Кончились сигареты. Три часа ночи. Можно сказать, не вовремя. Где сейчас купить сигарет, рядом всё закрыто. Остановку топать надо. На "транспортном" есть киоск. Как сохранился? Позакрывали их, как уродующие внешний вид города. Вырубили, что пацаны лопухи палками-саблями. А неудобства людям - кто про такое думает? Они же про общее благо пекутся. Общественное, народное.
Как про водку после десяти. Те, кто принимал этот закон, прикрываясь умными словами, дома по погребку имеют. Там тебе и коньячок и водочка, и винишко и пиво. И не по бутылке. Заботливые вы наши. Чтоб о вас дети ваши так заботились, лицемеры!
Идти не хотелось, но хотелось курить. Да, не ко времени. Но и не спать в это время тоже не совсем нормально. Было бы что важное: срочный заказ или кино какое интересное - ладно, ещё. А тут - просто. Спать ему, видите ли, не хочется. А ты захочь! Поворочаешься, покрутишься, да и заснёшь. Но ведь даже не пробовал.
Иди, теперь, гуляй! Разминай попу. Нет, надо с этой зависимостью кончать. И здоровье уже не то, и денег выкачивает. Не последнюю копейку, но и не лишнюю. Собирался же, зарекался. Но силы воли нет. Не прокачана жила. Слаб. Грешен.
Спиридонов накинул куртку и завязал шнурки. Деньги в кармане, можно идти. В подъезде было темно, на улице пусто. Редкая машина промчится, фарами горя и снова тишина. Тишина не звенящая, а как в городе ночью. Только без как.
На полпути, у бывшей "Академии", сидели двое. Пили. Тихо, спокойно, культурно. Спросили закурить. Спиридонов обещался угостить на обратной дороге.
Но не вышло. Он уже видел их, возвращаясь, когда рядом притормозила легковая ментовозка. Из неё вышли двое. При погонах. Козырнулись, посмотрели документы. И забрали мужиков. Вот за что? Нет, по форме понятно за что, но по сути?
Когда же у нас дух и буква закона, в правоприменительной деятельности, будут заодно, не каждый по себе? Как за работяг разговор, так они кодексом в лицо тычут. Буквы знаешь, читать умеешь - что написано? А как про держиморду какую, с толстой мошной, так они в юридических своих учебниках другие уже аргументы находят.
Вспоминают, что давно известно такое сочетание понятий как «дух и буква закона». Что "дух" – понятие более объемлющее, нежели «буква». Что законы, выраженные словом и записанные на бумаге, лишь частично оказываются целесообразными. Иногда исполнение "буквы" закона может не совпадать с «духом», с теми целями, достижение которых ожидалось от его исполнения.
Надо же!
А вот.
Как хочешь, так и наклонят. Смотря, с кого мерка.
Кончились у мужиков посиделки. Начинались отсиделки. Но может и штрафом отбрехаются. Как там с показателями, что недобрано на конец месяца?
Толян вспомнил, как несколько лет назад ездил с другом в Ишим. Город тихий, маленький. Не их миллионник. И жизнь течёт по-другому. Неспешно, размеренно. И менты другие. Они там даже в форме - люди. Как ни одна страна, ни один народ, ни один закон.
Они сидели с Гариком на площадке, пили пиво. Тут и нарисовался этот страдалец. Идти он прямо не мог. Категорически. В калитку с третьего раза попал. Шёл зигзагом, еле поспевая ногами за телом, застывая на некоторое время в крайних точках амплитуды своего движения, чтобы поймать хоть какое-то подобие равновесия.
А в калитку на той стороне площадки и совсем не вписался. Поймал на лоб столб и слёг. Встать уже не смог. Вялые попытки подняться заканчивались ничем. Сесть не мог, куда там встать. Парни собрались было помочь, как увидели двух пэпээсников.
Те шли как раз рядом с лежащим. И прошли было, не заметив его. Но он, в этот момент, собрав всего себя в кулак, почти сел. Однако, хватило его только на то, чтобы опереться на локоть.
Его заметили. Остановились. Посовещались. Подошли, помогли встать. Спросили где живёт. Бедолага назвал адрес. Это было недалеко.
- Сам дойдёшь? - спросили у него.
- Сомневаюсь, - ответил тот растягивая слово, словно то было резиновое. И Толян с Гариком сомневались. И менты были того же мнения. Тогда они взяли этого забулдыгу под руки, с обоих сторон, и повели домой. Не в кутузку, не в трезвяк - те тогда ещё работали - домой. Вот где удивлению пацанов не было предела. Их пиво вообще осталось без внимания. Так, взглядом скользнули. Всё нормально? Всё нормально. Ну и ладно тогда.
И они пошли. И ушли.
Человеки.
А эти кто? Их тут, в родном-то мегаполисе, уже без совести на службу берут, к присяге приводят или это профессиональная деформация? И ладно бы там по имени-отчеству: "Будьте добры, давайте пройдём". Ага, щаз. На матах. Как с быдлом.
А впрочем, кто мы для них? Быдло и есть. Грязь. Вша. Скот.
Бедные, как они без своих корочек на пенсии жить будут, среди простого народа? Ох, и тяжко же им придётся. Без власти, без дубинок и наручников. Когда на голос не возьмёшь. Ломать будет почище, чем с герыча.
Может тогда что переосмыслят, другими глазами на человека посмотрят. Как на брата своего во Христе, не врага. Если раньше что не случиться. Что подтолкнёт. Волшебный пинок. Здесь самокатом не пройдёт. Но лучше уж поздно, чем совсем без души.
Дай-то Бог, дай-то Бог.
Машина уехала. Спиридонов закурил, сплюнул и пошёл дальше. Настроение было испорчено.
Может вернуться за пивком? - подумал он.
14:01
22.06.19