Полгода крепость Осовец в осаде.
Сто девяносто дней сплошного ада!
Германцев многочисленной армаде
Твердыню эту взять давно уж надо.
Семнадцать батарей её «утюжат»,
Тяжёлых тысячи снарядов рвутся,
Но русские не за награды служат,
За Родину стоят и не сдаются.
И хоть на камне камня уже нету,
Атаки отбивают раз за разом.
И враг решил, что сможет силу эту
Убить зелёным ядовитым газом.
И в тишине, что крепость уж забыла,
Зелёным туча заклубилась хлором,
Надвинулась на крепость и накрыла.
Не выживет ни фауна, ни флора!
Свернулись листья на деревьях. Травы
Чернели и, склоняясь, умирали
И помертвевшие уже дубравы,
С упрёком на убийц своих взирали.
Казалось бы, ну вот она, победа!
Пустынна крепость, та, что месяцами
Держалась. Ну а нынче до обеда
Возьмут твердыню голыми руками!
Но встали из руин из тех солдаты,
Все те, кто мог ещё продолжить драку
И пожилые, и совсем ребята
Пошли в последнюю свою атаку.
Обёрнуты тряпьём кровавым лица,
Глаза кровавой жижею сочатся.
Упасть бы, умереть, но надо биться
За Русь святую, за неё сражаться!
Разъеденные хлором гимнастёрки
Висят клочками, кожа - лоскутами.
Им смерть уже присела на закорки,
Но в сердце каждого: «Там Русь за нами!»
Ощерившись примкнутыми штыками,
Харкая кровью, шли немым укором,
Выплёвывая лёгкие кусками,
Что напрочь выжжены проклятым хлором!
Не мёртвые ещё и не живые,
Над ними ничего уже не властно.
В кровавой пелене, почти слепые,
Уверенные - смерть их не напрасна!
И в ужасе германцы разбежались,
Семь тысяч наступающей пехоты,
От горстки, что остатками являлись
Тринадцатой стрелковой роты!
Сто лет прошло, но помнят ту атаку.
Её «Атакой мертвецов» назвали
И как семь тысяч не вступили в драку,
А в ужасе смертельном убегали!
Поэтесса Мария Костынюк.
Когда я учился в школе (это было во времена СССР), о 1-й мировой войне в учебниках мало что писали. В памяти остались только 1-й воздушный таран Петра Нестерова (автора «мёртвой петли») да Брусиловский прорыв. Хотя представление о той войне, конечно же, имел. В первую очередь благодаря Михаилу Шолохову и его роману «Тихий Дон».
А вот о необыкновенном, легендарном подвиге русских солдат узнал только несколько лет назад.
Речь идёт об одном из эпизодов 1-й мировой войны 1914-1918 годов, связанного с обороной крепости Осовец 6 августа (24 июля) 1915 года и вошедшего в историю как «атака мертвецов».
Удивительная история эта меня просто ошеломила. Наши русские солдаты совершили тогда невозможное. Представьте только: горстка чудом уцелевших после газовой атаки русских солдат обратила в бегство 7-тысячное немецкое войско!
Именно с тем боем пресса и мемуары участников Первой мировой войны связывают рождение знаменитой крылатой фразы: «Русские не сдаются!»
Тогда в бой пошли те, кто уже не имел шансов выжить, но отдавал последние мгновения своей жизни Родине.
Атака под Осовицем показала всему миру, что у русских смерть не является веским основанием не выполнить задуманное.
И что русская поговорка: «Умри, но сделай» - есть правда.
И что прусский король Фридрих II был прав, говоря: «Русского солдата мало убить — его надо ещё и повалить на землю!»
Крепость Осовец и «атака мертвецов» навсегда вошли в историю, прославив мужество русского духа и его невероятную отвагу, став символом стойкости русского солдата в годы Первой мировой, примером наивысшей доблести в бою.
Хотел бы поделиться своими знаниями об этом эпизоде. Об этом ярком примере героизма русских солдат и офицеров.
Ведь об этом надо знать.
И это надо помнить…
Осовецкая крепость
Для начала несколько слов о самой крепости Осовец.
Крепость эта была основана в 1795 году, после вхождения польских территорий в состав Российской империи (на сегодняшний день это место находится в Польше, в 50 километрах от города Белосток).
Она была построена с целью обороны коридора между реками Неман и Висла - Нарев – Буг.
Более 100 лет вокруг неё возводили различные фортификационные сооружения.
Основные укрепления и артиллерия Осовца располагались на восточном берегу Бобра.
А на болотистом западном берегу под прикрытием орудий крепости стояла вынесенная на 2-2,5 километра передовая Сосненская позиция, проходившая с севера на юг по линии Бялогронды-Сосня.
Осовецкая крепость, стоящая в излучине реки Бобр, в шутку называлась «игрушечной».
И действительно, на фоне своих соседей – Брест-Литовской и Новогеоргиевской она смотрелось весьма скромно:
- всего 4 форта, соединённых траншеями,
- 71 орудие и
- 1 полк защитников.
* * *
Гарнизон крепости состоял из 1 пехотного полка, 2-х артиллерийских батальонов, саперного подразделения и подразделений обеспечения.
На вооружении гарнизона состояли 200 орудий калибра от 57 до 203 мм.
Пехота была вооружена винтовками, лёгкими станковыми пулемётами системы Madsen, тяжёлыми пулемётами системы «Максим», а также турельными пулемётами системы Gatling.
К началу 1-й мировой войны гарнизон крепости возглавлял генерал-лейтенант А. А. Шульман.
В январе 1915 года его заменил генерал-майор Н. А. Бpжозовский. Он командовал крепостью до конца активных действий гарнизона в августе 1915 года.
* * *
Эта крепость была «лакомым кусочком» для немецкого командования.
Ведь она имела чрезвычайно важное стратегическое значение для Российской империи:
- прикрывала фланги сразу 2-х русских армий и
- надёжно «запирала» проходившие через неё железную дорогу Лык - Граево - Белосток и шоссе на Белосток - важный региональный транспортный узел (оттуда шла дорога на Вильнюс, Гродно, Минск и Брест).
Крепость прикрывала важнейшие стратегические направления Петербург - Берлин и Петербург - Вена.
Кроме того, она являлась важным узлом обороны так называемого «Польского мешка» (далеко выдающаяся на запад и уязвимая с северного и южного флангов территория Царства Польского).
* * *
Крепость Осовец располагалась недалеко от места впадения в реку Нарев её притока реки Бобр, перекрывая узкий перешеек суши. И этот перешеек был ограничен с севера и юга сплошными непроходимыми болотами…
«Там, где миру конец,
Стоит крепость Осовец,
Там страшнейшие болота,
Немцам лезть в них неохота» —
так распевали оказавшиеся волей судеб в крепости ратники ополчения.
Из-за этих-то болот Осовец нельзя было обойти, а значит и окружить.
Это давало возможность подвозить из тыла боеприпасы, снаряжение, перебрасывать сюда подкрепления...
* * *
В 1914-м, вскоре после начала 1-й мировой войны, крепость приняла на себя сокрушительный удар германской армии.
Замысел германского командования состоял в попытке устроить русским очередные «Канны» на пространстве, ограниченном реками Висла и Буг.
Цель - окружить и разгромить 7 русских армий.
Осуществлению этого плана как раз и препятствовала крепость Осовец.
Поэтому для продвижения в этом направлении германские войска должны были любой ценой, во чтобы-то не стало взять Осовец…
Первый штурм крепости.
В сентябре 1914 года к крепости подошли части 8-ой германской армии.
Уже к 21 сентября, имея многократный численный перевес (40 батальонов ландвера против 1-го российского пехотного полка!), немцам удалось оттеснить полевую оборону русских войск до линии, позволявшей вести артиллерийский обстрел крепости.
В это же время из Кёнигсберга немецким командованием к крепости было переброшено 60 штурмовых орудий калибром до 203 мм.
Мощность немецких орудий значительно превышала мощность крепостной артиллерии, основную часть которой составляли устаревшие 152-мм пушки образца 1877 года.
Обстрел начался 26 сентября 1914 года.
2 дня эти тяжёлые орудия бомбардировали крепость.
Решив, что после такого обстрела Осовец будет лёгкой добычей немцы пошли на штурм.
Атака германской пехоты было отбита (она была подавлена шквальным огнём русской артиллерии).
Немцы понесли серьёзные потери (только убитыми и ранеными — 6000 человек).
На следующий же день русские войска провели две фланговые контратаки. Русские солдаты ринулись на превосходящие силы противника.
Германцы спешно отступили от крепости и откатились на исходные позиции, отводя артиллерию.
И больше в этом году противник её не тревожил…
Второй штурм.
Оправившись и основательно подготовившись, в январе 1915-го немцы начали осаду крепости уже по всем правилам.
Для этого были доставлены знаменитые «Большие Берты» — осадные орудия 420-мм калибра.
Её 800-килограммовые снаряды проламывали двухметровые стальные и бетонные перекрытия, обращая укрепления в труху!
Людей давил бетон. Люди задыхались от пыли. Люди в прямом смысле слова сходили с ума от нестерпимого грохота.
Воронка от взрыва такого снаряда была 5 метров глубиной и 15 в диаметре.
Немцы подсчитали, что для принуждения к сдаче крепости с гарнизоном в тысячу человек достаточно 2-х таких орудий и 24 часов методичной бомбардировки: 360 снарядов, каждые 4 минуты — залп.
К слову. «Большую Берту» ещё называли «убийцей фортов». 2 таких орудия, при осаде бельгийской крепости Льеж, за один день полностью выводили из строя один форт.
Когда из «Берт» начали стрелять по фортам Льежа, бельгийский гарнизон, до этого стойко оборонявшийся, вдруг решил, что он полностью исполнил свой долг, и начал разбегаться.
* * *
3 февраля 1915 года немцы предприняли следующую попытку захватить крепость Осовец.
Завязался тяжёлый, продолжительный бой.
Несмотря на ожесточённые атаки, русские части удерживали оборону.
После 6-ти дней интенсивных боёв германским подразделениям удалось занять 1-й рубеж русской обороны.
Это позволило им стянуть тяжёлую артиллерию и на полную мощь начать атаковать гарнизон.
* * *
22 февраля 1915 года немцы снова подошли к крепости Осовец.
Под Осовец привезли 4 «Большие Берты» - самые страшные орудия той войны.
Плюс 64 других мощных осадных орудия (в том числе мортиры «Шкода» калибром 305 мм).
Всего 17 батарей.
Немцы решили стереть крепость с лица земли!
25 февраля немцы открыли артиллерийский огонь из всех орудий на полное уничтожение крепости.
На батареи, форты и полевые укрепления обрушился смертоносный шквал – самый настоящий огненный вал.
Огонь корректировали пилоты аэропланов, а также артиллерийские наблюдатели, на воздушных шарах.
Немцы довели огонь 27-го и 28-го февраля до ураганного.
И так продолжал громить крепость до 3-го марта.
За эту неделю ужасающего обстрела по крепости было выпущено 200-250 тысяч только тяжёлых снарядов.
Вместе с артиллерией крепость бомбили немецкие аэропланы.
По словам выживших воинов, земля тряслась, как корабль в шторм. А клубы дыма и страшные языки пламени, окутывая фортификационные сооружения, беспощадно их уничтожали.
В крепости всё горело. Всё дымилось. Смог был такой, что защитники не могли отличить день от ночи.
Центральный форт, Скобелева гора, Заречный форт исчезли в громадных облаках пыли.
Там не должно было остаться ничего живого…
• Из книги воспоминаний «Борьба за Осовец» Сергея Александровича Хмелькова (одного из руководителей Военно-инженерной академии РККА в 1930-х годах и непосредственного участника тех событий):
«Страшен был вид крепости, вся крепость была окутана дымом, сквозь который то в одном, то в другом месте вырывались огромные огненные языки от взрыва снарядов; столбы земли, воды и целые деревья летели вверх; земля дрожала, и казалось, что ничто не может выдержать такого ураганного огня. Впечатление было таково, что ни один человек не выйдет целым из этого урагана огня и железа...»
«Кирпичные постройки разваливались, деревянные горели, слабые бетонные давали огромные отколы в сводах и стенах; проволочная связь была прервана, шоссе испорчено воронками; окопы и все усовершенствования на валах, как то: козырьки, пулемётные гнезда, лёгкие блиндажи, стирались с лица земли».
* * *
Генеральный штаб русской армии, зная о колоссальных разрушениях, пожарах и тяжёлых потерях среди личного состава, поставил перед частями, оборонявшими Осовец, задачу продержаться хотя бы 48 часов.
Русские подразделения смогли не только выстоять двое суток. Но и отбить штурм - полностью оттеснить со своих позиций гораздо более сильного противника.
Крепость держалась более полугода – 190 дней!!!
* * *
К слову.
Перед штурмом германское командование отправило в крепость парламентёра с предложением сдаться.
Лощеный кайзеровский офицер заявил, что на этот раз крепость не устоит перед штурмом, и предложил капитулировать, ибо немцам дорого время, а германские пушки, «Цеппелины» и «Альбатросы», так и так разнесут и крепость, и её гарнизон.
За сдачу крепости генералу Бржозовскому было обещано полмиллиона немецких марок - огромная сумма по тем временам.
«В противном случае, - сказал парламентёр, - мы за два дня сотрём с лица земли ваш курятник...»
Комендант Осовецкой крепости генерал-лейтенант Н. А. Бржозовский был возмущён таким неслыханно-наглым предложением.
И в ответ предложил парламентёру задержаться в крепости на эти два дня.
«Если мы выстоим, - ответил он, - я Вас повешу, а если нет, то пусть немцы повесят меня».
Говорят, что именно тогда Бржозовский впервые произнёс фразу: «Русские не сдаются!».
Парламентёр предпочёл уйти ни с чем…
* * *
Надо сказать, что как только «Большие Берты» начали обстрел, из облаков, в которых не должно было остаться ничего живого или исправного, вдруг заговорили 2 русские морские пушки системы Канэ (150-миллиметровых), тайно доставленные из Кронштадта.
Немецкая разведка элементарно их проморгала. И это обошлось германцам очень дорого.
Эти пушки вступили с немцами в дуэль на пределе дальности своей стрельбы.
Русские, как по агентурной информации, так и по данным, поступившим от воздухоплавательной роты, хорошо знали расположение батареи сверхмощных немецких пушек.
Артиллерийская дуэль 2-х (всего 2-х!) этих пушек против 17 батарей осадной артиллерии закончился с позорным счетом 8:1 в пользу русских.
Взрыв – и заткнулась одна «Большая Берта», которая находилась на недосягаемом, как казалось врагам, расстоянии для русских пушек.
Взрыв – и второе чудовище велело «долго жить».
Следом взлетел на воздух склад боеприпасов.
Это ошеломило противника. Немцы словно сошли с ума. Вместо того чтобы отодвинуть оставшиеся «Берты» на безопасное расстояние и продолжать огонь, они поспешно сняли их с позиций и утащили глубоко в тыл.
Русские опровергли практикой все научные выкладки учёных и военных экспертов. До того момента ведь считалось, что человек разрыв снаряда такого калибра выдержать в принципе не способен. Кого не убьёт прямое попадание, того выведет из строя контузия. А кого не контузит, тот испытает такой шок, что будет трястись до конца дней.
После разрыва снаряда можно навсегда потерять слух!
«По крайней мере, выспимся», – сказал на всё это русский пехотинец и закурил...
К сожалению, имена русских героев-артиллеристов неизвестны. Они совершили подвиг — и остались безвестными…
К сожалению, мы также не знаем имени того солдата, чей пулемёт прижал к земле ворвавшихся на русские позиции пехотинцев 14-й дивизии ландвера.
Под артиллерийским огнём погибла вся его рота.
А он каким-то чудом выжил.
И оглушенный взрывами, чуть живой выпускал ленту за лентой со своего пулемёта «Максим».
Так вёл смертоносный огонь по наступающим цепям противника.
Он успел расстрелять две пулемётных ленты, положив при этом множество врагов.
Немцы ворвались к нему на позицию в тот момент, когда он перезаряжал свой пулемёт, вставляя третью ленту. Разъярённые враги зверски убили героя.
Пулемётчик спас позицию, и возможно, всю крепость. Его имя никто не узнает никогда…
* * *
Не смотря ни на что, Осовец выстоял!
В итоге, 2-й штурм крепости в феврале - марте 1915 года также закончился неудачей.
Немцы понесли серьёзные потери. И возобновлять приступ не стали.
Потерпев провал, немцы перешли к позиционной войне, активно накапливая силы и подготавливая новый штурм…
Третий штурм Осовца.
До конца июля 1915 года в районе крепости было относительное и обманчивое затишье.
Русские старались укрепить оборону.
Немцы зарылись в землю и отгородились проволочными заграждениями.
К этому времени противник приблизился своими окопами на 150-200 метров к проволочным сетям Сосненской позиции.
И всё-таки продолжал вести какие-то земляные работы впереди своих окопов.
Гарнизон Сосни не понял этих работ.
Только потом выяснилось, что это была подготовка к газобаллонной атаке.
На германских позициях было развёрнуто 30 газовых батарей в количестве нескольких тысяч баллонов.
Более 10 дней ждали немцы попутного ветра.
А тем временем периодически возникала вялая перестрелка.
Но это было затишье перед бурей…
* * *
Кайзеровское командование прекрасно подготовилось к 3-му по счёту штурму непокорённой крепости Осовец.
Крепости, которая стали им костью в горле.
Для взятия передовых Сосненской и Заречной позиций русских было решено использовать отравляющие вещества и мощную артиллерийскую поддержку.
Для штурма крепости были подготовлены следующие силы пехоты:
- 76-й ландверный полк атакует Сосню и Центральный редут и наступает по тылам Сосненской позиции к дому лесника, что у начала железнодорожной гати;
- 18-й ландверный полк и 147-й резервный батальон наступают по обе стороны железной дороги, прорываются к дому лесника и атакуют совместно с 76-м полком Заречную позицию;
- 5-й ландверный полк и 41-й резервный батальон атакуют Бялогронды и, прорвав позицию, штурмуют Заречный форт.
- В резерве находились 75-й ландверный полк и 2 резервных батальона. Они должны были наступать вдоль железной дороги и усилить 18-й ландверный полк при атаке Заречной позиции.
Всего для атаки Сосненской и Заречной позиций были собраны следующие силы:
- 13 — 14 батальонов пехоты,
- 1 батальон сапёров,
- 24 — 30 тяжёлых осадных орудий,
- 30 батарей отравляющего газа.
* * *
Передовая позиция крепости Бялогронды - Сосня была занята следующими силами русских:
Правый фланг (позиции у Бялогронды):
- 1-я рота Землянского полка,
- 2 роты ополченцев.
Центр (позиции от Рудского канала до центрального редута):
- 9-я рота Землянского полка,
- 10-я рота Землянского полка,
- 12-я рота Землянского полка,
- рота ополченцев.
Левый фланг (позиция у Сосни) — 11-я рота Землянского полка,
Общий резерв (у дома лесника) — 1 рота ополченцев.
Таким образом, Сосненскую позицию занимали 5 рот 226-го пехотного Землянского полка и 4 роты ополченцев, всего 9 рот пехоты.
Высылаемый каждую ночь на передовые позиции батальон пехоты ушёл в 3 часа на Заречный форт для отдыха…
* * *
6 августа 1915-го стало для защитников Осовца чёрным днем.
В этот день в 4 часа утра, «поймав ветер», германские части применили против защитников крепости отравляющие газы…
Газовую атаку они готовили тщательно, более 10 дней терпеливо выжидая нужного направления ветра.
30 тщательно замаскированных газовых батарей в несколько тысяч баллонов ударили по русским позициям.
Но этого было мало.
Почти сразу же начался артобстрел.
Немцы открыли сильнейший артиллерийский огонь по железнодорожной гати, Заречной позиции, сообщениям Заречного форта с крепостью и по батареям плацдарма.
По крепости были выпущены и «простые» снаряды, и с хлорпикрином.
* * *
Отравляющий газ устремился вперёд.
На русские позиции потёк тёмно-зелёный туман смеси хлора с бромом, достигший их за 5-10 минут.
Газовая волна, имевшая при выпуске около 3-х километров по фронту, стала быстро распространяться в стороны.
И, пройдя 10 километров, имела уже около 8 километров ширины.
Высота газовой волны над плацдармом была около 10 - 15 метров.
Она проникла вперёд на глубину до 20-ти километров.
Противогазов у защитников крепости не было…
Поэтому последствия химической атаки были просто ужасающими.
Ядовитый газ убил всё живое, кто вдохнул воздуха на расстоянии 12 км.
Как рассказывали очевидцы, на горизонте ничего не было видно, стояла кромешная тишина, попадали даже птицы, летавшие над местом атаки.
В кромешной тишине стоял ужасающий запах смерти.
Это выглядело ужасным...
• Из воспоминаний Хмелькова:
«Всё живое на открытом воздухе на плацдарме крепости было отравлено насмерть. Вся зелень в крепости и в ближайшем районе по пути движения газов была уничтожена, листья на деревьях пожелтели, свернулись и опали, трава почернела и легла на землю, лепестки цветов облетели. Все медные предметы на плацдарме крепости – части орудий и снарядов, умывальники, баки и прочее – покрылись толстым зеленым слоем окиси хлора; предметы продовольствия, хранящиеся без герметической укупорки – мясо, масло, сало, овощи, – оказались отравленными и непригодными для употребления».
• Из воспоминаний другого участника обороны - военного историка В. Буняковского:
«Утро было холодное, туманное; дул средней силы северный ветер...
Действие газов, несмотря на принятые меры, на Сосненской позиции и в тылу её было ужасно – около половины бойцов были отравлены насмерть. Полуотравленные брели назад и, томимые жаждой, нагибались к источникам воды, но тут, на низких местах, газы задерживались, и вторичное отравление вело к смерти. В общем, ко времени подхода немцев к позиции число защитников её определялось в каких-нибудь 160-200 человек, способных действовать оружием. Выдвинутые из Заречного форта для контратаки три роты землянцев также по пути потеряли до 30 процентов одними отравившимися газами. Спустя некоторое время по выпуске газов немцы пустили одновременно по всему фронту красные ракеты и открыли ураганный огонь...»
• И ещё одно свидетельство участника событий - командира полуроты 13-й роты Алексея Лепёшкина:
«У нас не было противогазов, поэтому газы нанесли ужасные увечья и химические ожоги. При дыхании вырывался хрип и кровавая пена из лёгких. Кожа на руках и лицах пузырилась. Тряпки, которыми мы обмотали лица, не помогали.
Однако русская артиллерия начала действовать, посылая из зелёного хлорного облака снаряд за снарядом в сторону пруссаков. Тут начальник 2-го отдела обороны Осовца Свечников, сотрясаясь от жуткого кашля, прохрипел: «Други мои, не помирать же нам, как пруссакам-тараканам от потравы, покажем им, чтобы помнили вовек!»
* * *
Учитывая тот факт, что воины гарнизона не имели никаких средств защиты от подобного рода газового воздействия, они понесли тяжелейшие потери.
Газы нанесли огромные потери защитникам Сосненской позиции.
Не имевшие надёжных средств защиты от газов, русские солдаты умирали, корчась в страшных муках.
В результате 226-й Землянский полк, который отвечал за оборону в главном направлении врага, был почти полностью выбит из строя.
9-я, 10-я и 11-я роты этого полка погибли целиком.
От 12-й роты в центральном редуте в строю осталось около 40 человек при одном пулемёте.
От 3-х рот, защищавших Бялогронды, оставалось около 60 человек при 2-х пулемётах...
Абсолютно весь гарнизон, в той или иной мере, пострадал от отравляющего газа - получил отравления разной степени тяжести.
В целом, полностью выбыло из строя более 1600 человек.
Артиллеристы также понесли столь тяжёлый урон, что совсем не могли вести огонь.
1-ю и 2-ю линии обороны оказалось некому защищать…
* * *
После газовой атаки немецкие офицеры торжествовали.
Они были полностью уверены в убийственной силе нового оружия.
По сигналу ракетами пехота противника начала наступление на парализованного противника.
Немецкая артиллерия открыла массированный огонь и создала настоящий огневой вал.
• Один из оставшихся в живых участников сражения вспоминал:
«Страшен был вид крепости — она была окутана дымом, сквозь который то в одном, то в другом месте вырывались огромные огненные языки от взрыва снарядов; столбы земли, воды и целые деревья летели вверх; земля дрожала, и казалось ни один человек не выйдет целым из этого урагана огня и железа».
* * *
Вслед за огневым валом и газовым облаком, считая, что оборонявший позиции крепости гарнизон мёртв, немецкие части 8-й армии перешли в наступление.
В атаку пошли 14 батальонов ландвера – а это не менее 7-ми тысяч пехотинцев!
Они, как на прогулке, пошли вперёд.
На передовой после газовой атаки в живых оставалось едва ли больше сотни защитников.
Обречённая крепость, казалось, уже была в немецких руках...
Немцы двинулись не в атаку.
Они двинулись на зачистку.
Двинулись, будучи уверенными в том, что живых уже не встретят…
* * *
Вначале всё шло по плану.
Части 18-го и 76-го ландверных полков без особых проблем заняли 1-ю и 2-ю позиции, которые совершенно обезлюдели.
И продвигались дальше, легко сломив сопротивление также сильно пострадавшей от газов и артобстрела роты ополченцев, стоявшей на самой Сосненской позиции.
Заняли тактически важный укреплённый пункт «двор Леонова» и двинулись дальше.
Однако затем начались проблемы:
- Сначала на правом фланге ландштурмисты 76-го полка слишком увлеклись наступлением. И попали под собственные же газы, понеся огромные потери (около тысячи человек).
- А когда остатки 12-й русской роты открыли огонь из Центрального редута, атака немедленно прекратилась.
- На левом фланге 5-й ландверный полк не мог проделать проходы в проволочных сетях Бялогрондской позиции. Атака была отбита огнём защитников позиции. И атакующие роты (две или три) были отброшены в исходное положение.
- Наступление 41-го резервного батальона было остановлено появлением разведчиков 225-го полка из Осовца.
Боевые действия 18-го ландверного полка были более успешны.
Полк прорезал в проволочных сетях десять проходов и быстро овладел окопами первой и второй линий на участке Рудский канал - полотно железной дороги.
Затем он продолжал продвигаться по обе стороны железной дороги, угрожая занять единственный мост на Рудском канале.
Это отрезало бы Бялогрондские позиции от остальных участков Сосненской позиции.
Таким образом, положение сложилось критическое:
- Немцы заняли окопы Сосненской позиции.
- Уничтожение остатков 12-й роты (около 40 человек) являлось лишь вопросом времени, причём небольшого.
- А со стороны Рудского канала, вдоль железной дороги, они продолжали продвигаться к крепости и находились уже недалеко.
Нависла угроза захвата противником Рудского моста. А это означало бы рассечение всей русской обороны и последующее неизбежное падение Осовца…
Комендант Сосненской позиции развернул роту ополченцев, представляющую общий резерв позиции, на песчаных буграх, вправо от окопов резерва. И приказал перейти в наступление.
Однако рота, потеряв более 50% отравленными и ранеными и деморализованная газовой атакой, задержать противника не смогла.
Создалось грозное положение: с минуты на минуту можно было ожидать, что немцы бросятся на штурм Заречной позиции — остановить их было некому.
* * *
В этой ситуации оборонять крепость казалось невозможным.
Выбрасывать белый флаг?
Но русские не сдаются...
И тогда, когда немцы уже торжествовали победу, комендант крепости генерал-лейтенант Николай Бржозовский, быстро и верно выяснив складывающуюся опасную обстановку, приказал уцелевшим и способным стрелять солдатам 8-й, 13-й и 14-й рот выступить с Заречного форта на Сосненскую позицию.
И контратаковать в штыки «всем, чем можно!».
И выбить немцев из занятых ими наших окопов.
А крепостной артиллерии было приказано открыть огонь по окопам первого и второго участков захваченной немцами Сосненской позиции.
И остальным войскам крепости быть готовыми к отражению штурма.
«Атака мертвецов».
• То, что произошло дальше, прекрасно описал публицист Владимир Воронов:
«Когда германские цепи приблизились к окопам, из густо-зелёного хлорного тумана на них обрушилась… контратакующая русская пехота. Зрелище было ужасающим: бойцы шли в штыковую с лицами, обмотанными тряпками, сотрясаясь от жуткого кашля, буквально выплёвывая куски лёгких на окровавленные гимнастёрки. Это были остатки 13-й роты 226-го пехотного Землянского полка, чуть больше 60 человек. Но они ввергли противника в такой ужас, что германские пехотинцы, не приняв боя, ринулись назад, затаптывая друг друга и повисая на собственных проволочных заграждениях. И по ним с окутанных хлорными клубами русских батарей стала бить, казалось, уже погибшая артиллерия. Несколько десятков полуживых русских бойцов обратили в бегство три германских пехотных полка! Ничего подобного мировое военное искусство не знало. Это сражение войдёт в историю как «атака мертвецов».
• А вот художественное изложение от Егора Просвирина «Спутник и Погром»:
«Целью атаки была так называемая Сосненская позиция, обороняемая к тому моменту четырьмя ротами. Первые три роты погибли полностью, в последней роте уцелело около сорока человек, находившихся за гранью клинической смертью, с трудом отличавших явь от предсмертных галлюцинаций и доживавших свои последние минуты, постепенно поддаваясь чудовищной силе чудовищных ядов. Их крючило, их рвало кровью, они были за гранью.
Дождавшись, пока ядовитая стена пройдёт, немцы атаковали позицию в общей сложностью СЕМЬЮ ТЫСЯЧАМИ солдат. Хотя «атаковали» слишком сильное слово, они готовились её занять, понимая, что выживших нет. Они шли почти прогулочным шагом, даже грозная крепостная артиллерия молчала, а небольшая часть выживших расчётов приходила в себя, и не думая стрелять. Немцы перелезли первую линию окопов, прошли вторую линию, сытые, спокойные, уверенные, чуть удивлённые тем, как долго они бились об эти раздолбанные, изувеченные укрепления, и тут остатки 13-ой роты 226-го Землянского полка перешли в контратаку. С изувеченными химическим ожогами мёртвыми лицами. В пропитавшихся кровью гимнастёрках. Задыхаясь, кашляя и отплёвываясь кусками своего мяса. Завывая от нестерпимой боли, крючаясь, дёргаясь как одержимые дьяволом. Конвульсируя. Шипя. Цыкая лёгочной кровью сквозь зубы. Цыкая кровью прямо в лица врагов.
Они пошли в штыковую. Сорок русских мертвецов. На пороге смерти. За порогом смерти. Чувствуя, что Бога с ними нет и их ведёт лишь заждавшийся дьявол. Сорок русских мертвецов ударили в штыки семь тысяч немцев.
Те побежали - не как трусы, но как люди, увидавшие перед собой то, что живому человеку видеть не положено. Они бежали, не чуя ног, не видя земли, не видя ничего. Они напарывались на проволочные заграждения и повисали на них мешками разодранной плоти, они падали в окопы и ломали ноги, их разносили на куски снаряды отдышавшейся крепостной артиллерии. Крики офицеров, удары, выстрелы - ничто не могло остановить живые немецкие части, столкнувшиеся с ожившими русскими. Это был уже не знаменитый русский героизм - это был сатанизм. И с сатанизмом немцы воевать отказывались».
* * *
Героическую эту контратаку 13-й роты, предпринятую израненными, умирающими русскими солдатами – «живыми мертвецами», отравленными газами - возглавил подпоручик Владимир Карпович Котлинский.
Немцы были уверены в однозначной победе и никак не ожидали встретить на своём пути уничтоженного ядовитыми парами противника.
И тут вдруг им навстречу поднялась жиденькая цепочка выживших защитников крепости - умирающие русские солдаты.
Это было страшное, ужасающее зрелище: в штыковую атаку шли едва державшиеся на ногах, с перекошенными гневом и яростью лицами восставшие из мёртвых русские воины – «живые мертвецы».
Со стороны казалось, что в бой шли покойники.
Шли люди с язвами от химических ожогов на лицах земляного цвета, обмотанные окровавленными тряпками (единственное русское средство защиты от газа). Некоторые харкали кровью. А вместо привычных криков «ура», из солдатских глоток раздавался жутковатый, нечеловеческий хрип.
Их было всего 60 человек – остатки 13-й роты 226-го Землянского полка.
И эта группа умирающих солдат пошла в последнюю, самоубийственную, контратаку…
Интересна выдержка из воспоминаний непосредственного участника «Атаки Мертвецов».
• Вот она:
«Я не могу описать озлобления и бешенства, с которым шли наши солдаты на отравителей-немцев. Сильный ружейный и пулемётный огонь, густо рвавшаяся шрапнель не могли остановить натиска рассвирепевших солдат.
Измученные, отравленные, они бежали с единственной целью — раздавить немцев. Отсталых не было, торопить не приходилось никого. Здесь не было отдельных героев, роты шли как один человек, одушевлённые только одной целью, одной мыслью: погибнуть, но отомстить подлым отравителям.
…Немцы не выдержали бешеного натиска наших солдат и в панике бросились бежать. Они даже не успели унести или испортить находившиеся в их руках наши пулемёты».
Сначала немцы открыли по контратакующим русским воинам шквальный ружейный и пулемётный огонь.
Но это не остановило стремительной атаки 13-й роты.
Дело дошло до штыковой схватки...
Штыковой схватки с «мертвецами»...
«Проклятых русских даже газ не берёт»...
И психика кайзеровских вояк была сломлена.
Германские солдаты пришли в настоящий ужас и сверхъестественный страх.
При виде гибнущих врагов, идущих прямо на них, ландверные батальоны сначала начали отступать, не веря своим глазам.
А потом и вовсе случилось невиданное.
Несколько десятков «живых мертвецов» обратили обезумевших от их вида немцев в паническое бегство.
Вполне возможно, что германским офицерам удалось бы привести подчинённых в чувство.
Но за время, выигранное бойцами подпоручика Котлинского, пришла в себя русская артиллерия, которая заработала и начала выкашивать ряды наступающих...
Продолжая атаку, рота вновь захватила 1-ю и 2-ю линии обороны.
В ходе этого боя был смертельно ранен разрывной пулей в живот подпоручик Котлинский.
После героической гибели этого командира порыв «мертвецов» возглавил подпоручик Стржеминский.
• Из брошюры «Оборона крепости Осовец»:
«Последний, обнажив шашку, с криком «ура» бросился на немцев, увлекая за собой роту. Местность атаки была весьма неудобная: развалины старых блиндажей представляли собой ямы, в которых проваливались люди; отовсюду торчали доски и брёвна и т. д., но доблестная рота, поистине достойная своего покойного командира, стремительной атакой, которая была доведена до конца, штыковым ударом выбила немцев последовательно с занимаемых ими позиций, а потом и из передовых окопов 1-го и 2-го участков Сосненской позиции; при этом было взято 16 пленных. Находившиеся в окопах и захваченные немцами наши противоштурмовые орудия и пулемёты в полной исправности отбиты у противника. Поручик Стржеминский был сильно отравлен удушливыми газами, но остался в строю».
Когда погиб и Стржеминский, командование перешло к прапорщику Радке.
Рота под его командованием с боем отбила у врага «двор Леонова».
И, таким образом, полностью ликвидировала последствия немецкого прорыва на данном участке обороны.
• Из брошюры «Оборона крепости Осовец»:
«Овладев 1-ым и 2-ым участками Сосненской позиции, и, выяснив, что дер. Белогронды в наших руках, приступлено было к атаке дв. Леоново.
Местность затрудняла атаку. Свои же, широкие проволочные заграждения перегораживали путь.
Атаковать можно было только по ходу сообщения, продольно обстреливаемому немцами из окопа между двумя ближайшими полосами проволочных заграждений.
Пришлось прибегнуть к траншейному бою ручными гранатами по французскому способу и продвигаться, пользуясь стрелковыми щитами.
Крепостная артиллерия сосредоточила огонь по дв. Леоново, который превзошёл все ожидания.
По площади, в квадрате 50 шагов был сосредоточен огонь 9 тяжёлых и 2 лёгких батарей, а с Белогрондской позиции и с первого участка наши открыли пулемётный огонь в тыл противника. В результате, немцы были большей частью перебиты, лишь немногие успели отойти, причём к штыковой атаке не пришлось даже прибегать и к 10 часам утра последний оплот немцев, самый важный, был нами занят».
* * *
В это же время 8-я и 14-я роты разблокировали Центральный редут.
И совместно с бойцами 12-й роты во главе с подпоручиком Чеглоковым штыками выбили противника из окопов деревни Сосня.
Немцы быстро отступили, бросив захваченные орудия и пулемёты.
К 8 часам утра все последствия немецкого прорыва были полностью ликвидированы.
К 11 часам утра обстрел крепости полностью прекратился.
Стало ясно, что штурм, на который немцы возлагали столько надежд, отбит.
Осовец снова устоял.
Несмотря на свою «игрушечность», крепость оказалась для немцев «крепким орешком».
Русские защитники Осовца так и не сдали крепость.
Немцы потерпели сокрушительное поражение!
Убив русских, им не удалось их «повалить».
И им пришлось также испытать на себе победный контрудар «мертвецов».
Действительная причина поражения германцев заключается в огромной выносливости русского солдата, его поразительной выдержке, стойкости и беззаветной храбрости.
* * *
Осовецкая крепость так и не сдалась.
Она была оставлена позже.
И оставлена была по приказу командования.
Оставлена была тогда, когда оборона потеряла смысл (в связи с отступлением русской армии из Польши, стратегическая необходимость обороны крепости отпала).
18 августа началась эвакуация. Она была завершена 22 августа.
Врагу не оставили ни патрона, ни гвоздя.
Всё уцелевшее в крепости от немецкого огня и бомбёжек было взорвано русскими сапёрами.
Все орудия вывезены из крепости - на руках! (железная дорога была уже перерезана немцами).
Генерал-лейтенант Бржозовский покинул опустевший Осовец последним. Он подошёл к расположившейся в полукилометре от крепости группе сапёров и сам повернул ручку взрывного устройства – по кабелю побежал электрический ток, раздался страшный грохот. Осовец взлетел на воздух.
Русские защитники Осовца внушили такой ужас врагу, что немцы, только спустя два дня (25 августа) осмелились занять опустевшие руины крепости…
* * *
Завершить своё повествование хочу стихотворением Владимира Репнина:
Под Белостоком – крепость Осовец
Германцев держит вопреки канону.
По всем войны законам – ей конец:
И не такие пали бастионы.
Приказ гласил: держаться здесь два дня,
Но бой идёт сто восемьдесят суток.
Пусть тает гарнизон от артогня,
Но и германцу в поле не до шуток.
На батареях «Берты» лишь вдвоём
Из супер-пушек в схватках уцелели,
А две разбиты снайперским огнём:
Страшны артиллерийские дуэли.
И пусть с утра над крепостью, гудя,
Германские висят аэропланы,
Грозя лавиной смертного дождя –
Ведь обороны неизменны планы.
Но день настал – зелёною волной
На крепость хлора облако поплыло,
И осыпАлось тёмною золой
Всё то, что лишь недавно живо было.
Трава чернела в гибельной росе,
Дымились казематов силуэты,
Зелёно-жёлтый рыхлый слой осел
На пушки, на снаряды, на лафеты.
А кайзера отборные полки,
Пробив в колючей проволоке тропы,
Пустились к равелинам напрямки,
Чтоб мертвецов похоронить в окопах.
Казалось, тени мёртвых восстают,
Где хлор туманом старый бруствер лижет,
Равняются в неслышимом строю,
Но вот они всё ближе, ближе, ближе…
Отхаркивая лёгкого куски,
В крови, ожогах, глаз прищурив бельма,
Пехота шла в последний раз в штыки,
В бессмертие вступая из забвенья.
Они тащили облако назад –
И встал ландсвер, вживую видя ад.
Укрытых в капонирах пушкарей
Газ не убил – тряпьём закрыли щели;
Лишь ветром хлор снесло чуть-чуть правей –
Над немцами захлопали шрапнели.
Шеренг ломались стройные ряды,
И паника губительной волною
В преддверье неминуемой беды
Гнала назад полки перед собою,
Несла солдат безумною толпой
По трупам через узкие проходы,
И в бойню превратился этот бой,
В легенду, что стереть не в силах годы…
***
Лишь по приказу, всё взорвав вокруг,
Ушли с позиций русские герои…
О наших дедах, прадедах, мой друг,
Не будем мутной забывать порою!