Последние капли живительной влаги испарялись по мере продвижения солнца по бездонному голубому небу. День обещал быть жарким. Не единого намека на дождь, яркий солнечный свет заливающий утро четверга, высушивал воздух превращая город в невыносимую бетонную пустыню. Кондиционеры спасали не на долго, и стоило лишь выйти за порог, как тело обдавал жар. По усталым спинам мостов курсировали машины, они везли своих хозяев, обливающихся потом, по делам. Асфальт местами разогрелся на столько, что проминался под каждым шагом проходящих по нему людей. Даже деревья которые должны радовать глаз своей зеленой гаммой, сбрасывали на землю, сухие, выгоревшие листья.
Я сидел в своей комнате с зашторенными наглухо окнами, и прислушивался к монотонному гудению города. Звонко щебетали птицы, словно неуязвимые к обжигающему все вокруг зною. С легким треском по проводам бежал электрический ток, а собаки лаяли то и дело переводя дух с широко раскрытыми пастями, и высунутыми наружу языками. В последнее время, мои глаза стали слишком сильно реагировать на яркий свет. Даже на закате приходилось носить солнцезащитные очки, и натягивать кепку. К врачу я идти не стал, а просто решил отсиживаться днем дома, и выходить на улицу лишь после того, как на небе зажигались первые звезды. Способ может и не практичный, но тем не менее действенный, а главное решал финансовый вопрос, так как не требовал денежных вливаний. Что послужило катализатором моего, весьма не удовлетворительного состояния, не известно, просто в один прекрасный момент это началось, и продолжается по сей день.
В комнате, в которую не проникало не малейшего лучика света, играла легкая, ненавязчивая мелодия, одна из тех, которую включают в лифтах, чтобы скрасить ожидание. Мой взгляд блуждал по темному пространству не на чем не концентрируясь. Убивать время подобным способом входило у меня в привычку. В пепельнице тлела сигарета, над которой поднималась полупрозрачная струйка дыма.
К своим тридцати годам, я успел растерять всех друзей. Кто-то уходил сам, с кем-то общение обрывал я. С возрастом мы перестаем заводить новые связи, и начинается череда неминуемых потерь. Не скажу, чтобы чувствовал от этого какой-то дискомфорт, наверное, мне просто не удалось за все эти годы с кем-то по-настоящему сойтись. Интерес быстро угасает, а без этого не возможно наладить общение. Откровенно говоря, даже не помню когда мой телефон звонил в последний раз. Человек - существо социальное, но в моем положении социум был мне глубоко безразличен. Прогуливался я обычно в гордом одиночестве, смотрел фильмы и слушал музыку тоже один, так сказать прятался у всех на виду, и умело лавировал, уворачиваясь от любопытных взглядов случайных прохожих. В современном обществе это сделать не сложно, так как никто не обращает внимания на происходящее вокруг. Люди в большинстве случаев замыкают на себя, и центром их внимания становится их собственная персона. Эгоцентризм превращается в образ жизни, от которого просто так не избавится.
Докурив сигарету и выключив музыку, я застыл в смятении. Появилось стойкое ощущение того, что что-то не так. По коже побежали мурашки, а в горле пересохло. Я осмотрелся, но в моей комнате ничего не изменилось. Диван стоял на своем месте, журнальный столик тоже, только темнота вокруг казалось стала какой-то более концентрированной. Эта едва уловимая перемена не бросалась в глаза, но чувствовалась организмом на каком-то подсознательном уровне, и занозой застревала в мозгу.
Возможно, прогноз погоды оказался не точным, и небо все-таки заволокли тучи. Это было моим первым предположением, но проверить его можно было лишь одним способом, отодвинув штору, и взглянув на небо. Жутко не хотелось этого делать, но внутреннее ощущение дискомфорта и тревоги не оставляли мне выбора. Надев солнцезащитные очки, я подошел к окну, и одернул плотное покрывало шторы. На несколько секунд у меня отвисла челюсть. Увиденное мной, не вписывалось не в какие рамки. Из окна на меня смотрела непроглядная темнота, в ней не было видно абсолютно ничего, не очертаний соседних домов, не силуэтов растущих под окнами деревьев, абсолютная пустота, в самом идеальном своём проявлении.
Я снял очки, но ничего не изменилось. С таким же успехом можно изо всех сил стараться рассмотреть предметы в темной комнате с завязанными глазами. Что же это может быть? Вполне резонный вопрос, вот только никакого вразумительного ответа я не нашел. Закрыв глаза, я с усилием надавил на них пальцами, простояв так несколько секунд, а потом поднял веки, темнота никуда не исчезла. Возможно это всего лишь затмение? Нет, чушь, даже при полном затмении мир не может скрыться в темноте. Тогда что? Вопрос повис в воздухе без ответа.
- Не беспокойся, это скоро пройдет.
Услышав голос, я чуть не подпрыгнул от неожиданности.
- Что, кто здесь?!
- Это всего лишь я.
- Кто я?
- Я это я, что здесь не понятного.
Осмотревшись, я не увидел в комнате никого. Она оставалась такой же пустой, как и несколько минут назад. Ничто не свидетельствовало о том, что кроме меня здесь кто-то есть.
- Ты не сможешь меня увидеть, как бы ты не старался.
По спине побежали мурашки, а на лбу выступила испарина.
- Почему не смогу?
- Потому что у меня нет осязаемой формы, все достаточно просто.
- По-моему это совсем не просто - сказал я, и собственный голос показался мне чужим.
- Ты прав, не просто, но по другому я объяснить не смогу, просто прими это как факт.
- Черт, да что здесь происходит?
- Я пришел сюда, чтобы поговорить с тобой.
- Пришел, откуда?
- Даже если я попытаюсь объяснить, ты навряд ли сможешь понять.
- И все-таки будь добр, постарайся.
- Как скажешь. Мой голос, это голос вечности. Я был всегда, и всегда буду. Не отмеченный печатью смерти я существовал ещё до того, как появилось понятие времени, и все сущее отмерило себе срок существования.
- Ты хочешь сказать, что ты Бог?
- Я не Бог, Бога придумали люди, чтобы не чувствовать свою бесцельность, меня никто не придумывал, я такой же реальный как ты, и семь миллиардов подобных тебе.
- Не...не понимаю.
- Я то, с чего все началось, и то чем все закончится.
- У тебя есть имя?
- Имени у меня нет, ибо я в нем не нуждаюсь.
Осмысливая услышанное, я опустился на диван, согнулся и обхватил голову руками. Горло пересохло, словно пустыня в засушливый сезон, сердце колотилось как бешенное, и каждый его удар отдавался в ушах. Звуки работали на половину своей громкости.
Мысли начали путаться, возможно, от долгого сидения взаперти у меня начались галлюцинации, это все не реально, слышать голоса в своей голове это тревожный звонок.
- Хватит искать объяснения происходящему, вы люди такие ограниченные.
- Нет, это все не реально, хватит!
- Поверь мне, то что происходит с тобой сейчас, реальнее всей твоей жизни.
- Что тебе нужно? Что ты хочешь от меня?!
Руки трясла легкая дрожь.
- Мир слишком долго разлагался, распространяя во все стороны свои метастазы, я, мои братья и сестры, решили положить этому конец. Мы принесем баланс, и обнулим эту систему. Вернемся к истокам.
- Ты хочешь сказать, что это начало конца?
- Именно так, и люди подобные тебе сыграют не последнюю роль в этом событии.
- Зачем, зачем ты мне все это рассказываешь?
- Мне захотелось преподнести тебе этот дар. Дар знания, что произойдет с этим миром.
- Но почему я? Почему ты выбрал именно меня?
- Причины нет, ты не особенный, если ты об этом. Пойми, избранных нет, нет судьбы и вечного замысла. Череда случайных событий, вот что правит этим миром, слепой случай, не больше, не меньше.
- Я это понимаю, я не верю в судьбу, не верю в вечный замысел.
- Тогда тебе будет проще смириться с тем, что произойдет дальше.
Тьма проникала в комнату сквозь мутное оконное стекло. Плавно, едва заметно, глаза начала окутывать пелена, сначала исчезали предметы, шкаф в котором хранились вещи, телевизор и стерио-система. Через несколько секунды не было видно ничего на расстоянии вытянутой руки. Огонек угасал, последние осколки отраженного света поглотила пустота.
На койке лежал мужчина подключенный к аппарату жизнеобеспечения. Его глаза были плотно закрыты, подбородок покрывала недельная щетина. Из его тела торчали пластиковые трубки питающие организмы, и выводящие из него продукты жизнедеятельности. Кардиомонитор размеренно отсчитывал пульс, как внезапно сердце перестало биться, и по экрану поползла роковая прямая линия.
Казалось мужчина умер, его иссушенное тело прекратило подавать какие либо признаки жизни. В палате воцарилась полная тишина, практически идеальный вакуум. Больничные часы продолжали отсчитывать секунды, но вскоре остановились на отметке двенадцать ноль, ноль. В этот самый момент мужчина открыл глаза, они были пугающе черны. Он приподнялся на кровати и осмотрелся вокруг. Его лицо абсолютно ничего не выражало. Медленно, исхудавшими руками он начал вытягивать трубки из своего тела, и из открывшихся ран, тоненькой струйкой сочилась алая кровь. Он не чувствовал боли, казалось он не чувствовал совершенно ничего. Когда он достал последнюю трубку, его мраморно белое лицо искривила легкая улыбка. Как был, в больничном халате, он встал с койки, босые ноги почувствовали под собой холод больничной плитки.
В коридоре то там, то здесь была разбросана одежда. Удивительно, но в больнице не было не единой живой души. Создавалось впечатление, что люди в спешки покидали это место. Телефоны, кошельки и прочие личные вещи в хаотичном порядке лежали на полу. Мужчина шел, смотря прямо перед собой, он не заглядывал в соседние палаты, хотя даже если бы он и зашел в любую из них, то обнаружил бы, что все больные так же исчезли. Он знал об этом и так, ему не нужно было убеждаться в своей правоте.
Холодный электрический свет заливал коридор. Звуки по-прежнему не появились, словно кто-то стер любое упоминание о том, что они когда-либо существовали. Центральный холл так же был завален грудой одежды. Из снятой трубки телефона-автомата разливалась тишина, даже этот меленький техногенный зверёк был мертв. Открыв центральные двери и выйдя на улицу, мужчина почувствовал легкое прикосновение ветра к своей бледно мертвой коже. Он остановился на пороге больницы, и стоял с закрытыми глазами, жадно вдыхая чистый воздух. Сколько она так стоял, сказать было трудно, несколько минут или же несколько часов. Казалось, понятие времени совершенно его не касается.
Машины были брошены с открытыми настежь дверями, некоторые из них врезались друг в друга, и из-под них вытекала вязкая темная жидкость. Улицы были пусты, словно во время осады города, когда все жители прячутся у себя в домах. Груды разбросанного мусора и валяющейся на тротуаре одежды, брошенные автомобили и личные вещи, и больше ничего.
Вспомнив о чем-то, мужчина открыл свои черные глаза. Он поднял голову и посмотрел наверх, туда, где должно было находиться солнце, но не увидел ничего. Его не скрывали тучи, небо было абсолютно чистым, просто солнца не было на своем привычном месте. Землю окутал мрак, и лишь редкие неоновые вывески рекламы, все ещё пытались ему сопротивляться. Эта борьба была проиграна, и вскоре когда в резервных генераторах закончится топливо, тьма станет абсолютной. Мужчина улыбаясь удалялся от больницы, в которой пришел в сознание. Он спешил на встречу со своими братьями и сестрами. Их было не много, и они были последними, кто прогуливался по этой земле. Осколки пустоты в пока ещё материальном мире, но это продлится не долго. Они сотрут все, что было создано, чтобы их дом стал прежним, и это лишь вопрос времени.