Аллах керим

             


      Наш Небесный Отец снисходителен к бездельникам – своим блудным сыновьям, хотя к блудным дочерям более строг. Поэтому, даже якобы, повелел пчёлам дураков не кусать. Однако сие, наверное, выдумки. Я вот держу пару ульев, а меня пчёлы почему-то не кусают. Ладно, видимо не моего собачьего ума это дело.

       Действительно, зачем помогать правоверным? – они и так в рай попадут.  Другое дело звёзды собственного заката и моего эссе, сиречь миниатюры.

             Жили-были давным-давно в одном райском месте Азербайджана, у собственного отца - Назым-бея, два родных сына - Мехмед и Ахмет. Этот Назым считался близким человеком нашему славному роду. Ввиду того, что до седьмого колена люди являются родными, точно два ядра в одной скорлупе. А наша прапрабабка, как не крути, приходилась двоюродной тёткой троюродной племяннице четвероюродного брата его прадеда.      
     Мехмед и Ахмет усердно трудились под неусыпным оком своего родителя, не получая ничего, увеличивая и без того несметные отцовские стада и богатства. Тот не давал им никакого отдыха, приговаривая.

     - Надо постоянно трудиться. Как ишак надо работать!

      Когда пастырь неожиданно занемог и покинул юдоль этой жизни, питомцы неожиданно сделались богатыми наследниками. Вот так всегда - много ли ушедшему человеку достаётся от серебра его?

       Поскольку братья были легковесными весёлыми парнями, то тут же бросили приумножать работой, нажитый отцом, капитал и предались всевозможным удовольствиям, которые предоставляют нам деньги. То есть отчалили от крепких берегов труда, предавшись коварным волнам соблазнов, понадеявшись на благодать Незабываюшего о нас.

         Естественно к наследникам-миллионерам потянулись родственники и приятели. При этом каждый клялся, бородой отца, что всегда любил их больше сердца матери, просто раньше стеснялся об этом говорить. Те же кто был чуть постарше уверяли, что целыми днями нянчили их. К чести братьев, они всех просителей оделяли по их просьбам. И не придерживались житейской мудрости – с пустой рукой придёшь, с пустой уйдёшь. Потому, что свято верили в предначертание Вечной Священной Книги.

       – Дающей руке, Аллах даёт! 

         Они никого не обходили своим сочувствием. Однажды, первый раз в жизни, посетили городской зоопарк, где в клетке увидели орангутанга. В их большом селении жил человек – тоже страшно шерстистый, что не редкость среди кавказцев. Правду соврать, мой личный дядя брил лицо, шею, кисти рук и носил рубашки с длинными рукавами, лишь бы не было видно волос, покрывающих его с головы до пят. В общем, они дождались, когда около клетки никого не стало и тихо спросили.

         – Самед, а Самед это ты? Какими превратностями судьбы ты здесь очутился? Кому нужно заплатить, чтобы ты вышел на свободу?*

   * В старые недобрые времена за долги сажали в яму либо в клетку, пока кто-нибудь не выкупит должника.

        Конечно, знающие люди посмеялись над их наивностью - ведь долговые ямы Белый Царь давно отменил. Зато другие стали говорить об их доброте, что они не пройдут и мимо обезьяны, не говоря уже о людях.      

        Таким образом, богатство братьев считалось беспредельным, за счёт кредита доверия, ввиду их щедрости и отзывчивости. Стало быть, так они и жили – всем давали в долг и сами занимали. Причём долговые обязательства они часто отдавали на хранение своим должникам.

      - Возьми её себе, брат. Пусть расписка, пока ты не вернул долг, лежит у тебя, чтобы ты не забывал о нас в своих молитвах к Всепрощающему.

     Прямо говоря, при такой постановке дела, мало кто им возвращал деньги, а тем паче молился за них. К тому же ещё при этом, некоторые нахалы попрекали братьев прижимистостью их покойного родителя. На что они с улыбкой возражали.

          – Нашего отца, успокоит Аллах его душу, можно понять. У него ведь не было, как у нас, отца-миллионера!
   
     Нет зла без добра. Кто бы сейчас помнил - Назым-бея, кабы он не был таким скопидомом? Он даже жён себе не покупал - жалко было попусту тратить деньги. А свою единственную супругу украл, лишь бы не платить калым зря. Мужчина он был видный и смелый, поэтому легкомысленная девица с удовольствием согласилась убежать с ним. Но, пятерым её братьям показалось оскорбительным, что она теперь безвозмездно хлопочет в чужом доме, а не ухаживает бесплатно за оравой братьев.
   
     Рано утром они проникли во двор похитителя, неожиданно напали на него и связали арканом. Потом с криками Последнего Дня Светопреставления стали избивать его и клочьями рвать бороду - грозя выщипать её до последнего волоска, что является несмываемым позором.
      
     Видя, что связанным шуринов не одолеть, несмотря на всю их тупость, этот достойный муж сделал вид, что согласен уплатить выкуп. Глупцы развязали его, не зная, что наш скаредный Назым подобен льву, или даже великому кровожадному Надир-шаху, защищая свои деньги. Он зашёл в дом, в прихожей схватил лопату и разогнал любителей калыма, словно надоедливых мошек, жалея лишь об одном, что братьев жены убивать нельзя. Ибо тогда родная кровь падёт на его голову.

     В отместку, в бес-сильной злобе они сочинили песенку. Которая, благодаря мне, дожила до наших дней.

       - А наш родственник Назым жил очень богато, за жену платил калым не золотом - лопатой!   
      
       Кстати говоря Назым-бей не считал себя скупердяем. Он всегда говорил.

       - Жадный человек тот - который до чужих денег охочий и вечно попрошайничает. Я в своей жизни не взял ни одного чужого динара, а всё заработал сам непосильным трудом, аки пчела.

      Как мне кажется, он был прав на девять десятых. Однако не следует забывать о сирых.

         Несмотря на легкомыслие, сыновья очень любили и чтили покойного отца-тирана, который поднимал руку на неслухов до самой своей смерти. Однажды он дал бир щеля (одну пощёчину) младшему сыну, тот отойдя, горько заплакал. Старший брат удивился его слезам, они давно привыкли со смехом относиться к рукоприкладству родителя. Тогда побитый пояснил.

      - Сегодня отец ударил меня совсем не больно. Я почувствовал, как он ослабел от болезни, и понял, он скоро покинет нас. Бедный наш батюшка! Несчастные мы - его дети!

     Воистину любящий сын благословляет тяжёлую, словно арматура, длань отца, понимая - камнями прошлого вымощены ступени в будущее. А возлюбивый сына не забывает сокрушать ему ребра и угнетать тяжелым трудом, пользы его ради.
   
      Этот любящий своих сынов деспот был не только бережливый, но ещё и остроумный, что скрашивало его отказы давать в долг или помогать. Вот некоторые его ответы.

      - Прости, брат денег я тебе не дам. Но совет дам! Носом своего разума я уже вижу твои деньги, которые ты добудешь при помощи этого совета - главное сжать зубы в кулак и попробовать занять у кого-нибудь другого! Смотри, не забудь тогда, кто стоял у истоков твоего благосостояния.
 
      Однажды один хитрый, но глуповатый односельчанин - Арустум-киши*  спросил Назым-бея.

     *киши - мужчина, мачо, уважительная приставка.

      - Скажи мне высокочтимый, Назым-мейлим*, ты часто ездишь в Баку, много ли там дураков, чтобы я мог выгодно продать свой товар?

     *мейлим - учитель, почтительное обращение.

     - Поезжай, не сомневайся, Арустум-киши. Ты - первый там будешь.

    Вот и пойми, что имел ввиду собеседник - станешь первым по уму али единственным приезжим дураком.

    Как-то к нему пришёл имам местной мечети, и стал стыдить и укорять скаредностью, а также тем, что тот не ходит молиться и не жертвует на храм. В ответ богач, пригорюнившись, стал долго, слёзно, с любовью перечислять всех родственников:  отца, мать, тётей, дядей, братьев, сестёр до четвёртого колена и их беды, нужду, просьбы о помощи. Причём он так сильно за них переживает, что нет даже сил сходить помолиться в мечеть. Одним словом - не принадлежит ни себе, ни Аллаху. Священник, видя такое самопожертвование и огромное бремя расходов, начал сочувствовать и поддакивать хитрецу. Тогда тот с ехидным торжеством спросил.

        - Так коли я близким и родным людям не даю ни единого маната, несмотря на все их горести и страдания, неужели я дам деньги, чтобы всякие оборванцы могли донимать Аллаха своим попрошайничеством не на голом полу, а на коврах в мечети?
      
      Плюнув на папашу-кяфира, как сделал мулла, вернёмся к братьям. Они стали посещать город и, познакомившись там с русскими - такими же прожигателями жизни, превратились в убеждённых алавитов - мусульман-шиитов пьющих вино. Орус дили - русский язык они немного знали, но произносили слова на свой слух. Спичка у них получалась - испишкя, ложка - илёжкя, вилка - ивилькя.

     И ещё, подобно всем кавказцам, любили бессмысленно рифмовать слова. От этого их речь становилась ещё менее внятной, ввиду акцента. К примеру: уехал-приехал, хай-вай, деньги-меньги, пошли-нашли, тудым-сюдым, базар-вокзал, договор-приговор, бедный-вредный, черти-мерти, павлин-мавлин и т.д. Русские приятели, смеясь, стали обучать их правильно говорить, согласно положению культурного человека.

      - Во первых не надо перед каждым словом произносить букву - и.   

     - А понятно, тогда звените! - отвечали братья, убрав злополучную букву - и.
      
      - Во вторых нельзя коверкать речь, добавляя к одному слову созвучное или придуманное другое слово. Не надо говорить - черти-мерти, просто - черти.

       - Правильно, очень правильно. Мы же не гардаши-чардаши, сашки-машки какие-то! (гардаш - брат.)
      
      Ещё смешней для русских приятелей было непомерная гордость старшего брата перед младшим. Один из них, нарочно, спросил у старшего Мехмеда.

        - Скажи, уважаемый Мехмед-бей ты брат Ахмета?

       - Нет! - Последовал ответ. - Я не брат Ахмета! Это Ахмет - мой брат!

      Всё шло прекрасно, пока через некоторое время, у них не осталась лишь куча долговых расписок, а серебра тем паче золота не стало вовсе, кроме позолоты интерьеров родового сарая - дворца, в пер. на русский. Более ответственный брат сказал другому.

     – Настало время что-то предпринять, дабы накормить наши семьи.

       Балагур, покуривая кальян, находясь навеселе, со смешком ответил.

       – Мысли о деньгах делают нас грустными. Ведь всё было так хорошо, пока ты не заговорил о них. Садись, выпей со мной. Не стоит смотреть на мир ясными глазами. Трезвый взгляд на жизнь портит пищеварение. Зачем беспокоиться? Бог милостив, добр он даст!

      По арабски, Бог милостив –  Аллах керим ! Керим – одновременно и мужское имя у мусульман.

        Благоразумный, совесть которого занимала слишком много места, не расслышав про Аллаха, возмутился.
 
       - Как ты можешь так рассуждать, брат? - "Зачем беспокоиться? Керим добр он даст!" - Мы и так больше всех Кериму должны, благословенно имя его!

         Непростительный грех - харам(арабск.) не надеяться на помощь Милостивого. Ибо все мы - его неблагодарные должники. Между тем, простой грех - гюнах(азер.) не заботиться о крыше над своей головой, чистой одежде и хлебе насущном, даже очень щедрым людям. Благо - не только радовать чужих просящих, но и не огорчать своих близких. 

    Богатым по наследству, не трудясь, долго не будешь. А расточительство хуже скупости!

       Всё же тогда, очевидно, этой истории не было бы.