Летучая мышь

Фая и Рая глаз не отводили от красавца Мартина и готовы были на любой подвиг или гадость, лишь бы служить этому мужчине. Он перестал говорить, чувствуя, что на него смотрят, но не слушают. Тогда он протянул женщинам два конверта с деньгами. Они тут же включили уши.
   — Повторяю для тех, кто не слышал: ваши доходы сильно уменьшатся, если министерство Марины Тобольской и корпорация Феликса Пушкина съедят доходы нашей фирмы. Это понятно?
   — Да, мы все поняли! Говорите, что делать! — наперебой закричали женщины.
   — Убрать этих двух от нашей кормушки.
   — Взять их на мушку? — оживились Рая и Фая.
   — Если бы я знал, что делать, я бы вас не звал. Они еще затевают сделать цех для производства уникальных автомобилей, нашпигованных приборами, — почти сам себе проговорил Мартин.
   Но женщины его услышали.
   — Мартин Натанович, — сказала Фая, — так теперь сам бог велел Владимира Сергеевича настроить против Феликса!
   — Мартин Натанович, — вторила ей Рая, — мы покажем фото Феликса и Марины, сделанные в его квартире, самому Владимиру Сергеевичу, и он Феликса пошлет по факсу.
   — У вас есть фотографии свиданий Марины и Феликса? Молодцы! — восхищенно воскликнул Мартин. — Тогда мы сможем вытащить нашу фирму из—под этих двух.
   Дамы полезли в свои сумки, и каждая дала ему по пачке фотографий. Мартин от неожиданности присвистнул, ему стало жаль Владимира Сергеевича, но себя он любил больше. Фотографии они разложили на столе Владимира Сергеевича в отсутствии секретарши Машеньки, которую послали покупать цветы для офиса.

   Владимир Сергеевич, увидев на фотографиях Марину, свою тайную любовь, и Феликса в разобранном для любви виде, онемел. Резким движением рук он собрал фотографии в стопку и перекинул ее вниз последним снимком.
   — Машенька, — крикнул он секретарше, — ты не знаешь, кто мне положил эти фотографии?
   — Нет, Владимир Сергеевич, я выходила из офиса.
   — Понятно. Позови Мартина.
   Мартин вошел быстрым шагом, полный приятного предчувствия.
   — Мартин Натанович, эти фотографии — твоих рук дело?
   — Владимир Сергеевич, Вы о чем?
   — И с тобой понятно, и с ними понятно, — прошептал Владимир Сергеевич, смотря в одну точку на стене. — Мартин, я полагаю, что наша фирма не должна входить в корпорацию Феликса и не должна подчиняться министерству Марины. Что ты на это скажешь?
   — Я тоже так считаю.
   — Раз ты со мной согласен, то предлагаю сменить антураж: я предлагаю работать на Добрыню Никитича!
   — Нам от этого какая польза?
   — А никакой пользы, зато я не буду подчиняться аквамаринной Марине и ее очередному любовнику!
   — Владимир Сергеевич, а Вы не боитесь, что Илья Львович после повышения направит свои стопы в сторону Марины?
   — Выход есть? — спросил Владимир Сергеевич, скрипя от злости зубами и сжимая кулаки над фотографиями.
   — Развести Марину и Илью в разные стороны.
   — Ты чего предлагаешь? Ты на ней хочешь жениться? — рассердился не на шутку Владимир Сергеевич.
   — Хорошо, пусть Марина уйдет в декрет, тогда она перестанет быть министром.
   — Эта мысль мне нравится. Ты молодец! Но как ее заставить родить ребенка? А?! И от кого? Я с этим вопросом совсем не могу справиться. Мартин, не зли меня! Ты глупец! Фотографии Феликса и Марины — подделка!
   — Владимир Сергеевич, Вы что, не мужик? А если мужик, то выбросьте из головы ревность и выполните свои прямые обязанности гражданского мужа, — посоветовал Мартин.
   — Хорошо тебе говорить ложь! Я тебя, Мартин, ненавижу!
   — Да я Марину сто лет знаю! Нет у нее Феликса! Хотя почему нет? Они как богатые люди — живут врозь.
   — Ты прав, наша задача — сбросить лишнюю власть над фирмой, а ревность пусть подождет, — затравленно пробубнил великий мудрец.
   Мартин ужаснулся своему поступку, но отступать он не хотел, ему нравились доходы, и он легко придумывал расходы, поэтому он сказал:
   — Владимир Сергеевич, я подскажу одну позу, после которой Марина от Вас станет мамой. Секрет прост: жидкость из сосуда не вытекает, если его не наклонять. Вы меня поняли?
   Владимир Сергеевич посмотрел на Мартина с улыбкой:
   — Ох, и хитрый же ты мужик! Сам придумал или кто подсказал?
   — Владимир Сергеевич, Вы на правильном пути, но без подарка не обойтись!
   — Ага, аквамарин подарить?
   — А хоть бы и аквамарин.
   — Да она меня пошлет.
   — Не пошлет, если Вы ей поможете создать коллекцию из аквамаринов.
   — Согласен, а теперь уходи, Мартин, у меня дела.
   Мартин пришел к себе в кабинет и вновь вызвал Раю и Фаю.
   — Дамочки, есть дело! Помогите, внушите Марине Ивановне, что она должна родить ребенка от Владимира Сергеевича!
   — Это просто! Мог бы и по телефону сказать, — проговорила Рая.
   — Да, мы ее заставим хотеть ребенка! За это не волнуйся! — крикнула Фая, уводя Раю из кабинета Мартина.

   Госпожа Нимфа Игоревна заметила исчезновение бриллианта "Аквамарин" из коллекции драгоценностей. Она любила голубоватые камни, как бы они ни назывались, и постоянно использовала в украшении себя любимой. А тут исчез любимый и дорогой бриллиант! Она вызвала Нарцисса для собеседования по этому вопросу. Нарцисс сказал, что он случайно видел голубоватый аквамарин на костюме министра Марины Тобольской.
   Нимфа Игоревна покачала головой:
   — Хочешь сказать, что Добрыня Никитич отдал синий бриллиант под названием "Аквамарин" Марине?! Как мне его наказать?
   — Нимфа Игоревна, почему Вы думаете, что этого его рук дело?
   — Доступ к нашим драгоценностям есть у меня и у него, — растерянно проговорила Нимфа Игоревна.
   — Вам нужен этот камень любой ценой?
   — Нарцисс, ты угадал. Любой ценой надо вернуть мне аквамарин, и желательно бесплатно.
   — Чисто женский подход — это я по поводу бесплатно. Я знаю, у кого он, но не знаю, как взять так, чтобы госпожа министр не заметила.
   — Это твое дело — снять с нее аквамарин и отдать мне. Выполняй! — воскликнула Нимфа Игоревна и, зашуршав голубоватым шелком, покинула гостиную.

   Лучики из моих глаз оказывали огромное влияние на Владимира Сергеевича, он без меня жить не мог. Я остыла к Владимиру Сергеевичу и устала от всестороннего вмешательства с его стороны в мою жизнь. Его приборы меня достали так, что я перестала верить в них. Я стала ощущать себя холодной, бесчувственной женщиной и подумала, что любовь без взаимной страсти — это что—то плохое и неприличное.
   Точнее, любовь без страсти — это пошлость.
   Мне казалось, что вся моя квартира в приборах Владимира Сергеевича, что он сам постоянно на меня смотрит на экранах наблюдения. Я подумала, что все устройства, устанавливаемые в квартире и в офисе, может найти только Илья.
   Поэтому я попросила Илью просмотреть квартиру на проспекте Изумруд на предмет посторонних предметов наблюдения, объясняя просьбу тем, что Владимир Сергеевич занят и сам не может за всем уследить.
   Илья согласился осмотреть квартиру и офис. Квартира состояла из пяти комнат, кухни, ванной комнаты... Он начал осмотр интуитивно в комнатах, но ничего не нашел, а ванная осталась вне его подозрения.
На кухне он заметно стал нервничать, он осмотрел все и ничего не нашел. Но его чутье подсказывало, что на кухне есть нечто необъяснимое, испускающее флюиды постороннего вторжения в человеческое сознание.
   Илья Львович сел на угловой диван и стал неторопливо смотреть на все предметы. И вдруг его глаза и чутье споткнулись о белую банку с надписью "Манная крупа". У него еще возникла мысль, зачем в доме нужна манная крупа, если нет маленьких детей?
   Он подошел к банке с крупой, но не тут—то было! Он почувствовал, что банка посылает его прочь от себя! Он не мог к ней подойти! Значит, правильно Марина его озадачила, и она почувствовала это противодействие с полки, где стояли банки с крупами! Эту информацию надо было срочно передать Владимиру Сергеевичу, он лучше знает, что и где в его доме находится!
 
   Владимир Сергеевич, покинув квартиру Феликса, вернулся в свой кабинет, здесь его и застал звонок Ильи. Он говорил нервно, словно ему мешали говорить, а вскоре вообще пошли гудки. Владимир Сергеевич решил, что пора заехать домой. Он застал Илью в странной позе на кухне: стоящим на угловом диване и смотрящим в сторону полки с крупами, как мышь на крупу.
   Хозяин кухни подошел к полке, протянул руку за банкой с надписью "Манная крупа". Его рука завибрировала и не дотянулась до банки. Вдруг крышка над банкой сама поднялась, из нее высыпалась струйка крупы. Владимир Сергеевич отскочил в сторону. Манка продолжала высыпаться. Неожиданно все прекратилось, и из банки выскочило маленькое ушастое существо на длинной ноге, окончание которой находилось в банке, по типу игрушки.
   — Привет! Я Бил! Я наблюдатель.
   Владимиру Сергеевичу показалось, что этот Бил состоит из того же странного вещества! И не дай Бог, если он начнет расти!
   — Привет, Бил! Я Владимир Сергеевич. Это мой дом! Ты еще будешь расти?
   — Я знаю, что это твой дом и Марины. Я расти не буду. Я наблюдаю за тобой и за ней.
   — Бил, ты чей? На кого ты работаешь? — спросил Лис.
   — Я — биологический робот, я работаю на Нимфу.
   — Чем я госпоже Нимфе не угодил? — удивился Владимир Сергеевич. — И как ты передаешь информацию?
   — Я — умное существо.
   — Кто бы в этом сомневался, — пробурчал Илья.
   — Умное вещество умеет передвигаться? — спросил Владимир Сергеевич.
   — Да, у меня есть крылья, как у летучей мыши. Сейчас вы их видите в сложенном виде как продолжение моего тела.
   — Бил, да ты обычная летучая мышь!
   — Нет, я — биологический робот, я умею говорить.
   — Понятно, ты сидишь в доме, высматриваешь и улетаешь с доносом к госпоже Нимфе? — спросил Илья.
   — Я питаюсь крупой, слежу за хозяевами, потом передаю информацию госпоже Нимфе.
   — Бил, что ты скажешь супруге Добрыни Никитича обо мне? — спросил Владимир Сергеевич.
   — Скажу, что Владимир Сергеевич не любит Марину. Марина любит Мартина.
   — Я думал, ты о приборах докладываешь, а ты сор из избы выносишь! — проговорил Владимир Сергеевич с ехидными нотками.
   — Я не дворник, сор не ношу. Я выношу наблюдения за личной жизнью людей округа.
   — Мышь, кыш отсюда, и быстро! — рассердился Владимир Сергеевич, он и так подозревал об отсутствии любви в своей гражданской семейной паре.

   Бил плавно поднялся в воздух, расправил крылья, щелкнул по носу хозяина квартиры и вылетел в открытое окно.
   — Нет, ты видел! — возмутился Владимир Сергеевич.
   Илья слез с углового дивана на пол и сказал:
   — Я одного не пойму: почему я испугался этой мыши?
   — А я начинаю понимать. Этот Бил на самом деле биологический робот, в него добавлено вещество под названием Страх.
   — Владимир Сергеевич, ты сейчас чушь сказал! — возмутился осмелевший Илья.
   — Не спеши мне не верить. Теперь я бы хотел знать, откуда ты в моей квартире взялся?
   — Честно? — спросил Илья. — Марина попросила найти объекты наблюдения за ней, установленные в квартире тобой. А твою квартиру я осмотрел на всякий случай.
   — Илья, так ты и биологический робот Бил выполняли одно задание! — рассмеялся Владимир Сергеевич.
   — Очень на это похоже, но я манку не ел и проголодался.
   Илья пошел к Марине в ее комнату.

   Я лежала и смотрела на большой экран монитора, на котором были видны все события, происходящие на кухне.
   — Марина, я смотрю, что ты научилась программы переключать, а самая интересная программа — в которой сама участвуешь?
   — Илья, я в шоке.
   — Улетел донос о том, что ты никого любишь!
   — Это правильный донос, осталась одна пошлость вместо любви, — высказала она вслух свои мысли.
   — Осторожно в определениях! Почему пошлость?
   — Понимаешь, Илья... — начала говорить я.
   — Я все понимаю! Я свое задание выполнил! Я есть хочу! — раскричался Илья.
   — Им про одно, а они все про еду, — проговорила я и пошла на кухню, где сразу почувствовала отсутствие наблюдения. Видимо, Бил специализировался по кухням.

   Нимфа Игоревна зашла в комнату, в которой стояла огромная клетка. Биологические роботы, выполненные в виде летучих мышей, при ее появлении подлетели к передней стенке для приветствия.
   — Здравствуйте! — проговорила Нимфа Игоревна мелодичным голосом. — Есть задание для трех биологических мышей! Один летит к Добрыне Никитичу, второй — к Феликсу, третий — к Мартину. Нарцисс к вам подойдет и покажет дорогу по электронной карте. Долетите сами, вас никто не повезет на машине. Для остальных будут улучшены условия жизни. Тем, кто полетит, одно напутствие: не съедайте всю крупу, чтобы она из банок не высыпалась! Наблюдайте через тонкое отверстие, которое сделаете вот этой шпилькой. — И она показала всем шпильку. — На шпильке есть кнопка, нажмете на нее, и шпилька проделает отверстие в любом сосуде, которое послужит подзорной трубой. Всем сидеть тихо, командировка на три дня.
   Летучие мыши захлопали крыльями, изображая радость и сообразительность.
   Нимфа Игоревна вышла от летучих мышей и направилась в кабинет их создателя. Глеб Сергеевич сидел в кресле и смотрел на входящую в комнату женщину. Он радостно ей улыбнулся. Она кивнула ему небрежно и села в кресло напротив.
   — Глеб Сергеевич, ты прав. Владимир Сергеевич и Марина не любят друг друга. Марина и Илья обходятся симпатиями. Марина и Мартин — служебная любовь. Что с этого мы будем иметь?
   — Владимир Сергеевич считает меня бездарным человеком. Мы вместе с ним учились в аспирантуре, но ему всегда везло больше. Он красивее и удачливее меня. Он считает, что я занимаюсь глупостями, и мне обидно.
   — Заныл, — не выдержала Нимфа Игоревна, — тебе хочется, чтобы Владимир Сергеевич узнал, что ты автор биологических роботов? Это всегда можно ему сообщить, но нам удобнее, чтобы он считал тебя торговцем. Что тебе дает нелюбовь Марины к нему?
   — Самоудовлетворение! Я просто счастлив, когда он мне проигрывает!
   — Отлично, а дальше что? Ты создашь образ нового жилья, или, точнее, вольера для биологических роботов? Ты будешь и впредь вредить разработкам Владимира Сергеевича?
   — Нимфа Игоревна, не затрудняйте себя перечнем мести, в этом я черпаю силы. Если честно, то не я автор биологических роботов, а микробиолог, да и не совсем она...

   Лиза написала первую статью о последней театральной постановке. Ей безумно захотелось к Феликсу домой, но она помнила, чем для нее заканчиваются визиты к славному наследнику округа. Она уже вернула в доме зеркала и сейчас с тоской смотрела на свое отражение в трюмо. Неожиданно послышался шорох в кухне, она пошла туда и увидела распахнутое окно.
   — Ветер поднялся! Даже окна открылись! — сказала она вслух и подошла к окну.
   Деревья за окном не шевелились. Ей показалось, что на нее смотрят, но решила, что это полная ерунда и на десятом этаже на нее некому смотреть. Лиза устала от качественного жира на себе любимой. Ей все казалось, что жир на теле — большая шутка и исчезнет так же быстро, как и появился. Действительно, несколько килограмм ее легко покинули, но остальные не спешили покидать ее тело.
   Нимфа Игоревна и Глеб Сергеевич сидели на балконе в ожидании биологических роботов — летучих мышей. Они ждали информацию из домов Феликса и Мартина. Четыре мыши прилетели почти одновременно, сев на специальный насест для летающих роботов.
   Одна мышь прилетела от Лизы с опозданием на сутки. Никакой особо ценной информации они не принесли. Лиза училась худеть. Феликса пытались удержать от лишнего потребления пищи.
   Добрыня Никитич устал быть главой округа, ему надоело сидеть в больших залах на заседаниях, ему даже партия "Единство семейных пар" из-за этого надоела. Мартин дома вел себя прилично, спал да ел, женщины к нему не приходили.
   Скучающая Нимфа Игоревна услышала лишь последний отчет, она однажды видела Мартина, и ей он безумно понравился. Она была на людях за партию мужа "Единство семейных пар", но в душе ей импонировали мужчины—одиночки, и в ее душе царил лозунг "Одиночки, вперед!". Она очень хотела женить сына Феликса, ей надоело думать о его гастрономических вкусах. Она готова была его повторно женить на Лизе, тем более что они неплохо общались и интересы у них были общими — жировыми.
   Она не хотела лезть в дела Добрыни Никитича. От официальных приемов она постоянно отказывалась и не жила в особняке главы округа. Была у нее мысль найти любовницу для мужа, но вскоре исчезла. Зачем вредить себе самой? Ему хватает общественно полезной нагрузки.
   Глеб Сергеевич смотрел на Нимфу Игоревну и понимал, что все, что ему надо было от нее как от жены главы округа, так это подпись ее мужа на его контрактах. Он получил все подписи. Нимфа Игоревна ему была больше не нужна. Сейчас он искал предлог для тактичного исчезновения.
   Мыши возбужденно зашумели. На балкон села пара голубей с лохматыми лапками.
Нимфа Игоревна грациозно встрепенулась:
   — Глеб Сергеевич, Вы свободны!
   Теперь он был несколько удивлен ее решению, ведь он пытался ее покинуть, да она не отпускала. Он поклонился даме и покинул ее дом.
   Она достала белый сотовый телефон, нажала на фирму "Чувственные приборы" и попросила Машеньку, взявшую трубку, соединить ее с Мартином.
   Машенька, услышав мелодичный женский голос Нимфы Игоревны, хотела ответить, что Мартина нет на месте, но именно он в этот момент вышел из кабинета, словно почувствовал звонок. Секретарша невольно передала ему трубку официального телефона фирмы.

   Тимофей Куклин был увлечен Лизой в то беспечное для нее время, когда она была стройная и свободная. Теперь, видя ее дородной женщиной, он поутих в своих тайных желаниях. Режиссер знал о ее связи с сыном главы округа, и теперь только этот факт имел для него некоторое значение. Сама Лиза его больше не интересовала. Он жалел, что вновь вытащил ее в качестве обозревателя.
   Тимофею надоела возня с приборами "Театр", а излишние эмоции в зале вообще надоели хуже горькой редьки, которую он практически не ел. В таком состоянии он сидел одиноко в ложе, смотрел на слабо заполненный зал и тосковал по старым временам, а каким — он и сам не знал.
   Пусто в душе режиссера — пусто и в партере. Неожиданно рядом с ним плюхнулась Лиза собственной полной персоной. Ее было много для него. Он приподнялся, чтобы покинуть ложу. Но дама осадила его крепкой рукой.
   — Сиди, Тимофей! Дело есть!
   — Если есть ко мне дело, то идем в мой кабинет.
   — Посмотри в правый угол сцены! — прошептала журналистка.
   Куклин посмотрел и увидел пару летучих мышей на занавесе, которые шалили на глазах зрителей, и уже местами в зрительном зале раздавались невольные смешки. Эти две мыши постепенно завоевали зрительный зал на глазах тоскующего режиссера.
   — Откуда они? — выдавил из себя изумленный мужчина.
   — Я одну мышь видела у себя дома, — прошептала женщина, — но потом она улетела.
   — Как их поймать? Это же позор для театра!
   — Не возникай! Надо, чтобы актеры мышам подыгрывали, тогда все сойдет за находку режиссера Тимофея Куклина.
   — Ты так думаешь? — и он написал записку суфлеру.
   Через три минуты все актеры стали играть на мышей, вскоре зрители засмотрелись на актеров и на мышей. Зал оживился. Актеры проснулись от жестокой необходимости повторять одни и те же фразы. Им дали свободу действия! Актеры почувствовали отдушину! Роли в спектакле они знали и теперь вплетали мышей в сценарий с чувством, с толком, с расстановкой.
   В конце спектакля царило ликование на сцене и в зале.
   Мыши расчувствовались и стали разговаривать с актерами. Естественно, никто в зале не поверил, что это говорят мыши, но эффект был ошеломляющим. Зал стонал от восторга! Куклин ликовал от успеха, озарившего зал. Лиза записывала восторги на диктофон, чтобы дома, проанализировав их, написать статью. В пылу всеобщих восторгов мыши покинули театр незаметно для людей.
   Когда все стихло, Куклин спросил у Лизы:
   — Что это было?
   — Не знаю, но я на твоем месте взяла бы этих летучих посланников судьбы на актерскую ставку.
   — Зачем мышам деньги? — удивился Тимофей.
   — Если им не нужны деньги — мне отдай, — пробубнила Лиза.
   — Лиза, откуда мыши появились и куда исчезли? Они на самом деле говорят? — спросил Куклин, вставая с места в пустом зале, покинутом зрителями после спектакля.
   — Тимофей, я видела одну мышь дома и слышала, как она ворчала на меня. Я подумала тогда, что у меня крыша поехала. Мне было жутко. Сейчас я вижу, что летучая мышь не выдумка моего воображения, их видели сотни зрителей.
   — Надо найти летучих мышей и заставить их работать на наш с тобой театр!
   — Где мы их будем искать?
   — Давай договоримся: если они появятся в третий раз перед твоими всевидящими глазами, звони мне и следи за ними до моего приезда. Надо их отследить! От них зависит успех постановок, введем в спектакли роли для летучих мышей.

   Глеб Сергеевич смотрел на биологических роботов с точки зрения реабилитации своих умственных способностей. Он вообще не мог разрабатывать электронные механические устройства, которые запускал сериями Владимир Сергеевич. Однажды ему повезло. Он сидел в песочнице на детской площадке и смотрел, как играет его сын Илюша на новом комплексе малых форм. Ребенок на некоторое время исчез из его поля зрения, и в этот момент он услышал рядом женский голос:
   — Ой, смотрите, какой—то мальчик выползает из—под горки!
   Глеб Сергеевич посмотрел по ходу указующей руки соседки и обнаружил своего сына Илюшу, шествующего на коленках из—под каскада пластмассовых горок всех размеров. Ребенок выполз, встал и побежал опять на очередную горку. Зато Глеб Сергеевич приобрел слушательницу. Он разговорился с соседкой, оказавшейся бабушкой мальчика, постоянно бегающего то к ним, то на горку, то на цветные качели.

   Бабушка оказалась маститым микробиологом с именем, знаниями и наработками в своей области. "И такие бабушки сидят на детских площадках с внуками!" — подумал Глеб Сергеевич с восторгом. Электронщик и микробиолог продолжали разговаривать о том, что их волновало.
   Оказалось, что бабушка не только умела находить микробы скоростным способом, но и имела отношение к заброшенной разработке живого вещества, потерявшего секретность в трудные годы.
   Так получилось, что все сотрудники бросили неоплачиваемую работу, и теперь только она знала о заброшенной разработке лучших микробиологов округа. Она владела тайной и знала к ней дорогу, но она была уже в возрасте, у нее появилось острое чувство необходимости поделиться этой страшной тайной с тем человеком, который ее поймет!
   Глеб Сергеевич понял, какое сокровище идет ему в руки. Он занес в свой сотовый телефон номер телефона микробиолога. Но он чувствовал, что для воплощения в жизнь наработки микробиологов у него не хватает знаний. Нужен был третий донор идеи!
   Дома он разговорился с тестем о живом веществе. Тесть, еще крепкий мужчина, поддержал разговор с зятем на научную тему. Тесть был агрономом до мозга костей, его хобби — скрещивать различные сорта фруктовых деревьев. Он так любил свое дело, что верил в любое чудо человеческих рук и разума.
   Итак, отец жены предложил скрестить летучую мышь с разумным биологическим веществом для получения разумного биологического робота! Почему летучую мышь? Потому что летучие мыши любили жить у тестя на даче, где он занимался выведением новых сортов фруктовых деревьев, будучи уже на пенсии.
   Электронщик уже почувствовал, что успех сам идет к нему в руки! Он физически ощущал ауру успеха!
   — Ау, успех! — крикнул Глеб Сергеевич, выходя утром на работу, серую, как серый день.
   Рядом с ним трудился большого ума человек, он мог запрограммировать любую микросхему, мог написать и зашить любую программу. И Глеб Сергеевич в шутку предложил ему запрограммировать не микросхему, а живое вещество.
   Сосед по разуму вытаращил на него глаза и спросил:
   — Глеб Сергеевич, где крышку потерял? А впрочем, в этом что—то есть! Если вживить в живое вещество чип—микросхему, то живое вещество станет разумным!
   Глеб Сергеевич с чувством пожал коллеге руку, он понял, что поймал журавля удачи!
   В живое вещество микробиолог добавила клетки летучей мыши, в полученную субстанцию он вживил чип. Биологический робот приобрел формы летучей мыши с разумом в пределах микросхемы и способностью говорить. Биологическому роботу нужен был крестный отец или мать. Глеб Сергеевич знал, что глава округа покровительствует Владимиру Сергеевичу, поэтому обратился к Нимфе Игоревне, супруге главы округа. Она согласилась стать крестной матерью биологического робота. Первую говорящую летучую мышь назвали Бил.

   Нарцисс вошел в дом Нимфы, когда она приняла семь биологических роботов от Глеба Сергеевича в личное пользование. Мужчина втерся к женщине в доверие, согласившись работать у нее дворецким, прежний дворецкий не понял разговаривающих летучих мышей.
   Он подобострастно исполнял свои обязанности, заслужив доверие Нимфы Игоревны. Он думал добыть приборы и оружие фирмы Владимира Сергеевича, а узнал и о биологических разработках Глеба Сергеевича. Свое задание он перевыполнил и готов был возвращаться по месту постоянной службы в округ Пики.
   И захотелось шпиону Пиону после доклада Нарцисса еще раз увидеть Марину. С подписанными бумагами он явился в офис Владимира Сергеевича для получения оружия типа "Дуга" и прочих его психотропных приборов.
   Он увидел Марину Ивановну у компьютера в чопорном черном платье с ниткой бус. Эта женщина действовала на него успокаивающе. Насколько прекрасна была Нимфа Игоревна, настолько сексуальна была Марина Ивановна!
   Шпион Пион встал рядом с ней, боясь шевельнуться. Он любил эту женщину, он хотел ее с того момента в ресторане, когда сам перепутал глупый пароль под винным соусом. Но он не дрогнул, а протянул ей бумаги и холодно улыбнулся.
   А я спросила:
   — Господин Пион, говорят, в нашем округе появились говорящие летучие мыши! Одна мышь сидела в манной крупе у меня на кухне!
   — Марина Ивановна, говорят, и кур доят, мало ли что говорят. Я мышей не видел! Меня интересует Дуга и прочая мистическая чепуха в приборах.
   — Лиза Зеленая прекрасную статью написала о летучих мышах в театре! Я прочитала всю статью от начала до конца на одном дыхании!
   — Простите, я пришел...
   — И чего Вам сдались эти приборы! Вот биологические роботы!
   — Слушайте, Марина, я люблю Вас! Женщина, Вы меня услышали или нет?
   — Я увидела подписи на контракте, теперь идите к Мартину, двери в его кабинет всегда открыты, они перед Вами!
   Шпион Пион толкнул дверь в кабинет менеджера Мартина, но она оказалась закрытой.
   — Вы еще и лжете! Дверь закрыта!
   Я подошла к двери, дернула за ручку и воскликнула:
   — Это Вы меня заговорили! Я вспомнила! Он разговаривал с Нимфой Игоревной и к ней уехал!
   — Что? Ваш менеджер в доме Нимфы?! — спросил шпион Пион и рассмеялся, показывая белые челюсти.
   — Что в этом смешного? Ее заинтересовали наши приборы, — обиделась Марина.
   — Ситуация "Приходите завтра". Кроме него никто не продаст мне товар? — раздраженным голосом спросил шпион Пион.
   — Ладно, давайте Ваши бумаги, Вам все упакуют в лучшем виде.
   — Ловлю Вас на слове, а пока мы зайдем в тот ресторан, где познакомились. Вы согласны?
   — Нет проблем, сейчас подойдет человек, Вы ему отдадите деньги и бумаги, а потом мы поедем в ресторан "Изумруд".

   Феликс успел заметить летучую мышь, присланную ему матерью Нимфой Игоревной. Он жил в состоянии страха и с отсутствием аппетита по воле Владимира Сергеевича, и эта ситуация ему чудовищным образом надоела. Он заметил умную мордашку летучей мыши и невольно заговорил с ней.
   Мышь ответила. Он, измученный приборами, даже не придал значения тому, что с ним говорит летучая мышь. Феликс был рад любому общению без разговоров о пище. Биологическую мышь он назвал Машкой. Пробыв у Феликса три дня, мышь вернулась домой.
   Нимфа Игоревна вскоре переключила свое внимание с мышей на приехавшего к ней Глеба Сергеевича. Мыши почувствовали свободу, а те, кто познал общение с людьми, полетели сами искать развлечения. Пока Глеб Сергеевич развлекал Нимфу Игоревну, Машка улетела к Феликсу.
   Феликс улыбнулся при виде Машки, сидящей на открытом окне. Она тоже попыталась улыбнуться. Феликс взял биологического робота в руки. Машке это очень понравилось. Он забыл о еде, разговаривая с милым созданием.
   Машка оказалась сообразительной, она отыскала приборы "Аппетит" и "Страх", мучившие Феликса, и принесла ему. Медсестра к этому времени уже не сидела рядом с ним, повар тоже не кормил его постоянно, тем более не было дома и Лизы, которая опять паслась на театральной ниве.
   Феликс перестал лежать на постели, изображая больного человека. Он вывел из строя приборы и прошел по квартире. Швы от операции его не тревожили. Голод, задушенный приборами, не беспокоил. Машка вовремя появилась на его горизонте.
   Мышь отвечала Феликсу механическим голосом, но это его не смущало, важно, что у нее был неплохой набор слов, записанных на микросхеме. Он играл с Машкой и был элементарно счастлив, придумывая фокусы, которые она исполняла по его прихоти. Машка поняла, что ей с Феликсом лучше, чем в клетке с собратьями...
   Владимир Сергеевич недолго терялся в догадках, чьих рук дело биологические мыши. Глеб Сергеевич не выдержал и сам вышел на него. Два бывших аспиранта сели за стол переговоров. Один — как известный создатель электронных психотропных приборов. Второй — как создатель биологических роботов.
   Их весы успеха показывали на равенство. Достигнув значительных высот в своих узких областях науки, они почувствовали потребность в объединении усилий и жизненных позиций. Владимиру Сергеевичу Глеб Сергеевич объяснил, как он подсовывал ему живое вещество, чтобы держать его в страхе. Итак, равенство между гениями могло перерасти во вражду, но этого не произошло.

   Надвигался кризис жанра каждого: приборы надоели Владимиру Сергеевичу, биологические роботы приелись Глебу Сергеевичу. Они задумались о жизни за столом в кабинете, но решили, что ситуация требует иного окружения, и поехали оба в ресторан "Изумруд".
   В ресторане они увидели знакомую парочку — Марину и Мартина. Проигрывать любовь два раза подряд в планы Владимира Сергеевича не входило. Он сделал вид, что Марину не заметил.
   Через пять минут, шатаясь от слабости, в ресторан "Изумруд" пришел Феликс. На его плече сидела летучая мышь Машка. Первым их увидел Глеб Сергеевич, но показывать рукой на свое детище на чужом плече в его планы не входило. И он просто наблюдал за Машкой.
   Еще через пять минут в ресторан вошли Нимфа Игоревна и шпион Пион, их заметили все и, улыбнувшись первой леди округа, вновь повернули лица в свои тарелки.
   Вскоре пришли Тимофей Куклин и Лиза, которая заметила Машку на плече у Феликса и подошла к нему. Летучая мышь захлопала крыльями, показывая свою ревность. Публика вынуждена была обратить взоры друг на друга. Зазвучала спасительная музыка, пары перемешались.
   Машка оказалась в руках Тимофея Куклина. Он изучал мышь визуально и уже приглашал ее на работу в театр.
   Владимир Сергеевич подошел к Марине.
   Глеб Сергеевич подошел к госпоже Нимфе Игоревне.
   В зал вошел Илья Львович.
   Последним в зал вошел Добрыня Никитич, а его человек объявил о прибытии главы округа Пики, из которого и прибыл к ним шпион Пион.
   Добрыня Никитич подошел к Нимфе Игоревне:
   — Не ждала? Не хотела идти на прием официально? Так вот, прием состоится здесь, в ресторане "Изумруд", по поводу прибытия...
   — Спасибо, я все поняла...
   Мартин остался один, он взирал на местные сливки общества и думал: "Что я здесь забыл?" Женщин его разобрали, даже мыши не досталось. Так ему захотелось уйти отсюда, и куда подальше. А куда и зачем идти?
   В зал вошли две сестры Рая и Фая, увидев Мартина одного, бросились к нему со всех ног, сели с двух сторон и так страстно посмотрели ему в глаза, что он потупился. Девушки прекрасно выглядели и были так похожи, как никогда, и, конечно, пытались говорить одновременно. Сестры Мартина обожали, но не они одни. Каждая из женщин в зале соизволила посмотреть в их сторону и немного приревновать.
   Добрыня Никитич велел раздать шампанское на все столики по числу сидящих за ними людей. Вскоре забулькали бутылки, послышался пьяный гомон. Пена летела из бутылок во все стороны.
   Смех бегал по залу вслед за выпитым шампанским. Кутили до четырех часов утра, пока ресторан не закрыли. Нервные переживания людей были забиты пузырьками пьянящего шампанского. Машка одна осталась трезвой, ее устройство не позволяло пить подобные напитки.
   
Мужские развлечения меня не волновали, я не реагировала на постоянное отсутствие Владимира Сергеевича, но очень расстраивалась по поводу отсутствия Мартина на работе. Я прекрасно знала, что он проводит время с Нимфой Игоревной, и их совместное время почему—то называлось командировкой по служебным делам фирмы.
     Владимир Сергеевич говорил, что Глеб Сергеевич занимается изучением биологических летучих мышей, необходимых для выполнения следующего заказа. Я этого понять не могла.
   Мышами фирма еще не занималась!

   Тем временем Владимир Сергеевич и Глеб Сергеевич сидели за одним столом, и мысли их головы не посещали. Они забыли, что они умные ученые, что они соперники в науке. Они просто сидели и отдыхали от напряженной умственной гонки. Сквозь туман алкоголя они вспомнили третьего друга юности — Бориса Сергеевича и задумались над тем, а чем он теперь занимается...
   Борис Сергеевич сидел в демонстрационном зале, заполненном автомобилями всех мастей. Редкие покупатели кружили по залу в надежде приобрести дешево дорогой автомобиль, желательно с установленной охранной сигнализацией. Он занимался охранной сигнализацией для автомобилей и в какой—то момент времени остался один в торговом зале.
   Услышав шорох поднимающейся двери, он повернул голову и увидел стаю летучих мышей. Сразу за ними дверь опустилась. Мыши красиво, по струнке летели у пола, потом поднялись вверх, как истребители, и медленно, строем полетели над машинами, почти касаясь металлических поверхностей, вызывая какофонию звуков сигнализации.
   Летучие мыши подлетели к Борису Сергеевичу и на все голоса заговорили. Человеческая речь из уст мышей, сопровождаемая воем машин, привела его в полное замешательство. На шум в зал вошли два молодых человека. Они постоянно крутились в торговом зале, поскольку им здесь все нравилось. От стаи летучих мышей они пришли в дикий восторг, не заметив рассеянности своего добровольного шефа.
   Получив сигнал о неудавшемся угоне, Борис Сергеевич выскочил из торгового зала на стоянку машин и увидел смеющихся друзей по аспирантуре. Прибор отключил питание важных органов автомобиля, пока его отвлекали говорящие летучие мыши.

   Владимир Сергеевич и Глеб Сергеевич решили встретиться с третьим бывшим аспирантом кафедры, Борисом Сергеевичем, и подумать о совместной технической игрушке. Друзья прошли в кабинет Бориса Сергеевича, большого любителя автомобилей. У него после ознакомления с перечнем работ возникла идея создания биологического робота для автомобиля под названием Соня.
   То, что за рулем нельзя сидеть в пьяном виде, — это известно и наказуемо, существует большое число приборов для определения алкоголя в организме шофера. Но есть еще одна проблема — дрема за рулем.
   Милая сонливость может довести до столкновений автомобиля с чем угодно на дороге. Как поймать сонливость за рулем — этот вопрос давно не давал покоя Борису Сергеевичу. Ему понравились говорящие летучие мыши. Ему понравились психотропные приборы.
   Втроем друзья решили разработать разговорчивого биологического робота для автомобиля, снабженного электронным прибором для наблюдения за состоянием водителя во время движения. Уловитель сна согласился разработать Владимир Сергеевич. Биологического собеседника поручили разработать Глебу Сергеевичу. Борис Сергеевич сказал, что добавит в Соню противоугонные свойства прибора.
   Робот для автомобиля Соня получил огласку раньше, чем был разработан первый образец для нахождения потенциальных заказчиков.
   Заказчиком выступил автомобильный завод округа Изумруд, выпускающий автомобили с аналогичным названием. Представители заказчика попросили добавить в прибор блокаду алкогольного опьянения. Биологический робот Соня превращался в личного стража порядка внутри автомобиля, места он занимал не больше летучей мыши, чьи параметры решили сохранить.
   Первый предварительный покупатель биологического робота задал провокационный вопрос:
   — Соня является штурманом или нет?
   Борис Сергеевич ответил утвердительно и внес доработку в изделие собственными силами. На это сильно возмутился Глеб Сергеевич: по его мнению, мозг робота не выдержал бы перегрузок. Одно дело поддерживать разговор с водителем, другое дело в это время следить за дорогой и электронной картой. Борис Сергеевич ответил, что навигационная система столь развита, что не требует большого числа микросхем в мозгу Сони. Технические трения только сдружили бывших аспирантов, кандидатов технических наук.

Журналистка Лиза Зеленая, еще не знающая о технических новинках трех Сергеевичей, почувствовала сильное переутомление и давление на психику. За окном улыбалось синее небо в перистых облаках, а ее сдавливали невидимые силы. Она не понимала, что ее гнетет, но физически ощущала тяжесть, надвигающуюся на нее со всех сторон.
   Она подумала, что вдруг сейчас некто ее читает и обсуждает. Она описала спектакль с участием летучих мышей — биологических роботов. Часа три длилась душевная пытка неизвестного происхождения, не могли мышиные страсти ее так сдавливать! Не могли мыши! А вдруг на нее действует очередной прибор Владимира Сергеевича? Стоит он у нее дома по чьей—то воле, и гнетет ее, и давит. Хватит!
  Лиза встала, подошла к окну, увидела желтеющие листья, плавно забирающие зеленое поле листвы. Внезапно она ощутила спиной невидимый луч, проникающий в ее тело. Девушка передернулась всем телом и резко повернулась назад. Она увидела тонкий луч, идущий от круглого глазка.
   Откуда он взялся? Кому надо за ней наблюдать? Она подошла ближе и увидела приятную рожицу летучей мыши.
   — Привет, Лиза! — тонким голоском пропищала мышь, опуская лапку с маленьким прибором, испускающим луч. Она вылетела из-за энциклопедии, стоящей на боковой открытой полке шкафа.
   — Здравствуй, летучая мышь! — дрожащим голосом приветствовала Лиза.
   — Лиза, меня зовут Мифа. Я — биологический робот. Ты о нас написала в газете. Я была на спектакле в театре. Нимфа смеялась над твоей статьей, она предлагает тебе сотрудничество по популяризации летучих мышей.
   — Мифа, а кто вас приручил и научил говорить?
   — Нашего папу зовут Глеб, а маму — Нимфа. Я знаю, что Глеба мыши любят. У него есть сын, я с ним играла, — сказал Мифа.
   — Мифа, я поняла, что ты меня вербуешь на службу первой дамы округа.
   — Да, я за тобой наблюдала три раза, информацию передавала Нимфе. Она тобой довольна.
   — Как я к ней попаду? Кто меня пропустит?
   — Лиза, возьми прибор из моих лапок, на нем написан адрес и код, тебя пропустят, а я улетела, — и летучая мышь Мифа вылетела в открытую форточку.

   Борис Сергеевич вызвал к себе двух молодых людей, видевших в зале с автомобилями стаю летучих мышей. Он хотел выяснить, что они запомнили из полета биологических роботов. Гришка и Мишка, как они себя называли, сказали, что ничего необычного в стае мышей не заметили. Борис Сергеевич предложил ребятам поучаствовать в новом проекте, связанном с использованием биологических роботов по типу летучих мышей, если они не боятся.
   Друзья согласились, но предложили взять с ними Вику, младшую дочку Нимфы Игоревны и Добрыни Никитича, которая недавно вернулась из округа Пики, где жила у бабушки. Девушка приезжала однажды в торговый дом покупать себе автомобиль и познакомилась с друзьями. Борис Сергеевич сказал, что без согласия родителей Вики взять ее для участия в новой разработке невозможно, но если они дадут добро, то он согласен.
   Вика совсем не напоминала своего брата Феликса: он был огромен, особенно в периоды переедания, а она всегда была маленькой и стройной. У Феликса волосы были русые, коротко подстриженные. У Вики волосы были длинные и темные. Молодая красавица больше всего неприятностей в отношениях испытывала с собственной мамой Нимфой Игоревной. Чувствовалось, что Вике до Нимфы Игоревны никогда не дорасти в некоторых областях жизни.
   Госпожа Нимфа Игоревна, услышав, что дочь нашла дорогу к изобретателю без ее помощи, была искренне этому рада. Дома Вика даже не подходила к клеткам с летучими мышами, а в обществе старых друзей Гришки и Мишки те же биологические существа казались ей чем—то прекрасным и интересным.
   Борис Сергеевич не мог понять, каким образом Глеб Сергеевич сделал и продолжает делать биологических роботов. Не мог он поверить в чудеса науки! Что—то здесь было не так, и браться за разработку многофункционального биологического робота он не мог.
   То, что делал Владимир Сергеевич со своими психотропными приборами, было относительно понятно. А вот секрет создания живого биологического вещества казался сомнительным.
   И Борис Сергеевич готов был поверить в живых летучих мышей с вживленными в их мозг микросхемами. Он не выдержал сомнений, вызвал к себе Владимира Сергеевича, который ничего вразумительного по этому вопросу ответить не мог.
   Борис Сергеевич вызвал Глеба Сергеевича для выяснения одного вопроса: где он взял биологическое вещество? Глеб Сергеевич попытался увернуться от ответа. Борис Сергеевич сказал, что вопрос очень серьезный и в работе будут задействованные важные лица округа, поэтому он требует огласить секрет получения живого вещества, а не использования выведенных живых летучих мышей.
   Глеб Сергеевич предложил сделать клон Бориса Сергеевича из биологической массы, только жалко было столько вещества терять на одно существо. Борис Сергеевич попросил при нем приготовить новую живую массу. Они спорили до тех пор, пока в кабинет не зашла Вика. Она, увидев двух кричащих мужчин, хотела выйти, но Борис Сергеевич ее остановил.
   — Глеб Сергеевич, перед тобой стоит девушка Вика и требует объяснения по поводу происхождения биологических роботов!
   — Хорошо, — сдался Глеб Сергеевич, — но вы мне не поверите!
   — Говори! Слушаем! — сурово прокричал басом Борис Сергеевич.
   — Понимаете, живая масса состоит из огромного числа клеток, ее замешивают, как тесто. Женщины ее придумали. Улыбаетесь? Обычный колобок, но из сухих клеток, полученных из кожицы перца. Смеетесь? Смесь манной крупы и кожицы дает основную массу. Хохочете? А дальше — хуже: она разбавляется водой.
   — Ха—ха—ха, — рассмеялся Борис Сергеевич, — ты нас за кого держишь?
   — Ладно, в массу добавляется мясо бычков.
   — Что за чепуха! — воскликнула Вика. — Это уже котлеты, но не живой биологический робот!
   — Детка, если поджарить — будут котлеты. Но... — и Глеб Сергеевич замолчал.
   — Давай, про коров рассказывай, — улыбнулся примирительно Борис Сергеевич.
   — Жизнь в эту странную массу добавляет...
   — Растительное масло, — добавила Вика.
   — Нет, магма Земли!
   — Что за ересь ты говоришь! — взвыл Борис Сергеевич.
   — Точно, состав у вещества подобран чисто по-женски, словно у них были одни продукты, — проговорил Глеб Сергеевич.
   — А потом у них не было электрической плиты, и они обжарили мясной колобок в перце на магме Земли? — спросил с ехидными нотками в голосе Борис Сергеевич.
   — Нет, у них риса не было. В фарш для перца входит рис, мясо, а они положили манную крупу. А потом одна из лаборанток поместила колобок в центрифугу, используя ее вместо мясорубки, и получила однородную массу.
   — А спекли на магме Земли? — спросила игриво Вика.
   — Нет, вторая лаборантка от скуки слепила подобие летучей мыши с крылышками и обсыпала порошком из сушеных мышей, полученных для проведения опытов. Пришла микробиолог, посмотрела на то, что сделали лаборантки вместо фаршированного перца...
   — И съела, — не выдержал Борис Сергеевич тирады о женских глупостях.
   — Нет, она пропустила через эту котлету, сделанную в форме летучей мыши, разряд молнии, который сделал в ней разветвленную сосудистую систему.
   — Ура! Русло для крови сделали! — закричала радостно Вика. — А где кости?
   — Масса оказалась гибкой без костей, — спокойно проговорил Глеб Сергеевич.

   — А сердце где? — спросил Борис Сергеевич.
   — Вот, дошли до самого главного! В лаборатории был выход к мантии Земли до плазмы ядра. На дачах бывают колодцы для воды с насосами, а в институте был уникальный колодец до магмы Земли!
   — Не тормози! Если бы такое было на самом деле, я бы знал! — возмутился Борис Сергеевич.
   — Ладно, естественно, никто не копал до мантии, но в шурф попала непонятная жидкость Z, она оживляла что угодно. Микробиолог впрыснула эту жидкость в существо с крыльями, и оно ожило, — доверительно завершил речь Глеб Сергеевич.
   — Им что, манную котлету в перце не жалко? — удивленно спросила Вика.
   — А чем существо питается? — серьезно спросил Борис Сергеевич.
   — Не поверите, манной крупой, перцем и мясом, — ответил Глеб Сергеевич.
   — О боже! И я это слушаю? Анекдот и тот правдивей, — вставая, проговорила Вика. — А желудок и прочие органы у него где? — не выдержала сомнений девушка.
   — Я не разрезал летучих мышей, не знаю, — честно ответил Глеб Сергеевич.
   — Хорошо, я тебе поверил, но ты знаешь пропорции манки, мяса и перца? — спросил Борис Сергеевич, думая, что зря он объявил о работе с биологическими роботами.
   — Микробиолог говорит...
   — Лучше бы она микробы искала, — прервал Борис Сергеевич.
   — Она говорит, что пока есть живая жидкость из скважины, сочетание продуктов не столь важно, важно раз в месяц впрыскивать его в биологических мышей.
   — Значит, без жидкости Z биологические летучие мыши проживут всего месяц? — спросила Вика, стоящая у дверей кабинета Борис Сергеевича.
   — Глеб Сергеевич, я понял, фаршированный перец, пропущенный через центрифугу вполне можно заменить! — воскликнул Борис Сергеевич.
   — Прав, но бабы — народ упрямый и соглашаются только на такой состав, иначе не дают жидкость из колодца, — ответил Глеб Сергеевич, понимая, что ему поверили.
   — Вика, ты согласна участвовать в работе по внедрению летучей мыши в автомобиль? — спросил Борис Сергеевич.
   — Я согласна, но мышей необходимо снабжать аварийным запасом жидкости Z.
   — Подожди, что же это получается, что в земной коре есть живая вода? — удивленно спросил Борис Сергеевич. — А все остальное — ерунда? И эта жидкость дает возможность мышам разговаривать? А почему они не мычат, ведь в них мясо быков?
   — Жидкость умная. Остальное — приложение к ней, — ответил Глеб Сергеевич.
   — Тогда проще разводить живых летучих мышей и впрыскивать им жидкость, дабы они были умнее и разговаривали, — предложил Борис Сергеевич.
   — Так, да не так: не получается живых тварей заставить говорить, трудно им зашивать микросхемы с разумом, а в куклу — легко, — сказал Глеб Сергеевич.
   — Я поняла, летучая мышь — это летающая кукла, — заметила Вика.
   — В кукле заложены гены летучей мыши из биомассы, под воздействием жидкости Z получается ее аналог, но не клон, — ответил девушке Глеб Сергеевич.
   — А Вы пробовали исследовать жидкость? — спросил с горящими глазами Борис Сергеевич.
   — Она исчезает без биологической массы, она существует в герметичном объеме. Ее добывают через герметичные шурфы, затем набирают шприцем и из него делают укол в биологическое тело. При попадании кислорода из воздуха в жидкость Z она становится невидимой, — пояснил Глеб Сергеевич.
   — А с чего это фаршированный перец вдруг стал герметичным? — спросила Вика.
   — В том и суть, что искусственный разряд молнии проделывает в биологической массе сетку капилляров и спекает их внутренние поверхности, образуя герметичные дорожки для жидкости Z, — ответил Глеб Сергеевич.
   На этом прения прекратились.

   "Приди ко мне, побудь минуточку наедине", — пел маленький человечек, сидя на руке Вики. Этот симпатяга был ростом в 5 сантиметров. Он немного побродил по ладони и спрыгнул на клавиатуру. Попрыгал по клавишам, написал слово "привет" и сел на резинку — ластик. Вике было приятно, что на ее столе поселился маленький человечек по имени — Фил. Есть с кем слово молвить. Его голосок был бы писком и не более, если бы не устройство на столе, переводящее его звук в обычный звук и наоборот. Вика и Фил находили общий язык. Его домик был в настольном календаре, выполненном в виде шалаша.
   Вика купила мебель для маленьких кукол, которая подошла для маленького человечка. Он бегал по столу, заходил в цветы как в парк. Использовал вентилятор для ощущения порывов холодного ветра или тепла.
   Вика поставила ему личный ноутбук, который и был его основным развлечением. Правда, чтобы управлять таким компьютером, ему приходилось прыгать по клавишам, и вместо мышки пользоваться шершавой площадкой, бегая по ней, как люди делают это на транспортере для ходьбы. Когда он уставал от прыжков и бега, переходил к мобильному телефону. Этот прибор был меньших размеров, на нем он пытался давить на клавиши рукой, иногда это ему удавалось. Устав, он забирался в домик, и на время затихал. Вот и сейчас он спал.
   Откуда взялся лилипут Фил" Он в тридцать пять раз меньше хорошо развитого мужчины. Его Глеб Сергеевич придумал. Биологического вещества ему было жаль, а изобретать очень хотелось. Летучие мыши и лягушки швеи его больше не устраивали. Умные зверюшки раздражали окружающих, хотелось ему нечто большего, но с малыми затратами биологического вещества. И он рискнул сделать маленького человечка, который в тридцать пять раз меньше его самого. Фил — это некий клон Глеба, если честно. Вике Фила дали, чтобы она за ним наблюдала и развивала по возможности. Вика попросила Глеба Сергеевича сделать маленькую девушку. Изобретатель предложил лилипутку сделать мини клоном Вики. Она ответила, чтобы он сделал ее мини клоном своей жены Надежды. Лилипутка еще была в проекте, а Фил пел Вике песни, которые к ней отношения никакого не имели. Вскоре Глеб Сергеевич взял Фила к себе. У него появилась маленькая лилипутка, она была очаровательна. Филу она так понравилась, что он спел ей свою песенку о лилипутке.

   Журналистка Лизка Зеленая пошла пешком к Нимфе Игоревне. Дверь ей открыл Нарцисс с выражением досады на лице. Оказывается, летучие мыши заболели и одна за другой стали странно засыпать. Нимфа Игоревна сидела в голубоватых одеждах и страдала, не зная, чем помочь любимым существам. Журналистка, увидев падеж биологических роботов, предложила позвонить Глебу Сергеевичу. Ей ответили, что звонили, но не дозвонились. Тогда она позвонила Борису Сергеевичу, тот ответил, что Глеб Сергеевич находится в его кабинете, в котором сотовая связь бессильна.
   Лиза предложила Нарциссу вместе с ней съездить к Борису Сергеевичу. Нимфа вспомнила, что к нему уехала Вика и до сих пор не вернулась, связь с ней отсутствовала уже несколько часов. Нарцисс и Лиза сорвались с места и побежали к его машине, стоявшей у ворот дома Нимфы. Шины на колесах оказались проколоты. Все четыре колеса были спущены. Они попытались остановить любую машину, но транспорт словно исчез с проспекта Изумруда.
   Лиза позвонила Владимиру Сергеевичу, чтобы он съездил к Борису Сергеевичу за Глебом Сергеевичем, но его телефон не отвечал, видимо, он ушел в закрытую лабораторию. Она дозвонилась до Феликса, но он ответил, что опять переел и ему лень шевелиться.

   В это время к дому Нимфы Игоревны подъехали машины во главе с автомобилем Добрыни Никитича. Лиза бросилась к нему, чтобы он дал одну машину съездить к Борису Сергеевичу. Глава округа Изумруд внимательно посмотрел на бывшую пассию сына и согласился сам отвезти ее в торговый дом, рядом с которым и был кабинет Бориса Сергеевича.
   Навстречу им вышли Вика и Глеб Сергеевич.
   Отец мельком посмотрел на дочь и сказал ей, что летучие мыши, которых считали биологическими роботами, умирают. Глеб Сергеевич, услышав эту новость, быстро сел в свою машину и поехал к дому Нимфы. В машине у него был герметичный сосуд с нужной жидкостью. Он прокалывал шприцем резиновую пробку, набирал жидкость Z и делал уколы летучим мышам. Они оживали на глазах. Нимфа Игоревна засмеялась и поцеловала Глеба Сергеевича.
   В этот момент в комнату вошли Вика и Добрыня Никитич.
   Он засмеялся и прокомментировал поцелуй:
   — Нимфа, ты уже целуешь отца своих биологических летающих тварей?
   Борис Сергеевич не мог поверить в котлетное происхождение биологических летучих мышей, он дождался возвращения Глеба Сергеевича и попросил без шуток и прибауток рассказать о биологическом веществе.
   — Борис Сергеевич, не мучай меня, — заговорил Глеб Сергеевич, — понимаешь, мадам микробиолог всей тайны вещества не рассказывает, но что—то в процессе получения было от фаршированных перцев, что это были за материалы мне неизвестно. При Вике я рассказал юмористический вариант получения загадочного вещества. Вещество производили в автоклавах с температурой внутри до пятисот градусов. Котлетки бы там запеклись только так, вот откуда и взялась сказка о магме: повышенная температура в части получения вещества присутствовала.
   — Ба, так серьезная фирма выполняла заказ на получение живой материи?
   — Я видел часы, по которым следили за процессом: мощная электронная игрушка, в нержавеющем корпусе.
   — Хорошо, но где мы возьмем это вещество без мадам микробиолога?
   — Хороший вопрос, без нее тайна уйдет с ней в могилу, поэтому она защитила свою жизнь. Я обещал скрашивать ее старение и обеспечивать лучшей медицинской помощью.
   — Глеб Сергеевич, этого вещества много или его надо производить?
   — Эх, Борис Сергеевич, то-то и оно, что производить его некому и только у микробиолога ключи от хранилищ.
   — Выкупи у нее ключи, — предложил Борис Сергеевич.
   — Легко сказать "выкупи", она поддерживает вещество в живом состоянии. У нее есть некое подобие инкубатора, и она знает тепловой и энергетический режим сохранения жизни биологической массы, — с горечью сказал Глеб Сергеевич.
   — Слушай, а чего мучиться с мышами, если можно сделать динозавра или слона, и быстрее освободимся от этой проблемы, — засмеялся Борис Сергеевич, понимая, что на создание робота Сони вещества хватит.
   — Ты абсолютно прав, можно сделать дракона о трех головах, если найти его клетки в сушеном виде. Для получения умного животного надо его клетки добавить в вещество с определенной массой и получить симбиоз животного с умственными способностями, — спокойно проговорил Глеб Сергеевич.
   — Я не понял, что за уколы ты ездил делать летучим мышам в доме Нимфы? — спросил Борис Сергеевич.
   — А, это похоже на переливание крови или вливание крови в их организм. На самом деле, они внутри такие же, как и нормальные мыши, но требуют допинга для работы мозга, который у них достаточно велик. Биологические мыши умнее своих сородичей настолько, насколько человек умнее обезьяны, — закончил свою речь Глеб Сергеевич.
   — Круто! Можно сказать, что инопланетяне получаются дома, на родной планете! — улыбнулся Борис Сергеевич. — Теперь я верю в автомобильного штурмана в виде летучей мыши, дабы место в машине не занимал и вовремя корректировал поведение водителя за рулем, особенно от попытки выехать на встречную полосу.
   — Молодец, ты все правильно понял. Вопросов больше нет?
   — Думаю, мне все понятно, — заметил Борис Сергеевич без надежды на ответ.
   — Я же произнес ключевое слово "инкубатор", ограничивающий размеры животного, — именно в нем происходит чудо превращения мыши обычной в разумное существо. Микробиолог владеет тайной, а делиться пока ни с кем не собирается, — ответил Глеб Сергеевич.
   — А зачем мышам микросхемы зашивают в мозг? — спросил Борис Сергеевич.
   — Они рождаются со способностью к восприятию знаний. Школ для мышей еще не создали, тратить время на обучение каждой мыши нереально, срок жизни у нее мал.
   — Глеб Сергеевич, так давай работать с черепахами, они долго живут.
   — Не тот случай и не так много вариантов исполнения живых существ. Не будешь ты ежа держать в машине? Колется. А мышь летает, зависнет на потолке вниз головой и будет указывать маршрут. Поговорить с тобой сможет на любую тему, которую зашьешь в микросхему.
   — А собака мала, худа, место много не занимает.
   — С собаками не получилось, из них можно сторожа сделать, не поддаются они влиянию умной массы. Мой терьер сегодня ночью съел целую шоколадку и все утро пил воду. Выпьет воду, ляжет у миски и бьет лапой ее лапой, извлекая звуки, чтобы воды добавили.
   — Это понятно: воблу дали, а пиво забыли налить, — заметил Борис Сергеевич.
   — Есть еще одна причина сделать разумной летучую мышь, но не знаю, стоит ли тебе говорить.
   — Режь правду—матку.
   — В корень смотришь: мышь может быть поверхностным сексуальным партнером.
   — Это как?! — не на шутку удивился Борис Сергеевич.
   — А ты посмотри на литературные страницы, впереди всех паровозов идут сексуальные названия. Поэтому, чтобы продать летучих мышей, да еще Нимфе Игоревне, пришлось их объявить поверхностными сексуальными партнерами. Борис Сергеевич, вспомни, с чего начал свою карьеру Владимир Сергеевич. С прибора "Сердечко". Потом стал мутить с "Аппетитом", но он тоже нужен для улучшения фигуры и в конечном варианте для любви.
   — Прости, Глеб Сергеевич, но я чего—то не понимаю!
   — А что тут понимать, летучие мыши могут ласкать, ублажать, гладить и ничего взамен не требовать. Нимфа — очень сексуальная женщина, сейчас у нее есть Нарцисс. Так их развлечения, если так можно назвать их любовь, проходят в ауре ласк десяти летучих мышей.
   — Ничего себе! — воскликнул Борис Сергеевич. — А как на это смотрит Добрыня Никитич?
   — Что ему на них смотреть? У них разные квартиры. Они не разводятся, у нее полная свобода.
   — Глеб Сергеевич, а ты сам—то с ней был в свите летучих мышей? — взволнованно спросил Борис Сергеевич.
   — Если честно, один раз мы с Нимфой Игоревной были вместе с пятью летучими мышами в свете научного эксперимента.
   — Ты даешь! — восхищенно воскликнул Борис Сергеевич. — И как оно? Любовь с мышами и с первой дамой округа?
   — А что? Здорово! Сказочно! Ничего лучше у меня не было и не будет, ради этого стоило изобрести живое вещество для создания нового чувственного партнера. Смена партнера — это уже от лукавого, от пресыщения. А мыши — я тебе доложу, хитрецы, ради новой дозы укола, продлевающего им жизнь, они готовы заласкать с такой нежностью, что человеку это не под силу!
   — Так что ты мне лапшу вешал: мышь — штурман автомашины?!
   — Я тебе правду говорил, но люди за любовь больше платят, чем за штурмана. Качество его работы в пробке весьма сомнительно. На больших просторах он нужен, а в крупном городе все относительно. Да, еще мы этих мышей настраиваем прибором "Сердечко". Класс! Я тебе доложу! Но дорого, не для всех.
   — Кто бы в этом сомневался. Зачем меня взяли в свой научно—любовный кооператив? Чем я вас могу удивить в области любви? — спросил Борис Сергеевич. — Я занимаюсь противоугонными средствами, это мой конек.
   — Наконец ты созрел для финансовой части проекта! Мышь — лучший любовник в автомобиле! В этом можно не сомневаться! Места в машине мало, а чувственное удовлетворение гарантируем, все остальное — для снобов.
   — Кошмар! Стыдно тебе должно быть предлагать сию ересь чистой воды! — попытался Борис Сергеевич увещевать Глеба Сергеевича.
   — Нет, не стыдно. Я устал быть бедным. У меня жена, сын. Им деньги нужны. Да от тебя и науки не требуется, ты будешь предлагать мышей покупателям машин. Борис Сергеевич, где работаешь? В торговом доме автомашин! Вот и продавай летучих мышей.
   — Не буду, мне стыдно!
   — Глупый, ты предлагай мышей—штурманов, а мышь—любовник — это бесплатное приложение.
   — Дошло до меня, — спокойно сказал Борис Сергеевич, — с внешней стороны все пристойно, а вторая сторона полностью будет лежать на вашей совести.
   — Спасибо, Борис Сергеевич, я знал, что ты настоящий друг! — закончил речь Глеб Сергеевич.
   Владимиру Сергеевичу стало скучно, он прослушал диалог двух своих соратников о происхождении живого вещества, о таинственной жидкости Z. Он любил подслушивать техническим путем, не участвуя в перепалках. То, что летучие мыши, кроме того, что должны следить за состоянием водителя, должны нести в себе функции штурмана и сексуального партнера, он знал и считал это кощунственным перебором.
   Спорить с Глебом Сергеевичем он не спешил. Он не собирался приобретать мышей для себя лично! Его миссия в разработке была практически выполнена благодаря предыдущим работам. И не любил он биологических роботов, он их не понимал. Он любил только электронные приборы.

Я села за руль, рядом плюхнулся на сидение Феликс. Машина продолжала стоять на месте. Мы улыбнулись друг другу в предчувствии новой жизни. Я освободилась от обязанности быть секретаршей по совместительству со своей основной работой благодаря лучшему состоянию дел в фирме.
   Феликс почувствовал, что не в одной Лизе счастье, и какое могло быть счастье рядом с бедной Лизой? И в это мгновение в машине закрылись тонированные окна и над пассажирами вдруг закружились семь летучих мышей, они с нежностью крутились вокруг них. Три мыши ласкали меня и три — Феликса.
   Еще одна мышь смотрела за всеми, выждав момент, когда я припала к плечу мужчины, мышь одним взмахом крыла оказалась рядом с ними! Она затрепетала крыльями по открытым шеям. Феликс невольно обнял меня с такой страстью, что мало ей не показалось.
   В этот же момент все мыши от нас отлетели и спрятались на втором сиденье. Мы изумленно отпрянули друг от друга. Тонированные стекла опустились. В машине посветлело. Мы посмотрели друг на друга с недоумением, но вовремя рассмеялись — этот смех услышал Владимир Сергеевич и отключил прослушивающее устройство.
   Владимир Сергеевич смеялся, сидя у себя в кабинете. Он просмотрел и прослушал мышиную любовь в машине и подумал, какая все это глупость — мышиная возня. Он решил, что в проблеме с мышами отдаст готовые приборы и больше к этой глупости с мышиными биологическими роботами иметь отношения не будет.
   В кабинет быстрым шагом вошел Мартин.
   — Владимир Сергеевич, есть заказ!
   — Говори, не тяни за душу! — воскликнул Владимир Сергеевич.
   — Такая глупость, это уму непостижимо! — зарокотал Мартин басом. — Хотят, чтобы мы разработали... — и он остановился. — Машенька, принесите нам чай, — сказал он новой секретарше, которая так и не вышла из кабинета.
   — Ты будешь говорить?! — нетерпеливо закричал Владимир Сергеевич.
   — Было бы что говорить, — затянул Мартин, — лучше я принесу факс, который уже прислали, — он выскочил из кабинета, столкнувшись с Машенькой, и ушел в свой кабинет.
   Нетерпение разбирало Владимира Сергеевича, он выпил чай, посмотрел на часы, пошел в кабинет Мартина. Тот лежал на полу кабинета и не шевелился. Владимир Сергеевич нагнулся, и в лицо ему прыгнула лягушка, лапкой касаясь его носа. Он сел от неожиданности на пол.
   — Лягушки нам только не хватало! — воскликнул Владимир Сергеевич, глядя на лежащего Мартина.
   — Я не просто лягушка, я домашняя швея! — гордо, но членораздельно сказало зеленое существо.
   — Кто тебя сделал, госпожа лягушка? — спросил спокойно Владимир Сергеевич.
   — Я сама по себе, хотите, я Вам пуговку пришью? — и она, оторвав одну пуговицу, быстро стала ее пришивать. Нитки, иголки, ножницы появлялись и исчезали в ее лапках. — Меня сделали для занятых людей, которым лень протянуть руку за иглой, я — биологический робот, так меня назвал Глеб.
   — О господи, кто бы в этом сомневался! — воскликнул Владимир Сергеевич.

   Мартин приоткрыл глаза:
   — Владимир Сергеевич, я в лягушку стрелу не пускал, а она разговаривает и прыгает.
   — Мартин, все нормально, это очередная пассия Глеба Сергеевича. Он опять скрестил живое вещество с клетками лягушки и получил швею—мотористку. Пуговки она пришивать может.
   — Ты хочешь сказать, что Глеб Сергеевич производит слуг малого образца, практически карманных? А жить где дома будет такая лягушка—рукодельница? В ванне болото ей устраивать?
   — Ей тазика хватит, — рассмеялся Владимир Сергеевич, — только не пойму, кто ее нам подкинул?
   — Так по факсу лягушку прислали. А она как прыгнет, так я чувств лишился.
   — Мартин, факс с лягушкой на месте, а лягушка сама по себе, ее нам подбросили для ознакомления.
   — Зови Машеньку, кроме нее никто не мог нам подбросить зеленую портниху.
   Машенька сама зашла в кабинет Мартина, дабы сообщить о приходе Глеба Сергеевича.
   Глеб Сергеевич с радостной улыбкой перешагнул порог кабинета Мартина, и лицо его вытянулось от удивления:
   — Откуда у вас моя лягушка? Кто стащил единственный образец, о котором я молчал?
   — Глеб Сергеевич, мы ее не брали, нам эту зеленую рукодельницу подкинули, — проговорил Владимир Сергеевич. — Я не пойму, где она прячет иголки и нитки?
   — Лягушка пришила пуговку? Молодец! Понимаешь, Владимир Сергеевич, это такая радость — создавать миниатюрных биологических роботов!
   — Понимаю твою радость, но не пойму, мне от этого какая польза?
   — А, я понял, что ты не понял, сделай голосовой сигнализатор, чтобы лягушка могла выполнять команды по голосу хозяина. Она умеет пришивать, зашивать и немного строчить, как машинка. Так сказать, мелкий ремонт на дому.
   Лягушонок Вакса — маленькое существо в прозрачной оболочке. Он всегда с легкостью уклонялся от ног, хобота пылесоса и оранжевой половой тряпки. Откуда он взялся на белом свете?
   Некий Глеб Сергеевич, дай бог ему здоровья, создал биологических летучих мышей из странного вещества. Из остатков вещества он создал лягушку—швею, а из последнего кусочка слепил полый слепок лягушонка.
   Материала было так мало, что лягушонок получился некой тенью. Чтобы восполнить отсутствие основного вещества, Глеб Сергеевич капнул в мозг лягушонка несколько больше мозговой ткани. Для общения с собой любимым он создал лягушонку слуховой аппарат, голосовые связки и выпуклые глаза.
   Вакса оказался пронырливым и любопытным созданием. Для связи с Ваксой Глеб Сергеевич с помощью Владимира Сергеевича создал миниатюрный сотовый телефон.
   Вакса схватывал знания на лету и мог общаться с Глебом Сергеевичем и по телефону, и при обычном общении. Понятно, что лягушонок был биологическим роботом. Непонятно, чем он питался? А питался лягушонок жидкостью Z и манкой.
   Когда Глеб Сергеевич лежал на диване с ноутбуком на согнутых ногах, лягушонок Вакса забирался на спинку дивана и взирал на экран компьютера. Таким образом, он первым узнавал о новинках в науке. Но чаще они смотрели юмористические фильмы и смеялись так, что лягушонок раздувался во все стороны, становясь более прозрачным.
   Глеб Сергеевич, глядя на свое создание, думал, что лягушонка надо окрасить в зеленый цвет, чтобы он стал видимым и не попадался под ноги или под руки. Назойливость лягушонка становилась невыносимой, поэтому Глеб Сергеевич принес лягушку—швею домой.
   Он сделал для лягушек маленькую комнату, в которой стояли две кроватки, стол с маленькой швейной машинкой, шкафы для изделий лягушки—швеи, которую назвали Ниткой.
   Постепенно Глеб Сергеевич улучшал их условия жизни, но в какой—то момент лягушки стали более самостоятельными и перестали нуждаться в постоянной опеке создателя. Чтобы не было скучно, Глеб Сергеевич принес парочку биологических летучих мышей. Мыши спали на потолке и больших хлопот не доставляли.
   Жена Надежда не одобряла биологических тварей, но и выгнать их не могла. Она на них злилась, ругалась, махала руками и никогда не брала в руки. Естественно, биологические роботы к ней относились холодно и старались при ее появлении вести себя тихо.
   Но однажды Надежда заметила, что лягушка Нитка шьет весьма интересные платья для себя и рубашки для Ваксы. Они подружились. И вскоре у Надежды стали появляться новые платья и блузки. Что касается их сына, то он был счастлив, мало у кого из детей есть живые игрушки.

   Шпион Пион прослышал о мышином чуде в округе и понял, что главную новинку он не приобрел. Зная о занятости Владимира Сергеевича, он решил проверить слухи через Марину Тобольскую: чем черт не шутит, пока шеф работает. Он взял правильное направление: именно она оставалась в стороне от летучих мышей, хотя лично одну мышь видела на собственной кухне в качестве женского разведчика от Нимфы.
   По последним данным шпиона Пиона, в области технического творчества трое ученых заняты созданием биологического робота шестого поколения. С этими элементарными знаниями Пион прибыл к Марине.

   Я грустила в одиночестве. Владимир Сергеевич и Мартин отсутствовали. Потребители затаились в ожидании очередной новинки.
   Шпион Пион явился с розоватым облаком роз, упакованным в рифленую бумагу, чем вызвал радостный блеск в ее глазах. Цветы она обожала! Она тут же достала вазу, налила в нее воду из кувшина для поливки цветов. Она улыбалась, показывая великолепные белые зубы.
   — Привет, Пион!
   — Здравствуй, Марина! Грустишь одна? А я прибыл за биологическими мышами, — с места в карьер высказался шпион Пион.
   — Правильным курсом идете, товарищ! — с пафосом воскликнула я и добавила обычным голосом: — Все ушли на фронт! Простите, на изучение и внедрение в жизнь новых тварей. Как они мне надоели!
   — Марина Ивановна, да не волнуйся! Ученые создадут новых мышей и выпустят их в мир, а потом о них забудут.
   — В этом ты абсолютно прав! Владимир Сергеевич, Глеб Сергеевич и Борис Сергеевич любят новые задачи, как только они становятся им понятными, они их кидают и идут дальше.
   — Люди от науки все такие, но мне бы тоже хотелось знать все функции биологических роботов. Ты хоть в курсе их свойств?
   — Нашел, у кого спрашивать! Спроси у них! Глеб Сергеевич об этом лучше знает.
   — Так, милочка, не спешите. Мне они ничего лишнего о мышах не скажут, а я хочу знать больше обычных потребителей. Подумай, кто, кроме этих людей, может все знать и мне рассказать?
   — По идее, должен знать Мартин, но он лезет на рожон любовных страстей. Ему товар расхваливать, а его нет!
   — Марина, ваш Мартин с подружками любовь закрутил, знаю из достоверных источников.
   — Да ты что! Я думала, что он с Нимфой Игоревной флиртует, а я тут сижу, ревную к первой даме округа с самоотверженной горечью.
   — Нимфа Игоревна вновь живет со своим великим мужем Добрыней Никитичем! Отстаешь с новостями.
   — Все. Тогда я этого гуляку Мартина быстро призову на службу! Ну, он у меня покрутится! С подружками загулял! Да этого я ему не прощу!
   — Желаю удачи! — ухмыльнулся ехидно шпион Пион и пошел добывать сведения другим путем.

   Приборы "Соня" медленно раскупались. Борис Сергеевич то прибегал к живому веществу, то нет. Он любил свои личные приборы, не обремененные соавторством.
   Молодые люди — Вика, Гришка и Мишка — постоянно собирались на его территории. Не нравились Борис Сергеевичу живые биологические роботы типа летучих мышей или лягушек—рукодельниц, но новые идеи его посещали значительно реже, чем Владимира Сергеевича.
   Вика шла на золотую медаль. Ради дочки Добрыни Никитича переписывались журналы дорогого лицея в очередной раз. Очень трудоемко обоснование медалей, все должно быть предельно честно. Поэтому в обычных школах золотая медаль — редкость. Друзья Вики — Гришка и Мишка — еще больше подросли и вытянулись и на медали не претендовали. Они все трое были одногодки, и больше ничего общего, кроме интереса к машинам, у них не было.
   За столом сидели Борис Сергеевич и его молодые друзья, им было на редкость тоскливо, чувствовалась приближающая разлука. Вику родители после школы решили отправить в соседний округ на учебу в университете Изумруд. Гришка и Мишка были потенциальными призывниками в армию округа. Борис Сергеевич грустил искренне, он к ребятам привык за последние три—четыре года.

   Затяжную грусть прервал Илья Львович, вошедший в кабинет Борис Сергеевича.
   — Всем привет! Боже, какая тоска в ваших глазах! Есть дело, господа и граждане!
   — Говори, Лис, с чем пожаловал, — приветствовал тайного агента Добрыни Никитича Борис Сергеевич.
   — Добрыня Никитич, зная о вашей дружбе, предложил Гришке и Мишке сопровождать его дочь Вику в университет Изумруд с дальнейшим обучением.
   — Круто! — воскликнул Гришка. — Да кто нас примет в университет Изумруд?
   — Гришка и Мишка, вы заочно приняты в университет! — с вызовом проговорил Илья.
   — А меня куда? — спросил Борис Сергеевич. — Я один здесь останусь?
   — Борис Сергеевич, для Вас есть задание, но о нем мы поговорим после ухода молодых людей с Викой.
   Ребята, возбужденно разговаривая, вышли.
   — Задание простое и сложное одновременно, — продолжил говорить Илья. — Добрыня Никитич всем твоим ребятам выдает абсолютно одинаковые машины одной марки "Изумруд" последнего года выпуска ради безопасности Вики. Ваша задача — оснастить машины по последнему слову шпионской техники, дабы молодые люди ее не извлекли и не выкинули!
   — Это действительно сложно, они мои ученики.
   — Ваши ученики не должны знать последней разработки в этой области, можно подключить Владимира Сергеевича и Глеба Сергеевича.

   Мартин вышел из приемной в дверь для посетителей. В следующей комнате его облепили биологические летучие мыши. Они крутились вокруг него, назойливо липли к его телу, щебетали почти понятные слова. И из его головы вылетело задание Нимфы Игоревны. От прикосновений мышей он забыл все, кроме одного желания — вылезти, выползти, уйти, убежать от стаи непонятных существ. Его голова закружилась, как у дамочки, и он упал, покрытый летучими мышами.
   Он хотел крикнуть, но на его губах сидела мышь и практически целовала его губы. Остальные мыши ласкали его так усиленно, что он почувствовал себя почти на грани блаженства, после которой начинается страшная ненависть. Шорох шелка возвестил о прибытии Нимфы Игоревны. При ее появлении все летучие мыши отлетели от своей жертвы. Мартин открыл глаза.
   — Мартин, иди за мной, — тихо проговорила Нимфа Игоревна.
   Мартин в сопровождении стаи мышей пошел за дамой в комнату, обтянутую голубоватым шелком. Они прошли по синему ковру и очутились на краю чудовищно огромной кровати, покрытой голубоватой тканью, такой мягкой, что она казалась нереальной.
   — Стоп! — крикнула Нимфа Игоревна, и стая мышей отлетела от них, показывая дорогу к бассейну.
   Мартин в сопровождении летучих придворных прошел к воде со страшным ощущением, что Нимфа другого цвета не знает и не чувствует. И точно. В трех треугольниках одежды женщина нырнула в бассейн, слишком даже спортивно для такого момента. Мартин нырнул следом за ней с приятным чувством, что мыши за ним не последовали.
   Под водой он открыл глаза и увидел, что Нимфа зовет его к люку в стене бассейна. Ему стало страшно, и он вынырнул, тут же облепленный мышами. Нимфы он не увидел и вспомнил ее подводное приглашение. Он кинул прощальный взгляд на кричащих мышей и нырнул в сторону люка под водой.
   Люк оказался удивительно близко.
   Нимфы в бассейне не было. Он посмотрел на люк и увидел ее лицо с той стороны прозрачной двери люка, она звала его к себе. Он тронул рукой прозрачную дверь, и рука исчезла в двери. Он коснулся головой непонятной материи и в мгновение ока оказался вне бассейна, рядом с Нимфой.
   — Что это было? — спросил Мартин.
   — Тайная дверь из нового прозрачного материала, обладающего проходимостью при соприкосновении с живым человеком. Материал герметичен при соприкосновении с водой.
   — Чья разработка? — невольно спросил Мартин.
   — На вопрос не отвечу.
   Мартин с удивлением посмотрел на Нимфу Игоревну, на ней не было ничего голубоватого, она стояла перед ним в кремовом платье до пола, ее светлые волосы были сухими и струились приятными волнами по ее плечам. Она заметила его удивление.
   — Не удивляйся, у меня есть сфера для укладки волос. Прическа за минуту. Именно пару минут тебя и не было.
   — Зачем я тебе нужен? Я думал...
   — Не думай. Я нормальная женщина, а не фурия. Иди за мной.
   Она вошла в дверь и исчезла. Он почувствовал теплые потоки воздуха, посмотрел перед собой, заметил себя, причесанного, в серой одежде в зеркале напротив. Он подошел к нему, дотронулся рукой до зеркала и оказался за ним. Перед ним в кресле сидела Нимфа Игоревна.
   — Красив! Прекрасно выглядишь! Ты мне нравишься.
   — Нимфа, а ты не исчезнешь?
   — Теперь нет. Думаю, ты заметил необыкновенное зеркало? Так вот, Мартин, ты знаешь о секретах нашего округа Изумруд. Что из этого следует? Там, где мы сейчас находимся, ушей нет.
   — Быть не может.
   — Точно. Мартин, ты знаешь то, чего хотят люди? Не пытайся пересказывать. Мы создали сферу, в которой ничего у человека не болит, пока работает его сердце. Я не шучу. Подойти ко мне, посмотри в это стекло, за ним находится рай округа, или пансионат "Здоровый миг". Нет, там не мертвые люди, там живые и все здоровые. Время нахождения в раю ограничено их деньгами либо чем—то ценным для них. В обычной жизни они устали от различных болей. Здесь, в этом эдеме, они все молоды и здоровы и в том возрасте, который сам себе выбрали.
   — Сказка, — прошептал Мартин.
   — Нет. На каждом человеке есть мантия из секретного вещества, она создает ему нужную фигуру и обезболивает организм. Человек выглядит на пределе своих возможностей и чувствует себя хорошо на то время, которое он у нас купил.
   — Нимфа, это садизм! А что с ними бывает после того, как их время пройдет?
   — Они проходят сквозь стену праха и исчезают в неизвестности вечности.
   — Ты хочешь сказать, что это их последние часы жизни?
   — Да, но посмотри — они счастливые!
   — О, так здесь вся онкология и прочие болезни!
   — Почти угадал. Редкий здоровый человек захочет отдать все свое недвижимое и движимое имущество за счастье побыть здоровым.
   — А как они сюда попадают?
   — Это секрет не твоего уровня.
   — Зачем я тебе понадобился? — испуганно спросил Мартин.
   — Понимаешь, эти люди могут знать много интересного, но передают секреты только в этом обществе и ради минутного престижа. Ты пойдешь к ним и познаешь их тайны. Это твоя специальность, если на то пошло.
   — Боюсь.
   — Твое право на страх я не отменяю, но мне нужен свой человек среди них. Не бойся, они не заразные, они действительно здоровы, а когда они почувствуют приближение своего конца, они подойдут к стене праха, коснутся ее и исчезнут за ней навсегда. Эту стену не трогай, сам исчезнешь.
   — Покажи, где она находится на плане. А они о ней знают? — спросил Мартин.
   — Они знают, что если им станет больно, надо подойти к стене и стена обезболит. Из-за той стены к ним никто не возвращается, поэтому они верят в справедливость жизни.


   Осенняя сырость бродила среди редкой желтой листвы, упрямо висящей на мокрых деревьях. Небо цвета серой сырости угрюмо смотрело на остатки цветной осени. Лиза вышла на крыльцо дома, напоминая несорванную листву. Она прицепилась к Борису Сергеевичу как банный лист и стала серой, как это невыразительное небо.
   Настроение Лизы нисколько не отличалось от общей атмосферы очередного потепления. Ей захотелось покинуть гостеприимный дом и уйти в прошлую жизнь репортажей о театральной жизни режиссера Тимофея Куклина. Мир изобретателя ее порядком утомил. Поддакивать его техническим мыслям она была не в силах, не ее это сфера обсуждений, прямо скажем — не ее!
   Лиза вернулась в дом, собрала вещи и вновь вышла на крыльцо под редкие капли дождя. Она решительно вышла за ворота особняка и покатила саквояж навстречу судьбе. Но судьба не спешила посылать ей шикарный лимузин, мимо проехала забрызганная машина неопределенной наружности. Она замахала рукой. Машина остановилась, в ней сидел мужчина такой же бурый, как поздняя осень.
   Лиза плюхнулась на сиденье рядом с шофером. Он согласился довезти ее до города. Его угрюмое настроение угнетало Лизу, она не выдержала и спросила:
   — У Вас что—то случилось?
   — Не знаю, что и сказать, Вы что-нибудь слышали о пансионате "Здоровый миг"?
   — Первый раз слышу.
   — Вам повезло.
   — А в чем дело? — заинтересованно спросила Лиза.
   — Мой отец ради месяца жизни в этом пансионате продал свою прекрасную дачу, я подъехал к даче, а в ней уже чужие люди. Посетителей к отцу не пускают. По телефону я с ним говорил минуту, больше — нельзя. Голос у него молодой и здоровый.
   — Если ему хорошо, почему горюете?
   — Все хуже, чем можно представить, я уже навел справки об этом пансионате. Там лечат новой методикой: человека одевают в ткань, которая собирает в себя остатки здоровых клеток человека, в результате человек становится абсолютно здоровым, но на короткое время, пока не израсходуется его личный запас здоровых клеток в организме.
   — Отец был очень болен?
   — Да. На ладан дышал. Ему прислали приглашение в пансионат, обещая полное здоровье, но за определенную цену. Он согласился. Я узнавал — из этого пансионата "Здоровый миг" никто не возвращается, там живут, пока хватает денег. Цены за жизнь — запредельные. Отец просит еще месяц жизни. Но у меня нет второй дачи, где взять деньги я не знаю и теперь чувствую себя садистом. Он говорит, что он там молод, счастлив и здоров, что у них всегда тепло.
   — И у меня нет дачи, а здесь я гостила, — печально сказала бедная Лиза.
   — По Вашему виду и не скажешь, что у Вас деньги есть.
   — Ваш отец уже не вернется из пансионата?
   — Нет, таково условие хозяйки пансионата. Человек использует свое последнее здоровье до полного нуля, поэтому он и здоров, что мобилизуются все здоровые клеточки организма, чтобы почувствовать себя напоследок здоровым и счастливым человеком.
   — Так тогда зачем Вашему отцу еще деньги, если за месяц его здоровье превратится в полный ноль? Ему донора прицепят?
   — Нет, доноры не используются, это наказуемо в округе Изумруд. Используют клетки некой биологической массы, есть даже биологические роботы в виде летучих мышей.
   — С летучими мышами я знакома. То есть вместо денег можно дать этих биологических мышей? Я знаю, где они обитают.
   — Я и сам знаю, у Нимфы Игоревны этих мышей полно.
   — Получается, что прекрасная Нимфа всю частную собственность округа прибирает к своим рукам?
   — Доехало! Кстати, мы приехали, Вам выходить. Меня зовут Архип, чтобы Вы знали...
   — Сколько с меня?
   — Нисколько, я бы взял биологическими летучими мышами.
   Лиза махнула на прощание рукой и, пройдя сквозь серую пелену погоды, исчезла в подъезде своего дома. Ее никто не ждал, в доме царило запустение. От сырости в углу комнаты проступили пятна плесени. Но это была ее квартира, и она решила ее привести в порядок. Она посмотрела в зеркало. Увидев свое отражение, она решила, что бывало и хуже.