— Итак, господин Федосеев, соизвольте… -
Аполлон Меркурьевич Федосеев вышел из прострации, в которой находился уже часа три, пока оформлялись бумаги. Было душно, темно, а яркий свет лампочки резал глаза.
— Для вступления в наследство вам необходимо оплатить тридцать тысяч… С учётом всех сборов и пошлин. -
Федосеев выставился на чиновника.
— Помилуйте! Ведь этот дом стоит всего пятнадцать!.. -
Чиновник поднял глаза, чуть опустив очки.
— Мы считаем по площади, а не по рыночной цене. -
— Тогда я отказываюсь от наследства… -
— Для оформления отказа вам необходимо оплатить тридцать тысяч. -
— Нет, ну знаете ли… Я просто уйду и забуду об этом доме!! -
— Тогда вам придётся оплатить штраф в тридцать тысяч рублей. -
Федосеев покрасел и вспотел, хотя и до этого был потный.
— Вот что. Я дарю этот дом государству, уезду, какому-нибудь меценату, наконец. -
— Тридцать тысяч за дарственную. У государства все деньги до копейки посчитаны, платить за вас никто права не имеет. -
— А меценат? -
— По закону налог платит жертвователь. В противном случае вы пойдёте под суд вместе с меценатом...
— Неплохая идея в сложившихся обстоятельствах. Я почти согласен. -
— Вряд ли меценат согласится. -
— Но у меня нет тридцати тысяч! -
Чиновник снова погрузился в бумаги.
— Этот случай, господин Федосеев, нас не касается. -
Аполлон Меркурьевич поднялся. Никаких идей, кроме ограбления банка, в голову не приходило. Останавливало одно — по возвращении с каторги его будет ждать наседство с оплатой тридцать тысяч.