Валерию Коренную знают сегодня многие в русскоязычной общине.
Одни - как ведущую программ на телевидении WМRВ, другие - как поэтессу, третьи - как автора и исполнителя песен. Сегодня мы сделаем попытку создать собирательный образ этой изящной, обаятельной, умной женщины, имеющей массу человеческих достоинств и не лишенную недостатков. Одно бесспорно - это интересная творческая личность, о которой хочется узнать больше.
Для начала - факты из творческой биографии: закончила школу-студию МХАТ в Москве в 1985 году. По специальности - актриса. Работала в театре А.Райкина, когда он еще не был "Сатириконом", а назывался Государственным Театром миниатюр. Потом работала в театре имени Станиславского и начала писать стихи.
- Я думаю, что был какой-то стимул для этого, что-то произошло в моей жизни. Пыталась и раньше писать, увлекалась поэзией, но это было каким-то детским, что пошло потом в мусорную корзину. Серьезно начала заниматься поэзией уже в театре. И во многом, наверное, благодаря папе я полюбила гитару, потому что он был выдающимся джазовым гитаристом и скрипачем. Диск "Качели моего двора", который я выпустила сейчас, посвящен его памяти. Мне жаль, что он уже этого не застал: папы не стало в Америке два года назад.
...Вот - этот час. И вот - беда.
- В России выходили твои диски?
- Нет, в России я этим не занималась. Были концерты: и сольные, и сборные с разными бригадами. Я ездила по Сибири, Уралу, Дальнему Востоку, были выступления в Москве, но о том, чтобы печататься, речи быть не могло.
- Как ты оказалась в Америке?
- Эмигрировала, как и все. Мои бабушка и дедушка со стороны мамы живут здесь с 1981 года. Они приехали с Украины, хотя были уже немолоды и не имели в Америке никаких родственников. Вообще я не хотела уезжать. Думала, что моя судьба должна сложиться достаточно удачно в Москве. Когда они эмигрировали, я была студенткой, и на их уговоры уехать отвечала: "Подождите, дайте мне пожить нормальной жизнью в театральном институте". Потом, когда Аркадий Райкин сразу взял в театр, о том, чтобы уехать, речи уже не шло, потому что и работа нравилась, и театр, и коллектив, и я занималась своим делом. Но прошло пять лет, и конвейерная система, которая была в то время в театре Райкина, заставила меня более спокойно относиться к тому, что я делаю. Постепенно поняла, что должна вырваться из этого конвейера, который не сулил никаких перспектив, должна просто изменить свою жизнь.
- Немногие актеры могут гордиться тем, что работали с самим Аркадием Райкиным. Что запомнилось тебе из того времени?
- К сожалению, когда я пришла в театр (в 1985 году), за два с половиной года до его смерти, Аркадий Исаакович был уже не в самой лучшей актерской и физической форме. Я помню свой первый выход на сцену. В момент, когда я находилась с ним рядом, я просто думала, что провалюсь сквозь землю от страха, ужаса: кто я такая и кто он? Тогда и репертуар театра был ограничен. Игрались молодежные спектакли, а Аркадий Исаакович вел тогда только один "Мир дому твоему". Мне посчастливилось работать с ним, и если он меня не выгнал со сцены, то это дорогого стоит.
- А Константин Райкин тоже работал в это время в театре?
- Да, Костя пришел в театр задолго до меня, и практически бразды правления были уже в его руках. С его энергетикой, на мой взгляд, никакая другая энергетика артиста сравниться не может. Он для меня в этом смысле всегда был и будет идеалом актера.
- Есть ли любимые авторы и исполнители, кумиры?
- Очень верю в формулу "не сотвори себе кумира". Для меня любое фанатичное поклонение чему-либо или кому-либо - саморазрушение. Но все же есть одна личность, не просто любимая, а непревзойденная никогда и никем. Это - Владимир Семенович Высоцкий. Остальные могут нравиться больше или меньше, но такой тотальной любви и обожания я не испытываю больше ни к кому из работающих в этом жанре. Вообще, отношение людей к личности Высоцкого для меня является своего рода лакмусовой бумажкой. Думаю, что нормальный и порядочный человек не может его не любить, не понимать.
- Как складывалась твоя творческая судьба в Америке?
- Мне, в общем, повезло, хотя, уезжая в Америку, я готова была ко всему, в том числе, и распрощаться навсегда с актерской карьерой, с карьерой автора-исполнителя. Судьба преподнесла мне подарок: почти сразу после приезда я начала работать на радио WMNB, делала свои программы в прямом эфире, выпускала новости, а поскольку на радио я работала с детства (с 13 лет вела программу "Ровесники"), радио было тем, чем я всю жизнь занималась и что любила. Через два года была радиостанция "Эра" с незабвенным Иосифом Сацем, который дал мне колоссальную школу. Потом был долгий и мучительный период, когда я не занималась творчеством непосредственно, но все равно писала. За это время успела выпустить сборник песен, а затем - книгу стихов "Попытка пробуждения". И вот, спустя долгое время, капризная барышня под названием "вдохновение" решила меня посетить и дала возможность выпустить компакт-диск "Качели моего двора", который мне очень дорог.
Верните любовь из детских скупых поцелуев,
Из парка с качелями, где мы цепями сплелись,
Верните любовь, верните мою, не чужую,
На этих качелях, пусть даже с цепями,
Взлетела б я ввысь...
- В этом году судьба преподнесла мне очередной подарок: я оказалась на телевидении WMRВ в качестве ведущей программы новостей.
- Не было за эти годы желания попасть на сцену американского театра?
- Нет. Во-первых, главное препятствие - достаточно мощный актерский профсоюз. За последние годы актерам-иммигрантам, я не говорю о звездах мировой величины, не удалось пробиться на американскую сцену.
- А не было попытки создать что-то свое?
- Нет, в этом смысле я не лидер. Я с удовольствием пошла бы за человеком, в котором уверена. Но здесь я пока не вижу серьезных попыток создать театр. И думаю, что на сегодняшний день сделать репертуарный театр - это нереально. В Израиле получилось, и я считаю, что "Гешер" - это чудо.
- За прошедшие годы ты бывала в Москве?
- Была первый и последний раз девять лет назад. С тех пор нет особого желания. Во-первых, все, что там происходит, я знаю. Поехать туда я хотела бы с одной целью - две недели, не переставая, ходить по театрам. Я соскучилась по российским театрам. А больше меня туда ничто не тянет.
И снова - море, утро, сцена.
Моя прощальная гастроль.
И снова - той весны измена.
И нескончаема та роль,
Где боли странное соседство.
И нет гитары до утра. ...
И дальше улетают в детство
Качели моего двора.
- А здесь часто приходится выступать?
- У меня нет продюсера. Все носит спонтанный характер. Хотя в последнее время довольно часто выступаю. Меня иногда спрашивают, для какой аудитории, для какого возраста мои песни. Сколько раз я наблюдала за слушателями, начиная от 18-летних, которые не знают той, нашей жизни, которые жестче в этом мире, чем были мы в их возрасте, и до 70 - 80-летних - все воспринимают мои песни одинаково. Однажды после концерта ко мне подошла пожилая женщина, попросила автограф на диске и со слезами на глазах произнесла: "Вы перевернули всю мою жизнь". Нет большего счастья, чем услышать такие слова. Это настолько трогательно, удивительно, дает такой мощный заряд. И в этом - самое ценное. Но в том, что меня слушают разные поколения, заслуга не моя, а нашего общего прошлого, во многом схожего, и нашего, такого разного, настоящего.
...А в последние года два
В этом поезде я одна,
Уверяю себя, что тогда
Мчалась на Запад.
Но теперь понятен маршрут,
Если тебя не ждут,
Состав тебя скрутит в жгут
И выбросит за борт.
Мой поезд шел в никуда...
Осторожно, двери закрываются,
Следующей станции... нет...
- Концертные программы я строю довольно насыщенно, практически не давая передышки ни себе, ни зрителю. И рада, если кто-то выходит после концерта, и ему хочется просто какое-то время помолчать и подумать.
- Ты музыку тоже пишешь?
- Да. И музыку, и стихи. Очень редко я исполняю песни на чужие стихи и всегда объявляю об этом.
- Что для тебя важнее - музыка или стихи?
- Только вместе три компонента - музыка, стихи и исполнение.
- О чем твои песни?
- Конечно, о любви. Это тема вечная. В последнее время добавилась тема детства, поэтому и диск называется "Качели моего двора". Память - такая странная штука, которая постоянно возвращает нас в прошлое и дает невероятный стимул к будущему.
- Отражается ли твоя личная жизнь в песенном творчестве?
- Опыт личной жизни, безусловно, дает толчок к написанию той или иной песни или стихотворения. Но он не связан напрямую. Хотя я часто ловлю себя на том, что пишу как бы не сама. Я только записываю под диктовку, а управляет всем этим процессом кто-то сверху. И при этом я ничего не придумываю, все получается само собой. Часто возникает необходимость зарифмовать и придать литературную форму какому-то событию, и строки ложатся в стихотворение, стихи рождают музыку, а уж музыка рождает меня как исполнителя. А вообще, всё в этом мире управляется любовью, тем более, творчество. Когда понимаешь, что лучше быть счастливым, чем несчастным, лучше излучать любовь, чем неприязнь или ненависть, тогда Господь дарит тебе любовь ответную, а значит, делает тебя счастливым. И таким образом ты получаешь мощный энергетический заряд и начинаешь творить. Так что любовь обладает свойством возврата, но только удвоенным. А результат этого всегда чувствуется в том, что человек создал. Это все равно, что желанный ребенок, рожденный в любви, который просто обязан быть счастливым в этой жизни. Соответственно будут счастливыми и его создатели.
- У тебя растет дочь. Она любит твои песни, ты пишешь для нее?
- Для нее конкретно - нет, но пишу о ней и, наверное, благодаря ей. Совершенно удивительное чувство, когда я сажусь с ней в машину, и она мне говорит: "Мама, поставь себя. Нет, нет, это старая песня, поставь новую". И мне кажется, что она все понимает, хотя ей всего четыре года. Еще два года назад она слушала взахлеб. Садилась рядом, особенно когда шла работа над диском, а мне приходилось по нескольку раз корректировать одну песню, и говорила: "Мама, еще, пой еще".
- Американская жизнь повлияла на тематику твоих стихов?
- Безусловно. Россия - мое прошлое, Америка - настоящее, но настоящее всегда перекликается с прошлым. Одна из моих новых песен называется "Из квартиры на Тверской".
Из квартиры на Тверской,
Где когда-то плыл трамвай
По грохочущей весне,
Я лечу над мостовой,
И последнее "прощай"
Растворяется во мне.
В неизведанном краю
Я - бездомный пассажир
Среди бруклинских дворов.
Мне посадку не дают,
И живу меж двух квартир,
Как меж двух чужих миров...
- И в конце такой текст: "И меняю на Нью-Йорк ту квартиру на Тверской, где мы всё еще на "Вы". Это лейтмотив всего, что я делаю, всего моего творчества.
- Ты пробовала переводить свои стихи на английский?
- Очень много попыток делала, выступала однажды на сцене с английским вариантом одной из своих песен. Я являюсь членом Американского общества поэтов, и несколько лет назад в Вашингтоне был конгресс этого общества. Там несколько тысяч человек, и я пела на английском свою песню.
- И как тебя приняли?
- Во-первых, я была там единственным поющим поэтом с гитарой и, во-вторых, единственной "иностранкой". Все остальные члены общества - американцы. Восприятие было совершенно удивительным. Меня это настолько потрясло. Но больше особых попыток я не делала. Просто физически нет времени. Из меня выливается такое количество стихов и песен, что я ни о чем другом сейчас просто не хочу думать.
- Оглядываясь сегодня на прошлое, ты не жалеешь, что уехала?
- Никогда, ни на секунду. Во-первых, я приехала, уже будучи уверенной, что поступаю правильно. Во-вторых, я уехала оттуда, физически находясь еще там. Никогда не жалела об этом, хотя сегодня там, казалось бы, больше возможностей для артиста, больше самостоятельности. Вообще трудно жить, когда ты о чем-то жалеешь, а я не хочу трудно жить. Я хочу, чтобы мне жилось легко и правильно.
- Ты поддерживаешь какие-то контакты с друзьями из России?
- Да, конечно. Мы всегда встречаемся с Костей Райкиным, который часто приезжает сюда с театром. И это очень теплые встречи, как будто мы никогда не расставались, как будто не прошло тех десяти лет, которые я прожила здесь. И это тоже стимул к жизни.
- Валерия, а планы на будущее?
- Прежде всего, оставаться собой. Это основная цель моей жизни. У меня никогда не было желания изменить себя, а только совершенствоваться. С удовольствием выпустила бы сборник стихов, но пока....
Я села в вагонный состав,
За окном, как под небом, вода,
Мой поезд шел в никуда -
Стеклами - в море.
Это было лет двадцать назад,
Остановка с названьем "гроза"
Мне его осветила глаза
В разговоре...
Беседовала Ида Давыдова
Нью-Йорк,
14 Сент. 2000 г.