И назвал Бог свет днем, а тьму ночью.
И был вечер, и было утро: день один.
В последнее время поутихла острота репортажей о чуде современной науки - коллайдере. Однако, вопрос о том, для какой цели его создали и хотят построить еще более мощный, кажется, остается так и не ясной большинству. Конечно, одно дело декларировать некую цель, а другое - сделать её понятной многим. Но обычным людям всё же было бы интересно узнать то, ради чего государство жертвует их налоги. Зачем уже давно тратят их денежки на создание крайне дорогой экспериментальной физической установки.
Возьму на себя смелость и скажу, что это технологически сложное физическое устройство пытаются применять для того, чтобы овладеть главной тайной мироздания - обнаружить взаимосвязь в природе хаоса и порядка. И хотя такая цель напрямую не декларируется, но, на самом деле, любая иная сводится именно к этой, главной. Для того чтобы убедиться в этом, нужно обратить внимание на то, что происходит внутри этого дорогущего, циклопического размера физического устройства. А происходит в этом ускорителе всего лишь столкновение протонов, разогнанных до колоссальных скоростей. От их столкновения выделяется энергия, которая затем загадочным образом трансформируется в иные виды материи. В результате в коллайдоре из «энергетического» хаоса возникает порядок. Вот этот-то процесс возникновения материи из хаоса ученые и пытаются как-то идентифицировать на соответствие их теориям. Если убрать неизбежные сложности терминологии, легко понять, что ученые пытаются объяснить себе процесс синтеза материи, теоретически и экспериментально его формализовав. Всем им давно и очень хочется понять этот, никак неподдающийся формализации, процесс. Но если в приватном порядке спросить ученых, занимающихся этой темой, об их реальных успехах на этом направлении, ответ может удивить обычного налогоплательщика, «неученого». Большинство ученых, без всякого лукавства, ответят примерно так: «Работа с коллайдером, как и наука в целом, - лучший способ удовлетворять личное любопытство за государственный счет». Но, как говорится, в каждой шутке присутствует только доля шутки.
Если говорить серьезно, то сложившаяся теоретическая и экспериментальная методология в познании синтеза материи несостоятельна в принципе. Имеющимся научным инструментарием этот вопрос не решить. Для того чтобы понять синтез, материю следует «разбирать» не грубо, сталкивая мысленно и экспериментально «лбами» её частицы, а аккуратно в соответствии с тем, как она возникла. Это связано с тем, что при синтезе реальной материи, вещества, в природе задействовано не только сильное, но и крайне слабое взаимодействие между частицами. Например, в попытке понять устройство обычных часов их можно аккуратно разобрать на составные части. Но можно сломать, разбить этот относительно простой механизм, так и не достигнув поставленной цели. Поэтому, если мы будем наращивать мощность коллайдера или иного подобного устройства, только разрушая материю, её синтез так и будет оставаться неуловимым. Более того, чем большая энергия разрушения материи станет задействоваться, тем более неуловимым останется сам процесс её синтеза. Процесс синтеза неизбежно ускользнет, как капелька ртути при каждой попытке её ухватить. Кроме того, тут следует вспомнить принцип неопределенности Гейзенберга. В данном случае, он полезен тем, что напоминает о том, что на уровне микромира мы можем измерить отдельные параметры процесса, но сам синтез физически измерению недоступен. Коллайдер, будь он хоть какой мощности, не способен проникнуть в процесс синтеза материи так, чтобы при этом не разрушить её же. А он конкретную форму материи только разрушает! Любое подобное экспериментальное устройство, только разрушающее материю на случайные осколки, бесполезно или, по крайней мере, его возможностей недостаточно. Надо понимать, что проблема состоит не в том, чтобы создать еще более мощный коллайдер, который впечатлит всех тем, как он эффектно дробит материю словно орехи. Пытаясь таким образом проникнуть в область микромира, наука стремится получить такой результат, который невозможен по определению. Невозможен потому, что выбранный объект для исследования, микромир существует благодаря единству в нем вероятностных и детерминированных процессов. Но мы все, и ученые в том числе, привыкли и стремимся к стабильности и постоянству. Мы ступаем по твердой поверхности Земли и верим, что только она будет всегда служить нам опорой. Мы знаем, что вслед за зимой придет лето, станет тепло и солнечно, и так будет всегда. Мы думаем, что мир вокруг нас не может внезапно измениться. Мы уповаем на стабильность, и, исходя из этого, формируем свой образ жизни и приоритеты, планируем свои действия, пытаемся создать еще более мощный коллайдер, стремимся полететь на Марс.
Однако сейчас более актуальным для нас является мир, для которого характерны кризисы и обвальные процессы, все чаще встречающиеся в нашей жизни. Мы живем в мире, где идут процессы становления и возникновения порядка из хаоса. Перед нами мир неустойчивостей, когда малые и локальные изменения влекут за собой глобальные последствия. При этом чередующиеся этапы предопределенности и непредсказуемости образуют причудливый калейдоскоп исторических, политических, экономических и иных событий. Принимая активное участие в его составлении наука слишком долго изгоняла представления о неустойчивости нашего мира, а попытки её моделирования очень часто считала некорректными. Однако жизнь показала, что неустойчивость – необходимый атрибут нашего мира. Поэтому настало время осознать, что науке необходимо не еще одно устройство разрушения, а креативный Проект, моделирующий синтез виртуальной материи. Возможно, еще не поздно преодолеть многочисленные заблуждения, накопившиеся в теоретической и экспериментальной методологии науки. Основой креативного Проекта является коллективный интеллект, способный теоретически и экспериментально освоить синтез виртуальной материи! Только тот, кто создаст и овладеет виртуальной материей, сможет добраться до клеточки всего мироздания! Так уж хитро устроен этот мир, что разглядеть эту клеточку среди реальной материи человек никак не сможет, хотя наблюдает, изучает и экспериментирует с результатами её саморазвития. Да и сам человек является одним из результатов саморазвития окружающего мира во всем его многообразии.
Одним словом, для того чтобы понять то, как в природе происходит синтез, наука сама должна стать единым коллективным интеллектом, способным получить антипод реальной материи и научиться манипулировать ею. Для развития в фундаментальном направлении науке необходима и виртуальная материя, и навыки манипуляции с её формами движения и взаимопревращения. На первых этапах, чтобы получить виртуальную материю, коллективному интеллекту потребуется, как минимум, реальное физическое устройство, наглядно демонстрирующее то, как протекает синтез. Необходимо деликатное физическое устройство, способное не только разрушать, но и «собирать» материю одновременно. И такое устройство существует. Это времяпролетный масс-спектрометр. Кстати сказать, его стоимость по сравнению с коллайдером - копейки. Этот масс-спектрометр как раз и предназначен для того, чтобы относительно аккуратно разбирать вещество на составные части, а затем «собирать» его же в виде масс-спектра. Именно он может подсказать пытливому уму то, как смоделировать виртуальную материю, загадочный процесс её синтеза. Для этого придется дополнить его скромные возможности параллельной работой современного компьютера. Вероятно, не существует иной физической установки, которая бы так откровенно вела человека к разгадке тайны синтеза реальной материи, к тому, как хаос взаимосвязан с порядком. Происходящий внутри времяпролетного масс-спектрометра процесс, наиболее явно наталкивает исследователя на то, как он может смоделировать на компьютере синтез виртуальной материи и каким образом сможет затем подобраться к той самой клеточке ВСЕГО мироздания. Причем, компьютер позволит направлять синтез виртуальной материи, как в прямом, так и в обратном порядке, выполняя тем самым роль своеобразного телескопа и микроскопа. Иначе говоря, используя времяпролетный масс-спектрометр и компьютер, можно научиться синтезировать виртуальную материю, движение и взаимопревращение её форм, постепенно совмещая полученные знания с процессом её синтеза в реальности.
Но не надо думать, что синтез виртуальной материи, полученной фактически из «ничего», из «пустоты», из «хаоса» сразу же откроет всю сложность самого мироздания. Сначала это будет всего лишь подсказка, которая потребует от пытливого ума большого напряжения и готовности к радикальным изменениям на самых разных направлениях науки и философии. Этому коллективному уму придется потрудиться, чтобы создать качественно новый научный инструментарий, способный объяснить невероятное, то, как из клеточки возникает ВСЁ. Наработанный столетиями научный инструментарий тут не годится, он свои возможности в современном виде исчерпал и нуждается в тотальном переосмыслении. Но сам процесс такого переосмысления, если он состоится, и его удастся реализовать, будет интересным безумно. В этом случае всё будет зависеть не столько от его финансирования, сколько от готовности людей изменять своё мировоззрение, философию, математику, науку – развивать, совершенствовать культуру своего мышления.