В 1939 году Советский Союз договорился с Германией о разделе сфер влияния в пограничных областях. Немцы обосновались в Польше и Литве, Сталину достались Латвия, Эстония, Западные Украина, Белоруссия и Бессарабия.
В те годы отношения между СССР и Германией были практически дружескими. Это крайне напрягало Англию, Францию и США. Если бы Сталин и Гитлер начали действовать совместно, победить бы их не смог никто. Но это тема отдельная.
В прибалтийских государствах, перешедших к СССР, оставались прежние органы власти. Наши войска размещались в определённых местах по договору между Кремлём и местными властями.
Как обычно, наше руководство тряслось и дрожало, чтобы не дай бог обидеть латышей и эстонцев. И конечно, всё было очень строго.
Например, в Эстонии располагался 65 Особый стрелковый корпус. Его цель была определена приказом наркома обороны Ворошиловым – нашим войскам была отведена роль авангардного заслона от нападений врагов на СССР и дружественную Эстонию.
Военнослужащим строго-настрого запрещалось вмешиваться в политические дела и социальный строй прибалтийских стран. А разговоры о «советизации» Эстонии и Латвии Ворошилов приказывал пресекать самым беспощадным образом.
А коммунистическая пропаганда в любых формах признавалась антисоветским актом со всеми вытекающими последствиями. Тех, кто этим занимался, приказано было наказывать самым строгим образом! Вот такие наказы давали нашим военным. То есть только защищать Эстонию и не болтать!
Между тем, прибалты были недовольны нахождением наших войск на их территории. Плотно работая с британским и французским посольством, они готовились нанести удар по РККА совместно с Лондоном и Парижем (как они готовились напасть на СССР в то время – отдельный рассказ).
В Латвии, например, под ружьём находилось не менее 40 тысяч человек. Они были полностью отмобилизованы и готовы к бою.
И безусловно, для наших войск создавались как можно плохие условия. Помещения, где должны были размещаться подразделения РККА, были перед этим полностью разграблены. Срезана под корень электропроводка, сняты трубы отопления, разбита вся сантехника. Нашим достались одни голые стены.
Всем торговцам было запрещено продавать что-либо Красной Армии, все расчёты велись через специальную комиссию. А та дико задирала цены на всё.
К примеру, наши тыловики хотели купить картошку, которую местные крестьяне продавали по одной цене, но наши могли купить только через спецкомиссию по цене в два раза дороже.
В одном из городов интенданты договорились с местными прачечными о стирке белья. Но про это узнал местный мэр и приказал тем поднять расценки для наших в два раза. При этом, когда его спросили, зачем он это делает, мэр ответил, что он сам русский, но ненавидит коммунистов.
Из Советского Союза приходили вагоны с почтой для наших подразделений: газеты, журналы, письма. Но их ставили в тупики возле границы и всячески отказывали направлять дальше. Причем прибалты говорили, что они во всём разберутся, но дальше разговоров дело не шло.
Военное командование доносило в Москву, что в частях не получают почту и не могут отправить письма на родину.
Спали на полу, так как ничего в отведённых помещениях не было. Бойцы и командиры терпели сырость и холод, сами стирали – вручную – бельё и обмундирование. Через месяц появились вши, начали болеть тифом и гриппом.
Вот так проходила «оккупация» Прибалтики, про которую столько говорили и продолжают говорить. Между тем Литвы уже не существовало фактически, а руководство Эстонии и Латвии публично заявляло, что Москва спасла их от немецкой агрессии. Черчилль тогда же заявил, что Сталин оберегает их от Германии.
Ну а дальше была война.