- И что вы предлагаете? – спросил крепкий гоблин.
- В любом лесу есть такие звери, которые всем мешают, - пояснил я, - не очень добрые, старые, возможно, болеющие чем-то, их изыщем, и вам отдадим, а как наберёте достаточно, уйдёте. Тесса поможет отыскать таковых.
Кошка зашипела, возмущённая тем, что её вновь работать заставляют.
- Не сердись, - я повернулся к зверюшке, - уверен, и для тебя найдётся несколько кусочков мяса, которые не придётся добывать самой.
Такой расклад мою спутницу вполне устроил, тут же успокоилась. Прежде всего, как раз с берлоги и начала. Ни одно нормальное создание не станет селиться у болота, если только не является общим врагом. Я ещё особым артефактом проверил, ни капли позитивной энергии или символов. Не святыня, не место перехода в иные миры, или ещё что полезное. Почти сразу же послышался рык злобный, кто-то, довольно крупный, спешил за незваной гостьей, и вот из тьмы показалась огромная медвежья голова с жёлтыми клыками и пылающими красными глазами.
- Какая прелесть, - я расстегнул фибулу плаща, - будто специально нас здесь ждал, красавчик. Надеюсь, это не медведица с малышами?
Тесса покачала головой. Я крутанул косу и ринулся в бой, гоблины поддержали атаку, старались не попадать под удар мощной лапы с чудовищными когтями. Пришлось повозиться, наконец, медведь рухнул, рыкнул последний раз, и затих. Разбойники немедленно на труп накинулись. Гоблины не тратят время на готовку. Насытились изрядно, а после принялись труп разделывать. Лишние кости, кои не смогли разгрызть, выбросили, мясо в мешки затолкали и куски шкуры. Я, пока разбойники были заняты, осмотрел берлогу и обнаружил в ней некоторое количество костей, включая и человеческие, а так же, один альвийский, подле лежала крошечная подвеска с голубым камнем. Что называется, удачно заглянули, не ошиблись. Но, сколь, ни велик был зверь, всё одно его недостаточно оказалось. Кошечка так же досталась её порция. Уже охотнее дальше побежала, искать жертву. И таковые обнаружились. Старый, но довольно крупный лось, целая стая волков и ещё очень наглая ворона, попытавшая кусок мяса унести. Тесса с удовольствием ею полакомилась. Наконец, гоблины поняли, что они больше не унесут, оставалось проводить их в обратный путь и проследить, чтобы не вернулись.
- Очень уж меня огорчает, что обитатели леса и гор постоянно воюют, - я поморщился, - а ведь могли бы быть полезны друг для друга. У остроухих имеется достаточно лишнего мяса, гоблины отважны и умеют драться и могут расплатиться рудами, металлом. Есть ведь общие враги, опасные для всех, вместе и отбиваться проще.
- К сожалению, такие решения принимаем не мы, - предводитель разбойников пожал плечами, - но, коли альвы предложат союз, после успешного похода, сможем замолвить словечко. Наши лидеры не глупы и поймут выгоду.
Куда труднее договориться с альвийкой, слишком горда, непримирима, на всех свысока смотрит. И встретила нелюбезно.
- Кто разрешал в нашем лесу охотиться, мясо раздавать гоблинам? – вскричала она.
- А вы, злобствуя на соседей, у себя во владениях врага упустили истинного, - я открыл сумку и вытащил из неё подвеску и подал женщине, - знаете медведя, что обитал у болота, крупного такого?
- Отвратительный хищник, - прошипела альвийка, - терпели его, поскольку любая жизнь обитателя леса священна. Вправду в берлоге эту вещь нашёл или у гоблинов взял?
- Давно ваш сородич пропал? – я нахмурился.
- С полгода назад, - бессмертная голову опустила, - на обитателей гор, и грешили, кто ещё на перворожденного руку поднимет?
- А те, кого я сегодня встретил, совсем молодые оркалята, юноши, - пояснил я, - в первый поход отправились. Таким не то, что украшения, доспехов не дают. И уж точно не стали с собой брать ценных вещей. Добычу необходимо в пещеры приносить, а не из них выносить, чай не торговцы. И я никогда не стал обманывать, просто нет в подобном нужды. Гоблины за вашего павшего отомстили хищнику, пускай и невольно. Избавили лес от убийцы, попробовавшего человеческой и альвийской крови, взяв в обмен лишь немного мяса. И могут помочь с этим и в будущем, в смысле, смогут защищать от недругов. Так не пришла ли пора прекратить вековою прю? Союз, вещь взаимовыгодная.
- А твое, какое дело, до наших отношений? – с мрачным видом поинтересовалась перворожденная.
- Не люблю, когда кто-то ссориться, - пояснил я, - в этом мире столько злодеев истинных, которые только и ждут, чтобы напасть на добрых существ, вроде вас. Не подыщите себе друзей надёжных, исчезните. И мне, как охотнику за нечистью, меньше проблем. Не с вами разбойники будут, так против, придётся и с ними драться, лишние жертвы с обеих сторон. А гоблины не такие уж монстры, без труда удалось их уговорить уйти, взяв лишь необходимое.
- Сам говорил, что встретил юношей, взрослые воины не ограничились охотой, - не успокаивалась альвийка, - постарались и у моих сородичей головы с плеч снять.
- Возможно, - я вздохнул, - послушайте, я же ни на чём не настаиваю, встретитесь, лидеры с лидерами, переговорите. Не получится, печально, но переживу. А вот коли сладится всё, смогу доброе дело сделать, а это всегда хорошо, полезно для души. Прецеденты имелись, вспомните гоблина Орка и альвийку Тикан. Сколько подвигов вместе совершили!
- Тикан – изгнанница, - фыркнула собеседница, - нарушила законы нашего народа, отчего ей было не сойтись с разбойником? Хотя, не могу не признать, что эта пара и вправду прославилась изрядно.
- Передайте мои предложения старейшинам альвов, - я сложил ладони на груди в молитвенном жесте, - единственно, чем рискуете, что откажут.
- Хорошо, вы так настойчивы, - сдалась бессмертная, - но займусь этим, когда с вами расплачусь, создам тропу. Правда, как и договаривались, преодолеете лишь две седмицы пути. Преследователи всё одно имеют шансы нагнать.
- И за это будем благодарны безгранично, - я поклонился, - иногда и нескольких часов окажется достаточно, для спасения.
Остроухая кивнула. Но, прежде чем, создать тропу, к берлоге направилась, забрала череп съеденного альва, чтобы похоронить его позже, полагаю, искала подтверждение моих слов, не лгал ли? К счастью, когти, и зубы медведя куда длиннее гоблинских и сымитировать убийство необычайно сложно. Вернувшись, занялась чарами. Из своей дорожной сумки доставала веточки без коры с начертанными на них природными рунами, втыкала в землю, параллельно друг другу. Растянула тропу примерно на милю. После начала читать заклинания. Символы немедленно вспыхнули голубым светом, повалил от них пар белый, окутал всё вокруг. Мы встали меж ветками, я ухватил поводок мула, чтобы не испугался и не попытался сбежать. Минует едва различимую преграду у дороги и окажется неведомо где, за сто веков не отыщу, хоть все обитаемые измерения обойду. Нечто почти не волновалась, привыкла, что постоянно нечто необычное происходит, прижимала к себе Тессу. Голем вовсе не имел никаких чувств.
- Вот вам путеводный артефакт, - перворожденная вложила мне в ладонь шар, выточенный изо льда, - как растает полностью, исчезнет и альвийская тропа. Что бы и кого бы ни увидели, не сходите с неё ни в коем случае. Обезумеет ваша лошадь, лучше убейте безжалостно, не дайте сбежать. Магия есть магия, где светлая, там и тёмная, потусторонние силы только и ждут возможности завладеть душами смертных. А вы и так ближе к нелюдям, чем к детям Адама и дочерям Евы.
- Благодарим вас, - я вновь поклонился, - постараемся запомнить ваши правила и уцелеть, но и вы моих советов не забывайте. От чистого сердца дадены.
И вот пошагали мы вперёд. Нехорошие были у меня ощущения, холодом веяло иномирным, в тумане мелькали тени уродливые, сверкали глаза со змеиными зрачками, раздавались звуки мерзкие, не хотелось думать, кто может такие издавать. Лучше бы и не сталкиваться никогда. Иногда показывались даже кончики щупалец, клешни или ноги, как у насекомого. Мул косился испуганно, нервничал, скалил зубы. Тесса дрожала мелко-мелко, выпускала и втягивала когти. Ещё и шар путеводный таял слишком быстро. Не обманула ли альвийка? Любят бессмертные строить из себя благородных аристократов с голубой кровью, древних мудрецов и защитников леса, однако, презирая другие народы, способны «чернь» и обхитрить. Они же хозяева собственного слова. Захотели – дали, пожелали, назад забрали. Вместо обещанных нескольких седмиц, подарят лишь пару дней безопасности. И ладно, коли так, а не закончится дорога там, где не надо, посередине реки, над вулканом, или в болоте. Слышал о подобном и ни раз.
- Помогите – помогите, – послышался отчётливый детский голос, - я умираю, не бросайте в беде, умоляю, мамочка, как же больно, нет – нет – нет, только не это, оставьте в покое глаза, а-а-а-а!
- Сыночек, ты куда делся, не вижу тебя, где мой ребёнок? – присоединился женский голос.
- А это уже бесчестный приём, - я скрипнул зубами, - давить на жалость, против правил. Даже нежити подобное не позволено!
- И не только уши терзают, - присоединилась ко мне спутница, - у меня в голове мысли бьются, чужие, голоса просят, умоляют, требуют скорее с дороги свернуть, исполнить свой долг человеческий, выручить гибнущие души безвинные! Тысячи не живых, не мёртвых, застрявшие между двумя состояниями…
- Придётся терпеть, сколько сможем, - я сощурился недобро, - лучше так, чем сражаться с глупыми людьми, рискуя отобрать их жизнь, или томиться в узилище инквизиторов, ожидая смерти на костре.
Чтобы удерживать сопротивляющееся ездовое животное, пришлось вновь в великана превратиться. Зато полегчало немного, не все слова недругов понимал отчётливо, и опасность чуял лучше. Глупые существа всегда чувствительны. Принцесса тихо ругалась, заплакала бы, но не имела, ни глаз, ни слёзных желез. Думаю, когда совсем уж тошно станет, раздавлю шар, и всё закончится, так или иначе.
К счастью, ничего в этом мире не длится вечно, на ладони осталась лишь капля воды, испарилась. А следом и туман рассеялся, дороги, будто и не было никогда. И очутились мы на том же месте, с которого отправились в путешествие по тропе. Не выиграли драгоценные седмицы, но потеряли их!!!
- Знаешь, теперь я прекрасно понимаю медведя, не того хищника убил, кого следовало, - я топнул ногой, - не могла просто отказать, надо было ещё и отомстить!
- Может, переговоры с гоблинами зашли в тупик, или ещё хуже, окончательно перессорились два народа, а мы виноваты, оказались? – спросила моя спутница.
- Выяснять нет времени, да и желания, пусть произошедшее будет на совести перворожденной, - я махнул рукой, - придётся двигаться быстрее, чем прежде, пока не нагнали недруги, а то всем плохо придётся. Давно так подло не подставляли, не ожидал, надеялся на лучшее.