В донецкой степи, среди древних курганов, раскинулся шахтерский город Клёновск. На его окраине возвышаются черные копры шахты «Восточная». Рулит коллективом этого предприятия горный инженер Игорь Градов, весьма успешный и известный человек в своем районе. Когда я его впервые увидел, то невольно подумал: «Господи! Какая несправедливость». Природа дала ему все: спортивную фигуру, броскую внешность и обаяние, вьющиеся волосы, добрый нрав с открытой душой. Да и судьба проявила к нему благосклонность: уготовила ему место директора. «Мне бы половину того, что ему в жизни досталось»,— подумалось мне.
Градов с утра провел ускоренную планерку с начальниками участков. Сидя за широким столом, он осмотрел добродушным взглядом лица подчиненных, что расположились на стульях у стены. После коротких наставлений он всех отпустил, кроме двоих. Антону Данилову, начальнику подземного транспорта, он сказал:
— Вам в эту смену необходимо, в первую очередь, опустить и доставить под лаву третьего участка десять секций.
— Игорь Тимофеевич, что будем делать с лесом, которым забита грузовая ветка? Его тоже надо срочно опустить для второго участка.
— Антон Семенович, я же сказал, что секции опустить в первую очередь.
— Я Вас понял, вопросов больше нет.
— А Вам, Григорий Янович,— обратился он к начальнику третьего участка,— Вы постарайтесь принять эти секции и, не мешкая, ставьте на место. Сами понимаете, до конца августа осталось совсем мало. Новую же лаву, хоть кровь с носа, но надо смонтировать и запустить ко Дню шахтера.
Сам Градов собрался в шахту. Но туда так просто не попадешь. Шахта ведь опасна по газу и пыли. Существуют строгие правила, будь ты директор или простой горняк. Кроме куртки, брюк, сапог, каски, каждый обязан взять лампу, спасатель и отметиться в жетонной. Только после этих процедур Градов поспешил на ствол. Там, возле ствола, огороженного стальными решетками, дежурила рукоятчица, молодая, чернявая женщина, в шахтерской форме и белой каске.
— Люся, доброе утро, — улыбнулся Градов.
— Доброе утро, Игорь Тимофеевич.
— Осмотр ствола уже провели?
— Да, только что.
— Тогда отправь меня на трехсотый горизонт.
— Пожалуйста.
Люся открыла решетку и дверь клети, он вошел в клеть, как в лифтовую кабину. И рукоятчица нажала кнопочки — закрылась клеть и решетка, прозвучало три сигнала и клеть с шумом пошла вниз.
Прошло несколько минут — и он на трехсотом горизонте. Градов покинул клеть, поздоровался со стволовым и пошел по освещенной выработке, словно по тонелю метро. Он миновал гремящий опрокид, где в это время скачивали партию угля, поступившую со второго участка. Дальше за опрокидом освещения не было. Без своей лампы не пройдешь. Расстояние до лавы третьего участка приличное. Градов, освещая себе путь между рельсами лампой, добрался до первого ходка. Он опустился по наклонному ходку на четырёхсотый горизонт, а там уже до лавы — рукой подать.
И вот она перед ним: двухсотметровая лава, закрепленная металлическими стойками в два ряда. Слева мощной черной стеной застыл прекрасный, без породного прослойка, угольный пласт. В лучах лампы сверкает агатовым блеском. По лаве Градову пришлось передвигаться, сильно наклонившись, но его радовало то, что в лаве основная работа уже сделана. Большая часть секций уже стояли на месте, выстроившись в длинный ряд и подперев кровлю, как Атланты, стальными спинами. Конвейер уже смонтирован, комбайн тоже стоял на месте, возле него колдовали электрослесари. Там Градов встретил горного мастера Кондрата Егорова.
— Кондрат Евдокимович,— улыбнулся Градов,— я вот проверил лаву. Меня беспокоит кровля. Известняк, что бетон. Как себя лава поведет, когда начнут рубать, как думаешь?
— Игорь Тимофеевич, работа покажет. Конечно, нам проблем не избежать. С другой стороны известняковая кровля поможет нам в работе, а посадку ее, что вас беспокоит, проведем, как следует. Нам не в первой, решали и более сложные задачи…
Получив полную информацию о состоянии лавы и оборудования, он возвращался к стволу по откаточному штреку. Впереди замелькали яркие огоньки. Это ватага горняков направлялась в новую лаву. Они должны принять новые секции и занятся их монтажом. Градов поднялся на поверхность, сдал лампу, спасатель и, переодевшись после душа, поспешил в кабинет. Он знал, в это время будет звонить Генеральный. Не исключено, что начнет снимать стружку, не упустит такого случая, а за что он всегда найдет.
Градов остановился возле секретарши Вали Будиной, которая стучала на своей машинке.
— Валя, как твое настроение?
— Спасибо, Игорь Тимофеевич, настрой нормальный,— улыбнулась она, — вас спрашивал Генеральный. Передал, чтобы вы срочно ему позвонили.
— Спасибо, Валя.
Градов вошел в кабинет, закрыл дверь и, усевшись за стол, снял трубку с черного телефона и набрал номер Глотова, главу Синегорского угольного объединения.
— Здравствуйте, Давид Георгиевич! На телефоне Игорь Градов.
— Здравствуйте, вы-то мне и нужны. Меня интересует ваша новая лава. Когда думаете ее запустить?
— Я проверил лично. Монтаж ведется по плану. Думаю, недели через две мы ее запустим.
— Игорь Тимофеевич, мы вам доверили лучший комплекс. Разумеется, надеемся на вашу отдачу. Металлургам нужен уголь. Так что не расслабляйтесь. Вам дается на завершение монтажа неделя и не дня больше. Направьте туда сил столько, сколько необходимо. Организуйте монтажные работы все четыре смены. О ходе работ докладывать мне каждое утро. Дерзайте! Успехов вам!
— Давид Георгиевич, постараюсь оправдать ваше доверие.
Едва Градов положил трубку, как раздался стук в дверь, и тут же вошла Будина.
— Игорь Тимофеевич, вот: все бумаги, что мне передали, я отпечатала.
— Спасибо, Валя.
Таким расстроенным она директора еще не видела. Лицо у него покраснело и стало суровым. Он взял бумаги и даже не посмотрел на нее.
Градов готовился к этому разговору с Глотовым, но такой накачки он не ожидал. И так уже из-за этой лавы страдают добычные участки и проходка. Теперь еще на одну смену где-то надо снимать людей. Ведь до этого дня шахта работала нормально, без нервотрепки. Помог Глотов, подкинув директору головную боль. Перебирая и подписывая бумаги, Градов увидел заявление Елены Васиной. Он с ней пару дней назад уже беседовал. Она экономист. До этого на шахте экономиста не было. Теперь вот прислали из объединения молодого специалиста. Надо обустроить, то есть зачислить в штат, назначить оклад, обеспечить жильем. Конечно, ей понадобиться кабинет. Но где ее посадишь? В расчетном отделе все места заняты, в плановом — тоже. В маркшейдерской место только для одного стола. Короче, что по смете дали, тем и обходитесь, а директору — ломай голову. По-хорошему все можно сделать. Вот с расходами проблема. Главбух, Лариса Тупина, «непорочная монашка», сразу напомнит про смету. Градов мог бы не переживать, но Елена Васина этого стоила. Он в доску расшибётся, но для нее сделает все, даже невозможное. Когда он увидел ее впервые, то его сердце забилось неровно. Со стороны на нее посмотреть — ничего особенного: молодая стройная женщина. Но ее синие глаза и яркая нежная улыбка, как будто наполнила его душу благодатным радостным светом.
Лава ушла на второй план, и он невольно подумал: «Ну, все, с этой ходячей бюрократией надо кончать. Больше она мне палки в колеса ставить не будет. Обойдусь без рычагов власти. Репутацию марать не стану». У него уже был опыт. В прошлом году, Градов поехал на две недельки отдохнуть в Сочи. Позволил себе расслабиться, ну отведал ресторан и там такое прочее. Деньги незаметно кончились. Он пишет Тупиной, мол, нужна финансовая поддержка. Та ответила, что удовлетворить его просьбу не может, так как в кассе денег нет. Хотя он знал, что деньги на его счету должны быть, так он выехал в Сочи до получки. Градов психанул и отправил ей письмом, якобы ее заявление: «Директору шахты «Восточная», Игорю Градову Тимофеевичу. От главбуха Тупиной Ларисы Яковлевны. Заявление. Прошу Вас уволить меня по собственному желанию». Разумеется, вскоре Градов деньги получил.
На этот раз он тактику поменял и позвонил диспетчеру: «Корней Борисович, пожалуйста, найдите Захара Рожкина, и пусть он срочно позвонит мне». Градов знал, у Рожкина, его заместителя имелась слабость. Любил он плести сети интриг и сталкивать сотрудников. Вскоре тот ответил.
— Захар, где ты пропадешь? — произнес Градов.
— Тимофеевич, я нахожусь в мехцехе.
— Что там за проблема у тебя?
— Да вот выпросил двигатель у главного механика. Он нужен первому участку на лебёдку.
— Интересно, двигатель не тебе же лично нужен.
— Ну, ты же знаешь, что у главного механика Тарасова зимой снега не выпросишь
— Да ладно, зайди ко мне.
Игорь Градов уже немало лет работал с Рожкиным, но не мог привыкнуть к его внешности. Вот он сидит в его кабинете, солнышко освещает его волосы и, кажется, что его чуб вот, вот вспыхнет рыжим пламенем. И когда он смотрел на его лицо, то губ как будто и небыло, а только полоска для рта.
— Захар, ты мне нужен по очень щепетильному делу,— Градов улыбнуля,— я уже устал от нашего главбуха. Нет понимания единой команды. Так не должно быть. Не мне лично это надо. Ты согласен?
— Да, Тимофеевич, я тебя отлично понимаю. Знаю, что Тупина не такая белая и пушистая, как ее у нас некоторые представляют. За должность держится, как вошь за кожуха, значит, имеет выгоду.
К ней нередко приходят заведующие детских садиков за финансовой помощью. Ну, на канцелярские расходы или другую мелочь. Если женщина придет с пустой сумочкой, то помощи ей не видать. Мне рассказывал очевидец. Зимой у Тупиной случилась авария: потекла батарея отопления. Она вынуждена была вызвать аварийную службу. Аварийщиков поразила не авария, а ее сервант, забитый дорогими винами. Ей- то это зачем? У нее нет ни мужа, ни детей, а ей уже под семьдесят. Ну, сократите ее — и делу конец. Я не понимаю, чем я тут могу тебе помочь.
— Захар, считай, что это тебе персональное задание. С этой особой надо расстаться, не выходя за правовое поле.
— Игорь Тимофеевич, интуиция мне подсказывает, что надо сделать ход конем.
— Захар, видишь, голова у тебя неплохо варит. Как говориться, тебе и флаг в руки. Приближается шахтерский праздник. Готовь речуху и проведешь все честь по чести. Сам понимаешь, мне не до этого.
Сколько в новой лаве убито часов и пролито шахтерского пота, теперь уже не расскажешь. Но ее все-таки смонтировали и запустили. Чего опасался Градов, то и случилось. Главное все агрегаты: комбайн, маслостанция, гидравлика на секциях и конвейер работали отлично. Удачно зарубались, уголь черным потоком, сверкая в лучах фонарей, с шумом ринулся в вагоны. Сколько было радости! Но рубанули несколько полосок, и комбайн пришлось остановить. Кровля, как заколдованная— ни с места.
Игорь Градов собрал в своем кабинете горных специалистов: главного инженера, его зама по технике безопасности и начальников добычных участков. Перед ними стоял один вопрос: что делать?
— Семен Петрович, ваше мнение,— Градов обратился к Бойко, главному инженеру.
— Я за принудительную посадку кровли, другого выхода не вижу.
— Виктор Сергеевич, — Градов глянул на Кузина, — как техника безопасности смотрит на предложение Семена Петровича? Взрывные работы в этой лаве можно проводить?
— Игорь Тимофеевич, за последние сутки мы проводили проверку данной лавы. Вентиляция в ней хорошая. В воздухе концентрации газа метана в пределах нормы. С нашей стороны замечаний нет.
Градов, выслушав мнение всех участников совещания, принял решение: провести принудительную посадку лавы. Для этого им были приняты все необходимые меры: Григорию Яновичу, как ответственному за третий участок, было поручено лично организовать подрыв кровли…
Накануне горняцкого праздника Игорь Градов позвонил в Синегорск Давиду Глотову.
— Давид Георгиевич, от имени коллектива шахты поздравляю вас с Днем шахтера!
— Благодарю, Игорь Тимофеевич! Вас тоже поздравляю с трудовым праздником! Как Вам удалось все-таки запустить лаву.
— Помог запальщик со своим тротилом. Шарахнул несколько раз и известняк не выдержал — лава дала посадку, и процесс пошел. За прошлые сутки мы уже с новой лавы выдали 700 тонн угля.
— Прекрасно, Игорь Тимофеевич! Надеюсь, что это не предел.
— Да, Давид Георгиевич, этот участок готов давать в сутки не менее 1000 тонн угля…
Наконец настало последнее воскресение августа, в которое по традиции отмечается День шахтера. И погода выдалась, на редкость, солнечной, теплой, на небе — ни облачка. Горняки с женами, празднично одетые, потянулись в клуб. Вокруг чувствовалось праздничное настроение. В домах, с каждого окошка лилась музыка, а в клубе звучала шахтерская песня:
«Спят курганы темные, солнцем опалённые,
И туманы белые ходят чередой.
Через реки шумные и поля зеленые
Вышел в степь донецкую парень молодой…»
Актовый зал клуба забит горняками до отказа. На, ярко освещенной сцене, — широкий стол, за которым сидели представители руководства шахты «Восточная», ветераны, почетные гости.
В назначенное время затихла музыка, и к трибуне, где стоял микрофон, вышел Захар Рожкин. Ему впервые доверили озвучить праздничный доклад. Его звонкий волнующий голос полился в зал. Градов, сидевший среди гостей за столом, с интересом слушал Захара. Тот начал с истории: «Мы чтим Алексея Стаханова, его трудовой подвиг. В его руках был простой инструмент — отбойный молоток. Прошло 80 лет. Его рабочий инструмент сдан в музей, который находиться в городе Стаханове. Сегодня в наши забои пришла новая техника. Она облегчила труд горняка и помогла значительно повысить производительность труда, как в проходке, а так же в очистных забоях. Наши горняки на третьем участке, с помощью механизированного комплекса доказали, на что они способны. Их суточная добыча с новой лавы достигла 1000 тонн. Товарищи, поздравим их с таким высоким результатом!» Весь зал взорвался бурными овациями.
Рожкин отметил лучших тружеников с первого и второго участков, а так же — из электромеханической службы и с проходческих бригад. Затем он зачитал список награжденных. Один за другим горняки выходили из зала, поднимались на сцену. Молодая стройная женщина вручала подарки: кому часы, кому, денежную сумму, похвальную грамоту, путевку в санаторий… Некоторые из горняков за многолетний труд даже награждались медалью «Шахтерская слава».
Когда процедура награждения закончилась, Рожкин с особой торжественностью произнес: «Товарищи, в этот знаменательный день мы провожаем на заслуженный отдых нашего главбуха Тупину Ларису Васильевну. За многолетний честный труд она награждается ценным подарком».
Она вышла на сцену в черной юбке и белой кофточке. Она выглядела моложе своих лет. Стройная девушка под бурные аплодисменты вручила ей цветы, и радиоприемник «Спидола». По ее глазам, под стеклами очков, трудно было понять, довольна ли она таким вниманием или нет.
Игорь Градов и Захар Рожкин из клуба вышли вместе. Градов сказал Рожкину:
— Захар, твое выступление заслуживает похвалы. Сожалею, что тебе не дали подарка. Не обижайся. Это можно исправить. Бутылку марочного вина ты получишь лично от меня.
— Игорь Тимофеевич, лучшего подарка и придумать нельзя. Благодарю!