Кружатся в небе облака,
Как хоровод беспечных дней.
И им не видно с высока
Потоки городских огней
Порой наступает момент в жизни, когда хочется уединиться от мира, от его бесконечного бега и бесцельной погони за ускользающим временем. Груз незавершенных дел слишком сильно давит на плечи, которые кажутся непростительно маленькими и узкими под тяжестью всей мировой ответственности. Телефон в кармане разрывается от треска несмолкающих звонков, его индикатор мигает десятком неотвеченных вызовов, но момент уже настал. И вот со стаканчиком горького чёрного кофе без сахара в качестве напоминания о вкусе нашего существования я сижу в одиночестве на крыше невысокого старого пятиэтажного дома. Скользкое, будто веревка натёртая хозяйственным мылом, время застывает, быть может, только на этом маленьком клочке размером пять на пять метров, в центре которого расположился я, устремив свой взор ввысь, туда, где, словно отара овец, на лазурном небе пасутся стаи облаков.
Интересно, бывает ли облакам грустно, не взирая на всю безмятежность их кочевой жизни? Как прост и лёгок их быт: тихо и мирно плыть по небу, греясь в лучах яркого солнца, толкаться друг с другом, игриво переплетаясь в волшебные узоры и формы. Чистейшее небо цвета искусно огранённого сапфира окружает их со всех сторон, его безбрежный простор заполняет всё окружающее пространство. И, несясь в этом бескрайнем море, подчиняясь порывам ласкового бриза, облака даже не задумываются о существовании времени.
Лишь приближающийся закат, что зажигает маленький огонёк Венеры рядом с бордовым диском солнца, служит слабым напоминанием для небесных странников, что даже в их столь беззаботном существовании есть привычные для всех прочих обитателей нашего мира жизненные циклы. Небосклон, словно хамелеон в джунглях, постепенно меняет свой окрас с сапфирового на пронзительно рубиновый. Облака, глядя друг на друга в свете уходящего дня, наполняются смущением за все те бесшабашные дела, что они успели натворить. И от волнения и детского чувства стыда они краснеют, совсем как влюблённые подростки, поцеловавшиеся впервые в жизни, и разлетаются в разные стороны.
Солнце неторопливо прячется за горизонт, забирая вместе с собой все переживания жителей небесных просторов, и они успокаиваются, замедляя свой непрерывный бег. Антрацит раскрашивает мир красками ночи, но никто не остаётся в одиночестве даже в этот миг. Объятые колыбельным светом доброй подружки Луны, облака засыпают под тихий и мелодичный перезвон мириад маленьких звёздочек. Здесь, на такой высоте, нет ничего, что могло бы затмить холодный и успокаивающий свет этих далёких жительниц космоса...
Но иногда облака прерывают свой лёгкий полёт и замедляют неспешную поступь. Тревожный сон, навеянный старыми воспоминаниями о тех днях, когда они ещё были водой рек, озёр и морей, врывается в их мирно спящий разум, заставляет вернуться к реальности, тревожно озираясь по сторонам. И тогда, возбуждённо роясь на бесконечной высоте над землёй, они вспоминают, что кроме «влево», «вправо» и «вверх», есть ещё и давно позабытое «вниз». То самое направление, в котором им не хочется смотреть.
Но в этот миг воспоминание и тревога пересиливают страх, и они бросают свой игривый взгляд на наш мир.
На мир людей, забывших друг о друге, о радости, о счастье и о любви. На город, жители которого, разбиваясь осколками истерзанных нервов о гранитные стены недосягаемых амбиций, мечутся по его узким улочкам и широким проспектам. На муравейник, насквозь пропитанный острой нехваткой времени. И каждый человек, проживая свою жизнь здесь и сейчас, не в силах вспомнить, что за плотной сферой его ничтожных проблем, где-то там наверху, есть нечто поистине чудесное и великолепное, нечто, что могло бы дать силы и желание прожить этот день, улыбаясь, и подарить надежду на пробуждение в дивном новом мире на следующее утро взамен индустриальной серости сегодняшних пейзажей. Но они не знают и не видят.
И в этот час грусть наполняет сердца облаков. Они пытаются крикнуть нам вдогонку: «Остановитесь! Взгляните наверх! Ведь наш мир не ограничивается плоской поверхностью земли...» Но люди внизу слышат только раскаты грома, что заставляют их лишь ещё больше ускорять свой шаг. И от чувства собственного бессилия перед нашей слепотой оказывается невозможно сдерживать эмоции, и проснувшиеся посреди ночи облака плачут. Холодными дождинками, что наполняют город запахом озона. Но маленькие человечки там внизу, так и не подняв головы, прячутся от неба за стеной серых зонтов.
А я гляжу, как влажные разводы покрывают пыльную, истосковавшуюся по влаге крышу. Картонный стаканчик из-под кофе уже давным-давно опустел и покоится неподалёку в кучке, рядом с сотней своих собратьев. И, как всегда, в какой-то миг поступь дождя становится настолько сильной, что отрезвляющим холодом возвращает меня вниз, на землю, из мира бескрайних небесных просторов. Снова ложится на мои плечи груз ответственности, и не остаётся ничего иного, кроме как скользнуть с маленького клочка безмятежности, размером пять на пять метров, в огромный взрослый мир машин и людей.
октябрь 2018г. Москва