– Так вот, – сказал Вова открывая бутылку пива, – классическая интерпретация очень косолапо объясняет то, что происходит в квантовом компьютере, как так один объект принимает сразу несколько квантовых состояний? А интерпретация Эверетта это хорошо объясняет. Вычисления ведутся бесконечным числом атомов, расположенных в параллельных вселенных, потому они и могут вести вычисления, одновременно находясь в разных состояниях в разных мирах.
– Да это понятно, – согласился я, – но это не даёт нам структуры этих миров. А я тебе пытаюсь объяснить именно структуру: пространство-время – это четырёхмерное пространство, в котором трёхмерная мембрана перемещается по четвёртому измерению, в процессе перемещения положение объектов на мембране меняется, что позволяет нам наблюдать течение времени. Но для четырёх измерений вся эта конструкция существует одновременно, значит если квантовый объект существует одновременно в нескольких параллельных местах, то они должны быть не сонаправлены, а перпендикулярны оси времени!
– Почему?
– Потому что по оси времени – это один объект! – собеседнику всегда сложно объяснить самые простые вещи; то, что самому понятно, бывает очень сложно связать словами, которые вместо того, что бы описывать твои мысли, такие стройные и ясные, кодируют какие-то совершенно нелепые и не подходящие значения, которые ты совсем не имел в виду, – Вот представь: один четырёхмерный электрон, значит параллелен ему другой четырёхмерный электрон, лежащий в параллельной четырёхмерной мембране.
– Ну, в общем, понятно, – согласился Вова, – только почему это параллельные четырёхмерные электроны, а не параллельные трёхмерные?
– Потому что в случае с параллельными трёхмерными электронами вычисления выполняются не в параллельных мирах, а в прошлом и будущем, что противоречит наблюдениям и интерпретации Эверетта. Ведь мы знаем чем загружаем чип в каждый момент времени, значит он не выполняет вычисления ни из прошлого ни из будущего. Да и сами вычисления длятся во времени, т.е. никак не получается.
– Но тогда параллельные миры должны быть почти одинаковыми, – возразил Вова, - в каждом из этих миров должен быть идентичный нашему квантовому компьютеру объект, макрообъект, заметь, загруженный одним и тем же вычислительным процессом!
– Да именно так, ну разве что может быть не в каждом, а в достаточно большом числе, больше чем число квантовых параллелей. При этом миров вообще быть очень большое, но конечное количество, равное, например, количеству электронов во вселенной, – подытожил я.
– Почему электронов? – не понял Вова
– Ну к примеру, – поправился я, – не обязательно электронов, в смысле просто очень большое конечное число. Параллельные миры, если они есть, должны постоянно пересекаться и переходить один в другой, а поскольку пересекаются они по времени, то должны...
– Э не-не-не, – перебил меня Вова, отхлёбывая пиво, – почему это параллельные миры пересекаются по времени?
– Потому что это является прямым следствием квантовой теории – если любое событие происходит с некоторой вероятностью, а общая вероятность 100%, то не сыгравшая вероятность должна проявиться в другой реальности, и должна порождать другую реальность! – выпалил я, хотя не вполне был уверен, что выразился понятно.
– Ни так, она не порождает другую реальность, она в ней просто существует, – не согласился Вова.
Здесь стоит сделать некоторое отступление: с Вовой мы знакомы не так уж давно, но общаемся часто, обычно вечером за бутылочкой пивка. Сам-то я предпочитаю водку, но Вова водку не пьёт, по идейным соображениям. А знакомство наше было настолько неизбежным, что волей неволей начинаешь понимать, что роль случая в истории сильно преувеличена, ибо обстоятельства часто складываются единственно возможным способом. Так и произошло в данном случае.
Вернувшись в Совгавань из Комсомольска, где я учился и жил несколько лет, я столкнулся с серьёзной проблемой: с кем разговаривать? Понятно, Комсомольск тоже не бог весть какая научная столица, но всё-таки два института, и знакомые по институту с которыми можно обсудить всё, от квантовой теории, до Гоббса или Гражданской Обороны. А с кем говорить тут, где максимум научной мысли – это урок астрономии в 11 классе (это кстати до тех пор пока преподавание астрономии не было запрещено).
Так мы познакомились с Вовой – бухали у общего знакомого, и уже после первой поллитры разговор с баб и тогда ещё третьего (премьерского) срока Путина переместился в такие философские дебри, что остальные присутствующие могли отличить нашу речь от китайского языка только по предлогам.
– Ну, пусть так, – продолжил я, – только по факту это не будет отличаться от пересечения. Смотри, пусть наш объект волновая функция, по Шрёденгеру, в каждый момент времени сущесвующая в некотором состоянии с некоторой вероятность. Но сам объект во всей своей квантовой полноте существует во всех состояниях сразу, значит эти состояния существуют в других реальностях, и тогда любая возможно является реализованной! Это и позволяет использовать квантовое ускорение вычислений.
В этом случае совпадение волновых функций объектов в разных реальностях тоже иногда будут происходить, так вот этот момент никаким образом не отличим от пересечения.
– Это ни так, – по прежнему не соглашался Вова, – у тебя конечное число миров, каким бы большим оно не было, количество квантовых событий будет равно факториалу этого числа, как минимум. Значит если миры постоянно расходятся, то их количество должно увеличиваться быстрее экспоненты. А этого не может быть ведь число миров у тебя с самого начала ограничено, пусть даже и очень-очень огромным числом.
– Вообще не обязательно, – вставил я, – число миров может всё время возрастать, как энтропия, или законы сохранения к этому множеству вообще не применимы?
– С энтропией тоже не всё так просто, – возразил Вова, – это тема отдельного разговора, но я тебе на вскидку могу назвать места, где энтропия падает – например, биосфера, может быть в достаточно больших масштабах закон сохранения применим и к энтропии?
– Возможно, – согласился я допивая пиво, – В любом случае согласен что по умолчанию закон сохранения мы игнорировать не должны... и у меня кончилось пиво – теперь твоя очередь, банкуй.
Над антенным полем за домами начинало садится солнце, горизонт уже окрасился в багровые цвета, но было ещё достаточно светло, мы не спеша побрели в сторону магазина.
Вообще «антенное поле» название устаревшее, сейчас здесь просто пустырь. Антенное поле было тут когда ещё наша Родина была великой и диктовала свою непреклонную волю всему мировому сообществу. Затем узел связи закрыли, антенны разобрали на металлолом, а само здание растащили на дрова. В довершении этого кощунства на краю поля построили «дом молитвы» адвентисты седьмого дня, как символ торжества мракобесия над наукой.
Я попытался представить себе слойку из расходящихся миров и тут меня осенило:
– Но тогда миры должны не только расходится, но и сходится! – понял я.
Миры в моём воображении приобрели форму слоёной булочки, множество сверхтонких мембран лежат почти параллельно, но в некоторые места вкрались пузырьки и слои немножко разошлись, затем пузырёк появился между другими слоями и разошедшиеся ранее мембраны слиплись обратно под гнетущей тяжестью законов сохранения.
– Именно! – Вова, похоже, понял мою мысль, – Вот предположим сто лет назад Тесла записал в своих бумагах что-то важное, но бумаги были утеряны – волновая функция не определена, существуют все варианты написания этих бумаг. А потом в 2008м году находят ранее неизвестный архив – бумаги нашлись, волновая функция определилась и стала одинакова во всех ранее разделившихся мирах – они снова сошлись. Но не пересекались ни до не после!
– Как слойка, – согласился я, – где-то они расходятся, а когда прошло много времени и событие, по вероятности которого миры разошлись, перестало иметь значение, волновая функция схлопнулась и миры снова соединились – да, согласен, это снимает противоречия…
Мы подошли к магазину.
– ...но тогда, – продолжал я, заходя внутрь, – миры должны расходится и сходится как бы слоями – вот смотри: Николай второй заболел и не принял решение ввязываться в первую мировую войну – отделяется целый пласт миров, он соединится с той частью от которой отошёл может быть через 100 000 лет, когда земля погибнет в конфликте со своими колониями, и её история перестанет иметь какое-либо значение. Как сейчас не имеет значение история Атлантиды и все возможные варианты её настоящего составляют для нас одно общее прошлое, которое всё равно невозможно определить. Однако между этими ключевыми точками происходят квинтильоны незначимых событий, по которым миры расходятся и сходятся уже внутри слоя
– Например?
– Например, поставил ты кружку на тумбочку ручкой к окну, с вероятностью 70%, но с вероятностью 30% – ручкой к столу – миры разошлись. Через час ты её переставил, через два забыл, как стояло, а кроме тебя это вообще никто не видел – миры сошлись обратно.
– Наверное, так и должно быть, о чём тут спорить, – согласился Вова, и не прерывая фразы добавил, – девушка две банки пива и янтарную с перцем.
– Нет, – перебил я, – банку и бутылку.
И уже обращаясь к Вове добавил:
– Банки это вообще не правильно.
– Банка это экологично! – пафосно возразил Вова.
– Манал я твою экологию, самым правильным экологом был Циолковский, он вообще предлагал разделить землю на квадраты и выжечь на километр в глубь, отселив полезные формы жизни, а всё что не приносит пользу человеку – к чёртовой матери.
Нам подали пиво и рыбу и мы покинули магазин. Я в очередной раз задумался, как мы выглядим в глазах этой продавщицы, не удивлюсь, если она считает нас сумасшедшими. Бедная девочка в прошлый раз не смогла отрезать две три от батона колбасы, потому что она не знает, как это «две трети», пришлось объяснять, что это чуть больше половины. А тут Шрёденгеры и Циалковские, которые она слышит два-три раза в неделю…
– В этом случае, – продолжил Вова, – квантовые переходы между мирами осуществляются также просто как между энергетическими уровнями в атоме. Только они не наблюдаемы, потому что энергия не изменилась, и вроде как ничего не произошло.
– А возможно ли в таком случае перемещение макрообъектов? – заинтересовался я.
– Если их интерпретировать как волновую функцию, да, должно быть возможно… – он на несколько секунд задумался, затем уточнил, – но крайне маловероятно.
– Однако, – продолжи я, – эта вероятность не нулевая. Вот смотри, допустим вероятность перемещения электрона между мирами 0.5, одновременное перемещение двух электронов тогда 0,5 в квадрате – 0,25. Перемещение, например, атома гелия одна шестнадцатая и далее по размеру атомов в степени равной количеству элементарных частиц в макрообъекте.
– На практике такая вероятность неотличима от нуля, – подытожил Вова.
– Это если 0.5 и если мы знаем структуру времени, а сколько таких переходов может быть осуществлено за секунду? Может их количество сравнимо с количеством атомов в организме? – поинтересовался я.
– Это едва ли можно проверить, – сделал вывод Вова, – но принципиальной ошибки в твоей гипотезе я не вижу.
Мы снова оказались на антенном поле. Я задумался:
– А я считаю, что такие вещи не просто возможны, но и постоянно происходят! – наконец выдал я, – Вот я, например, точно помню, что первоначально в гоблинском переводе Властелина Колец было сказано «план у тебя Гендальф – чистый термояд!», а сейчас там говорится «план у тебя Гендальф – просто улёт!». А я ведь точно помню, я ведь не сошёл с ума?!
– Ну, вообще не факт, вполне возможно, что тебя вообще нет, и ты лишь плод моего воображения. Или ещё хуже – меня нет, и я лишь голос в твоей голове, – возразил Вова, – но я твою мысль понял. Такое бывает часто, вот я точно помню, что оставил кружку в спальне, а она стоит на кухне! А в доме никого больше не было, ну и в фильмах и книгах встречаются такие моменты, что точно помнишь одно – а там другое.
– Вот именно, – согласился я. – Сидит теперь другой я в мире с правильным гоблинским переводом и также не понимает, почему его подводит память.
Я ещё на минуту задумался и добавил:
– Если бы такое было возможно, то есть если эта интерпретация верна, то можно ли целенаправленно осуществить переход между мирами? В другой слой, который сильно отличается от нашего?
– Если всё так, – подумал Вова, – то проще всего было бы совершить переход туда, где ты был, но тебя не стало. Но только совсем не стало, как макрообъекта, например, ты погиб в атомном взрыве. Это выглядело бы неотличимо от перемещения. Ты бы исчез здесь и появился там, а на твоё место здесь переместилась горстка атомов и частиц, из которых некогда состояло тело твоей копии.
– Как-то это совсем не позитивно, давай лучше о бабах, – предложил я, и беседа перетекла в другое русло.
Весь вечер я думал об этом разговоре. Выходило, что перемещение между соседними слоями происходит более или менее регулярно, но т.к. оно случайно, и слои почти идентичны, выпадение происходит без всяких последствий для слоя. Но можно ли выпасть в далёкий слой? Где нет нефти, или где не вымерли динозавры? По всей видимости нет… или всё же… В общем с этими мыслями я и уснул, мне снились какие-то отрывочные полукошмары, отрывки из старых фильмов и песен, которые я ни как не мог угадать правильно, смутные образы и противное ощущения неопределённости Гейзенберга.
Проснулся я от головной боли и отвратительного привкуса во рту. «Нельзя» – говорил я себе, – «никогда нельзя напиваться пивом! Водкой можно, вином – сам бог велел, даже портвейн туда-сюда. Но пивом нельзя!» Однако думать об этом следовало вчера. Сегодня было уже поздно. Слава богу сейчас лето, и не надо думать как в таком состоянии я появлюсь перед учениками, можно спокойно опохмелиться, а потом порезаться в Космических Рейджеров, а там, глядишь, и голова пройдёт.
Я мысленно воздал хвалу создателю советской системы образования и тем, кто придумал летние каникулы для детей и отпуска для преподавателей, наскоро оделся и пошёл искать пиво.
Погода выдалась странная: стояла туманная дымка, с неба сыпалась какая-то мелкая морось, город обложили плотные тучи, но жара была такая, какой не бывает в нашем приморском городе даже в солнечные июльские дни.
Выйдя из дома, я сразу же направился к магазинчику, который располагался в подвальном помещении с торца соседнего дома. Каково же было моё удивление, когда я увидел закрытую на амбарный замок обитую жестью дверь, мне почему-то казалось, что она была деревянная. В прочем я обычно видел её открытой, так что мог и перепутать, но ещё больше меня удивило, что ни расписания работы, ни вывески «Премьера» над дверью не было.
«Что за херня?» – подумал я, – «Закрылись? Так вчера ж работали…» Однако думать о подробностях я не мог, и поспешил в другой магазин. Пока я шёл дворами к площади, что-то грызло меня, не давая покоя, как будто я забыл что-то важное, ну типа купить соль, или поздравить маму с днём рождения. Но я никак не мог понять что ни так. Наверное, такое состояние смутного неясного беспокойства психи называют «панической атакой». Ведь никакого повода для волнения нет, но что-то свербело внутри, отторгая реальность. Уже на подходе к площади за шиворот пополз предательский холодок… с реальностью определённо происходили проблемы, за все три минуты пути я не встретил ни одного человека, дворы были совершенно пусты, в городе стояла какая-то гнетущая тишина. Вроде солнечное утро, и уже ни так уж и рано, да и лето, где люди-то? А где птицы? Я остановился и стал прислушиваться к звукам.
Где-то за домом проехала машина, вот воробей на ветке, а вон кошка выглядывает из подвального окна – да не, всё нормально, просто пережрал я вчера и по-моему меня ещё не отпустило. Я встряхнул головой, что бы отогнать наваждение, и сразу же пожалел об этом – голова отозвалась тупой болью, и я даже на мгновение потерял ориентацию. Однако морок вроде отступил, мир вроде обрёл какие-то звуки, я завернул за угол дома, мне открылся вид на площадь, с другой стороны которой меня ждал уж наверняка работающий магазин… и тут я охренел окончательно.
На площади не было церкви, обитель мракобесия пропала куда-то вместе со всеми своими сумасшедшими обитателями. Здание сбербанка стояло, но выглядело как-то ни так, спустя пару секунд я вспомнил, где видел такую картинку, и мне стало совсем страшно – здание было точно таким, каким я помнил его с детства: шлакобетонная панель с налепленной мраморной крошкой, черепичная крыша и синяя (синяя! не зелёная;) вывеска «Сбербанк». Ни какого модного нынче сайдинга, ни какой красной металочерепицы, да и сама площадь выглядела странно. Нет, все дома стояли на месте, а вот площадь была зашита метровыми бетонными плитами, брусчатка положенная пять лет назад пропала, и площадь обрела вид точь-в-точь как на старых фотографиях времён позднего Советского Союза.
Я почувствовал, как у меня подгибаются ноги. И тут, наконец, увидел людей. Несколько человек в серых спецовках изо всех сил махали мне руками, видимо они заметили меня сразу и сейчас чуть не бегом приближались ко мне.
Наверное, я потерял сознание на несколько секунд, потому что когда ясность восприятия вернулась, двое уже держали меня под руки, а третий приговаривал:
– Ну-ну, не переживай так, всё нормально, всё хорошо.
Поняв по моей реакции, что я снова в реальности, он уже спокойным тоном сказал:
– Доброго дня, путешественник. Вас приветствует служба Квантовой Телепортации Союза Советских Социалистических Республик!
Он выпрямился и отдал честь. Я тоже выпрямился и даже хотел отдать честь, но запутался, какой рукой это надо делать, так как в армии не служил и нужного опыта не имел. Я пытался поднять то одну руку то другую и наверное очень глупо выглядел со стороны.
«Гражданский», – шепнул тот, что справа от меня, тому, что был слева, а тот также шёпотом ответил «из России, наверное, или вообще с ДВР». Командир, видимо тот, кто меня приветствовал, был командиром, грозно глянул на них и оба замолчали.
Затем он посмотрел на меня и добавил:
– Мы засекли квантовый переход в черте города, а всё пребывающие, почему-то всегда идут на площадь, кстати, не скажите, почему Вы пошли? – спросил он.
– Там магазин… – офигевая ответил я полушепотом.
– Ну, магазин тут есть, – улыбнулся командир. И без подготовки добавил, – водку пьёте?
– Сейчас или вообще? – не понял я.
– Вообще? Не больны? Убеждения не запрещают? Это может показаться странным, но ничего лучше не снимает стресс от квантового смещения, – убедительно произнёс командир.
Я утвердительно кивнул, и мы побрели через площадь в сторону магазина. Теперь я мог внимательно рассмотреть своих провожатых. На них было что-то вроде военной формы, но какой-то серой, из странного серебристого материала, хотя эмблема на плече у каждого была вполне знакомой, щит с гербом СССР, за которым были скрещены два меча – министерство обороны СССР. Хотя при беглом взгляде мне показалось, что лент с надписями на национальных языках на гербе не пятнадцать, а намного больше.
Военные – ведь получается это военные – всё ещё пытались поддерживать меня, но я уже мог идти самостоятельно, о чём и сообщил им, высвобождаясь из услужливых объятий. Я окончательно пришёл в себя и, несмотря на сюрреалистичность происходящего, смог сориентироваться в пространстве.
«Продовольственные товары» – прочёл я вывеску, именно там, где ожидал увидеть. Сейчас на месте этого магазина салон «Золотая Русь», но в моём детстве там был продовольственный, а в этой реальности он там и остался.
– А у нас там салон «Золотая Русь», – непонятно зачем брякнул я, указав на продовольственный магазин.
Сопровождающие видимо приняли мои слова за приглашение к диалогу, да и слова командира восприняли как команду «вольно», и сразу же засыпали меня вопросами:
– Русь? – переспросил левый
– Как странно, – добавил правый, – у Вас монархия?
– Да нет, – улыбнулся я, напряжение, наконец, стало уходить, – просто магазин так называется, там продаются ювелирные украшения, – и тут же спохватился, – Я же не представился, Захар! – я протянул руку командиру.
– Какое странное имя, – ответил командир, пожимая мою руку, – точно не монархия?
Но по тону вопроса было ясно, что он пошутил.
– Я, Алексей, – добавил он, – а это Василий, – он показал на левого, вслед за его взглядом я протянул левому руку, – и Николай, – он показал на правого, а тот уже тянул руку мне.
– Будем знакомы, – ответил Николай, пожимая мою руку.
– Это надо отметить, – добавил Вася, и мы вошли в магазин.
Магазин пустовал, не было ни продавцов, ни прилавков, только полки – как в современных магазинах самообслуживания – заставленные консервами, плитками шоколада, и ещё каким-то упаковками, толи с печеньем, то ли с галетами. Покупателей кроме нас не было – магазин был совершенно пуст, гулкий звук кованых ботинок эхом разносился по безлюдному помещению.
– Непривычно? – с улыбкой сказал Вася, – знаем мы Вас капиталистов, вам бы с утра до ночи по магазинам шарахаться – привыкай к коммунизму!
Вообще, если честно, коммунизм выглядел жутковато, видно в магазине давно не убирались. Несмотря на некоторые общие черты с магазином самообслуживания, от современного супермаркета магазин отличался сильно, полки были пыльными и какими-то унылыми что ли, свет не горел, но зато витражные окна были не зашторены и не заделаны, как у нас было принято последнее время. Стеллажи стояли перпендикулярно к окнам, и в общем дополнительный свет днём был не нужен.
Тут я вспомнил, что в детстве так и оно было: днём свет в магазинах не включали, то ли из экономии, то ли ещё по какой причине, и не стал ничего спрашивать по этому поводу.
Алексей уверенными шагами провёл нас мимо стеллажей к виноводочному отделу, и только подойдя к витрине спросил у подчинённых:
–Давайте штуки три хватит?
– А не мало? – возразил Вася, – с новеньким все захотят пообщаться, к вечеру все прибегут.
– Сами и прихватят, – ответил Алексей.
– Резонно, – ответил Вася, возвращая взятые было дополнительные бутылки на место.
Он аккуратно сложил три бутылки в извлечённую из кармана авоську (если кто помнит, были в СССР такие сеточные сумки на всякий случай). Водка, к слову сказать, была как раз эталонно-советской «русская водка» красная этикетка, такую мой дед пил, прям помню.
– А закусить? – спросил я, окончательно осмелев. Тем более что на глаза мне попалась банка сайры того самого даттинского рыбсовхоза, который у нас давно попилили на металл путинские соколы.
– У нас есть, – ответил Алексей.
Я поставил банку на место, при этом заметив, что когда я её поднял, на полке остался ровный круг не загрязнённый пылью – за порядком тут особо не следили, отметил я про себя.
Мы уже почти вышли из магазина, как я не выдержал и спросил:
– А платить? Или военных обслуживают бесплатно?
– Тут всех обслуживают бесплатно, – улыбнулся Алексей, – коммунизм официально провозгласили в 2000 году, но продовольствие без ограничений отпускают чуть не с 91го.
– Так может тогда ещё закуски взять? – не сдавался я, – ну на всякий случай?
– Вот из-за таких как ты, у вас и не построили коммунизм! – хохотнул Николай.
Я заткнулся. Действительно, если каждый будет жрать ртом и жопой, и тащить про запас, никакого коммунизма не напасёшься.
Я сразу вспомнил советский эксперимент конца 80х годов, когда в одном закрытом городе разрешили брать продукты без ограничений. Поначалу народ ломанулся сметать с полок всё, что не приколочено, но через пару месяцев успокоился, и потребление упало даже ниже исходного, люди просто приходили и брали что было нужно; исчезли и очереди и желание хапать впрок. Так что да, наверное, в настоящем СССР такое было возможно.
Мы вышли из магазина, прошли через арку между домами и двинулись вниз по улице. Эта часть города тоже не изменилась, за исключением сайдинга и пластиковых окон современный мне город выглядел точно также, видимо все эти дома были построены до разделения слоёв.
Мы прошли мимо третьей школы, она выглядела пустой и заброшенно, я было насторожился снова, но потом вспомнил, что лето, каникулы, школа и должна стоять пустой, тут всё правильно. А вот отсутствие людей на улицах продолжало напрягать.
Нет, нам изредка встречались люди в рабочих спецовках, но совсем мало. Проходя мимо они махали руками и всячески выражали то, что знакомы с моими провожатыми, это вызывало какое-то странное чувство театральности всей ситуации.
Машин тоже почти не встречалось, одну машину я слышал ещё до того как дошёл до площади, и сейчас мы видели ещё одну – странной конструкции грузовик, но и из неё водитель помахал нашему командиру, и тот ответил тем же.
Мне хотелось спросить почему на улицах так мало людей, но Вася, похоже, понял мой вопрос без слов:
- Так работаю же, с восьми до пяти, – сказал обводя глазами пустой город, – привыкли там при капитализме нихера не делать, у нас тут такого нет – каждый должен работать!
Наконец мы подошли к зданию, которое в моём мире служило городской кочегаркой, но тут явно имело другое назначение. Пройдя мимо длинных рядов генераторов, мы поднялись по ступенькам на второй этаж здания. Про себя я отметил, что на генераторах стоит дата 1988 год, хотя выглядели они довольно современно, и всё та же гравировка: щит с гербом Советского Союза за которым скрещиваются два меча «Министерство Обороны СССР».
Помещение выглядело весьма по рабочему, я ещё помнил, как выглядел завод, на котором работал отец: замасленные детали на стеллажах, окна покрытые грязью настолько, что через них почти ничего не было видно, грязные скамьи, столы, стулья с обивкой засаленной до блеска. Помещение, где работают мужчины и только мужчины, и только работаю, такое место всегда отличается от любого другого. Здесь сразу понимаешь, что тяга к чистоте – вторичный половой признак, и вовсе не мужской.
Мои сопровождающие принялись накрывать на стол. Предварительно достав откуда-то старые газеты, Алексей разложил их по столу маскирую грязь.
Мне бросился в глаза один из заголовков: «19 декабря 1999 года: В ответ на аннексию Англии США угрожают Советскому Союзу термоядерным ударом». Затем надпись скрылась под донышком любовно извлечённой из авоськи бутылки водки. Потом к водке присоединились консервы, тушёнка, сайра, салат из морской капусты – которые мои провожатые извлекли из каких-то ящичков под столом – так что подробности дипломатического инцидента остались от меня скрыты. Я решил не делать из этого трагедию, надо просто не забыть расспросить подробности после.
Налили по рюмке:
– После пяти ещё народ подтянется. Там дальше, – Николай указал рукой на второю дверь, – небольшое жилое помещение, остановишься пока там, а завтра-послезавтра подберём тебе жильё. Тут что-то вроде центра реабилитации, мы приводим сюда новичков.
– Значит их много? – уже ничему не удивляясь, спросил я
– Достаточно, – подмигнул Вася, и подняв стопку добавил, – за прибытие!
И не дожидаясь остальных, залпом опрокинул рюмку. Я последовал его примеру.
– Ты закусывай, – прохрипел Николай запихивая в рот кусок тушёнки и протягивая мне банку. На банке, как и на генераторах, мимо которых мы проходили, стояла печать «министерство обороны СССР». Более того, точно такой же знак стоял на вилках ложках и стальных мисках, которые хозяева выложили на стол. «Однако это странно», – отметил я про себя, но промолчал.
– Рассказывай – приступил Лёха.
– Что рассказывать? – не понял я.
– Описание своего слоя, хотя что это я, – смущённо извинился он. – Мы же обещали ввести тебя в курс дела.
– Давай я начну, – сказал Вася – итак: у нас есть устройство способное перемещать макрообъекты между слоями. Происходит это в достаточной степени случайно. Вот сегодня нам удалось переместить тебя – ты видел квантовые зеркала на антенном поле? Они создают фазовый переход, но что попадёт в область действия мы не знаем. Наверное это не совсем гуманно, но другого способа исследовать смежные слои не существует.
Мир устроен примерно так: на самом деле миров много, бесконечное множество, или конечно, но очень большое, может как атомов во вселенной, мы не нашли пока никакого численного ограничения. Но у нас есть предположение, что их конечное количество, потому что иногда миры сходятся…
И дальше товарищ перечислил почти всё, что мы и так обсудили с Вовой накануне, разве что наше рассуждение носило гипотетический характер, а тут то же самое мне рассказывали как установленный научный факт.
…поэтому мы не можем, – продолжал Вася, – послать в смежный мир техническое устройство, да и вообще ничего не можем послать. Для осуществление перехода необходимо что бы волновые характеристики объектов совпадали настолько, насколько это только возможно. Проще говоря, мы можем переместить тебя из твоего мира сюда, только потому, что в этом мире есть твоя точная копия.
Это как выпадающие электроны – один переходит туда, а его копия – сюда, квантовое смещение.
– Т.е. в моём мире сейчас точно такой же я из Вашего мира? – уточнил я, верно ли понят способ перемещение.
Но Вася неожиданно подвис, как-то напрягся, нервно вздрогнул и потянулся к бутылке:
– Да, что-то типа того, – сказал он разливая очередную порцию по стопкам, - то ты за нашего не переживай – он освоится, и неприятностей тебе не доставит, разве что на работу за тебя не выйдет, – добавил он протягивая мне рюмку.
– Да не страшно, – сказал я принимая водку, – я в отпуске. Будем!
Я протянул руку, мы чёкнулись, Вася и Коля сразу же накатили, а я не смог удержаться от вопроса:
– А бабу мою он трахать будет?
Кусок тушёнки застря у коли в горле, а Вася вообще подавился водкой. Он закашлялся, посмотрел на меня исподлобья то ли удивлённо, то ли раздражённо, но, наконец выдохнув, ответил, нарочито серьёзным тоном:
– Не должен!
– Да ладно, пацаны, – попытался я снять повисшее в воздухе напряжение, – нет у меня бабы. Я пошутил.
Вася, однако, не вполне успокоился, и дополнил:
– Пойми, устройство слоёв не тайна, ты можешь прочитать теорию в любом нашем справочнике, а вот подробности операции мы тебе раскрыть пока не можем. Но на другие вопросы ответим.
– Да не вопрос! – я поднял руки ладонями вперёд в примеряющем жесте, – я просто пошутил.
– Итак, на чём я остановился? – спросил Вася
– Почему мы не можем посылать в другие слои зонды, – подсказал ему Лёха.
– Ах да, так вот мы не только не можем послать что-то в нужный слой, но мы и даже не знаем с каким слоем произойдёт обмен, единственное условие – синхронный макрообъект, к сожалению, это означает что слой должен быть достаточно близко.
Например, этот параллельный слой, по нашим расчётам отошёл от твоего в 53м году, 64 года назад. Извини, но вопросы задавать всё равно придётся, так что давай за взаимопонимание!
Он налил ещё по одной – мы выпили. На это раз я не стал перебивать.
– Хрущёва в нашей версии расстреляли как изменника Родины, – продолжил Вася
– …и товарищ Берия дал хрущу по шее, – перебил его Колян
– …а товарищ Маленков надавал ему пинков! – закончил Лёха, видимо эти куплеты были известны тут каждому.
– После Сталина у нас был Шелепин, председатель КГБ, ты его можешь не знать.
– Почему же, – ответил я, ; знаю, но у нас как предателя расстреляли Берию.
– Да, ; согласился Вася, – это должно было спровоцировать цепную реакцию, полагаю в вашем слое Советского Союза нет?
– Нет, – согласился я.
– Это ещё что, в моём слое даже России нет, – влез в рассказ Николай, которого видимо уже зацепило.
– Коля у нас самый дальний кого нашли, – объяснил Вася, – он прибыл из Гавани Императора Николая! – добавил Вася с улыбкой
– Да реально! – подтвердил Николай, – «Советская Гавань» и звучит-то ублюдочно. У нас Россия не вступила в первую мировую и тихо мирно почила в бозе 36м году. Дальний Восток отделился в 23м. Когда центральная власть пошла в разнос. В 24м – Кавказ, в 32м – якуты, а с отделением Сибири, Россия исчезла с лица земли – обидно даже. Но зато технически мы, ДВР, самые продвинутые, по крайне мере у нас строят самолёты и запускают космические корабли, у нас есть собственный блок в международной станции, а у Сибири даже своя лунная программа, там живёт почти 200 000 000 человек, они с американцами лунную базу строят и планируют марсианскую, вот вы ещё не знаете, а я вам скажу – жизнь на Марсе есть!
За обсуждением марсианских лишайников и того почему не надо сажать зонды на плато, а надо в Долине Маринер, мы быстро ушли от первоначальной темы дискуссии. Когда кончилась третья бутылка, о цели нашего собрания уже никто не вспоминал. Мы пьянели. Мне захотелось на воздух, я поднялся и подошёл к окну, прямо из этого окна можно было выйти на крышу гаража, которая была чуть выше уровня первого этажа и почти упиралась в подоконник. Я вылез в окно и встал на краю крыши, перед мои глазами простирался почти весь город, и тут я мгновенно протрезвел…
Город перед моими глазами был совершенно тёмен, ни окон, ни фар, не людей.
И тут всё вдруг стразу встало на свои места:
Генераторы Министерства Обороны, технические устройства – Министерство обороны, форма – Министерство Обороны, консервы – Министерство Обороны, даже ложки и вилки – всё с гербом Министерства Обороны. Почти полное отсутствие людей и машин на улице, лаборатория в здании бывшей котельной, явно не лучшее место, как будто переоборудованное в спешке. Пыль в магазинах как будто не вытирали несколько лет, да и взяли мы в магазине только водку. «Водка помогает справиться с радиационным заражением» – вдруг вспомнилось мне. В магазинах действительно много лет никто не убирался, потому что это было просто некому делать! А всё кроме водки просто радиоактивно – животная пища впитывает радиацию, в отличии от водки. «Мы не знаем из какого слоя появится объект», – сказал Вася, но с Вовой мы приходили к другому выводу: «можно выпасть в тот слой, где твое тело было, но как макрообъект перестало существовать». Самый продвинутый технический слой с Дальневосточной Республикой, с базой на Луне, а не этот с Квантовой Телепортацией макрообъектов!
Потому что этого слоя нет! Нет никакого агента занявшего моё место, и нет никакого устройства отправившего меня сюда, это просто выпадение в «дырку» – свободное место, появившееся на месте макрообъекта в тонком слое реальностей, а я попал в неё, как электрон в электронно-дырочном переходе полупроводника… Тела наших местных копий были уничтожены где-то в эпицентре взрыва.
На глаза сами собой навернулись слёзы… нет тут никаких людей, кроме таких же выпавших как я, именно поэтому нам по пути ни разу не встретились женщины или дети – видимо они умерли где-то в другом месте, которое должно было быть безопасным… но стало братской могилой.
Я почувствовал как на моё плечо легла чья-то рука. Меня душили слёзы, я задыхался и не мог ничего сказать, по голосу я понял что это Алексей, он тоже казалось был трезвее чем минуту назад:
– Догадался? – спросил он.
Я лишь кивнул захлёбываясь слезами.
– США не простили аннексии Англии, большая часть людей погибла в бомбоубежищах от эпидемий или голода, потому что на поверхности был ад, а наши копии сгинули где-то в расплавленном поле на месте Мангохто, ну ты знаешь, там ведь часть РВСН. Радиация стала спадать лишь несколько лет назад, но и сейчас фон очень высокий, поэтому мы всё время пьём, а всё что удалось добыть взято из бункеров. Мы не можем вернуться назад, потому что у нас нет никаких устройств для перемещения, но знаешь что самое грустное именно для меня?
Я ничего не ответил, так как не мог выдавить ни слова.
– Самое печальное то, – продолжал Алексей, – что мы так и не встретили ни одного путешественника из СССР этих годов. Так что уничтожив СССР ваш Горбачёв, видимо, спас тебя от смерти… в этом времени нет и больше уже никогда не будет места для Единой России.
Пошли, накатим, подошли сталкеры из поисковой группы…
И я глотая слёзы развернулся спиной к мёртвому миру и пошёл к столу…
ДВР. 2019г.