Как-то возник у нас с сестрой литературный спор на тему мудрости и поучительности сказок. Сестра у меня учитель литературы, и очень даже серьёзный. Учит, преподаёт и познаёт язык не по долгу службы, а от души и с полной самоотдачей. Спор зародился в обстановке мирной и уютной: на кухне за чашечкой вечернего чая. Почти сразу мы с ней вывели, что наши, то есть русские сказки, куда мудрее и добрее забугорных, в особенности немецких. Должен пояснить, что живя в области с татарским названием, мы, вопреки логике, упорно считаем себя потомками славян.
Итак, вывод, что русские сказки и мудрее, и добрее по-булгаковски «соткался из воздуха» и горячо нами одобрился. И тут мне в голову пришла бедовая мысль подкрепить этот вывод чем-то простым и до пелёнок знакомым. Мозг из кучки сказочного сразу выцепил экшн про Курочку Рябу.
Привычка думать, перед тем как сказать, в этот раз поставила мой мозг на паузу, и вместо логичного продолжения: «Взять, например, Курочку Рябу», я ошарашил сестру вопросом: «А в чём, собственно говоря, великий смысл сказки про золотое яичко?»
Я же писал уже, что моя сестрёнка
энтузиаст своего дела, да ещё с многолетним стажем? Помню, писал. А раз так, то
вы должны понять, что вопросом я её не шокировал и в угол не загнал. В
ближайшие несколько минут я получил развёрнутый ответ про:
• непредсказуемость даров;
• тягу людей к познанию глубины в ущерб красоте;
• восполняемость ресурсов;
• замену «старого» «новым», да ещё с улучшенными характеристиками (это про фразу «снесу я вам яичко, да не золотое, а простое»).
В ходе дальнейшей шлифовки общий контур защиты сложился в тройственность (тоже, как выяснилось, наша – сказочно-российская разработка): «Дар, утрата, надежда на лучшее». И вот тут-то случилось чудо. Хотите верьте, хотите нет, но открылся во мне третий глаз и воззрился я им прямо в детство. Я очень отчётливо увидел себя, усталого после работы отца, и своё детское недоумение по поводу чудес, происходящих в этой сказке. Но сейчас, глядя на сестру глазами, оставшимися вне прозрения, я понял, что выразить в словах своё открытие не смогу. Эдакий диссонанс между детскими невысказанными чувствами и нынешним словарным запасом. С одной стороны – детское неумение мыслить в стиле «Что это за хрень?», с другой – потеря навыков думать иначе во взрослом виде. Иначе говоря, воспроизвести «те» свои мысли мне не удавалось. В итоге, я решил не будить прошлое и выложить как умею.
То всё было вступлением, так сказать присказкой, а вот теперь, содержательное. Максимально по взрослому: в тезисах и с номерами мыслей.
1. Начало сказки наверняка помнят все: «Жили были дед и баба, и была у них Курочка Ряба». Эта часть творческого наследия без вопросов и притензий. Типовое начало. Из запоминающегося – только картинки, помню, как переставал возиться и слушать начинал.
2. После простоватого вступления начиналось действительно интересное: «Снесла им курочка золотое яичко». Вот оно. Первая мысль: «Почему итоговое достижение вынесли в самое начало книги?» Вторая мысль: «Чем они такую радость заслужили?» Может быть дед эту курочку как-то гладил по-особенному? Весь год ровно в 6:00 и на заходе солнца подушку подкладывал? Вот, например, с репкой – там всё понятно: впахивали все и в итоге получили результат. И воспитательная цель ясна: «Надо старшим помогать, иначе кушать будет нечего». А здесь? Почему сразу, на третьей странице – «нате вам»? В дебатах у сестры, на мой скепсис поступило возражение (вмешался племянник), что это право стариков на чудо и дар с небес. Но, подождите, а где же тогда сопли про голод и страдания? Там ни слова про это. По тексту, вполне себе самодостаточные старики, обладатели золотоносной курицы. Ни фига себе, прибавка к пенсии – занос от Фаберже. Ладно, едем дальше.
3. «Дед бил, бил...» Я на этом впадал в детскую растерянность. Вот прямо помню, как иной раз меня этой фразой накрывало, и я думал: «Зачем?». Ну, если бы оно хоть неделю на комоде постояло, я бы ещё понял. Если бы вместо деда был Карабас-Барабас или бабка где-то напортачила – я бы тоже понял. Но яйцо же только что снесли для добрых людей. В книге – это один шокирующий разворот: вот оно, слева – сияет только что снесённое, а на соседней странице – озадаченные старики в процессе вандализма. А бабка? Бабки всегда бывают разумнее дедов. Она должна была забрать яичко, тряпочкой протереть и убрать в какой-нибудь ящичек, от греха подальше. Может быть внукам потом подарить, в этой же сказке не было текстовки, что «детей у них не было...» и так далее. Или надо по умолчанию предполагать, что сказки только про бездетных стариков пишутся? Честное слово, мой детский мозг рисовал бережливый сценарий и уж точно не оголтелое уничтожение редчайшего явления двумя взрослыми и мудрыми людьми (я тогда ещё думал, что все старики мудрые). Ведь каждый раз ждал, что одумаются.
4. Дальше хуже: «Мышка бежала, хвостиком махнула...». Всё, трындец. Безалаберность стариков в этом месте произвела на меня-ребёнка особое впечатление. Впрочем, с поучительностью в этом месте всё в порядке: я за всю дальнейшую жизнь ни одного яйца со стола не уронил. Но я помню, как пытался представить себе эту обезумевшую мышку, хлещущую хвостом направо и налево. На словах «бил, бил...» я представлял себе поочерёдно: то неразбиваемый золотой слиток, то обессиленных стариков. А потом: «Бац об пол». У меня на долгие годы укоренилось заблуждение, что сила удара в падении больше, чем сила удара мужской руки. Мой детский мозг бунтовал, я помню это. И когда позднее сестрёнке голову морочили, тоже помню. Только повзрослев, я смирился, и сам стал «впаривать» эту чушь своей дочери. Кстати, надо поинтересоваться её впечатлениями.
5. Про то, как поразил меня лирический пофигизм курочки, я даже писать не хочу. После всего произошедшего я бы этим варварам вообще никогда и ничего бы не снёс. До меня ещё не доходило тогда, что её мысль отдать золотого ребёнка на съедение, вообще где-то за гранью материнских инстинктов.
Вроде всё. Так разволновался, пока писал, но там, на кухне я рассказывал это красочнее, чем здесь. Не проняло. Мои доводы в конце концов всё равно оказались разбитыми об литературную стену. Так что, спасаю свою самооценку и детские воспоминания как могу – этим текстом.
А в то, что наши сказки мудрее и добрее верю так же сильно, как и до возникшего помутнения. Хотя и не понимаю, с какого перепугу это «наши» сказки? В «наших», заволжских, яичку вообще неоткуда было бы падать с ковра в шатре. А бабка должна бы была кобылицу доить, пока дед саблю точит и пленных мальчиков вымеряет по колесу телеги.
Константин Ганин, август 2018