11. Сам ты, извращенец!

   
    Спустившись с обрыва, мы попали на прибрежье, усеянное большими камнями, валунами и волнорезами. Здесь уж кто на что горазд! Разуваются, раздеваются, оставляя вещи на камнях, под камнями. Захватив мешки, сумки, «хромают» по воде к своей цели. Кто, задрав юбки и платья чуть выше колен, кто, закатав брюки, а кто просто - в штанах и в обуви.
    Сняв кроссовки, мы, долго не раздумывая, засунули их под приметный камень. На наши скороходы вряд ли найдутся желающие. Догоним, поймаем, а Сомов отберёт!
    - Ну, скажи, Старче, что хочешь предложить мне 10 тыс. руб., чтобы на спине доволок тебя?
    - На 200 рублей не согласишься, Витюша? Туда и обратно, хорошие деньги - это почти твой обед или тазик помидоров на вечер.
    - Нее...  Десять тысяч  наличными, сначала расчет, а потом работа.
    - Значит, не договоримся? Придется на своих двоих идти, ну, хоть  ноги помою в Японском море, когда еще доведётся?
    - Это точно, но вот купаться - что-то не хочется, - Сомов почесал свой живот, как батюшка церковный.
     - Хотя, постой! Могу тебя окунуть за все твои грехи, ... даже впрок. Хочешь вину свою искупить, ... освятиться, ... зарыч?
    - Дак, ... я и так святой, куда ещё святее? Господи, прости меня, сына твоего Димитрия, за мысли и речи окаянные, ради Христа! А сейчас помоги пучину морскую, во здравии преодолеть.
    Ох и труден путь Христовый! Осторожно ступая на мелкие и острые камни, медленно двинулись в путь. Шанс простудиться в прохладной воде был, но минимальный, так как болевой синдром на стопы всё поглощал. По мере продвижения и постоянного вскрикивания, вспомнился весь речевой «запас» россЕйских нелитературных выражений. Богат русский язык своими сочными и яркими высказываниями. Ох, богат!
    Навстречу нам, ойкая и айкая, от каменного массажа продвигались по холодной воде две симпатичные девушки и их кавалер. Особое внимание притягивала та, что в красной кофточке - с аппетитными бёдрышками, и не по годам спелой грудью. Эта модница боялась замочить свою юбку, но наступив на острый камушек и громко вскрикнув от боли, непроизвольно, а может и специально - кто её знает, вынуждена была задирать её вверх. Юбка взлетала, задиралась выше положенного, раскрывая все дамские прелести хозяйки, вплоть до трусиков. Для нашего мужского взора эти мгновения, ну ни как не могли остаться без должного похотливого внимания.
    - Хорошо Сомов, я согласен! Так и быть…, подставляй спину… даю 275 рублей.
    - Нее..., - и полушёпотом лукаво добавил, - посмотри лучше вперёд... як здорово!
    - Вижу, чай не слепой, у меня хорошая  дальнозоркость, - и громко добавил, - побойся Бога, откуда такие расценки? Евреи не впустят тебя в Израиль за твою жадность.
    - Это ты рекордсмен по жадности. Как тебя в Иерусалим впустили на святые места, не понимаю, - не отводя глаз от «сладости» Сомов продолжал, - видит он,… я всегда знал, что ты старый извращенец.
    - Не извращенец, а… естественный. Что мне, с закрытыми глазами шлёпать? - оправдывался в ответ и уже громче продолжал, - в святых местах я был благочестивым малым. И когда-нибудь напишу рассказ об этой поездке.
    - Дашь почитать? ... Эх, красиво шагает... – смаковал Витя.
    - Продам! Согласен,… неплохо сверкает, – поддакивал я.
    - Ну, что я говорил, рекордсмен по жадности... Здрасьте, девочки!
    - Здрасьте, мальчики, - послышалось нам в ответ, с озорством.
    Вот так, переключая болевые ощущения на юмор и ещё кое на что, ... тихонько продвигались мы вперёд к своей вешке. На остров с маяком.