«А я тут зеркало пинаю…»
Сид
Он отчаянно колотил в разбитое зеркало с той стороны, но шагнуть за грань не удавалось. Вначале он просто стучал кулаками, пока непослушное стекло не треснуло, потом начал биться головой. Зеркало брызнуло осколками, и с лица парня потекли струйки крови, но неумолимая, отчаянная решимость всё толкала его через боль туда, где вздрагивало на стене истерзанное отражение. Эта решимость чувствовалась даже через преграду.
Когда Этта прибежала на шум, здесь собрались уже многие Хранители. Молча, сочувственно качали головами и… всё. Каждый из них обладал такой силой, о которой земной разум человека лишь строит робкие предположения. Светоносцам ничего не стоило открыть зеркальный коридор и пропустить юношу в тот мир, куда он так настойчиво желал попасть: в мир, где начинается путь неофита и где находятся самые первые посвящения. Никто из Хранителей никогда не отказывал людям в их стремлении к ученичеству, но это, видимо, был особый случай.
Этта оглядела собравшихся. Прекрасные светлые существа самых высоких ступеней посвящения, направляющие развитие всего человечества — она знала и не знала их. Каждый продолжал оставаться великой тайной. Путь каждого был неповторим. И она с ними — равная среди равных, но не устающая восхищаться их божественной мудростью и гранями духовного совершенства. Всё происходящее сейчас, несомненно, имело особый смысл. Даже то, что этот парень по имени Лэй не видел Хранителей, находящихся так близко — по ту сторону зеркала.
— Мальчишка! — сказал с уважением Маг. — Дерзкий и упрямый глупец.
Маг был удивительным оптимистом. На протяжении тысячелетий он продолжал верить в добрые качества людей, несмотря на все обиды и предательства, которые от них испытал. Он не раз просил за человечество перед Советом Судеб, рискуя потерять весь наработанный энергетический запас и вообще лишиться возможности оказывать помощь.
Первое изумление прошло, и Этта тоже обрела дар речи.
— Что он делает? — спросила она, не обращалась ни к кому в отдельности.
Ей ответил Учитель — её возлюбленный голубоглазый Учитель. Среди людей ходили слухи о его безмерной строгости, порой переходящей в жестокость, но Этта знала, насколько эти слухи преувеличены. Бесконечную нежность, горевшую в его сердце светлым пламенем, Этта не могла сопоставить с тем страхом, который испытывали люди при появлении в их жизни энергий Учителя. Да, порой он бывал очень резок, но вместе с тем безмерно добр, ласков и внимателен. Вот и сейчас голос Учителя звенел холодным металлом, но ни для кого здесь не было секретом, что он первый протянул бы Лэю руку помощи, если это было бы в его силах.
— Что делает? Пытается совершить невозможное: одним жестом сбросить с себя груз кармы и найти гуру.
— Да, люди непредсказуемы… — откликнулся Король. До сих пор он с явным сожалением наблюдал за бесплодными попытками молодого человека. Этта часто работала в паре с Королём, и потому её не могло обмануть его кажущееся мягкосердечие. Это был прекрасный Воин, рыцарь — решительный и целеустремлённый. Он никогда не позволял расслабляться ни себе, ни своим ученикам. Но добродушие Короля было по-людски осязаемым, и потому все будущие чела, прежде чем найти своего гуру, чаще всего сначала шли именно к нему за советом и помощью.
— Сложно помогать тем, кто отталкивает протянутую руку, — холодно сказал Учитель. — Лэй уже исчерпал весь кредит доверия по прошлым жизням, да и в этой не единожды подводил нас. А что он сделал со своей собственной судьбой на три жизни вперёд?
— Да полно! — возразил Король. — Надо быть милосердными. Тем более что в нашей власти — дать ему шанс.
Учитель с сомнением покачал головой. Его радужная мантия всколыхнулась, словно бы от ветра.
— Если бы Лэй предоставил хоть небольшую гарантию того, что не свернёт с избранного пути, я бы сам взялся вести его. Этот мальчишка, несомненно, талантлив.
Маг кивнул, соглашаясь:
— Да, сейчас я бы не дал ему власть над Словом, если уж на то пошло. Лэй ненадёжен, а ненадёжный человек, облечённый властью, опасен.
— А что скажет Раймонд? — спросил Король у молчавшего до сих пор синеглазого юноши, похожего на ангела. — Последнее слово всегда за главой Совета.
Раймонд молчал, видимо, взвешивая все «за» и «против». Его спокойствие не было окрашено оттенками эмоций, зеркальную ясность сознания этого существа вообще ничто не могло смутить. Светоносцы внимательно наблюдали за ним, зная, что каким бы ни стало окончательное решение, оно будет справедливым.
— Друзья, — произнёс, наконец, Раймонд, — мы не имеем права на ошибку. Дать сейчас этому юноше ключи от Высшего Творчества и раскрыть тайну Слова очень опасно, вы и сами знаете это. Но он просит Прощения и Мудрости, а в этом мы не можем ему отказать. Если кто-то согласится вести его, то можно будет постепенно открывать мальчику глаза, одновременно проверяя твёрдость его намерения.
— Да уж, легко разбить головой зеркало, только отвечать за свои поступки трудновато, — проворчал Маг.
— Кто готов вести неофита к посвящению? — спросил Раймонд, обводя взглядом присутствующих.
Лэй по ту сторону зеркала уже изнемогал. Нервы его были истощены, но воля не угасла. Конечно, он заблуждался, думая, что сам выбирает себе гуру. Сейчас это зависело совсем не от него.
— Он упрям, это мне нравится, — сказал Учитель, вглядываясь в душу юноши через пространство. ; Но ум его переменчив. Пожалуй, я бы взялся вести его, хотя бы на первых порах, пока его склонности не определятся окончательно. Только мне нужен помощник, который время от времени мог бы быть с ним рядом. За этим парнем нужно внимательно наблюдать.
При этих словах лицо Короля осветила добрая усмешка:
— Узнаю тебя, дружище! Что ж… Уже сейчас ясно, что он не станет Воином, но решительность, целеустремлённость и великодушие нужны каждому человеку. Я готов научить его пользоваться этими великими дарами.
— Да, обучайте, — проговорил Маг. — Тренируйте его, пока не придёт моё время, и я не смогу, наконец, передать ему тайну Слова — то, к чему он так стремится сейчас.
— А я готова поддержать Лэя в мире формы, — сказала Этта. — Только бы он не свернул с избранного пути.
— Да будет так, — провозгласил глава Совета Судеб.
Учитель улыбнулся — и от сияния этой улыбки через время и пространство прямо к сердцу юноши протянулась светлая лента дороги. Одним взмахом руки убрав зеркальные осколки, Этта шагнула по этой дороге прямо в мир формы, находящийся по ту сторону зеркала. …
… Лэй, обессилев, сидел на полу, окружённый брызгами битого стекла. Неужели всё зря?! К горлу подступало отчаяние. Нет, он всё равно найдёт своего гуру, чего бы ему это ни стоило! Ах, как поздно понял он, насколько чист и ясен путь Светоносцев — путь, от которого он не единожды уже отказывался по собственной воле. Неужели ничего нельзя изменить?
Она возникла прямо из осколков — неожиданно и реально. Живые, осязаемые черты, улыбка, румянец, насмешливые искорки в глазах убеждали в том, что эта девушка — не бред и не галлюцинация. Незнакомка казалась сказочно прекрасной, она словно вся светилась изнутри удивительным, тёплым и живым светом. Лэй догадался: так сияет душа Светоносца. Несмело переведя дыхание, он вытер с лица струйки крови, мешавшие ясно видеть, и вдруг почувствовал, как в его сознании зажигается другой свет — Свет Радуги, более сильный, более чистый и почти недосягаемый…
— Я знаю, ты мой гуру! — прохрипел поражённый до глубины души Лэй.
Девушка рассмеялась серебристым смехом, похожим на чистый перезвон колокольчикв.
— Ничего ты не знаешь! — покачав головой, ласково сказала она. — Я пришла только затем, чтобы перевязать твою голову.