Я сижу в солнцезащитных очках в ресторане китайской кухни. В зале из посетителей только пара завтракающих старых азиатов с выступающими зубами, которые громко чавкают и харкают в блюдца. Сонный после ночной смены персонал в не слишком хорошо пошитой форме из синтетики.
8 часов утра, я проснулся где то около полутора суток назад, проспав четыре часа. Можно умножить на мой возраст, количество рисовой водки и случайных партнеров за это время и получить в ответе солнцезащитные очки в помещении как предмет первой необходимости.
По середине стола установлена конфорка, на которой поджаривается свинина в толстых прожилках сала, овощи, грибы. Вокруг стоят закуски и соусы в небольших блюдцах. Я чувствую как от меня пахнет непонятно кем, потом и сигаретами. Теперь еще и вперемешку с запахом свинного жира. Есть не хочется, пить тоже. Наливаю себе из металлического холодного термоса воды, выпиваю залпом, тру шею сзади, силясь взбодриться.
Напротив меня мой местный знакомый, умный, взрослый мужик со сложившейся жизнью, про которую так интересно слушать. Он в прошлом красив, распутен и до сих пор очень богат. Только теперь он еще и перепуган до смерти, до слез, которые лил на плече у не понимающей молоденькой девушки, думавшей, что она шла совсем за другим. Он чудовищно одинок и до смерти не хочет возвращаться домой, уходя в загулы на два-три дня. В этот раз это первые сутки: его вещи уже заляпаны пивом, он несколько раз вырубался в самых разных местах, но каждый раз просит не уходить и остаться еще хоть на час. Он готов платить, умолять, связываться с кем угодно. Только не оставаться одному.
С нами его молодой друг, который планирует пристроиться в дальнейшем в компанию этого мужика и одна из его же девушек. Все охеревшие от усталости, почти протрезвевшие и выкурившие все, что можно было.
Я помню, как неделю назад сидел с этим же мужиком и его знакомым из Китая, которому, на первый взгляд, было от силы 27. Потом смущал цвет волос - закрашенная седина. И не смотря на худобу и тинейджеский прикид ты понимал, что ему далеко за 40. Я давно не видел настолько безнадежно влюбленного и смертельно обреченного взгляда, как у этого своего знакомого в тот вечер. Азиатская учтивость, смешанная с томлением и безысходностью. Прикосновения, в которых оборвано желание большего, вежливые слова, застревающие в горле от желания сказать совсем не то и выразить это больное и безнадежное.
Вот его друг улетел домой, несколько дней знакомый спасался работой, но не выдержал.
Я выхожу с девушкой в открывающуюся с утра напротив кофейню. Она берет макаруны и холодный кофе, я просто горячий как лава американо. Возвращаемся в ресторан. Они херачат местную водку с пивом. Деды доели и судачат на своем, осоловелый персонал залипает у входа и кухни, им даже похер, что мы пришли с заказом из другого места. Я отхожу в сортир, умываюсь, думая, что кожа у меня сейчас явно зеленого оттенка. Мне бы в кровать, тем более что вечером важная встреча, а время почему то уже к 11, и мы все еще не собираемся по домам. Он явно не сможет, поедет к своей девушке, или к этому парню, который снимает хату с еще тремя сокурсниками, или в отель, или поспит в такси и поедет в офис. Ему дохрена страшно возвращаться домой и я не понимаю почему. Дома бывшая жена? Призрак? Ощущение того, что его китайская любовь снова в своем перенаселенном и запредельно дорогом городе? Дикий страх перед одиночеством? Таким всепоглощающим, что он готов убивать себя и теряться с совершенно случайными людьми, только бы не оставаться одному? И где все те случайные прихлебатели, которыми обычно облеплены богатые, привлекательные мужики в 50? Их же обычно толпы, кучи имен в телефонной книге, которым даже писать не надо, сами написывают ежедневно, только выбери.
Мне и самому было интересно с ним поговорить. И в первый, и во второй и в третий раз. Не помню в какой момент сегодня он почему то попытался меня начать целовать. Достаточно бестолково, очень пьяно и с привкусом арахиса. Херня полная, я посмеялся, переформулировал фразу типа "Че ты начинаешь, хорошо же сидели" на английский и зарекся так же жить в 50.
Теперь его универсальный британский сошел на нет, оголив "айм окей" и оставив неразборчивые фразы родного языка. Мы расплачиваемся и выходим на раздражающе светлую полуденную улицу, где почему то не открыто ни одного бара, хотя он хочет продолжать. Девушка засыпает на ходу, спотыкается в своих дурацких босоножках, я сажаю ее в такси и вызываю себе следующее. Прошу мальчика беречь и не бросать нашего знакомого, или хотя бы доставить его домой. Меня не отпускают, он чуть ли не падает на колени, снова начиная рыдать и просить побыть еще пол часа с ним. У меня такое впервые, я ни разу не теплосердечная нянька, мне скорее интересно, чем действительно жаль этого мужика и я сажусь в такси с ним, озвучив условие, что он едет домой спать. Парень вздыхает с облегчением, в нем чувствуется желание карьерного роста вперемешку со страхом за свою мужскую гордость и невинность жопы. Мы приезжаем в хороший, тихий и благополучный район, здесь, правда, они почти все такие, но этот выделяется максимальным богатством и золочеными урнами вместе с пожарными гидрантами. Холл подъезда похож скорее на Кемпински, чем на заурядное "подъезд", в апартаментах, где живу я, тоже есть ресепшн и они тоже в центре, но тут совсем жирный жир. Парень, приехавший с нами тихо охеревает, а я пытаюсь присмотреться и принюхаться, где подвох. Что не так с этим местом, все благопристойно, вежливо и сверх благополучно. Мы поднимаемся, он набирает код на двери. Я ожидаю хлама, пустых бутылок и опрокинутой мебели, но в квартире чистота, порядок и тишина в которой слышен вдруг его свистящий, полный горечи вздох, который почти беззвучный крик. Я отправляю хозяина квартиры в душ, вместе с покислевшим лицом парнем а сам иду по комнатам. Шторы задернуты, на дизайнерской мебели ни пылинки, на кровати ни одной складки. Я беру со стола карандаш и пишу по кругу, вдоль рамки дверного косяка мелким, неразборчивым курсивом слова. Потом вплетаю их в узор обоев над кроватью, под подоконником и ставлю резкую точку у порога, ломая грифель автоматического стержня. Какая бы хрень тут не жила - это поможет, по крайней мере спать он будет отлично. Забираю в оплату с полки семейный свадебный фотоальбом, в нем склеились страницы, значит, что его давно не открывали, и при этом это достаточно ценная вещь за услугу которую я оказал. Иду на кухню, мою руки, выпиваю стакан воды, рассматривая квартиру и понимая, что сложно на чем то сфокусировать взгляд. Тут точно живет какая то хрень, которую я задел своим присутствием и действиями. Исполнение невысказанного желания считается благим делом?
Вздыхаю, понимая, что как минимум мигрень мне на день обеспечена. Вспоминаю о встрече, чертыхаюсь, иду в ванну. Совместно с мокрым и откровенно заебавшимся парнем дотаскиваем до кровати трясущегося от страха и усталости хозяина дома. Он просит не уходить, потом затихает, удивленно осматривается пьяным взглядом и заметно расслабляется. Я говорю ему на русском что он мне за это крепко должен. Он кивает и ложиться спать.
Не факт, что не начнет написывать какой ни будь девке или парню, или своей большой любви, но в итоге точно свалится спать и это отлично. Я уезжаю домой, долго стою под душем, радуясь, что это не Япония и горячая вода не является чем то запредельно дорогим и неосуществимым на такое долгое время. Падаю в прохладную от работы кондиционера постель. За окном раскаленный азиатский день. Закрываю глаза, и понимаю, что спать мне не дадут.
Конечно же.
Оцепенение смешивается с удушьем, мысли переплетаются с кошмарами, которые так сложно отодрать назад от мыслей, слова заклинаний мешаются от алкоголя, апартаменты под завязку наполняются безумием, прилипшим ко мне в той квартире. Меня резко начинает мутить, и я прекрасно понимаю почему он не хотел в свою квартиру. Обычно люди не осознают весь этот потрясающий спектр развлечений, который предоставляет контакт с другой стороной. Но они чувствуют страх. Усталость. Злость. Одиночество. Депрессию. Я кладу на это все, шлю на ***, потому что хер ли ты мне сделаешь? Я в этом измерении, а ты в том. Да, медиум и проводник, но знаете что? В рот я вас ****, катитесь к черту ну а мне, думаю что точно не обойтись без солнцезащитных очков.