Всё течёт, всё развивается, ход времени не остановить. Лет пятьдесят-шестьдесят назад на этом месте кипела бурная жизнь хуторского поселения, а сейчас - только малоприметные глиняные холмики, обильно поросшие бурьяном, указывают на месторасположение хат и землянок моих земляков. Много воды утекло в реке Берёзовой с той поры, да и сама река иным жарким летом превращается в неширокий ручей с неспешно текущей водой. Из официальных документов исчез хутор Киров, а из упоминаний жителей – КудЕлевка. В середине восьмидесятых, перебравшись поближе к центральной усадьбе колхоза, где можно без труда получить и работу, и добротное жильё, хутор покинул последний житель. Исчезло, растворилось в реке времени небольшое степное поселение, унося с собой тайны и легенды….
Вдоль правого берега реки Берёзовой от Крутой до Генераловой балки протянулась вереница саманных домиков и хат. Эти балки поставляли основной строительный материал, из которых издревле изготовлялись кирпичики самана, – песок и глину. А протекающая невдалеке река, берега которой поросли камышом, позволяла ежегодно срезать его, формировать снопы и покрывать им крыши хат и сараев. Каменных домов просто не было. Хотя, наверное, был один - у пана, который на крутом берегу обустроил мельницу, чтобы не возить далеко на помол зерно. Теперь можно лишь в придорожной пыли отыскать куски мраморной и кафельной плитки да несколько распаханных земляных холмиков – всё, что осталось от богатого подворья. Не так давно эти остатки былого богатства были перерыты местными «черными копателями» лопатами или миноискателями в поисках клада и монет. По древней традиции под угол строящегося дома закладывали, кто побогаче - серебряный полтинник или рубль, остальные - медный пятак (чтобы деньги водились на новом месте жительства). Только вот с кладом опоздали лет на шестьдесят. Нашли его еще в тридцатых годах. По слухам, приезжал сын того самого пана, интересовался, жив ли ещё конюх, служивший у пана в начале двадцатого века, а потом долго шептался с ним на месте, где был в поместье погреб. А после будто бы выкопал яму и на глубине около двух метров нашёл глиняный горшок. Были ли там спрятаны семейные ценности или царские монеты, про то никому не известно. Поблагодарил за помощь господинчик, естественно, дал «хамам» денег на водку и был таков. А яму ту многие хуторяне видели, и в углу как бы след от горшка…. Сам пан, как только услышал о революции, укатил куда-то безвозвратно…
Не обошла наш хутор и дорога войны. Было всё: отступавшие в беспорядке разрозненные соединения, случайная бомбёжка хуторов вдоль реки Берёзовой, оккупация и быстрое бегство захватчиков на запад. Летом 1942 года был зафиксирован факт отступления взвода солдат с одной винтовкой и пятью патронами - то ли патроны у них закончились, то ли выбросили оружие, чтобы двигаться налегке. Пролетел немецкий бомбардировщик, сбросил три или четыре бомбы, одна из которых угодила в илистое дно реки Берёзовой, да так и не взорвалась... Где-то со стороны слободы Маньково-Берёзовской два или три раза донеслось эхо пушечных выстрелов, а через непродолжительное время со стороны хутора Василёвка, через брод к населённому пункту устремились немецкие мотоциклисты. Передовые части оккупантов-немцев в хуторе не задерживались, пришедшие следом итальянцы и румынские части отличились особо рьяным воровством продуктов питания, кур и прочей живности. Особенно нагло вели себя румынские части. Офицеры бегали с плётками, пытались навести порядок, но это мало помогало. Очевидцы описывают случай, когда несколько солдат, войдя в хату, достали брезентовое ведро и опрокинули туда чугунок с борщом, а затем в то же ведро выскребли и кашу. То ли голодные были, то ли так неразборчивы в еде? То ли просто свиной породы, кто знает…. Интенсивных боёв за хутор не было. Как пришли незаметно - так и ушли. Но несколько месяцев оккупации отозвались долгим эхом в мирном будущем…. Хуторские мальчишки, играя на околице, даже в середине семидесятых находили сплюснутые немецкие каски. Казалось, будто по ним проехал тяжёлый грузовик или танк…. Таскали домой пацаны стреляные гильзы разных калибров… А ещё раньше можно было по пути в Борисовскую начальную школу насобирать по обочине дороги целую пригоршню патронов. Сразу после освобождения территории, в районе нынешнего Маньковского лесничества, в добротных колхозных амбарах временно хранили трофейное оружие и патроны. Вездесущие мальчишки, конечно же, следили за стареньким дедушкой с ружьём, который покидал пост охраны объекта, отправляясь на обед, и старались в этот период набить карманы патронами, чтобы затем ради забавы бросать их в костёр или пострелять из винтовок, которые тоже можно было легко найти по оврагам.
Вскоре после оккупации, летом сорок третьего года, был в хуторе трагикомичный случай. Вдоль балок или оврагов косили разнотравье и бурьян, складывали в стожки и скирды, чтобы было чем кормить скотину в зимний период. То ли от окурка, то ли мальчишки пытались невдалеке костер палить, но, в общем, на заднем дворе одного хуторянина полыхнула скирда. Односельчане, кто с лопатами, кто с вёдрами устремились на помощь, но тут началась канонада - стали взрываться принесённые ребятней и заботливо спрятанные в скирде патроны…
«Да хай оно сгорыть!»- горестно взмахнул рукой хозяин. И сгорело. Всё. Начисто.
.. .Нет предела любознательности юного поколения в донских хуторах!