Статус семьи Макаренко переменился в один день. Глава семейства, Владислав Сергеевич, допущен в клуб "неприкасаемых"! (Покинуть который можно, разве что - по инфаркту!) Потому, так несказанно и удивились мать с дочерью, выбравшись из служебного "газончика". Обнаружив себя на настоящем золотом прииске! А не на руднике? о чём предусмотрительно умолчал Владислав в своих письмах. В которых жаловался, что приходится замещать начальника, помимо инженерных своих обязанностей. Но, сейчас! он встречает их полноправным хозяином территории, размером с приличный город...
Ставки нашей красавицы на рынке невест возросли. Взметнулись! Выше сопок, что окружают прииск. Правда Стёпа эту новость, недобрую для себя, так и не узнал. Притомившаяся Судьба, устала биться за их встречу. Опять, в который раз, "мир взрослых" оборвал ниточки, притягивающие их. Эти несносные секунды, минуты и годы вклиниваются между юношей и девушкой. И ведь, вдвойне обидно, ходят одними улицам Магадана и Владивостока, Находки и Благовещенска? Лишь, со смещением по времени...
Тем не менее, сдаваться нельзя: надо жить! Жизнь не терпит хаоса, утраты смысла. Потому, встреча однозначно настигнет нашу пару. Вопрос времени! И это первое столкновение случится в Адене, в советской миссии. В чуждом, знойном Йемене.
Степан, уже сорокалетний старпом! с седыми висками, сопровождает на берег больного матроса. А Ирина? - доктор Жданова! (Так представит её дежурная сестра.)
Конечно же, он не узнает ту девочку, что бежала за ним по степи. Но откуда-то тёплой волною накатит нежность?
Эта - усталость серо-голубых глаз? высокий, чистый лоб; непослушная тяжесть русых локонов, выбивающихся из под крахмальной шапочки...
Тонкая, светлая грусть заполонит душу. Как бывает: об утраченном; ... о несбывшемся. О счастье! находиться рядом с "такой"... Такой чистой! Заботиться о ней! Необъяснимая, Вселенская симпатия! Они долго ещё будут оглядываться, удивляясь самим себе? Смущаться и улыбаться. Сославшись, ... возможно? на ностальгию по Родине...
На ту самую - тоску по всему русскому? По зябким туманам Северных лесов. По дальним грозовым сполохам. Подковой радуги, над одинокой свечой колокольни...
/Гл. из "Оставляя столицы"/