
Звоню Киму. «Выручай!» - говорю и объяснил ему суть дела. «Приезжай - говорит - заключим между нами договор, и я помогу тебе во всём». Поехал. Договор заключили, но пока я там наладил нормальную работу по устройству стапеля для монтажа корпуса прямо с колёс, с креплением узлов талрепами и электросваркой, понадобилось больше недели. Люди работали по 12 часов, и я сними вместе. Монтажники, сварщики, такелажники, слесаря и электрики все были командированные с Рыбинского завода и из Приморска. Вся работа по монтажу земснаряда, такая же, как и в Батуми. Облегчалась тем, что не связана с границей.
У меня хватило времени посетить дом Оганесянов. С ними вместе ездили купаться в красивом озере Севан, которое зажато горами, снизу поросшими лесами, а вершины гор покрыты вечным снегом, таяние его пополняет водою озеро. Светлана сказала, что уровень в озере падает. За 20 лет, как они там живут, он понизился на 14 метров. Спрашиваю: «А куда вода девается?». «Никуда не девается, а крутит турбины Ереванской ГЭС, которая находится в городе Абовян. Мощные насосы качают воду в четыре трубы большого диаметра, которые находятся в земле и пода-ют её за 50 км на ГЭС в Абовян» - ответила она мне.
Ездили мы на обзорную площадку с легендарным названием «Ах, Тамара». Долго описывать историю, которую, приятная женщина-гид, рассказала, изложу коротко. В озере находилось чудовище, которое поглощало людей, купающихся в нём, а охотники за ним не могли его поразить. Тогда вызвался сразиться с ним молодой рыцарь Георгий, жених княгини Тамары. Дрались они долго, вода кипела от крови. Тамара стояла и смотрела за боем. Дракон был убит и всплыл на поверхность озера пузом к верху, а рыцарь был смертельно ранен и утонул в озере. Тамара увидела, что жених её утонул, сама прыгнула со скалы в озеро и утонула. Армяне, в честь такого события, ресторан построили рядом и назвали его «Ах, Тамара». Как, после такого печального повествования, в него не зайдёшь. Что сделали и мы.

7.4. События  1970  года.
Многими событиями для Советского народа ознаменовался 1970 год.
Первое. В апреле месяце вся страна торжественно отметила 100-летие со дня рождения Владимира Ильича Ленина - вождя пролетариата, основателя Советского государства. В его честь была учреждена Юбилейная медаль, которой награждались передовики производства. Удостоился её и я.
Второе. Всё мировое сообщество Антигитлеровской коалиции 8-9 мая отмечало 25-летие Победы над фашистской Германией в войне 1941 – 1945 годов. Эту дату никогда нельзя забывать нам и потомкам нашим. Для справки: война унесла 72,5 млн жителей. Из них 47 млн мирных жителей и 25,5 млн солдат. Советский Союз потерял 26,5 млн мирных жителей и 12 млн жизней солдат. В Советском Союзе было разрушено 1710 городов, более 70 тысяч деревень, 32 тысячи заводов и фабрик, разрушено 98 тысяч коллективных хозяйств.
Третье. Советский народ 03 сентября отмечал 25-летие Победы над Японией.
Четвёртое. Был великий праздник у Армянского народа – 2500-летие города Еревана.
На этот праздник были приглашены 2500 человек гостей те, кто какими-то узами был связан с Арменией. Каждый из гостей должен был посадить по одному саженцу дерева на аллее «Свободы» и на площади Победы.
Мы получили извещение на три человека. Было решено, что Ипатов Е.В. прилетит в Ереван, а я и Оганесян, находимся на месте. Чтобы не было столпотворения гостей, всё было расписано и приготовлено наперёд. Ямки были выкопаны, и мы посадили три берёзки на Аллее «Свобода».
На площади и на Аллее поставили складные стулья и столики, серверованные вином и разными закусками. По репродуктору диктор пригласил всех садится. Сели за столики и начался митинг, посвящённый этой дате. Микрофон был настроен так, что звук резал уши, и гости не слушали слова оратора, а думали, чтобы тамада быстрее предложил тост. За всех не знаю, но сам я думал так. И вдруг тост прозвучал и начался пир.
Тостов было не сосчитать. Волонтёры не успевали подносить бутылки. Последний тост был в знак благодарности нам, за то, что мы приехали. Потом был концерт камерной музыки Ереванской консерватории. Слушать её остались те, кто её любит и те, кто не мог сам идти и уснул за столиком, так как было уже за полночь.
Мы с Ипатовым Е.В. ночевать пошли в Гостиницу, а Арам поехал к родственникам здесь в городе. Утром, выпив по бокалу вина и крепкого чая с бутербродом, поехали на участок.
По пути заехали в город Абовян к Заказчику, для которого мы работаем. Ипатов Е.В. поинтересовался, какие к нам есть жалобы или вопросы. Оказалось, что нет, и мы поехали в Раздан. Сразу пошли на место, где ведётся монтаж земснаряда. Он, посмотрел, как идут работы, поговорил с рабочими, и мы пошли на работающий комплекс. Здесь Евгений Владимирович высказал несколько замечаний Араму, тот записал их себе в блокнот.
В канторе, утвердив график монтажных работ земснаряда, он мне сказал: «Основное задание ты здесь выполнил, а в управлении накопилось для тебя много дел, так я решил, сюда прислать Сыроегина И.В. Познакомь его с Заказчиком, остальные работы он знает, а сам возвращайся домой». Мы попрощались. Арам повёз начальника управления в аэропорт.
Я пробыл до конца дня на работе, а вечером вместе с рабочими поехал в гостиницу и завалился в кровать, первый раз за дни командировки вовремя лёг спать.
Прибыл Сыроегин И.В. Я поселил его в комнату, где сам жил. Познакомил его с Заказчиком и с рабочими. Обрисовал ему характер трудовой деятельности (мы вместе строили Братскую ГЭС) и оставил его на участке, а Оганесян повёз меня в аэропорт. К моему счастью билеты на Сухуми были, и вечером я уже был дома. Из Армении я привёз много гостинцев. Всем понравились абрикосы. Купил две бутылки коньяка 3 и 5 звёздочек, чтобы убедиться, правду ли говорят, что его с одной бочки наливают, а этикетки разные приклеивают? С друзьями выпили у меня в беседке, но не убедились, потому что мало его было, для тестирования.
Я не был в управлении десять дней. За это время накопилось много бытовых вопросов, но их можно решать и после работы. Подпирали сроки перевода земснаряда в город Поти.
Согласовал с Ипатовым Е.В. свою поездку в управление Морского пароходства в Батуми. Одновременно планирую заехать и на участок узнать, как идут у них дела после прохождения ливневых дождей. Раньше я брал с собой Жилкина И.П. и Сыроегина И.В. верных моих друзей и спутников, но сейчас Сыроегин был в Армении, и я взял с собой главного механика Тарбу Мушнина. Выехали мы в 6-ть часов и ещё успели попасть на «хаш» в посёлке Уреки за г. Поти. В Батуми мы были уже в 10-ть часов, оставили за собой 250 км плохой и гористой дороги.
Завёз на участок Жилкина и Тарбу, и поехал на БКНМ к директору Симонишвили Ш.С. Осведомился у него, как наши люди работают и есть ли нарекания в наш адрес. Он сказал, что нет, и похвалил прораба Прокопенко Ф.С.
Я сказал, с какой целью приехал в Батуми и попросил его помощи, чтобы в один день всё оформить. Он связался с пароходством, о чём-то с ними поговорил, на своём родном языке, потом позвал к себе Долидзе и сказал ему: «Гиви, поезжай с Георгием в пароходство, а то он там никого не знает, и они три дня будут его гонять из кабинета в кабинет за разными справками, а ему надо сегодня уехать в Приморск». Всё так сделали, как Шалва сказал, и получив разрешение на буксировку земснаряда пароходом, мы поехали в порт в управление по надзору и транспортировке судов по морю. Там договорились, когда приедет инспектор проверить правильность подготовки судна к плаванию и, когда пришлют буксир за ним. С начальником транспорта Аршбой Мераном, договорились о сроке исполнения работы. Мы уехали на Батумский КПМ и зашли к директору. Поблагодарил его за помощь, попрощались с ним, и я уехал на участок. Оказалось, что при ливне, вода в реке катилась стеной в 3-и метра и чуть не утопила земснаряд. Но все были готовы к этому. Плотно задраили все люки и двери в машинный зал. Рабочие в один голос рассказывали, что они испугались, когда земснаряд затопило выше метра и он не всплывёт. Потом смотрим, а он всплывает, как кит и с него сваливается гравий, несколько понтонов повернуло на полтрубы, но ни колышку, ни кабель не разорвало, земснаряд был обесточен, и людей на нём не было. Он крепко стоял на сваях и на раме. Вся эта страшная эпопея с громом и молниями продолжалась несколько часов и напоминала нам Содом и Гомору.
Жилкин и Тарба не нашли никаких причин, чтобы там оставаться и решили ехать домой. Я поблагодарил Прокопенко Ф.С. за умелое руководство участком и рабочих за хорошую работу, и пожелал успеха в дальнейшей работе. Мы попрощались и взяли курс на Приморск.
За Батуми, когда переехали по серпантинам перевал скалистых гор Махинджаури, за Чаквой и Кобулети, увидели, как за морем садится Солнце. Вид очень красивый. Мои спутники, да и я с ними, собираясь в дорогу, в столовой перекусили со стаканом вина «Саперави». Сразу весело рассказывали анекдоты, а потом затихли и захрапели. Валера, шофёр, стал мне жаловаться, что, когда я был в Армении, его закрепили за ОГМ, т.е. за Тарбой. Тот его гонял после работы по своим родственникам и друзьям. Я сказал: «Валера, я понял и с ним разберусь, переменим тему разговора, чтобы Мушнин не проснулся и не услышал наш разговор, а то будут неприятности».
К двум часам ночи мы подъехали к калитке наших коттеджей. Мы с Жилкиным жили в одном из них, а Тарба рядом в другом. Пожелав друг другу спокойной ночи, разошлись. Я Валере дал отгул и сказал, чтобы в контору не приезжал. Он жил за военным полигоном на окраине города Очамчири, в частном доме с родителями, о которых я был хорошего мнения.

7.5. В  городе  Поти.
За повседневной текучкой, незаметно пролетели дни, и пришло время переводить земснаряд в город Поти. «Прилетел» быстроходный катер на подводных крыльях, зашёл прямо в русло канала и пришвартовался к земснаряду. Подошли и мы, поздоровались. На катере был сам начальник Думбадзе Вахтанг и члены комиссии. Пока они и наши представители работали, Вахтанг Георгиевич попросил меня показать ему посёлок.
Когда мы шли по посёлку, из котельной вышел Ипатов Е.В. Он лично контролировал перестройку котельной на бойлерную. Я их познакомил. Когда проходили мимо столовой, Евгений Владимирович предложил зайти туда и посмотреть установленное новое оборудование, привезённое из Москвы. Когда вошли в зал, я дал знак Шуре, чтобы налила. Посмотрев кухню, зал мы подошли к буфету, где Шура уже налила по рюмке коньяка с бутербродами и ласково нам улыбалась. Евгений Владимирович предложил тост, за знакомство. Выпили, Вахтанг посмотрел на Шуру, та улыбнулась, и он сказал: «Раз такая красывая женщина стоит перед нами, разве можно отказаться и ещё не выпить. Налей от меня. Так выпьем за красывых женщын, в лице Шура!». Выпили. Я хотел предложить тост от себя, но оба сразу сказали: «Хватит, хватит!». Когда шли по посёлку, Вахтанг похвалил нас, что построили хороший посёлок на таком гнилом месте и выразился: «Здесь, раньше, только шакалы водились, та змеи».
Около земснаряда нас поджидали члены комиссии. Они доложили начальнику, что всё в порядке, только осталось подписать документы и поставить печать. Эти формальности были выполнены и, Думбадзе В.Г. прощаясь, нам сказал: «Завтра к 10-ти часам ждите буксир и, чтобы люди были готовы сопровождать земснаряд».
На следующий день мощный рёв сирены потревожил всех жителей посёлка. Это буксир входил в канал. Люди были на месте, и швартовка земснаряда заняла немного времени. Опять, такая же сирена сообщила об выходе в море буксира со снарядом. На буксир капитан взял только меня, начальника з\с Кривошеева П.Ф., механика Балобанова С.П., Жилкина И.П. Меня пригласили в рубку управления, а остальных, в кают-компанию. Метров пятьсот шли прямо в море, земснаряд держали метров 400 от себя, и плавно, с удалением от берега пароход делал разворот влево, брал курс на Поти и постепенно отпускал от себя земснаряд. Расстояние между нами увеличивалось, и мне показалось, что он тонет, я закричал: «Земснаряд тонет!». Капитан спокойно дал мне бинокль. Я посмотрел и увидел, как земснаряд плавно покачивался на небольших волнах. Расстояние было между нами 1000 метров. От берега мы шли 2000 метров, и его не было видно. Я спросил капитана: «Почему так далеко держите на буксире груз?». Он ответил: «Мы тащим только трос, до определённой глубины он прогибается, а дальше трос сам тащит груз по поверхности воды, который не тонет и плывёт за тросом. В штиль такая буксировка допускается. До Поти всего 50 морских миль, и мы спокойно ваш земснаряд поставим на место». Действительно, после обеда земснаряд причалили к берегу в 3-х км южнее г. Поти. На нашем катере БМКа, нас встречал Сосновский С.Е. и прораб Перепёлкин П.М, а на берегу, прораб Разливанов В.Н. с бригадой электриков, сразу стащили кабель с земснаряда и подключили его к береговой ячейке. Монтажники с помощью нашего катера и плавкрана, подсоединили плавбухту к береговому подключению. Жилкин И.П. включил электричество на земснаряде и проверил, как работают приборы. Балобанов С.П. опустил прикольную сваю и раму, и стали на якорь. Я поблагодарил капитана буксира и команду, а сам перешёл на земснаряд. Где проверил, не попала ли вода в машинное отделение или в трюмы и сошёл на берег. Там всё готовили к работе.
Подъехали представители Заказчика из Колхидстроя, с некоторыми я был знаком и познакомил с ними Кривошеева П.Ф. и Перепёлкина П.М., который будет там начальником. Обговорили первоначальный круг вопросов и договорились о запуске земснаряда завтра в 10 часов.
К назначенному времени приехало много деловых людей и зевак. Я находился на берегу так, как и в Батуми, выстреливаю из ракетницы зелёную ракету, а Михаил Грибоносов включает земснаряд в работу. С конца большой трубы, диаметром 600 мм, со свистом вылетает воздух, а с ним ржавчина и песок, который оставался в трубах, а потом вырывается столб воды под большим напором и брызгами обдаёт, вблизи стоявших людей. Но это их не смущает, они кричат: «УРА!!!» и хлопают в ладоши. Вода пошла по направленному руслу. Потом в трубе застучали камушки и зашелестел песок, пошла пульпа. Присутствующие начали нас поздравлять с успехом и всё это утвердили на бумаге, а закрепили в кафе за обедом. После обеда мы заехали на место работы и убедились, что всё идёт нормально. Вместе с Жилкиным И.П., Трофимовым Г.Г. и Сосновским С.Е. вечером вернулись домой.
И так, в марте 1971 года у нас появился новый объект - Потинский участок.
Потом, мне ещё много раз приходилось ездить в Поти, и в Батуми, и улаживать разные, возникающие в процессе работы, производственные и социально-бытовые вопросы.
Сам г. Поти небольшой портовый город с населением в 40 тысяч человек. Он больше грузовой, чем пассажирский. Имеется судоверфь с доком, для ремонта пароходов и разных судов. Железнодорожная товарная станция и перевалочная база грузов. Завод по ремонту ж\д вагонов, зернохранилище и мукомольный завод, хлебопекарня, консервный и рыбный заводы, мясокомбинат. В центре города расположены Городской и Районные Советы и другие хозяйственные, социально – культурные и бытовые учреждения, школы и магазины.
Особенно мне понравился базар. Чего только на нём нет?! Мясо и птица в большом выборе, а насчёт рыбы, то и говорить не приходиться, не только из нашего Чёрного моря, но и заморская. Овощами и фруктами обеспечивают город сельские жители. Рядом с городом расположено поселение староверов. Эти трудолюбивые люди, они как жуки ковыряются в земле круглый год. У них, уже в марте лежат на прилавке молодые огурцы и редиска, и всякая зелень. Этим всем мы запаслись, уезжая домой, я купил и рассаду огурцов в горшочках, посадил дома под плёнку. Они принялись и пошли в рост.

На снимке: В саду, в день моего рождения 3 мая 1971 года, мне исполнилось 45-ть лет.
Отметить день рождения решили в саду, в огороде. Кроме построенной беседки из столовой привезли столы и стулья. Поздравить меня пришли руководители управления Ипатов Е.В. и Горожанин В.Н., все начальники отделов и участков, начальник ОРСа Вано Начхебия, директор школы Шалва Чхотуа, от Райисполкома полковник, участник войны Абсадзе Владимир Калистратович, друзья, соседи и так, желающие меня поздравить люди. Тамадой был Иван Петрович Жилкин, помогали ему Алёхин Володя и Сосновский Серёжа. Водки, чачи, вина и пива, закуски было вдоволь. Молоденькие огурчики, редиска и зелень были свои. Вера с вечера заготовила ведро мяса для шашлыков. Коля Драницын и Миша Лящевский не успевали их жарить. Празднование моего дня рождения, переросло в пикник на природе и затянулось до ночи с песнями и танцами.
Тостов и пожеланий мне было много всяких, но исполнилось только одно - «долгих лет жизни». Вот я и мотался по Советскому Союзу, строил электростанции ещё 20-ть лет, пока Ельцин, Кравчук и Шушкевич, по пьяни в Беловежской пуще, не развалили изнутри страну. Без войны, крепкий и могучий Советский Союз развалился, как из глины горшок, на 14-ть «свободных», самостоятельных Республик. Я оказался за «бугром», в числе других миллионов россиян, никому не нужными в свободных республиках. Некоторые местные жители называли нас «оккупантами». Слава Богу, что со мной была в то время, моя верная жена Галина, которая меня морально поддерживала. Попытки наши вернуться в Украину или Россию оказались тщетными. Хорошо, что Литва гостеприимная и люди хорошие, приняли нас. Сыновья наши в России: Коля в Абхазии, Женя в Питере, Саша во Владивостоке, после «дембеля» там остался. Нет с ними живого контакта, кроме неустойчивой телефонной связи.

7.6. Пуск  в  работу  турбин  Ингури  ГЭС.
Весной 1971 года были запущены в работу первые турбины Ингури ГЭС. Вода прошла 22 км по тоннелю в скалах, где строилась основная четырёхтурбинная ГЭС, потом вышла на поверхность земли по каналу 25 км от города Гали и влилась в Чёрное море. Этим потоком включились в работу по одной турбине построенные, как в здании ГЭС внутри горы, так и на 1,2,3 и 4 перепадных ГЭС на реке Эрисцкали, которые начали вырабатывать электроток в систему ГрузЭнерго. Это и была цель работы многотысячного коллектива Ингури ГЭС.
На пуск в работу ГЭС прилетел из Москвы управляющий Трестом Масляков Г.М. с куратором Свинцовым А.И. и Ферстером Г.Г., а наш куратор Маслов Н. был здесь. Запуск в работу первой очереди Ингури ГЭС с её каскадом прошёл успешно. Этому событию был посвящён митинг. В этом 1971 году исполнилось 25 лет нашему Тресту, и управляющий решил эти два события объединить вместе и провести общее собрание. На собрании Георгий Михайлович рассказал присутствующим, как создавался трест, что в нём есть 12 строительных управлений, ремонтно-строительный завод, подсобные предприятия и другие организации. Своя проектная контора. В Тресте трудится более 10 тысяч работников. Управляющий отметил, какие работы трестом уже выполнены и что предстоит ещё сделать.
В честь 25-летия, Трест выпустил Юбилейные значки, которыми награждаются работники, проработавшие в тресте более 15 лет. Я к этому времени в системе Треста работал уже 20 лет. Награды получили: Ипатов Е.В., Горожанин В.Н., Глушко Г.В., Глушко В.В., Жилкин И.П., Жилкина В.И., Сыроегин И.В., Прокопенко Ф.С., Кривошеев П.Ф., Скобцов А.Я., Лящевский М.П., Гребенькова Н.Я., Евтодьев А.М., Грибанов М.С., Балабанов С.П., Балабанова С.М., Драницын Н.Н. и другие. (значки лежат у меня в коробочке как память)
В связи с этим событием руководством управления и профсоюзом был организован пикник, за совхозом у речки Гагида на берегу Чёрного моря. На него были приглашены: Масляков Г.М., Свинцов А.И., Маслов Н.Н., Ферстер Г.Г., Бовша Г.П. Кроме наших работников управления из ОРСа Начхебия Вано, которому поручили обеспечить пикник напитками и холодными закусками. Был приглашён начальник 1-й ГЭС Чубинидзе Гезо с заместителями. Вся организация легла на мои плечи, но со мной всегда рядом верные мои помощники и друзья: Жилкин Иван, Сыроегин Иван, Драницын Николай, Сосновский Сергей, Лящевский Михаил. К этому торжеству была куплена овца. Шашлыками занимался Трофимов Геннадий, с вечера было заготовлено мясо. Иван Петрович организовал рыбалку, поймали несколько окуней и 5-ть сомов по 8-10 кг, сварили большой чан вкусной наваристой ухи. Чубинидзе Гезо с компанией привёз бочоночек вина литров на 50, чачи и разного мяса, и колбас. Он был и тамадой. Вино разливали в 3-х литровые банки, а он брал банку одной рукой за середину и наливал с неё вино в стаканы, как с обыкновенной бутылки. «Ну и лапища?!» - сказал, рядом сидящий со мной, Коля Маслов. Я в знак согласия кивнул головой.
Тамада предлагал разные тосты, но основными были: за пуск в работу ГЭС; за 25-летие Треста гидромеханизации и его руководителя Маслякова Георгия Михайловича; за дружбу русских, украинцев и грузин; за женщин, которые рожают нам детей и берегут МИР.
Масляков поздравил награждённых и пожелал нам всем здоровья и успехов в работе. Поблагодарил за приглашение, а меня за хорошую организацию праздника. Гезо произнёс тост за временный расход и будущую встречу, которая больше так и не состоялась. Зато она запомнилась всем присутствующим надолго. Прошло 45-ть лет, а я сейчас закрываю глаза и вижу всё, как-будто это происходило только вчера! Хочу добавить, что компания наша состояла не только из упомянутых лиц, а была из более чем 30-ти человек, плюс их жёны. Прочитавший эту книгу может и себя узнает в этой компании, если он в ней был. Много было выпито вина и водки, но не вспомню, чтобы кто-то был пьян или безобразничал, а начинающих Коля Драницын сразу усмирял и отправлял домой с шоферами Колесниковым Павлом и Вдовенко Алексеем на машине.
На второй день, после лёгкого похмелья и завтрака, Георгий Михайлович собрал руководящий состав управления в кабинете начальника, поблагодарил всех за хорошую работу и сделал напутственное указание на будущее. Москвичи попро-щались с нами и отбыли в аэропорт. Ипатов Е.В. проводил их до самолёта.


8.1. Дома.  Коля  закончил  школу.
Мало дней мне приходилось бывать в управлении, а значит и дома. Воспита-ние детей лежало на Вериных плечах. Однако бывали такие дни, что вообще из поселка никуда не выезъ-жал. Тогда занимался проектно-сметной документацией и реализацией заявок в отделе снабжения и в ЖКО. Посещал школу, интересовался учёбой детей и с директором обсуждали, что нужно школе. После работы сад и огород дома, он требовал помощи рук хозяина. В коллективном саду часто нужно было поливать, как огородные культуры, так и виноград, и молодые фруктовые деревья, так как лето было жаркое.      На снимке:1-й выпускной класс в новой школе 1971 г.
Дети готовились к школьным экзаменам, а Коля готовился к выпускным и у него не было времени на работу в саду, и все работы я делал в основном с Сашей.
Вспомнился мне один эпизод, который у нас приключился с Колей. Выпускной день в школе. Он требует особого организационного отношения к себе, как педагогов, так и учеников. А мне в этот день нужно было быть в Поти к 9-ти часам в Колхидстрое на совещании. Моя машина была неисправна, а туда шла машина, гружённая трубами. Шофёр был местный Габисония Алексей, он ездил лихо. Мы решили выехать пораньше, пока я буду на совещании, он разгрузится, и мы вернёмся в школу ко времени. Мне, как председателю родительского комитета школы, надо будет «толкать» напутственную речь. Ко мне привязался Коля и попросил взять его с собой. Я не хотел его брать, но он меня упросил, так как ему надо было с кем-то повидаться. Всё шло, как наметили. Но надо было такому случиться. На обратном пути, на одном крутом повороте поломалась машина. Кинулись все её ремонтировать. Я вижу, что к двум часам не успеваем, думаю, ну ладно и без меня обойдутся. А Коля мне заявляет: «Папа, а я должен нести первоклашку со звонком, а у нас в классе парней больше нет кроме меня, как теперь быть?». Я взбесил и кричу ему из-под машины: «Как быть, спрашиваешь ты меня? Беги бегом здесь недалеко, осталось 30 км. Куц бегал это расстояние за два часа, но он был малым ростом, а ты вымахал в два метра, так что пробежишь быстрее его». Вижу, что он стоит в замешательстве, и думаю, а вдруг побежит и говорю: «Залазь к нам под машину, поможешь, сделаем и поедем». Я знал, что в их классе 10 девушек и один Коля, и ему выпала эта честь нести первоклашку со звонком, а тут поломалась машин. Поломку мы устранили, приехали, помылись и пришли в школу вовремя.
Руководитель торжества, завуч Алания З.М и Юрченко Т.М, увидев нас, подошли с радостной улыбкой, и Тамара говорит: «Господи, как я переживала, когда узнала от Новеллы, что Вы уехали в Поти и всё время смотрю на двери и жду, когда Вы войдёте, боялась, что опоздает». Она подала мне руку для приветствия. Мы поздоровались и вместе пошли в кабинет директора школы к Шалве Чхотуа. Поздоровались и, обсудив некоторые вопросы, мы пошли в зал. Там уже все находи-лись на местах. Директор произнёс торжественную речь, все захлопали в ладоши. Коля взял девочку со звонком на плечи, пронёс её по залу перед выпускниками и долго звонили перед первоклассниками. На митинге все желали выпускникам поступить в ВУЗы и продолжить учёбу. В столовой был организован торжественный обед выпускникам и их родителям, а вечером в клубе был концерт, посвящённый выпускникам и гулянье около моря. И на этом всё закончилось, можно сказать: «Птичек выпустили из клетки». С того дня дети стали самостоятельными.

8.2. Коля  выбирает  профессию.  Армия.
Сын мой Николай, где-то вычитал, что во втором медицинском институте им. Пирогова в Москве, открылись два новых факультета: биофизический и биохимический. Коля заинтересовался и говорит: «Это что-то новое в науке, и туда будет много желающих». Так думал Коля и отослал туда заявления и другие необходимые документы. Пришёл ответ, что его зачислили абитуриентом, а собеседование будет тогда-то, при институте.
Я взял отпуск без содержания и с Колей полетели в Москву. Остановились мы у Натальи Ивановны, и от неё я узнаю, что Бовша Г. П в больнице, и не в простой, а с раковым уклоном. Я нахожу жену его, Женю Кузнецову и едем в больницу. Геннадий лежал в одноместной палате и читал какую-то книгу и был в хорошем и бодром настроении. По-братски мы поздоровались, и он говорит: «Вот видишь, Юра, положили меня на отдых и пока они делают какие-то анализы я сумею почитать книги, а то забыл о их существовании».
Я спросил его: «С какой болезнью положили, на вид здорового мужика?». За него ответила Женя: «Горло у него давно болит, но он не обращал на это внимания. Прилетел из Усть-Илима и проглотить варёное яйцо не может». Я пошутил: «Я тоже не могу целое яйцо проглотить, при здоровом горле». Посмеялись. Гена добавил, что был там и попил холодной воды из Ангары, а дома горло заболело. Сейчас пью таблетки, и всё проходит. Спрашиваю: «А, что говорят врачи?». «Говорят, недельку подлечим и выпишем, но я чувствую сейчас себя нормально, могу работать». Поговорили о разном. Гена пожелал Коле успехов в новой профессии, Вере с детьми передал привет. Я пожелал ему скорого выздоровления, приехать к нам и на море полечить горло морской водой. Мы попрощались и уехали, а Женя осталась с ним.
К указанному числу и времени мы появились в институте. Коля долго стоял на регистрации, потому что много приехало абитуриентов. Конференц зал был полный народу, и гудел как улей пчёл в ненастную погоду. Когда все расселись и утихли, вошёл представитель института. Он поприветствовал всех и разъяснил условия приёма абитуриентов. Сказал, что будет две группы студентов по 36 человек и по 4 кандидата на группу, всего надо принять 80 человек, а поступило заявлений более 500. Весь зал загудел: «О..о.. го!». С каждым человеком будет собеседование у педагога. Будут заданы 5 вопросов, на которые надо ответить не менее трёх, тогда абитуриент будет допущен к экзаменам. Он попросил родителей освободить зал. Вышла почти половина зала, все стояли в напряжении и ждали выхода первых экзаменуемых. Вышли первые две девушки в слезах. К ним кинулись их мамы с вопросами, что и как? «Они нас спрашивают то, что мы не учили» - был их ответ. Какой-то мужчина из толпы сказал: «Спрашивают то, что вы не знаете». Выходили дети наши с разными физиономиями. Кто собеседование не прошёл, те шли в канцелярию за своими документами и исчезали в толпе, а кто прошёл, те ждали дальнейших указаний. Вышел Коля с улыбкой на лице и говорит: «На четыре вопроса ответил, а пятый не спрашивали, сказали допущен к экзаменам». Экзамены Коля тоже сдал, но не прошёл по конкурсу. По конкурсу проходили только медалисты и дети влиятельных родителей. Коле предложили учиться на педиатра с расчётом, что на третьем курсе сможет перевестись на биофизика. Он отказался из-за своего роста 195 см. Из знакомых по работе, поступила дочь Шаргородского А.Д., но закончила ли, не знаю, так как многие студенты бросили там учёбу, и не хватило кандидатов заполнить их места.
С Колей я поехал в Трест. Управляющему рассказал ситуацию, сложившуюся у меня с сыном. Георгий Михайлович предложил Коле Калининский институт, он согласился и через час мы ехали в электричке в Калинин с письмом к Ректору о зачислении Глушко Николая студентом КПИ на ГТФ. Ректор нас любезно принял, но оказалось, что гидротехнический факультет заполнен и Колю зачислили в группу ПГС без экзаменов. В институте повидался с Огородниковым С.П., с некоторыми бывшими нашими школьниками, ставшими студентами Качановым Толиком и другими. Колю определили в общежитие и сказали, чтобы мы ехали домой, а к началу занятий Коля должен быть в институте.
 
8.3. Замена  руководства  управления.
В июне 1971 года уехал в Москву главный инженер Горожанин В.Н. Мы, втроем: я, Ипатов и Горожанин, перед его отъездом, посоветовались и решили, просить Трест назначить на эту должность нашего начальника ПТО Трофимова Г.П. Управляющий Трестом Масляков Г.М. наш приказ утвердил. Прошёл месяц и Главк переводит Ипатова Е.В. начальником строительства Курской АЭС в город Курчатов. Из Треста прислали, давно рвавшегося к нам Сверановского Вениамина Семёновича. Я его раньше не знал, но наслышан о нём немало такого, что лучше было бы и не знать. Работали мы с ним, пока, в согласии, но вопросов для Треста накопилось много, так что мне надо было ехать в Трест. По пути завез Колю в Калинин, оставив его в общежитии, я дал ему несколько указаний и напутствий, а вечерней электричкой я приехал в Москву к Наталье Ивановне. От неё узнаю, что Бовша Г.П. опять в больнице и болезнь очень серьёзная.
В Тресте, решив некоторые неотлагательные вопросы, я поехал в больницу проведать своего лучшего друга Гену. Там меня встретила Женя и сказала мне, что у Гены рак горла. Операцию сделали, но поздно, что его держат уже на наркотиках. Гена, увидев меня, обрадовался и хотел улыбнуться, но улыбка не получилась, и он заплакал. Я подошёл к нему, обнял, стал успокаивать его и у меня потекли слёзы. К нам подошла Женя, тоже в слезах и у нас получилось слёзное трио. Когда мы успокоились, Гена встал и пошёл в ванную умыться. Я посмотрел на него и ужаснулся, как он за два месяца изменился. Из здорового мужика под 2 м ростом и 100 кг веса он стал неузнаваемый, худой, сгорбленный старик, шея обмотана бинтом и из неё торчит трубка. Я спросил Женю: «Зачем это?». Она ответила, что через неё мы его кормим бульоном и соками, и добавила: «Ты же видишь, что он уже не жилец, а ему жить бы да жить». Вышел Гена, сел около меня, хотел обнять меня, но в руках силы нет и хриплым голосом говорит: «Всё, Юра, я отмучиваюсь последние дни, а ты знаешь, ведь умирать не хочется. Я думал выйду на пенсию, с Женей объездим стройки, где мы работали и курорты, на которых никогда не были, особенно хочется повидать «Ласточкино гнездо», в Крыму не был, да я и Москву, кроме Гурьяновки, не знаю, всё некогда. Ну, я лягу, а то скоро придут делать уколы, а вы езжайте домой, все равно я буду спать. Вере и парням передавай привет». Он встал, мы обнялись, Гена долго не отпускал меня, потом отпустил мою руку и сказал: «Ну, всё, Юра, прощай, не поминай лихом», поцеловал меня и сел на кровать. Я сказал ему: «Гена, дорогой мой человек, выбрось из головы все дурные мысли, поправляйся и», но он прервал меня, говорит: «Юра, всё то, что меня ждёт, ничем не исправишь, а я знаю, что ждёт меня, мы прощаемся навсегда, иди с Богом». Я не знал, что сказать в ответ после таких его слов, толь смог сказать: «Оставайся, Гена с Богом, поправляйся», и задом вышел из палаты с тяжёлым осадком на сердце, так как знал, что вижу его последний раз. Минут через пять вышла Женя.
По дороге к автобусу она сказала: «Гена давно жаловался на горло, но он больше в разъездах, чем дома и питался всухомятку. В тот твой приезд ему врачи предлагали операцию, но он не согласился и его подлечили. Работал он, пока чуть не подавился пищей в обед в нашей столовой, его отвезли на скорой помощи в больницу и сразу сделали операцию, и вот результат».
На второй день я улетел в Приморск, а через неделю пришла телеграмма в управление: «Главный механик Треста Бовша Геннадий Пантелеимонович умер в больнице 02 сентября 1971 года. Похороны состоятся 04.09.1971года. Пришлите своего представителя Глушко». Масляков.
Бовше Г.П. было всего 46 лет. Я собрался лететь на похороны, но Сверановский меня не пустил, даже зная о том, что мы были друзьями, а направил туда Митина П.П., а мне сказал: «Он был механик и пошлём механика».
И мы с ним немного повздорили, а он оказался злопамятным человеком. Я позвонил Вере, чтобы она на работе не задерживалась и вовремя пришла домой. Она спросила: «А, что случилось?». Я ответил, что скажу дома и положил трубку. Сказал Гале Древницкой, что я буду занят, и никого ко мне не пускайте. Кабинет закрыл на ключ, достал коньяк и налил пол стакана, выпил за упокой души раба божия Геннадия и пошёл домой. Дома сделали ему поминки. Я его всегда помню.
На снимке: Колю провожаем в армию. Май 1972 года  г. Гали Абхазия.
Коля проучился первый семестр в КПИ и звонит нам, что он больше там учиться не хочет, потому что ему не подходит эта профессия. Наши доводы и убеждения, что профессия жилищного строительства самая ходовая и востребованная, его не убедили. Он сказал, что будет опять подавать заявление на биофизика в институт им. Пирогова. Мы ему перечить не стали, так как знали, что он любит математику и физику. Коля вернулся домой и готовился к экзаменам, а в мае месяце 1972 года Колю взяли в армию, попал он в Стройбат. Так мы потеряли ещё одного Кулибина. Служба проходила в Западном ВО во Львове, и Вера в 1973 году смогла съездить во Львов и проверить, как служит сын. Львов ей понравился. Рассказывала, что город большой, чистый и красивый, вид в западном стиле.
Служил Коля три года. Во время службы, в военном училище он кончил курсы: электросварщиков, электриков, газосварщиков и мог работать с аргонной сваркой. Служба не прошла даром. Кроме повышения военно-политических знаний Коля приобрёл себе и гражданскую профессию. За три года службы школьные знания ушли в глубину сознания и после «дембеля» из армии, Коля не стал никуда поступать, а пошёл по стопам отца. Он поступил работать в систему Гидромеханизации, где такие специалисты нужны.

8.4. В  управлении  с  новым  начальником.
Трест прислал нам взамен Ипатова Е.В. давно «рвавшегося» сюда Сверанов-ского В.С. Он здесь был свой человек не только в управлении, но и по всей округе. К нему потянулись свои люди, которые с ним раньше работали. Жаловались, что в чём-то их обижало старое руководство, в том числе и я, и всем им он обещал, что разберётся и примет меры. Но два главных «обидчика» уехали, остался я и Трофи-мов. А к нам ему, не за что прицепиться, и он к нам очень внимательно присматривался, к чему можно бы придраться. На фото слева: Глушко Г.В., Капустин Г.М., Жилкин И.П.,…? и Сверановский В.С.
К Ипатову Е.В. по вызову, уехал гл. механик Степанов В.Н. с Земфирой и гл. бухгалтер Назарова З.А. На место Степанова начальник откуда-то нашёл Митина П.П. Я его немного знал по Куйбышевской ГЭС, он там работал у Липгарта гл. механиком, а Назарову заменила Любовь Викторовна Соснина.
В ЖКО у нас произошла замена, после отъезда Лаугалиса В.П. мы поставили Веригу А.П., а вместо Земфиры перевели Коновалова В.П.
Я чуть не упустил, у меня сменился шофёр. По семейным обстоятельствам уволился Валера Дзигуа, и по рекомендации Сосновского С.Е. его заменил Виктор Алексеев.
Ещё при Ипатове Е.В. ухошёл на пенсию начальник участка механизации Белов П.А. Мы втроём: Ипатов, Горожанин и я, обсудили подходящие кандидатуры на эту должность и решили назначить прораба Сосновского С.Е. Он технически грамотный и при реорганизации участка принимал активную деятельность. Автобаза немного уменьшилась, так как с появлением нового управления Целинстроя, им были переданы все самосвалы ЗИЛ—555 и часть техники. Шагающие экскаваторы: ЭКГ 40х4 и ЭКГ 75х10 выполнили своё задание, и мы передавали их, по указанию Главка, на другое строительство. Эту работу от Треста контролировал Гуральник. Это была у нас одна из тяжелейших и сложных робот. Экскаваторы надо было разобрать, погрузить узлами и деталями на транспорт, груз не габаритный. Всё это вывезти на станцию в город Гали, погрузить на железнодорожные вагоны и платформы, закрепить, по правилам ж\д. На это потребовался целый ж/д состав. С этой работой успешно справился прораб Качура Б.К. с механиком Алёхиным В.А. со своими людьми.
Люди в поселке жили спокойно. Многие ждали конца строительства 5-тиэтажного 50-ти квартирного жилого дома, так как многие там получат квартиры, и новый год встречать будут в новом доме. Руководство управления нажимало на Пугачёва И.В., чтобы он приложил все возможности участка на выполнение этого задания, и мы сами помогали ему во всём. Строительство дома было своевременно закончено. Государственная комиссия приняла дом в эксплуатацию с хорошим качеством. Очередники получили квартиры и Новый 1973 год встречали в новом доме. В этом доме получил трёхкомнатную квартиру и Сосновский С.Е. с Раей, Сашей и Светочкой. У них мы с Верой и встречали Новый 1973 год.  На фото: я, Жилкин И.П. и Булгаков М.К. на рыбалке с ночёвкой. 1972 г.

8.5. Охота.  Отдых.  Рыбалка.
Я был меньше в разъездах, так как на участках работа нормализовалась. Помогал Вере по дому и занимался с сыновьями, а свободное время, хоть мало его и было, уделял охоте и рыбалке. Весенняя охота не интересная. Гуси на перелёте там не садятся, а уток много, но они неизвестно где зимуют и прилетают исхудалые. Весной жаль их и убивать, потому что им надо размножаться. На охоту идём ради спортивного интереса. У нас было у каждого своего ружья. У меня ИЖ-12, у Жени одноствольная Тулка-16, у Коли мелкокалиберка ТОЗ-8. Когда ехали на охоту днём на автомашине, то брали с собой и Сашу. Обычно ходили за усадьбу Ахалая, на речку Гагида за 5-ть км компанией: Жилкин Иван с сыновьями Серёжей и Юрой, Прокопенко с сыном Володей, Крывошеев, Иван Гусаров и другие охотники. Места вдоль моря хватало и уток хватало, но бывали и неудачи. Часто приходили домой промокшие, и без дичи. А однажды был мне удачный случай. Я пошёл на охоту со своими сыновьями, с Серёжей и Юрой Жилкиными и Прокопенко Володей. Перелёт уток был плохой, все ушли со своих мест и собрались около меня. Было темно, и мы собирались идти домой, как послышался звук от крыльев уток, но их не видно, я стреляю на звук, и слышим, что плюхнула в воду утка. Собака заскулила и пригнула в озеро (мы сидели у озера Ахалая), а возвращается с уткой в зубах. Серёжа с удивлением сразу спросил меня: «Дядя Юра, ну как Вы так могли попасть в летящую ночью утку?». Я им всем объяснил, что по звуку. При полёте утки, если её видишь, то берёшь цель на опережение, на два-три корпуса утки вперёд, а ночью по звуку, наугад. Так и у меня получилось. Серёжа стал хорошим и заядлым охотником, а отец его, Иван Петрович, был непревзойдённый охотник и рыбак.  Я с Сашей, удачная рыбалка. За нами виден жилой домик ПДУ, где жил Иван Гусаров с семьёй, охотник и рыбак.

Я дома.
Женя закончил 10-ый класс и готовился к поступлению в Калининский ПТИ. Я работал в огороде и в саду вместе с Сашей. Когда всей семьёй ходили купаться и загорать, то я их оставлял плавать и нырять около берега, а сам плавал далеко в море, так что на берегу людей не было видно. Течением меня сносило за усадьбу Ахалая, это 1500 метров от посёлка и по берегу я возвращался к семье. Вера меня за это всегда ругала. Детей я плавать научил раньше, но далеко плавать им не разрешал. Но без меня они с другими парнями плавали еще дальше. Купались в любой шторм, главное уметь войти в первую волну и потом выйти из неё. Все ребята посёлка научились плавать, и любой шторм им был не страшен. Плавали по волнам, только головы их были видны в водяной пене. Я, иногда, плавал с ними.
Охота продолжается.
Охотничьих угодьев здесь было не так уж много. Два небольших озера около усадьбы Ахалая и берег моря. Но если охотник убьёт утку над морем, и она упадёт в воду, то без собаки её не достать, и она достанется шакалам, когда волны выкинут её на берег. У нас было две собаки: Марсик, дворняжка, хозяин двора и Ирландский Рекс, хороший, молодой охотничий пёс. С ними занимался Женя. Когда была холодная, дождливая погода, то мы старались над морем, по уткам не стрелять, чтобы собака меньше мокла, доставая их. Собак имели: я, Жилкин, Кривошеев, Гусаров и другие охотники в другой компании.

8.6. Р ы б а л к а.
Если охотникам места здесь были ограничены лесом и кустами, то рыбакам здесь было раздолье. В море рыбу ловили подпусками и спиннингами. В канале спиннингами и удочками. На речке Гагида, спиннингами и бреднем ловить рыбу нельзя, так как там много коряг и зацепов, а удочками и небольшие сети можно ставить. А так как я удочками ловить рыбу разучился и не хватает у меня на это терпения и времени, то мы с Ваней Жилкиным купили сети и изредка, в хорошую погоду, на резиновой лодке заплывали на небольшой островок, разбивали там палатку, ставили сетки. Пока я занимался костром, Ваня удочкой наловит рыбы для ухи. Эти вылазки были редкими, и кого-нибудь из наших детей Серёжу или Юру, Колю или Женю брали с собой, но так как палатка не растягивалась то мы только двух пацанов брали с собой. И вот темнеет, костёр разгорается всё сильнее и отражается в тёмной воде всё яснее. Над костром в казане варится уха. Появляются первые сигналисты над головой, комары, которые, не стесняясь, начинают нас атаковать. Рядом лягушки заводят свой хоровод. В камышах перекликаются утки, а в «тугаях» завыли шакалы. Пока уха варится, мы перекусывали холодной закуской. Уха сварилась, сняли казан, а дети сразу разгребли жар и положили туда картошку. Уха получилась на славу, вкусная. Ночь провели, почти не спавши. Я рассказывал, как в детстве, в колхозной бригаде выезжал с конюхами в ночное, то есть выводили в ночь пасти лошадей. Не спали, а у костра проговаривали всю ночь. Считали звёзды и искали большую Медведицу, как и сейчас.      На снимке: Глушко Г.В. перед началом рыбалки. Снимок ниже: удачный улов.
От комаров отбоя не было и пришлось нам залазить и теснится в палатке до утра. Утром выбрали сети. Улов получился хороший, два сома килограммов по 6-8 и по ведру мелкой рыбы: лобаны(кефаль), сазаны, краснопёрка. Утром, воскресенье, приехали домой, ещё посёлок спал, я машину поставил во двор, рыбу вывалил в ванну, налил воды, завалился на диван и уснул. В тот раз были с нами Серёжа и Женя.
Проснулись от Сашиного визга. Он в ванной рыбачил и не мог поймать сома. Он был почти на всю ванну и выскальзывал из его рук. На кухне пахла уже жаренная рыба.
Ещё один эпизод запомнился мне, когда я не рыбачил, а поймал большую рыбину. Читатель спросит: «А как?». А вот так. Немного пред. истории. Мне часто приходилось летать на самолёте Сухуми-Батуми и обратно, а позже и в Поти. Трасса проходит вдоль берега моря, прямо над нашим посёлком. Самолёты летали низко и из иллюминатора видно, что от нашего посёлка до села Репи протянулся лесной массив полосой вдоль моря и в глубину более 10-ти км. Это и есть Колхидская низменность, малярийный край. Особенно в поймах рек: Гализга, Окуми, Гагида, Ингури, Хоби, Риони. Лес смешанный, есть и твердые породы: ясен, берест, Кавказский клён. Эвкалипт и платан гигантами возвышаются над лесом, и служат ориентиром, и укрытием для перелётных птиц. Есть и другие субтропические породы, но в основном ольха и липа. Между крупными деревьями растёт мелкий лес и кустарники, все обвиты лианами от самой вершины и спускаются вниз, как верёвки, подобные тем, на каких катался Тарзан, в кинофильме «Тарзан». Местность болотистая непроходимая. Местами есть небольшие озёра, поросшие камышом. В них водится рыба, и гнездятся утки. Эту всю местность и называют «тугаи». Нет такого места, чтобы туда не пробрались рыбаки и охотники в специальных костюмах и обуви. Мне, майор Коноваленко Алексей, подарил противоипритный костюм с сапогами вместе, вот я в нём и ползал по болотам с Рексом и шофёром Виктором, по этим «тугаям», ради любопытства и охоты. Одному там ходить опасно, можно утонуть в болоте, есть змеи. Помню, на речке Гагида вытащили сеть с травой вместе, и в ней что трепеталось, думали вьюн. Коля, «ложкомойник», схватил её за голову, она обвилась вокруг его руки. Когда фонариком осветили, оказалась водяная змея.
Немного о рыбе. В несколько десятков метров от канала, среди «тугаев» было озеро. Когда прокопали канал, вода в округе понизилась так, что в колодцах пропала вода. Упала вода и в озере, рыбаки ловили рыбу там руками около берега, а дальше был на дне глубокий ил. Однажды, они пришли ко мне и попросил разрешения взять в ЖКО экскаватор «Беларусь» и прорыть канаву от озера до канала, чтобы спустить воду с рыбой в канал, а то она пропадёт, да и мы поймаем, чем-нибудь и Вас угостим на уху. Я про себя не думал, но рыбу спасать надо.
Я, разрешил. В тот день ещё продолжался праздник второго мая, и мы были у Трофимовых. Когда пошли домой, я сказал Вере: «Пойдём, посмотрим наших рыбаков, что они там накопали и наловили, это не далеко, километра полтора». Она согласилась. Когда стали подходить, то увидели, что люди толпятся вдоль по обе стороны канавы, по которой течёт грязная вода и в ней плывёт к каналу какое-то грязное бревно. Все кричат: «Рыба уходит! Уходит! Уходит!». Я, раздвинул толпу, быстро подошёл к канаве и пригнул в неё, и прямо сел на что-то скользкое и большое. Рыба стала биться и выползать из-под меня. Все притихли, кто-то крикнул: «Хватай её за жабры». За голову не ухватиться, но я зажал её между колен, чтобы она не билась, но взять её руками не могу. Кто-то мне кинул камень, и я оглушил её камнем по голове. Мужчины вытащили меня с рыбой из канавы, и все ахнули, глядя на меня, и расхохотались. Я туда пришёл в белом костюме и в белых туфлях. Можете представить, каким я был? Экскаваторщик набрал из канала чистой воды и сразу обмыли рыбу. Им оказался сазан. Потом отмыли меня и отдали мне рыбу. Диспетчер прислала за мной машину, и привезли нас домой. Замерили сазана, и оказался он около метра длиной и 12 кг весом. Куда нам его, холодильников тогда не было, мы что-то взяли себе, часть сазана роздали соседям и друзьям, а остальное Вера забрала в детский садик детям на угощение. Я не знаю, что тогда поймали рыбаки, но у меня получилась необычная и нежданная рыбалка.

8.7. Пуск  в  работу  второй  турбины  ГЭС.
Шло время. Весь коллектив строительства Ингури ГЭС усердно работал над пуском в работу комплекса второй турбины ГЭС. Главный инженер Трофимов Г.Г. невылазно сидел на трёх ГЭС, поочерёдно переезжая с одной на другую, контролируя работу Субподрядчиков. И вот пуск! Трофимов по телефону докладывает Сверановскому, что пуск турбин на всех трёх ГЭС прошёл нормально. Надо, чтобы весь комплекс из пяти турбин проработал без остановки 72 часа. За это время лаборанты снимают показания приборов через каждый час и регистрируют в журнале. Для этого организован штаб, члены которого и ведут учёт работы турбин. Если все 72 часа отработаны нормально, то члены комиссии составляют акт, и дают своё заключение о пуске в работу ГЭС и ввод её в Систему Энергоснабжения Страны.
Председатель комиссии был из Управления строительством Ингури ГЭС. После окончания работы по строительству второго комплекса ГЭС и ввод его в эксплуатацию, был организован, для членов комиссии, обед в ресторане города Гали. После обеда все члены комиссии получили подписанные акты и поехали по своим управлениям. День этот оказался понедельником, а по понедельникам у нас после работы диспетчерское совещание, которое проводит начальник управления. Трофимов Г.Г. успел на совещание и Сверановский его спросил: «Как прошёл запуск ГЭС в работу?». Трофимов положил акт на стол перед начальником и начал рассказывать всё по порядку. А так как он трое суток не спал, а обед был с чаркой, то его развезло, и он увлёкся рассказом, как они с Бродиным и Боровинским ездили ночью по всем трём ГЭС и проверяли, чтобы никто из персонала не спал и как работают генераторы. В общем, он планёрку перевёл на себя и от имени руководства стройки поздравил всех с успешным строительством наших трёх электростанций. На этом начальник планёрку закончил. На совещании мне записали решить некоторые вопросы на участках в Поти и в Батуми. На второй день я взял с собой Жилкина и Сыроегина, они там нужны, и в 4-ре часа утра с Виктором на автомашине поехали на заданные объекты. По пути не объехать чайхану, где мы вкусно позавтракали, съели по две порции хаша.
Находясь в Поти, нас застал ураганный ветер и большой шторм, морские волны перехлёстывали через берег и затопили лиман, по дну которого проходила дорога, и нам пришлось его объезжать около эвкалиптовой рощи, на окраине которой построены дома.
Одним из таких порывов, мы увидели, как ветер вырывает эвкалипты с корнями и остановились. Деревья валятся прямо перед нами, и одно дерево падает на середину большого двухсоставного дома. Люди выскакивают из него пробками и не знают куда деваться. Мы стоим и наблюдаем картину. Они увидели машину и подбегают к нам и просят: «Помогите нам, отвезите стариков и детей в город, мы вам заплатим». Говорю им: «Не надо нам никакой платы, пусть садятся». Мы вылезли. Бабушку принесли на руках, а дедушка и дети набились в машину, и Витя повёз их в Поти, за 3 км от этого места. Дождь хлещет, и мы за хозяином побежали в дом. Дерево, серединой ствола раскололо крышу дома пополам, а ветками выбило стёкла в окнах и ветер гуляет сквозняком по дому. В доме жило две или три семьи, оставшиеся жильцы, закутались в одеяла, забились в угол в доме и молились громко Богу. Мы разговорились с хозяином. Они оказались староверы. Екатерина 2-я их предков выслала сюда, и их сейчас размножилось целое село. Их узнают по бороде. Женатые мужчины носят бороды. Они здесь хорошо освоились. У них прекрасные парники и первая зелень, огурцы и помидоры на базаре в городе, есть только у них. После того случая, когда я бываю в Поти, то я у них желанный гость. Дом они отремонтировали этими деревьями, а ветки порубили на дрова. Взрослые работают в городе, в колхозе и в рыболовецкой бригаде. Хозяина дома, звали Пётр, он работал в этой бригаде и угостил меня белорыбицей. Я спросил его, где он её взял? Он сказал, что недалеко есть озеро Балатон, там она водится, но ловить её запрещёно, только по заказу для правительства и в Тбилиси в рестораны, а сейчас они отобрали её у браконьеров.

9.1. Подлое  избавление  от  Трофимова.
Из командировки мы вернулись через неделю, вечером в субботу. По телефону доложил начальнику о нашем прибытии. В воскресенье на огороде, смотрю, нет Трофимова. Он всегда утром рано, идя на работу, заходил на огород погрызть свежую морковку, а в воскресенье и подавно. Ко мне подошёл Иван Сыроегин и принёс домашнего пива и воблы.
За разговором не заметили, как пришла на огород Новелла с Сашей. Поздоровалась с нами и шутя говорит: «Сегодня я тоже холостая. Начальник отправил Трофимова в Москву, и мы с Сашей пришли огород поливать и не найдём шланги». У него шлангов не было, и он пользовался моим. Я ей говорю, что он их прячет у меня в ящике, я тебе их принесу. Принёс шланги и спросил, не знает ли она зачем поехал Гена в Москву? Она сказала, что не знает. Помог им полить огород и полил свой, поделал работу по огороду и пошёл домой. В понедельник доложил начальнику о нашей поездке на Потинский и Батумский участки. Рассказал об урагане, который мы видели в Поти. Он одобрил нашу поездку.
Я поинтересовался: «Зачем поехал Трофимов в Москву? Я вижу, что незачем нам сейчас в Трест ездить, у нас работа идёт нормально». Начальник покраснел, встал и говорит: «Я, его выходки не могу больше терпеть, он пьёт, пьяный пришёл и сорвал мне планёрку. Я составил акт, и его подписали те, кто был тогда на планёрке». Я начал ему возражать: «Мы, три ведущих руководителя я, Жилкин и Сыроегин тоже были, но вы нам его даже не показали, а акт подписали ваши люди». Он вспылил и ответил, что вы заодно с ним и против меня настраивайте людей. Обменялись мы ещё несколькими колкими словами, успокоились, и он говорит: «Не знаю, как решит управляющий, так и будет».
А всё было так. Начальник управления написал рапорт управляющему Трестом на Трофимова Г.Г. о том, что тот явился в управление пьяный и сорвал планёрку, и указал ряд других причин. Он просит снять его с должности главного инженера и перевести на Мингичаурский участок в качестве заместителя начальника управления по производству. На должность главного инженера назначил своего друга Митина П.П. Он позвал к себе Трофимова и сказал, что с пуском ГЭС ты освободился от несвойственной нам работы, а по Мингечаурскому объекту накопился ряд вопросов, и тебе надо слетать в Москву и в конторе «Гидромех-проект» разобраться с этими вопросами, заодно передашь письмо Маслякову Г.М. и отдохнёшь там пару дней.
Трофимов, рад случаю, да и устал изрядно за последние пусковые недели, а в Москве и работу сделаю, друзей проведаю, и на отдых времени хватит, подумал он, согласился и улетел в Москву. В Тресте, он зашёл к управляющему и отдал ему письмо. Георгий Михайлович поздравил его с успешным пуском в работу всех трёх ГЭС, задал ему несколько рядовых вопросов по состоянию дел в управлении. Трофимов ответил ему, что у нас всё нормально и пошёл в Гидромехпроект заниматься своим делом. Позже, мне Таня рассказывала: «Управляющий, прочитав письмо, от Сверановского взревел, как медведь. Татьяна! Трофимова ко мне! Когда вошёл Трофимов к управляющему, я слышу, ты что мне привёз?! - спрашивает его Георгий Михайлович. «А, что? Не знаю, не читал» - отвечает Геннадий. «На, читай! Приказ на своё увольнение» и отдал ему письмо. Трофимов читает и говорит: «Вот, старый лис, что сочинил», дальше было тихо, Геннадий читал письмо. Управляющий позвал Гурьева. Что они там говорили, не знаю, но Трофимов вышел расстроенный, отметил командировку, попрощался и ушёл.
Трофимов Г.Г. вернулся в Приморск и сразу к начальнику, отдал письмо от Маслякова и стоя ждал, что он ему скажет. Начальник прочитал приказ и развёл руками мол, я тут ни при чём. Геннадий, схватил его за шиворот и пригрозил: «Убью сейчас! За подлость». Сверановский стал звать на помощь, и Галя Попова вскочила и стала удерживать Геннадия, а Галя Древницкая прибежала за мной и с порога зовет: «Георгий Васильевич! Бегите в кабинет начальника, а то Трофимов убьёт его!». Я в недоумении говорю: «Как убьёт, он же в Москве». «Бегите быст-рей». Я вскакиваю в кабинет, вижу, Геннадий действительно вцепился Сверановскому в шею так, что когда его оторвали, то тот не мог вымолвить ни слова, пока Попова не подала ему стакан воды и он прокашлялся. Все стояли в недоумении. Начальник «очухался» и спросил: «Кроме вас никто не видел этого?». Попова сказала: «Нет!». «Тогда идите по своим местам и никому ни слова. Я переговорю с управляющим и тогда Вас, Геннадий Григорьевич, позову» - сказал начальник. Вижу, что Геннадий выпивший и возбуждённый, не уходит, я забираю его к себе. Разговор наш был не для публикации, но Геннадий только сказал, что он меня убирает, чтобы я не видел, его тёмные делишки.
Секретарь позвала Трофимова к начальнику. Через некоторое время Геннадий звонит мне из своего кабинета и просит меня зайти к нему. Захожу и спрашиваю: «Ну? Выкладывай, что шеф сказал тебе?».
Говорит: «Я с ним долго не разговаривал, а сказал, что в Мингечаур я не поеду и работать с этим фальшивым «лисом» больше не буду. Если предложите подходящее место, то я останусь в Тресте, а если такое, что мне не понравиться, то я уйду от вас. Я сейчас пойду в отгулы, а потом в отпуск за два года». Маслаков мне сказал: «Отдыхай, а мы что-нибудь для тебя подыщем». Геннадий мне говорит: «Видишь, он под меня нашёл случай подкопаться и использовал его, чтобы убрать меня, Горожанинского, а следующий будешь ты, так что берегись». Говорю: «А мне чего бояться, я себе место приготовил в Учебном комбинате». Посмеялись. Я пошёл к себе, а Геннадий стал собирать свои вещи. Уходя, заглянул ко мне, сказал: «Вечером в саду поговорим». После обеда в его кабинет переселился Митин Павел Петрович. Место главного механика занял Тарба Михаил Ермолаевич.
Вечером, когда я бывал в саду, всегда собирались у меня соседи по саду поговорить и обсудить огородные и текущие дела. В тот день никто не пришёл, кроме одного Геннадия, а мы и рады были этому. За разговором мы не заметили, как пролетел вечер. В понедельник, на диспетчерском совещании начальник зачитал приказ об увольнении Трофимова Г.Г. по собственному желанию, на его место назначить Митина П.П. Все слушали молча, головы повесив зная, что это не так, но приказы не обсуждаются, а исполняются. На должность главного механика назначить Тарбу М.Е. Без Трофимова планёрка прошла скучно. Он всегда задавал всем тон в работе. Разошлись каждый со своим мнением по этому приказу, но с сочувствием к Трофимову Г.Г.

9.2. Начальник  облегчает  мои  обязанности.
Однажды, после диспетчерского совещания, где меня обязали «больше уде-лять внимания расширению объектов для работ гидромеханизации», начальник управления предложил мне задержаться. Когда мы остались одни, он сказал: «Георгий Васильевич, мы с Митиным просмотрели Ваши обязанности и нашли, что они очень объёмные. Тяжело Вам с ними справляться. Чтобы облегчить Ваше положение, я решил: ОРС, отдел снабжения и часть ЖКО (жилой фонд), взять под свой контроль. Вы находитесь больше в разъездах, а мне так или иначе приходится их контролировать и подписывать требования. Подпись Ваша остаётся действительной. А по ЖКО руководите озеленением посёлка, ремонтом квартир и передвижением населения в посёлке. Учебный комбинат, развитие Гидромеханизации по Кавказу, Потинский, Батумский и Разданский участки, и детские садики-ясли остаются за Вами.
«Ну как, не обижу ли я Вас этим решением?» - закончил свой разговор начальник. Я сказал: «Что Вы, Вениамин Семёнович, да это мне только в радость, я больше буду уделять времени семье и домашним делам». После этого разговора, начальник позвал Юрченко и Веригу, и довел весь наш разговор до их сведения. Я передал все папки с документами по ОС и ЖКО начальнику. У меня, конечно, гора с плеч, но это тогда, когда уже всё позади. Всё, что требовалось для строительства ГЭС, для строительства и комплектации жилого фонда: одного 32 квартирного и 50 квартирного домов, конторы, магазинов, столовой, узла связи, особенно школы, всё это лежало на моих плечах и нервах. Слава Богу, с Его помощью, я со своими подчинёнными, всё сделали вовремя. Осталось достроить 3-х этажную гостиницу и клуб.
Вечером в саду встретился с Трофимовым и поделился своими новостями. Геннадий сказал: «Я не удивлюсь этому. Под видом того, что он делает тебе облегчение, а на самом деле он подмял под себя всё, чем можно вести коммерцию с грузинами». Много мы с Геннадием обговорили, но это не для прессы. Я сейчас вспоминаю и думаю, что рано начальник наш родился. Если бы после развала Союза, то хороший из него был бы коммерсант. Он тогда уже работал под лозунгом: «Всё для семьи, всё для дома!». Как Ельцин говорил: «А я всё в семью». Так всё и продолжается, всё тащат всё себе и в свою семью.
Я спросил Геннадия: «Как твои дела и что ответили из Треста?». Он сказал: «Трест предложил мне Тюмень, но я отказался. Я обратился в Главк, где работают мои друзья по совместной работе на строительстве Камской ГЭС и в Египте на строительстве Асуанской плотины. Мне предложили работу начальником управления механизации на строительстве Рязанской ГРЭС. У меня ещё месяц отпуска и я не знаю, буду ли его догуливать. Дома, в саду и в огороде, всё поделал и здесь тоже. Накупался, отдохнул, набрался сил и могу приступать к работе в новом коллективе. Дома всё благополучно. Тёща кабанчика подкормит, сделаем отвальную, только ты в эти дни не уезжай, будь на месте. Я позову ещё: Полищуков, Важу, Фрамузо и Галишевичих, Жилкиных и Сыроегиных, а Новелла пригласит, кого-нибудь из своих подруг». Говорю ему: «Что это получится, как отмечали твой день рождения. Тогда поели цыплят, а сейчас поросёнка съедим». «Так тому и быть, разъедемся, может больше с некоторыми и не увидимся, а память останется» - сказал Гена и мы пошли домой. Он как в воду глядел. Вскоре Геннадию пришёл вызов из Рязани. Попрощаться пришло много людей, званных и не званных, Субподрядчики, учителя и другой люд. Проводы были на славу, кабанчика съели. Геннадий уехал с опасением, чтобы Сверановский семью не переселил из коттеджа в барак. Я ему посоветовал взять в Главке гарантийное письмо на сохранность жилья за семьёй и выслать Новелле. Он так и сделал. Семья Трофимова осталась жить на старом месте.

9.3. Армения.  Ереван.  Раздан.  Севан.
Опять я лечу над цепью гор Кавказского хребта, облетая снежную вершину большой горы Арарат, ярким блеском отражающей утренние солнце. Видно было, как на вершине горы из снега торчали обломки какого-то судна. На вопрос пассажиров: «Что это?». Стюардесса ответила: «Это обломки большого Ковчега Ноя после Потопа».
В аэропорту меня встретил Арам Оганесян. В пути он мне доложил обстановку и состояние дел на участке. Заехали к Заказчику в город Абовян, с Саркисяном Р. договорились о встрече, в рабочем порядке решить вопрос оплаты строительных и монтажных работах. Запустить земснаряд в работу. Жилкин И.П. с наладчиками Субботиным Борисом, Сапожниковым Сергеем приехали раньше, и они его уже опробовали на холостом ходу. При испытаниях земснаряд показал хорошие параметры работы. Совместно с Заказчиком составили соответствующие акты на ввод земснаряда Типа 350 – 50 «Л» в эксплуатацию, с последующим посещением ресторана «Ах Тамар». После ресторана позволили себе сделать отдых и поехали искупаться в озере Севан. Проживал я вместе с москвичами в городе Севан в гостинице «Севан». На всё это у меня ушло три дня. Один из вечеров я посетил семью Петрасяна Кима. Утром он меня отвёз в Раздан, где Ким встретился с Ваней Жилкиным, с которым работали вместе на строительстве Сталинградской ГЭС: я, Ким, Иван Жилкин и Арам Оганесян в 1952-1958 годы. С Кимом договорились, что он приедет к нам, в Приморск, с семьёй до школьных занятий, чтобы дети отдохнули на море и набрались сил перед школой. Через неделю Ким привёз жену с детьми и несколько дней у нас погостили, накупались в море и улетели. Прощались так, как будто знали, что больше не увидимся.
Дома.
Надвигался сентябрь. Подходило время абитуриентам сдавать экзамены в ВУЗы. Наши выпускники Жилкин Серёжа, Прокопенко Володя и Женя Глушко изъявили желание продолжить учёбу в Калининском политехническом институте, на их запрос, им при-шло приглашение на сдачу экза-менов. В середине месяца я их отвёз в Калинин и сдал в приёмную комиссию, где их зарегистрировали и поселили в общежитии. Я вернулся домой.
         Вера с Сашей в своём цветнике.

9.4. В  посёлке.
Жильцы посёлка, дети которых первоклашки обеспокоены подготовкой их к школе. Школьную форму, обувь и учебники, всё надо купить для учеников разных классов, чего не было в наших магазинах. Это у нас была ежегодная проблема. По просьбе руководства школы и членов родительского комитета школы, мне с Грибеньковой Н.Я. приходилось организовывать коллективные поездки по магазинам в города: Гали, Очамчири и Сухуми. Для решения этой проблемы мы заказывали в АТКа дополнительно автобус и рабочие с детьми были довольны поездками. Я, свою служебную машину давал директору школы для закупки учебников, наглядного пособия и мелкого инвентаря для школы. Саша перешёл во второй класс. Вера с ним ездила в магазины в компании с другими жильцами и их детьми.
К первому сентября школа была подготовлена к приёму учеников.
1 сентября все школьники были выстроены на площади по классам, со своими классными руководителями и после митинга, где выступающие всем желали хорошо учиться и брать пример со старших, разошлись по своим классам.
Когда начальник управления снял с меня часть обязанностей, особенно по снабжению, то рабочим на складе: Усаниной М. И., Усольцевой Шуре и Любе Фень, не понравилась эта замена над ними начальства, потому, что он пришёл в склад и стал указывать им, где, что складировать. Юлия Петровна Гвоздева, бывшая завскладом, она бы ему возражала, но к этому времени ушла на пенсию и вместе с мужем уехали из Приморска. В высвободившийся ПДУ я поселил молодую семью Ивана и Наташу Гусаровых, у которых было уже двое детей. Это была весёлая, но беспокойная семья. Мы не знали, когда они спят, но музыкой и гамом, да ещё и собака, которая подпевала им своим воем, то соседи от этого не спали и ко мне приходили с жалобой на них. Я им отвечал: «Не рядом ли я с ними живу и к кому мне идти с жалобой?». Иван был заядлый охотник и часто составлял компанию Жене и Серёже, когда я и Жилкин не могли идти на охоту. У него был охотничий пёс и, когда утки пролетали над посёлком, то он по ним стрелял прямо с крыльца, а собака сбитую утку находила и приносила ему домой. Чем не анекдот, а так было.
Дома мы остались втроём я, Вера и Саша. Но скучать нам было некогда. Осень, она всегда крестьянину работы подкидывает. Первое, это уборка урожая с полей и заготовка продуктов на зиму. Так как у нас полей не было, но было два сада, а урожай снимать было некому. Большой урожай винограда состоялся. Если около дома, после работы, его понемногу снимали мы с Сашей, у Веры была своя работа, то в сад идти было некогда.
Помог случай. Из Братского управления приехали 3 курсанта в Учебный комбинат. Среди них был, не мог поверить своим глазам, Борис Скретнев, электрик. Сосед по дому, он жил в первой квартире, мы над ним в четвёртой. Охотник и рыбак, рыбачил с моими детьми и Гришиным Вовой, он их учил, как с удочкой рыбачить. Вера, когда училась на курсах электриков, то у него стажировалась. Других курсантов я не знал, но когда познакомились, то оказалось, что родители их работают в гидромеханизации и я с ними знаком. После регистрации по группам, одних электриками, других машинистами мех. оборудования, а Борис попал в группу багеров, я с ними пошёл на море. Ребята остались купаться, а мы решили устроить сюрприз Вере. Заходим во двор, Вера ковыряется в своём цветнике и, не поднимая головы, говорит: «Что-то случилось, Глушко, что ты сегодня вовремя домой пришёл?». Говорю: «Случилось, посмотри, кого я привёл». Она подняла голову и застыла в недоумении: «Борис!» и с букетом цветов кинулась ему на шею. За разговором и воспоминаниями, просидели мы допоздна, и Борис остался у нас ночевать.
Пока шёл организационный период в Учебном комбинате, Борис жил у нас, а к нему приходили днём братчане Николай и Сергей, и помогали собирать виноград и выполнять другие работы по саду. Говорю ребятам: «Вы сразу накушайтесь всего, что есть в саду: яблоки, груши, сливы, хурма, корольки, инжир, мандарины, персики и виноград (у меня его было три сорта: белый столовый, красный «одесса» или «изабелла» и чёрный «франгула»), а потом работайте».
Я, с директором Учебного комбината, Галиной Филимоновной Полищук, разработали график занятий такой, чтобы учебную программу и экзамены закончить до 25 декабря, и курсанты смогли бы поехать домой, для встречи нового года дома в семье. С этим графиком и для решения других вопросов Галина Филимоновна слетала в Москву, и в Тресте согласовала его с Морозовым и Моисеевым, а гл. инженер Треста Гурьев Б.Г. утвердил его.
  Занятия в Учебном комбинате начались по графику 25 сентября и успешно закончились, после сдачи экзаменов и получении удостоверений, 22 декабря 1972 года в день Энергетика. В честь такого события из Треста прилетел Гурьев Б.Г., а Шкундин Б.М. и Морозов А.А. были здесь и присутствовали на экзаменах. Гурьев Б.Г. со Сверановским В.С и нашим руководством, в столовой дали торжественный обед в благодарность организаторам и преподавателям курсов, выступили с напутственными речами к курсантам, которых было 3 группы по 20 человек. В своём выступлении Борис Григорьевич отметил хорошую организацию учёбы и объявил мне и директору Полищук Галине Филимоновне благодарность. Выпускникам пожелал, полученные теоретические знания, закрепить на работе в тех управлениях, в которые они поедут. Поблагодарил преподавательский состав, который состоял не в штате, а из ИТР Закавказского управления. Выступали и курсанты из группы багеров, которые благодарили руководство Треста и Закавказского управления за организацию этих курсов и хорошие бытовые условия для курсантов. На следующий день я заказал в Очамчирском АТК автобус и 25 декабря попрощались с выпускниками, и увезли их в аэропорт и на ж\д вокзал в Сухуми. Я, Бориса Скретнева, загрузил южными подарками и, передав привет всем, кто остался в Братске, лично отвёз его в аэропорт.
В управлении Гурьев собрал актив, рассказал о работе Треста и поставил задачи нашему управлению, не уменьшаться, а расширяться, икать новые объекты. Поздравил нас с наступающим Новым 1973 годом, и пожелал дальнейших успехов в жизни и в работе. Москвичи улетели домой встречать Новый год. Мы тоже не лыком шиты и активно начали подготовку к встрече Нового года, согласно нашим мероприятиям.

9.5. Расширение  объектов  управления.  Город  Гори.
Однажды, мы получили копию монограммы из министерства Промстрой-материалов Грузии из Тбилиси за подписью министра Лордкипанидзе. Оригинал направлен в Москву в Трест Маслякову. В ней просьба, чтобы Трест поставил в город Гори мощный земснаряд, такой как в Батуми и Поти. Просят сообщить, когда мы пришлём представителей для определения условий работы.
Сидим втроём у начальника в кабинете: Сверановский В.С., Митин П.П. и я. Обсуждаем предложение. Если бы они предложили нам это раньше, год назад, когда у нас на канале закончил работу з\с № 407, который мы отгрузили на Северную Онегу Архангельской области. Определились, что когда Трест даст нам указание ехать туда, то я, согласно своих обязанностей, должен поехать, взяв с собой Жилкина И.П. и Сыроегина И.В. Долго ждать не пришлось, такое указание поступило. Но куда поедешь!? На дворе зима, февраль месяц. Самый злой месяц на Кавказе. Снег, метель. В горах уроганный ветер. Сурамский перевал закрыт, не успевают чистить дороги от лавин снега. Февраль не пускает весну на Кавказ. Если поедем поездом, то под снегом ничего там не увидим. Город Гори высоко над уровнем моря и там весна наступает позднее. Решили ехать в начале апреля. Трест дал нам такое добро.
Я дал задание Виктору, подготовить машину для дальней поездки, он спросил: «Куда?». Говорю: «На родину Сталина, в город Гори». Согласовав, с представителями трестов день встречи в городе Гори, в определённый день в четыре часа утра мы выехали из Приморска. С собой я взял Жилкина И.П. и Сыроегина И.В. одного по электроснабжению, второго по условиям работы земснаряла. До Кутаиси ехали полусонные. В Кутаиси, в придорожном кафе «Привет», позавтракали с бокалом вина, чтобы разогнать сон. Виктор немного отдохнул, и мы тронулись дальше, считай, что половину пути уже проехали. Впереди у нас сложное и опасное препятствие Кавказский хребет, с его сложным Сурамским перевалом, с крутыми серпантинами. От Кутаиси до Зестафони 50 км, ехали 1,5 часа, так как впереди грузовой транспорт шёл медленно, а обогнать его Виктору редко удавалось, так как встречного транспорта шло не меньше. От города Зестафони начался подъём в гору и машины пропускали по накопителю, то в одну сторону в один ряд, то в другую. Перевал крутой и высокий 2150 м над уровнем моря, очень был ещё опасен, так как местами срывались лавины снега и уносили машины вместе с людьми в пропасть. Мы спустились почти в город Хашури и, не останавливаясь, проехали небольшие городки Агара и Карели. В 13 часов мы подъехали к гостинице в городе Гори, где нас уже ждали.
Из Москвы от Треста ГРП прилетели Маслов Н.Н. и Лобов Н.А., из Тбилиси от Грузнеруд гл. инженер Кавтарадзе Ливан и директор завода Горинеруд Важа Меладзе. Познакомились. Оформились в гостинице. После обеда, уставшие с дороги, мы решили отдохнуть. Важа, чтобы время зря не терять, решил нас повезти в музей Сталина. Кто от такого предложения может отказаться. Пока шли к музею, знакомились с самим городом, который компактно расположился в долине среди гор. Дома, в основном 5-ти этажные, но преобладает частный сектор с 2-х этажными домами, защищёнными от ветров и ураганов со всех сторон горами, В городе всё цветёт и благоухает, раньше, чем у нас. Аромат от цветения садов такой сильный, что заболела голова. Через город протекает самая большая на Кавказе и неспокойная река Кура. Мы подошли к музею, двухэтажный, с большими окнами и облицованный белым мрамором дом, своим величественным видом и красотой привлекает. Территория музея обнесена красивым забором, внутри которой, расположен небольшой деревянный, обмазанный глиной домик, в котором родился Иосиф Джугашвили, 19 декабря 1879 года. Мы вошли во двор. К нам подошёл средних лет мужчина и представился: «Экскурсовод Вано». Обзор начали с домика, в котором родился Сталин, потом вошли внутрь дома-музея. В нём отражена жизнь вождя. Сейчас этого ни описать, ни словами рассказать. Больше помнится второй этаж, где в фотографиях и экспонатах отражена революционная деятельность Сталина. Его аресты, тюрьмы, Сибирские ссылки в Туруханск. Побеги из них и опять аресты, тюрьмы и ссылки в Сибирь, где и застала его Социалистическая революция. Революционный период до смерти Ленина в 1924 году. Довоенный период с его индустриализацией и коллективизацией, и ликвидацией кулачества, «как класс» в 1929 году, тогда пострадали мои два деда. Одним из главных отделов была Великая Отечественная война и роль товарища Сталина в этой войне. После военный период. Смерть товарища Сталина 5 марта 1953 года и его похороны. В конце зала, красивый памятник Сталину, во весь рост, с двумя звёздами Героя на груди.
В отдельной комнате экспонировались награды товарища Сталина, как советские, так и заграничные, которым не было счёта. Из заграничных наград привлекали внимание своим величием два китайских ордена, один от Чан Кайши, а второй от Мао Дзе Дуна. А всех величественней и красивей были наши советские, два ордена Победы.
Мы пробыли там часов 8-10. Никто нас не торопил, да и Вано соскучился по посетителям, всё рассказывал нам с увлечением и интересом. Мы написали в журнале отзыв, все расписались, поблагодарили Вано, в ответ он сказал: «Приходите ещё». Мы пообещали, и пошли в гостиницу. Уже была глубокая ночь, но после всего увиденного и услышанного сон меня не брал. В голову лезли какие-то воспоминания, связные с жизнью вождя и своей.
На второй день в управлении завода гл. инженер Треста Грузнеруд Кавтарадзе объяснил нам причину, зачем мы здесь собрались. Он сказал, что карьер «Агара» потребность их в гравие и песке не обеспечивает, и они решили открыть новый карьер около города Цхинвали. Директор завода, Меладзе, ознакомил нас с проектной документацией будущего карьера. Нас больше всего интересовали геологические разрезы и содержание в них песчано-гравийной смеси и валунов, и обеспечение участка высоковольтной электроэноргией. После ознакомления с документацией, решили ехать на место будущей работы. Проезжая по городу, я определил, что город, по его расположению в горах, большой, тысяч 55-60 жителей. Что потом и подтвердилось. Цхинвали от Гори 20 км, мы приехали быстро. Карьер уже разрабатывался сухим способом. Определились на местности и решили, что все условия позволяют в Цхинвали, карьер разрабатывать способом гидромеханизации. Вернулись на завод и составили соответствующие акты, которые все подписали и взяли по экземпляру с собой, для дальнейшего принятия решений вышестоящими руководителями.
После сытного, с тостами, обеда Кавтарадзе Ливан забрал москвичей и на машине «Волга» уехали в Тбилиси. Я в ночь не решился ехать домой, и мы остались ночевать в Гори. Утром в кафе перекусили с двойным кофе и в 6 часов двинулись домой. Ночью перевал был закрыт, дорожная служба хорошо почистила дорогу, и машины благополучно через него «перевалили». Без приключений Виктор доставил нас домой.
На второй день, мы втроём я, Жилкин и Сыроегин, в присутствии Митина, в кабинете начальника докладывали ему о результатах поездки в город Гори. Жилкин И.П. сказал, что электроэнергии там достаточно, чтобы запитать земснаряд и вспомогательную технику. Сыроегин И.В. высказал свои соображения по поводу работы земснаряда в тяжёлых горных условиях. Я сказал, что условия для работы земснаряда позволяют, при хорошей работе камнеулавливателя и других усовершенствований. На этом, своё заключение отправили в Москву, в Трест.

9.6. Работа  при  управлении.
Просмотрев почту и расписав её по отделам, сам пошёл к Пугачёву И.В. на участок. Больше всего меня интересовало, как идёт строительство трехэтажного дома гостиничного типа для проживания в нём курсантов. Ранее, руководил здесь работами опытный прораб Чернов Е.И., но он перешёл на работу в Трест Сочижилстрой, где ему сразу дали квартиру. Он туда переехал и забрал с собой жену Шуру, нашу красавицу-буфетчицу. Заменил его мастер Денисов Дима. Дом был уже построен, и шли внутренние отделочные работы. Поговорив с рабочими, пошутил с женщинами и хотел уходить, как Валя Петрова говорит: «Георгий Васильевич! Выделите мне эту квартиру, а я Вас отблагодарю». «Интересно, а чем же?» - спрашиваю её. Валя говорит: «Я позову Вас в гости, и неделю не выпущу, а буду угощать и благодарить всем, что у меня есть».
Я опешил от такого предложения, и не знал, что ей ответить. Зато женщины все в хохот: «Что, начальник, испугался, боишься, что не выдержишь такого угощения и не знаешь, что сказать?». Говорю: «А, ну вас, с вами свяжешься, то не такое услышишь» и ушёл. Зашёл в ЖКО. Поздоровался, говорю: «Давно у вас не был, женщины, хвалитесь успехами и говорите жалобы». Тамара Павловна Алёхина, бухгалтер, говорит: «Успехов нет, а хочу поплакаться на Любовь Викторовну, что обжимает нас в финансах». Разобрался я с ней, причина, недоплата рабочим за переработку времени на котельной и тут же позвонил главному бухгалтеру и уладил вопрос положительно. Нина Алексеевна Штин, комендант, выставила столько вопросов, что пришлось идти с ней в общежитие и решать вопросы на месте в общежитии. Особенно нарушали правила временного проживания в общежитии, приезжие в субподрядные организации рабочие, выраженные в пьянстве и драках. Начальник управления улетел на неделю в Менгечаур на Шамхорский участок, а Митин почти каждый день ездил в Джвари на ремонт драги. Мне приходилось все вопросы решать самостоятельно, но я больше времени уделял своим проблемам. Связь с участками держал по телефону, указал время доклада из Раздана (Армения) - Оганесян, Батуми (Аджария) - Прокопенко, Поти (Грузия)-Кривошеев.
Однажды, приехали ко мне клиенты, друзья начальника нашего, из Очегвар, выписать 10 тонн узкопрофильного и другого наименования металла, который я слёзно выпросил у начальника строительства ГЭС, без фондов, для ремонтных нужд в ЖКО. Я им отказал, сказав, что сам достал по «блату», он нам самим нужен. Шли дни, работа на месте не стояла, шло всё по плану и графику. Вернулся начальник из командировки, я доложил ему обстановку, он остался доволен и рассказал мне о поездке в Азербайджан, которой тоже остался доволен. Показал мне в серванте коньяки и вина, которые ему там подарили. И всё было бы хорошо, но один из доброжелателей (фамилию умолчу) сказал ему, что я обидел его друзей из Очегвар, и сказал, чем. В кабинете я не был, а находился на ремонтных объектах ЖКО. «Прилетает» ко мне секретарша и говорит: «Бегите быстрей, Георгий Васильевич, начальник рвёт и мечет, Вас ищет». Я догадался, зачем. Не успел я за собой закрыть дверь кабинета, как он на меня напустился: «Что вы себе позволяете? Без меня занимаетесь самоуправством». Достаёт из папки и показывает мне письмо от директора Очегварского совхоза, завизированное начальником снабжения Юрченко: «Имеется возможность отпустить». А дальше моя резолюция: «Отказать, в связи с отсутствием излишек металла». Я говорю: «Так, действительно, нет его у нас, лишнего-то. Вы весь металл и лес совхозу отдали, не знаю за что, а этот я выпросил у начальника строительства для ремонта жилого фонда и подготовке его к зиме». Он мне говорит: «У нас с совхозом большие связи. Я из этого совхоза обеспечиваю Трест и Московское управление овощами, фруктами, цитрусовыми и другими продуктами». Тут я его перебил и сказал: «Не знаю, сколько там достаётся Тресту и управлению, но мне шофера говорят, куда они всё это возят, но я молчу и в Ваши дела не вмешиваюсь. Вы хозяин и вольны делать как лучше для Вас». Он свой гонор сбавил и сказал: «Я вижу, что Вы меня подсиживаете, в таком случае мы с вами дальше не сработаемся. Я буду вынужден об этом доложить в Трест». Я сказал: «Пожалуйста, тогда мне с завтрашнего дня предоставьте отпуск». Он сказал мне: «Нет! Работайте, как работали. Подождём, что ответят из Треста».
Я ушёл к себе, написал заявление на отпуск, отдал его секретарю, чтобы она его зарегистрировала, а сам начал готовить документацию, для передачи её другому лицу.
Уходя на обед, встретил на лестнице главного диспетчера Нину Гребенькову. Она остановилась и спрашивает меня: «Георгий Васильевич, что с Вами? На Вас лица нет!».
А я ей: «А ты куда идёшь?». Отвечает: «К начальнику». «Вот там и узнаешь, ты же у него первый советник» - огрызнулся я.
Да, я действительно был расстроен, что нагрубил своему начальнику. Но он вынудил меня сказать правду, а такую правду о себе не каждый любит слышать. И состоялась возможность, начальнику избавится от своего непослушного заместителя.
Дома Вера тоже заметила моё волнение, но не стала спрашивать, зная о том, что я ей ничего не скажу. Я всю ночь не спал и думал, как мне быть. Работать вместе мы уже не сможем, так как я преклоняться перед ним не намерен, а уважение у меня к нему пропало. Уезжать не хочется, да и некуда. Притом, я столько сделал для этого посёлка, что только работай до пенсии, живи и радуйся жизнью.
Я хожу на работу. Начальник со мной любезно обращается и ждёт, когда я приду к нему с поклоном. Мне Митин говорит: «Не будь дураком, извинись перед ним, он ждёт этого, и будем работать все вместе, как год работали». В Москве тоже этого ждали и не принимали никаких решений.

9.7. Откровенный  разговор.
Шло время. Я работал без всякого интереса. С Жилкиным И. П. и Сыроеги-ным И. В. съездили на участки в Поти и в Батуми. Проверили, как идёт работа на земснарядах. Оказалось, что всё нормально. В Батуми, в гостинице остановились на ночь. Вечером, главный инженер комбината Гиви Долидзе узнал от Прокопенко Фёдора, что я в Батуми приехал и забрал меня домой. За ужином Гиви сказал: «Мы знаем, что у вас отношения с начальником не ладятся, но ты плюнь на всё и работай, не помогай ему, но и не мешай в его коммерции. Он и тебе что-нибудь подкинет при хорошей сделке». Говорю: «Не надо мне его грязных денег, и не хочу я терять свой авторитет, а ещё хуже из-за этого сидеть в тюрьме». «О какой тюрьме ты говоришь? Он государственного ничего не продает совхозу за наличные деньги?» - спрашивает меня Гиви. Говорю: «Не знаю». «Вот видишь, за таких людей говорят «он умеет жить», а вы умеете работать, а жить не умеете» - подытожил Гиви. «Так, что же мне делать?» - спросил я его. «Смириться и работать, все люди стремятся приехать на Кавказ, а тебя Трест запрёт куда-нибудь на Север» - сказал Гиви. «Я Севера не боюсь» - сказал я.
Всегда, после чарки я ночью хорошо сплю, а в тот вечер, мы прощались и выпили вина не мало, а сон меня не брал. Закрою глаза и вспоминается или снится Братск, с его красивыми и длинными, морозными зимами, и мороз по шкуре пробежит, и я просыпаюсь.
Утром, жена Гиви ушла на работу, не стала нас будить, и мы проспали. На быструю руку опохмелились, перекусили и поехали на участок. Там уже были Жилкин и Сыроегин, шла пересмена рабочих комплекса. Я собрал всех около конторы и сказал: «Меняю место работы по независимой от меня причине, поэтому приехал с вами попрощаться, пожелать вам успехов в работе и в жизни». Все загудели: «Знаем мы вашу причину, не поддавайтесь шантажу и т.д.». С участка заехали в кантоу КНМ, чтобы попрощаться с директором Симонишвили. Но Шалва, так нас не отпустил. Усадил всех за стол, женщины быстро накрыли на стол, подошёл Гиви с руководящими работниками и несколькими бутылками вина в руках. Директор произнёс тост. В нём выразил все трудности преодоления тех проблем, с которыми мы сталкивались при открытии карьера. Он отметил мою большую организационную заслугу и работу помощников моих Жилкина И.П., Сыроегина И.В. и Прокопенко Ф.С. Пожелал мне здоровья и оставаться работать, как работаю, но если не получится, то успехов на новом месте. Прощались мы с Шалвой и Гиви, как родные братья.
На участке в Поти, нас встретил начальник участка Кривошеев П.Ф. Земснаряд работал и была нормальная рабочая обстановка. Сходили все на земснаряд. Жилкин И.П и Сыроегин И. В. убедились, что всё исправно работает, сделали соответствующие записи в журналах и сказали мне, что можно ехать. Сергей Балабанов подошёл ко мне и спросил: «Георгий Васильевич, это правда, что Сверановский Вас увольняет?». Говорю: «Не правда, но работать вместе мы уже не сможем, и Трест решает мою судьбу». «Я, поэтому приехал к вам, чтобы попрощаться». Все, кто там был, заговорили в один голос: «Помиритесь и работайте, мы к Вам, за эти годы привыкли и другого начальника нам не надо». Попрощался я с ними, и уехали мы домой. В Поти зашли в кафе «Поплавок», там перекусили и поехали прямо в Приморск, не заезжая в Колхидстрой. Виктор выжимал из машины всё, что мог, чтобы дотемна быть дома. Вера с Сашей встретили меня радостно. Я отдал Вере гостинцы, которые передала жена Гиви. Она с радостью поблагодарила и спросила: «Как они там?». После ужина пошли на море искупаться. Там уже был Виктор с Валей, подошли Жилкин и Сыроегин с жёнами и детьми. Все искупались, дети в воде игрались и не хотели выходить из моря. Вечера ещё были прохладные, мы, искупавшись, все пошли домой.
Дома долго не спали и обсуждали с Верой вопрос, как быть и, что отвечать завтра начальнику, если спросит, как я решил дальше работать, если с ним, тогда надо будет принять его условия, а если нет! Тогда, что решит Трест. Так, на этом и решили.
На следующий день, утром зашёл к начальнику, отдал заявления, которые написали рабочие, и доложил ему состояние дел на участках. Он всё выслушал и одобрил. При уходе он сказал, чтобы я после работы зашёл к нему, день я провёл в безделии. Больше времени находился на участке механизации. Там и люди мне были ближе и родней, они видели моё состояние и переживали за меня, так как вместе поднимали этот участок, знали сколько я вложил здоровья, пока он стал нормально функционировать. Сергей был на выезде. Виктор и Валя Сидельниковы уже уехали из Приморска в Анапу, и мне не с кем было посоветоваться. Валя меня всегда понимала и не редко подсказывала дельные советы. Ещё и день такой длинный оказался.

9.8. У  начальника.
Контора опустела. Я сижу, жду звонка. Вдруг он раздаётся. Поднимаю трубку и слышу вежливый голос начальника: «Георгий Васильевич! Зайдите ко мне, пожалуйста». Вхожу, вижу, на столе стоит бутылка коньяка, две рюмки и фрукты. «Садитесь» - предложил мне Вениамин Семёнович. Сел я за стол, напротив меня сел он и говорит: «В Менгечаури меня угостили азербайджанским коньяком, пока Вы ездили по участкам, мы с Павлом Павловичем попробовали, вроде ничего». Наливает в рюмки. Я думаю, пить или не пить? Но раз наливает начальник, ещё какой он тост предложит, то надо пить. А тост был, за успехи в работе. Отпили, посмаковали. «Ну, как?» - спросил меня начальник. Говорю: «Ещё не понял». «Тогда допьём» - сказал он. Допили. «Ну, как сейчас?» и наливает следующие рюмки. Говорю: «Я, к коньякам не привык, но пить можно. Крепче армянского». «Вот так и мы определили, кстати, армянский коньяк есть, будете?» - спросил он. Я отказался. Мы выпили вторую за наш коллектив, т.е. за его подхалимов, подумал я. Закусывали фруктами и говорили, так беспредметно и всё время понемногу отхлёбывали коньяк. Он интересовался моим прошлым, но о себе не говорил ничего. Наполнив рюмки, шеф сказал: «А, теперь, выпьем за нас». Немного отпили, поставили рюмки и Вениамин Семёнович начал говорить. Весь монолог я описывать не буду, но суть его такова: «Ваша жизнь короче моей лет на 15, но горя Вы хлебнули немало. Да и в системе Треста Вы проработали более 20 лет. А где это видно? Чем Вас Трест отблагодарил? Медаль, орден повесил?».
Я, извинился и его перебил, говорю: «Рост у меня на работе успешный, от шофёра я дошёл до заместителя начальника управления. Вы у меня уже третий начальник здесь».
«Я уходить не спешу, и мы с Вами поработаем здесь долго. У меня большие планы» - сказал начальник.
Я говорю: «Как! Вениамин Семёнович! Вы же сказали, что мы с вами не сработаемся и сообщили в Трест, чтобы мне подыскивали место».
«Я жду, что Вы извинитесь за грубость и необоснованное обвинение меня за дружбу с Очигварским совхозом. Я им помогаю, они всё выписывают, оплачивают по счетам за материалы и транспорт, без ущерба нам и хорошо им» - сказал начальник.
Я попросил прощения и сказал: «Больше такое не повторится, но как быть, когда жизнь между нами дала трещину и её не склеишь, как разбитый горшок».
«В работе всего бывает, не то «клеют», и годами люди вместе работают, делают общее дело. Работать надо так, чтобы не обидеть начальство, не залезть в государственный карман, но, чтобы в твой карман со стороны, что-то тоже ложилось, жить надо уметь» - сказал шеф.
Мы незаметно допили азербайджанский коньяк и начали армянский, который я похвалил и под него, я произнёс тост за начальника своего: «Вы, Вениамин Семёнович, умный и добрый человек, с большой буквы. Вы хороший руководитель и Вам, не только управлять управлением, но и Трестом. Вы умеете угодить руководству и не обидеть рабочего, поэтому Вас люди любят и рады Вашему приходу», и много других похвальных слов. Выпили стоя и он меня поблагодарил, обнял и мы поцеловались. Закусили.
Поговорили о наших внутренних делах, но план свой начальник, хоть и выпивши был, мне не открыл. Я не мог не спросить, почему он не пустил меня на похороны Бовши, зная о том, что мы с ним были друзьями. Он объяснил так, чтобы я не понял, сказав, что по несправедливому доносу Бовши на него управляющему Трестом, тот снял меня с начальника этого управления и я на него был в обиде. «Но, я то, причём?» - спросил я. А сам думаю, что написал бы он правильно ту бумагу, то был бы ты, с главным механиком и завгаром не здесь, а далеко от Приморска, в хорошо охраняемых местах, но те сбежали от органов, спасая тебя и себя.
Шеф не ответил, а сказал: «Уже поздно, пошли домой. Я остался доволен нашим разговором и доброй беседой».
Я, вижу, что он хорошо подпивший и, чтобы никто нас не видел из рабочих, вызвал машину. Подъехал Павел Колесников, мы подвезли его к коттеджу. Хозяин сказал нам: «Спасибо, а завтра воскресение и я отосплюсь». Павлик подвёз и меня домой, пожелал спокойной ночи, но я сказал, что спать мне некогда, так как с Жилкиным и Сыроегиным едем на Гагиду рыбачить. Рыбалка удалась на славу, как и предыдущая.
В понедельник начальник попросил меня зайти к нему. Когда я вошёл, он открыл шкаф и показал мне пустые бутылки из-под коньяка, и спрашивает: «Неужели это мы с Вами вдвоём их осушили?». Говорю: «Вениамин Семёнович, вроде бы третьего не было». Он предложил мне сесть. За разговором он достал из утренней почты телефонограмму из Треста, и дал её мне, где чёрным по белому было написано:
«Срочно командируйте, в порядке перевода Глушко Г.В. в Московское управление для работы на Северной Онеге Архангельской области в качестве начальника участка». Подпись, управляющий Трестом Масляков.
Что мне оставалось делать? Я, покрутил эту «депешу» в руках и спрашиваю: «Кому сдать кабинет и дела?».
Тут, начальник, начал крутить «хвостом»: «Да, Вы не спешите, я только хотел сегодня сказать Маслякову, что мы помирились, и у нас пойдёт работа, как раньше, и я на Ваше место ещё никого не подобрал».
Я сказал: «Подберёте, Вениамин Семёнович, так мы вчера пили не мировую, а прощальную». Он промолчал. Я спокойно пошёл в отдел кадров. Взял «бегунок», отдал секретарю, чтобы она прошла по отделам, которые там указаны. Вернулась ко мне и говорит, все подписывали, и никто ничего у неё не спросил, только Сергей Сосновский сказал: «А кто будет третий? Наверно я, так как я друг Глушко и Трофимова».
В бухгалтерии я попросил, чтобы сделали мне расчёт побыстрее, но главбух сказала, что нет приказа. Я позвонил начальнику по прямому проводу, говорю: «Вениамин Семёнович, будьте добры, передайте в бухгалтерию приказ на моё увольнение». Он любезно ответил: «Хорошо, Георгий Васильевич». Получил я приказ о моём переводе в Московское управление и передаче дела Тарбе М.Е. Я позвал Тарбу и всю передачу я провернул за один день.
Прощаясь с начальником, я сказал: «Спасибо, Вениамин Семёнович, Вы меня научили, как нужно жить, чтобы построить развёрнутый Коммунизм. Если бы я принял ваш метод работы, то через год я бы один, без вас, строил его на Соловках или в Сибири на лесоповале, а Вы бы мандаринчики и мимозу возили грузинам в Москву, они хорошо платят». С присутствующими, кто сидел у него в кабинете я попрощался, он протянул мне руку, но я ему своей руки не подал, а сказал: «Я на Вас зла не имею», и вышел из кабинета. Поблагодарил сотрудников за честную и хорошую работу со мной, в течение 7 лет. Прощались, целовались, прослезились и все твердят: «Помиритесь, не уезжайте, мы Вас все любим». «И я вас тоже» - сказал я.
Дома, с Верой, долго обсуждали сложившееся положение и пришли к выводу, что правильно я поступил и не остался с ним работать, а то он сумел бы, упрятать меня за решётку. «А как же быть мне? - спрашивает Вера - он найдёт какой-нибудь подвох и быстро со мной разделается и выселит из коттеджа. Разве он такой «куш» упустит». Я ей сказал: «Не расстраивайся, Трест нас без квартиры не оставит и даст жильё». Вера добавила: «Где-нибудь в Архангельской области. Нет! Глушко, хватит с меня переездов, отсюда я никуда не уеду, здесь и костьми лягу, а ты езжай, куда тебя твой Масляков зашлёт».
На следующий день в саду делали отвальную в узком кругу друзей. Многие рабочие узнавши, что я уезжаю, пришли сами. Я всем был рад, и тепло со всеми прощался. Многие просили прислать им вызов с нового места работы. Я пообещал.

Через день я был в Москве.
Фото на первой странице книги: Главная улица в посёлке Приморский. В конце видно 3-хэтажное здание гостиничного типа, за ним виднеется круглая водонапорная башня.
Позади много пройденного. Даже трудно верится, что болото и «тугаи» отступили перед людьми.  Абхазия. 1973год.

Конец второй части книги «Стройки и люди».
 
Каунас.  Литва.
                Август  2015  года.