Теплая ванна. Холодное лезвие. Острое лезвие. Рассекая ткани кожи, пуская кровь по кистям рук. Теплую кровь. И чувствовать, как тело пытается остыть в теплой ванне. Отчаянно пытаясь погибнуть. Зачахнуть.
Потому что это был мой выбор. Это было мое осознание. Осознание, к которому привело меня время. Время горького опыта. Время долгое и почти всегда неприятное.
Я пытаюсь родить эти строки. Пытаюсь признаться миру, что я его не так сильно ненавижу. Пытаюсь признаться всем, что я не так сильно боюсь.
Не так сильно ненавижу и боюсь.
Посмотри мне в глаза. Подай мне лезвие. Прошу тебя.
Ты же сам довел меня до этого. Поговори со мной хоть сейчас. Сейчас, когда уже время на исходе. Когда, вроде бы, все ответы должны всплыть вместе с моим телом. Вместе с кровью из моих запястий.
Отдай мне свой рисунок. Рисунок, на котором изображены мы. Только счастливые. Такие, какими мы никогда не были. Такими, какими мы хотели быть всю жизнь.
С самого рождения. И до самой смерти. Держась за руки. Ложась в один гроб, в один момент.
Но это было лишь грезами. Лишь мечтой. Лишь сном.
Лишь воспоминанием.
Теплая ванна согревает душу лучше, чем твое сердце. Оно заледенело. И заледенело уже очень давно.
Холодное лезвие согревает душу лучше, чем твое тело. От него лишь бросает в дрожь.
Нет, пожалуйста, не считай себя монстром. Ты не чудовище. Ты самый, мой самый любимый человек. Ты была всем для меня. Всей моей жизнью.
Ты была теми грезами, теми снами и мечтами. Теми воспоминаниями.
Но тебя не существовало в моей жизни. Ты была там, но не здесь, не со мной. Ты была в моей голове. Но не рядом.
И, возможно, поэтому сейчас это тупое лезвие пытается рассечь мне руку. Наверное, поэтому сейчас я грею душу в своей ванне, наполненной своей кровью. И кровью наших общих воспоминаний.
Наших общих утрат.
Они называли нас заблудшими душами. Они не понимали нас. Не верили в нас. Но мы стали теми, кого они по итогу начали бояться. Мы стали богами этого мира.
Богами друг для друга.
А что еще нужно? Что еще, моя родная?
Подай полотенце.
Нет, не уходи. Прошу, останься. Посиди со мной еще хоть чуть-чуть. Ведь вскоре все закончится. И я не потерплю, если ты уйдешь. Если ты снова оставишь меня.
Посиди со мной еще хоть сейчас. Хотя бы в этот момент. И, возможно, хоть теперь ты услышишь мой голос. Услышишь мой зов.
Приди на него. Откликнись. Здесь. Я беззащитен. Я одинок без тебя. Я безоружен. Я – никто.
Никто без тебя.
Явись ко мне, наконец. Явись, и все остальное станет неважно. Явись, и я пойму, что все было не напрасно.
Не напрасно эта проклятая ванна в этой проклятой квартире. Эти проклятые лезвия, тупые, неспособные даже убить человека. И этот способ… Способ встретиться с тобой. Возможно, единственный.
Ведь ты в моей голове. Выбирайся оттуда. Выбери реальность. А не сознание. Покажи мне, что ты существуешь. Покажи мне, господи…
Если бы смерть пришла сразу, я бы не успел помолиться. Если бы смерть пришла сразу, я бы не успел набрать ванну.
Но она приходит, стучась. Соблюдая этикет. И у тебя есть время обсудить с ней ваш дальнейший план действий. Куда ехать, на чем ехать и стоит ли вообще ехать.
Или проще вовсе прогуляться пешком?
Но она отвечает, что идти придется крайне далеко.
Смерть отвечает, что лучше всего ехать на транспорте. На общественном транспорте.
Где нет теплых ванн. Где нет острых лезвий. Полотенец. И тебя.
Это не лучший выбор. Меня снова обманули. Ты меня обманула. Ты должна была ждать меня на этой стороне. Но ты снова предпочла закрыться под коркой моего подсознания. Зачем ты прячешься? Что я тебе сделал?
Моя родная, моя самая любимая.
Спутник смысла моей жизни.
Ты была всем. И всем осталась. Даже теперь, когда мое тело осталось лежать в той ванне в нашей квартире. Даже теперь, когда я отправился по другую сторону…
Чтобы найти тебя.
Я рисковал всем. Ради тебя. Но ты предпочла отречься от меня. Отвернуться от меня.
Я не способен больше следовать за тобой. Теперь я не способен вовсе ни на что.
Все, что мне остается сейчас – просто любить тебя. Просто чтить тебя на небесах. Здесь. Я буду ждать тебя. Ждать, когда ты решишься выползти из укромных норок моего подсознания. Когда ты решишься показать себя.
Нет, о боже, нет, все хорошо. Не вини себя. Я все понимаю. Я подожду. Сколько угодно. Столько, сколько потребуется. Пока ты не сможешь сделать это.
Я доверяю тебе свое время. Я доверяю тебе свою жизнь. И даже смерть. Так соизволь же спустя это самое время показаться. Чтобы мы смогли быть вместе. Так, как планировали.
Как мечтали.
Как грезили.
Как вспоминали.
Как было когда-то давно. Когда мы были еще в детстве. Когда ты только появилась в моей голове.
Мы сможем быть вместе. Я уверен в этом. Ведь я все для этого отдал. Я все для этого пожертвовал.
Наверное, я глупец. Скоро соседи найдут мое безжизненное тело в ванной и его отвезут в какой-нибудь морг на краю города. Но никто из них никогда не поймет истинной причины моего поступка.
Никто и никогда.
Ведь они не понимали тогда, не поймут и сейчас.
Что ты на самом деле есть.
Ты как Бог. Мой Бог.
Остальные воспевают его имя в церквях. Жертвуют огромные состояния, чтобы попросту откупиться от своего вымысла. Я же не тратил ни копейки на тебя. Я тратил на тебя лишь свое время.
И почему психом назвали меня?
И почему в больницу положили лишь меня? А не почти все население этой проклятой планеты?
Ведь все, как и я, такие же сумасшедшие. Вот только моя иллюзия была самой настоящей реальностью. Моей реальностью. Они просто не хотели мириться с ней.
И только когда я понял, что они даже не хотят меня услышать. Что они даже не хотят тебя увидеть. Я решил, что тебя придется уничтожить. Уничтожить, чтобы создать там. В моем мире.
Чтобы мы могли быть там вместе, без других посредников. Без лиц, которые нам мешают.
Именно поэтому мое тело в той ванне лежит не одно. Именно поэтому твое тело лежит рядом. И мы рады смерти. Потому что умираем в обнимку.
В один день.
В один момент.
Держась за руки.
Как и хотели.
Как и грезили.
Как и мечтали.
Как вспоминали.