За окном быстро темнеет. Ранние январские сумерки скоро станут ночью.
Уже несколько дней как наступил новый - тысяча девятьсот десятый год. А сейчас я зашел по партийным делам к своему товарищу.
Нам, социал-демократам приходится быть очень осторожными. После поражения революции все мы, образно выражаясь, ходим под топором. Поэтому конспирация, нелегальное положение и все прелести с этим связанные.
Дела мы уже обсудили, и Сергей Медведев с довольным видом наливает нам чаю, весело рассказывая забавную историю.
- Один из наших молодых товарищей насмешил вчера. – улыбается Сергей, - Интересный он. Дылда, меня на голову выше, плечист, басист – с виду дядька! А по годам еще мальчик.
Его , собственно, из-под ареста выпустили потому, что несовершеннолетний, шестнадцать лет всего.
- А по какому делу был арестован. – Вежливо спросил я, не видя пока ничего особенно интересного в его рассказе.
- Что ты! – Машет рукой хозяин, подвигая ко мне чашку с чаем. – Он участвовал в организации побега.
- Да ну? – Я чувствую теперь легкое любопытство.
- Да. То самое дело о побеге политкаторжанок из женской тюрьмы. – Глаза моего собеседника наполняются легкой завистью к участникам героического события.
- Да… да. – Я конечно в курсе дела о нашумевшем побеге. – Двоих, к сожалению уже задержали в Москве.
- Вот и наш молодой друг долго в одиночке обитался, не смотря на то, что улик против него не было.
- Тяжеловато, наверное, пацану в тюрьме-то? – Посочувствовал я.
- Не думаю. – Заулыбался рассказчик. – Это ж не первый его арест. Он, не гляди, что молодой – бывалый парень. В прошлый раз товарищи его даже старостой политзаключенных выбрали. И, знаешь, там просто легенды ходили про то, как он надзирателям и тюремному начальству жизни не давал. Добился, чтоб им разрешили из разных камер вместе собираться. Даже петь позволяли…
- Шестнадцатилетний пацан? – Недоверчиво переспросил я.
- Тогда ему всего четырнадцать было. – Кивнул Сергей.
- Молодец.
- Да. – Сергей отхлебнул душистого чая, откусил баранку, и с новым вдохновением заговорил причавкивая, - так вот, вчера он пришел ко мне. Бледный, конечно, после нескольких месяцев в одиночке, но серьезный и, я бы сказал, вдохновленный чем-то.
Поговорили о разном.
А потом вдруг: «Хочу, - говорит, - делать социалистическое искусство!»
Представляешь? Этакий жлоб двухметровый, с фельдфебельским басищем и пудовыми кулаками. Пусть смелый и надежный товарищ, но… искусство социалистическое он решил делать! Я ему так и сказал – кишка тонка!
Смешно?
Я тоже отхлебнул чайку, улыбаясь рассказу товарища.
- В шестнадцать лет подобные решения и должны приниматься. – Сказал я. - Все мы такими были когда-то. А как фамилия этого Прометея?
Сергей криво ухмыльнулся, неуверенно покачивая головой, и не спеша со мной согласиться.
- Маяковский, – ответил он.