Восьмой механизированный корпус Красной Армии по своему составу был самым серьёзным таким соединением. В него входили две танковые дивизии и одна моторизованная, где один полк из трёх был танковый. Таких подразделений в РККА практически не было тогда.
Конечно, комкор Рябышев сетовал после войны, что танков было мало, всего 932, и то почти все старые. Но война показала, что главное всё-таки люди. И на устаревшей технике можно было успешно сражаться. И танкисты 8 мехкорпуса убедительно это доказали. Если бы не бестолковое командование, ситуация в июне 1941 года могла бы обернуться в нашу сторону.
В начале войны корпус практически не пострадал от немецкой авиации – почти вся техника была своевременно выведена из мест постоянной дислокации. К бою оказались готовы семьсот танков. Это мощнейший ударный кулак, да и ещё и артиллерийские полки были готовы к бою.
И тут начались шатание и бестолковщина.
Из штаба Юго-Западного фронта, где командовал печально прославившийся провалом обороны Киева генерал Кирпонос, пришёл приказ – атаковать Берестечко и Броды.
Для этого корпусу пришлось совершить почти пятисоткилометровый марш. Он дорого обошёлся нашим танкистам – на дороге вышли из строя более трёхсот танков. Конечно, их чинили, но это же всё время!
25 июня корпус пошёл в атаку на Берестечко. И как сюрприз от немцев – полное превосходство люфтваффе. Наши за время боёв не видели ни одного нашего самолёта. Немцы делали с нашими танками что хотели.
К тому же в полосе наступления оказалась река, берега заболочены на два километра, танкам не пройти. Для всех наших генералов это тоже оказалось сюрпризом.
Несмотря на это, наши бойцы – танкисты, артиллеристы, пехота, дрались отчаянно и смело.
А немцы не зевали. Они стали бомбить артиллерию, штабы и тылы. Уничтожили бензовозы, разнесли корпусную радиостанцию. Связь стала осуществляться с помощью мотоциклистов и всадников.
Но корпус тем не менее свои задачи выполнил успешно – с боями вышел на указанные в приказе штаба фронта позиции. Готовились к продолжению атак и 27 июня. Немцы начали паниковать. Даже их главком фюрер и то забеспокоился, узнав об удачном прорыве 8 мехкорпуса в тыл 1-ой немецкой танковой группы.
Наш мехкорпус был готов взять Дубно. Это планировалось комкором Рябышевым 27 июня. О положении дел он постоянно докладывал в штаб фронта с помощью посыльных.
Но как потом выяснилось, в штабе фронта не понимали, что происходит на передовой.
Утром 27 июня в штаб корпуса поступил приказ Кирпоноса об отводе частей корпуса в тыл, в резерв.
Рябышев удивился, так как ситуация для наших была благоприятной, но перечить командованию на войне не принято. Немедленно были отданы приказы об отходе дивизий. Те отрывались от немцев сражаясь. Вермахт преследовал наших танкистов, отступали с боем.
Но через три часа поступил новый приказ Кирпоноса – корпусу надлежало атаковать немцев в направлении Дубно. Но дивизии-то уже уходили. И связи с ними не было!
Рябышев наспех собрал танковую группу из остатков одной танковой дивизии и поручил командование Попелю, своему заместителю. Тот ударил на Дубно. А Рябышев бросился собирать свой корпус, чьи дивизии исполняли приказ об отходе.
При этом комкора едва не расстрелял комиссар Вашугин, обвинивший его в трусости и невыполнении приказа о наступлении.
Отступавшие две дивизии – танковая и моторизованная, оказались почти окружены. Потери были огромны. Комиссар Вашугин из штаба фронта, поорав на комкора, скрылся в тылу. Рябышев надеялся на помощь мехкорпусов Рокоссовского и Фекленко, но где они находились, никто не знал. Связи не было! Не было связи! Ни с кем!
Группа Попеля меж тем выполнила приказ и взяла Дубно. Дрались отчаянно, захватили десятки немецких танков, в них сели наши танкисты из подбитых машин. Вообще это отдельный рассказ про героев Дубно. Они ждали наших, окруженные немцами.
Но корпус Рябышева сам попал в окружение. С огромным трудом остаткам мехкорпуса удалось пробиться к своим.
Как потом выяснилось, в штабе фронта не получали вовремя сведения о том, что происходит на передовой. И когда Рябышев 26 июня разносил немцев вдребезги, Кирпонос посчитал, что 8 мехкорпус разбит. И дал приказ к отходу.
Но тут же поступили сведения, что корпус цел и воюет. И сразу же Кирпонос отдал новый приказ. Как говорил в таких случаях Наполеон «Приказ, контрприказ, хаос!»
Вот в такой хаос бестолковых приказов и угодил самый мощный механизированный корпус РККА. И хотя наши изрядно потрепали немцев, но бестолковщина в штабе фронта привела только к разгрому наших войск.
А группа Попеля с боями смогла выйти из окружения.