Пропустите меня к даме,
Я сегодня в пополаме.
Пьяный мужик, плюс-минус предсказуем. Он может быть: Веселым. Агрессивным. Задумчивым. Никаким. Пьяная женщина-непредсказуема!
После трудового дня, закупке китайского ширпотреба, собственно в самом Китае, если быть точнее, в самом русском из всех китайских городов, как называли его во времена иные, в городе Харбине, провинция Хэйлунцзян, нет ничего лучше, чем сходить в баню.
Баня очищает. Тело и мысли. Китайская баня, не такая, как наша. Там моются, парятся, расслабляются, все вместе. И мальчики и девочки. Выдают простыни и белые махровые халаты. Поэтому, завёрнутые в эти простыни, мы были точно римские патриции в белых тогах.
Если вы хотите умереть быстро, парьтесь с Колюней. 140 кг живого веса. 185 см рост. Бывший спортсмен, если спортсмены бывают бывшими. Коля толкал ядро. Чемпион Украины. Призёр СССР.
Термометр в парной показывал 97 градусов Цельсия. Как-то холодновато, сказал Колюня, и крутанул колесико термостата. Что-то зашипело, пар быстро заполнил парную. Пять китайцев поднялись и ушли сразу. Трое остались. Мы сели на скамейки, паримся. Я не большой любитель парных, если честно. Но было интересно, как долго продержаться оставшиеся китайцы. Двое удалились, когда термометр показывал 110 градусов. А толстенький, похожий на игрушечного болванчика, упорно сидел, раздувая щеки. Теплее, сказал Колюня, и добавил парку. 120 градусов. С меня хватит. Я вышел и сразу в бассейн. Ух, хорошо!!! Минут через пятнадцать, из парной выскочил, красный, как рак, толстенький китаец. Пошатываясь, что-то лопоча на своем китайском наречии, он, будто его убили, повалился в бассейн с холодной водой. Думали не всплывёт. Но, ничего, оклемался. Ещё, минут через двадцать после китайца, вышел Колюня. Гордый, распаренный и довольный. Слабаки! Крикнул он и прыгнул в бассейн. Бомбочкой. Волной накрыло близко стоящие столики. Пластиковые стулья поплыли, словно их смыло цунами. Так мы познакомились с двумя девушками. Они сидели за одним их тех столиков, которые накрыло волной. Бальной, чё ли? Визгнули они в один голос. Колюня вынырнул, отер капли с усов. Смотрите ка, наши девчонки. Не ваши. Заметила одна из них. Пока не наши. Уточнил Колюня. Откуда будете, девчонки? Из Челябы! Откуда? Глухой, чё ли? Из Челябы. Челябинска. А?!!! А мы с нэньки-Украины. Будем щас растапливать вашу вечную мерзлоту.
Колюня умел не только париться, но и убеждать, и очаровывать. Через полчаса, уже закусывая и выпивая, одна из девушек сидела у него на коленях и громко смеялась. Она была подстать Колюне. Дородная. Но не рыхлая. Наверное тоже бывшая спортсменка. Её подружка, полная противоположность. Сухая. Даже слегка анерексичная. Она сдалась первой. После очередного тоста, голова её сначала запрокинулась назад, а потом с глухим стуком, уткнулась в пластиковый столик. О, клиент готов, сказал Колюня. Ну, что, красавицы и красавцы, по кельям? Мы расплатились и поехали в гостиницу, прихватив с собой девиц. В такси, Колюня сидел рядом с водителем, как командор. Я сел за водителем. Подруга Колюни, сидела за ним, и всю дорогу что-то шептала ему в ухо. Вторая девица сидела, вернее полулежала между нами. Причём голова её, постоянно соскальзывала с моего плеча, мне на колени. В очередной раз, когда я посадил её ровно, она уткнулась губами мне в шею, и с жаром зашептала о любви. Страстной и вечной. А её рука уже лежала там, где мне не сильно и хотелось бы, в сложившейся ситуации. Я убрал руку. Но девица напирала, как русский солдат на французские редуты. Я отбивался, как мог. Приехали в гостиницу. Пока поднимались в лифте на этаж, она отключилась снова. Никакого намёка на страсть. На большую и светлую любовь.
Номер был завален баулами, набитыми до отказа китайским барахлом. Каждый баул весил 60-80 кг. И в размерах, едва уступал Колюне. Наши кровати разделяла великая китайская стена из этих баулов. Колюня и его спутница, протиснулись между ними, на его территорию. А я отпустил свою, находившуюся уже в полной отключке девицу, и она плашмя рухнула на кровать. Пока, по ту сторону стены, шли российско-украинские переговоры. И явно на обоюдо-выгодных условиях, я попытался раздеть и укрыть неподвижное тело. Раздеть удалось. Но когда я попытался выдернуть одеяло из под неё, она вдруг вскочила, будто её ударило током. И заорала. Исчееезни!!! Никакие объяснения, что на её честь никто не покушается, не действовали. Какого хера?!!! Исчееезни!!! Переговоры за стеной временно были приостановлены. Появился Колюня. Аполлон. Ты шо орешь? Дура. Но её, как заклинило. Какого хера?!!! Исчееезни!!! Я тебе сейчас покажу, какого хера. Колюня подошёл к обнаженной вплотную. Но получил резкий, чего вряд ли можно было ожидать от женщины в таком состоянии, удар ногой в пах. Уфффф. Вдохнул Колюня, сгибаясь пополам. Но спортсмены бывшими не бывают. Преодолевая определенные неудобства, он разогнулся и попер на истеричку. Это была битва Давида и Голиафа. «Давид» шипел. Кусался. Визжал. Исчееезни!!! Какого хера?!!! Бил ногами. Руками. Головой. Грудями. Которые, если не приглядываться, можно и не заметить. Но, в этот раз «Давид» проиграл. Скрученный и поверженный, был выброшен из комнаты в коридор. К этому времени, желающих поглазеть и главное узнать, что происходит в нашей комнате, собралось предостаточно. Все двери на этаже были распахнуты настежь. Любопытствующие выстроились вдоль стены, как почетный караул. Напротив нашей комнаты жил Геша с Колянычем. И когда девица, в чем мать родила, вылетела из дверного проёма и приземлилась посередине коридора, Геша объявил, что вынос тела состоялся! За телом в коридор вылетела одежда. Но, как я говорил выше, пьяная женщина-непредсказуема. Явно не мягко приземлившись, она свернулась калачиком и мирно засопела. Пришлось занести её обратно в комнату и уложить на мою кровать. Я спал, вернее досыпал, оставшихся три часа, в комнате у Геши и Коляныча. На баулах. Наш рабочий день в Китае, начинался в пять утра. Когда мы вернулись обратно в гостиницу, подружек в номере уже не было. На зеркале красной помадой было нарисовано сердце пробитое стрелой. А под ним два слова-Любовь Форева!