ЗЕНА, ЗЕРУТО И ПАН ЮРЬЯ ЗЕНОВЬЕВ
В Вильно тоже забеспокоились. Сушанский выступ острием почти касался Лепеля, и королевская власть предприняла масштабные меры по сохранению доходного местечка.
В 1568 году лепельское побережье огласилось выкриками поденщиков, стуками топоров и лязгами молотков. Сюда явились посланники короля, чтобы создать мощный оборонительный заслон: защитить местность, где располагались земли капитула и функционировал важный порт. Мещане обязывались строить укрепления «без всяких уклонений», более того, чтобы поднять заинтересованность, освобождались на 15 лет от других повинностей.
Кто же руководил работами?
Приоткрывает тайну Баркулабовская летопись. Она составлялась церковнослужителями религиозного центра на Днепре и отражала наиболее важные этапы белорусской действительности. Так вот, летописец зафиксировал, что в 1576 году «пан Баркулаб Иванович Корсак… ротмистр кролевский… c паном Романом Ходкевичом сами и з своим людом» замок возвели.
Если верить названным датам, то можно сделать вывод: строительство велось на протяжении девяти лет. О важности этого начинания свидетельствует еще один факт: король неоднократно повышал степень заинтересованности, наделив жителей даже правом беспошлинной торговли по всему Великому княжеству.
Но почему лепельские «стены» именные - Матюшина и Юркова? В честь кого? Едем дальше.
Дальше дорога шла в Воронь. Не менее уникальная область, тоже озерная. Помимо немаленькой Ворони, берег которой вплотную охватывает бывшую «военно-торговую» дорогу, здесь еще целый ряд мелких озер. Отметим два из них. Первое называлось пятьсот лет назад Зено, а второе Зеруто. Тогда здесь властвовал «пан Юрья Зеновьев» (так в тексте Писцовой книги). О его личности еще будем говорить. Сейчас отметим, что ему принадлежали 8 деревень, и он был единственным распорядителем волости на тот час. Очевидно, озеро Зено – в его честь (парадоксально, что именно такую «кличку» - Зена - взяла себе молодая белорусская певица, выступавшая в этом году на международном конкурсе Евровидения в Израиле).
Пожалуй, одна из «стен» - Юркова, могла быть во славу, в честь «Зеновьева». Чтобы их поставить, требовались люди, рабочая сила. А где брать? Ясное дело, в окрестных деревнях, по оброку. А Юрья Зеновьев со своими оброчными крестьянами был, что называется, под боком. О том, что с его помощью была проделана огромная работа, свидетельствует еще один примечательный факт: Юрья Зеновьев (Юрий Николаевич Зенович, выходец из сербских деспотов, так называли наместников провинций, которые после турецкого нашествия в конце 14 века бежали в Литву, а "Юрья" прибыл, говорят источники, при королеве Боне, - авт.) получил право распоряжаться Лепелем, когда Сигизмунд Август не сумел защитить поселян.
А кто такой «номинант» Матюша? Кто скрывался под этим именем?
Белорусско-русский историк Довгялло, посвятивший ряд статей Лепелю, в одном из своих исследований привел такой факт. На побережье стояла православная церковь Николая Чудотворца. Надпись на колоколе гласила: «me fecit w ms. Wilnie anno 1729 do cerkwi S.Mikolaja Maciey Owsianik». Смысл в том, что некто Мацей Овсянник содействовал оснащению церкви религиозной утварью.
Скорее всего, духовная власть тоже «вложилась» в создание на важном перепутье защитного центра, и не исключено, что в звании «Матюшина» скрывается религиозная подоплека. Без церковного благословения в ту пору не обходилось ни одно мероприятие. Вся полоцкая земля была дотоле обогащена православными храмами, и на Лепельском озере, несмотря на оседлость капитула, сохранялись семена православного всхода.
Ливонская война перевернула жизнь. Грозновские писцы, обозревая рубежи Полоцкого повета, отмечали покинутые деревни и разоренные села. А баркулабовские летописцы, акцентируя внимание на переменах в связи со строительством замка, отмечали: заселен он другими людьми.
Однако особо верить "баркулабовцам" не приходится. Они составляли летопись, сидя уединенными, в кельях, и далеко от происходившего - их подворье было на Днепре, а где Лепель?
И белорусский ученый, кандидат исторических наук Вячеслав Носевич сомневается. Он так и говорит: "Запись в Барколабовской летописи - явная чушь. В качестве дисненского старосты Баркулаб мог возобновлять строительство замка в Дисне, но не более. Деятельность Баркулаба по строительству замков летописец датирует "по взятию полоцком", которое состоялось в августе 1579 года, а строчкой ниже он же сообщает, что Баркулаб умер 20 августа 1576 года, то есть за три года до этого. Что тут скажешь?"
Однако факт остается фактом - побережье привлекало внимание, становилось ареной религиозных и экономических преобразований. Если в период Белого края область славилось единой «православной начинкой» - вся территория до Полоцка была помечена храмами и обителями полоцких владык, то после «потрошения» княжеских уделов католическая волна накрыла берег. Заселились паны - новые люди, и местные землевладельцы, «поклоняясь» королевской власти, меняли веру, отказываясь, с целью сохранения приобретений, от православия.
Это было на руку власти. Король мог поощрять своих сторонников, наделяя за преданность и веру земельными «волоками», обогащая их стремление к расширению капитала.
На снимке: бывшая Полоцкая военно-торговая дорога - сейчас благоустроенное шоссе.
25.06/19